Убегая от судьбы

Окрылённая, задыхающаяся от восторга и неверия в своё собственное счастье, Айбике делает шаг навстречу Берку и тут же отшатывается назад, будто почувствовав на себе хлёсткий, обжигающий удар. Она не мигая смотрит в некогда такие ласковые, любимые глаза и не узнаёт их. Нет, Берк приехал сюда не ради любви, не ради неё, только лишь ради мести, для того, чтобы попытаться залечить свои собственные раны её страданиями… Слёзы душат девушку, но она не отрывает взгляда от горячо любимого человека, которого сейчас терзают такие сильные и разрушающие его самого эмоции. - Что здесь вообще происходит? Сынок, о чём ты толкуешь? - спросил господин Орхан, первым обретая дар речи после сильнейшего потрясения. - Да! Что это вообще такое? Какая ещё госпожа Озкайя?! - пронзительно взвизгнула Шенгюль, моментально насторожившись и пытаясь понять как ей теперь поступить, чтобы не упустить никакой выгоды для себя и своей доченьки. Берк ослепительно улыбается и с чувством торжества обводит взглядом всех собравшихся. В этот момент на крыльцо выходит заспанный Огулджан и мгновенно напрягается, замечая парня, которого они с братьями так долго разыскивали и винили в трагедии, произошедшей в их семье. Он сделал несколько быстрых шагов вперёд, но его перехватила Айбике, глядя на брата с мольбой. - Нет, Огулджан! Стой, прошу, ничего не делай Берку! Он ни в чём не виноват перед Асие! Лицо молодого человека исказилось и он ощутил новую волну ярости, закипающую внутри него. Ему было так больно, так невыносимо больно от одной только мысли, что каждый в этой семье считает его насильником, человеком способным избить девушку и выбросить её, как мусор, на обочину дороги. Но он этого не покажет, не покажет как ему невыносимо тошно! И теперь он жалеет, что Айбике удержала своего старшего брата. Хорошая драка была бы совсем не лишней сейчас. Как бы он хотел крушить всё вокруг, хотел бы позволить себе выплеснуть всё то, что копилось внутри него с того самого момента, когда он очнулся в реанимации и вспомнил всё то, что услышал от той проклятой женщины. Но сейчас не время для этого. Спектакль продолжается. - Дорогая, любимая Айбике, как же так? Пока я был в больнице и каждый миг стремился как можно скорее воссоединиться с тобой, ты не рассказала своим родителям о том, что мы поженились? - изображая растерянность и расстройство спросил Берк у своей жены и тут же вновь заговорил. - Господин Орхан, госпожа Шенгюль, перед лицом Аллаха мы муж и жена с вашей дочерью. Имам совершил над нами священный обряд никаха в присутствии свидетелей. Госпожа Шенгюль громко вскрикнула и зажала рот руками. Мужчины стояли в растерянности и просто смотрели на Айбике, даже ни на миг не веря в то, что это может быть правдой. Девушка подлетела к молодому человеку, схватила его за руку и оттащила в сторону на несколько шагов. - Берк, давай поговорим наедине! Зачем ты это делаешь?! Наш брак не может считаться настоящим, ты же это понимаешь! - прошептала девушка, переводя испуганный, полный мольбы взгляд с возлюбленного на своих родителей, стоящих позади неё. - Наш брак консумирован. Мы с вашей дочерью скрепили его в супружеской постели. Теперь она моя жена и душой, и телом... - ледяным, звенящим от боли и гнева голосом произнёс Берк и обвёл всех присутствующих торжествующим, горящим взглядом. Из груди Айбике вырвался протяжный стон, наполненный отчаянием и стыдом. Она закрыла лицо руками и присела на корточки, не чувствуя под собой в миг ослабевших ног. Нет, Берк не мог такого сделать! Не мог быть таким жестоким! Даже в кошмарном сне она не могла представить, что он может так поступить с ней. - Ах ты мерзавец! - донёсся пронзительный мужской голос. Огулджан кинулся вперёд и замахнулся кулаком, желая ударить человека, так оскорбившего его сестру. Берк выставил руку вперёд и сумел перехватить удар. Он крепко, с огромной силой сжимал кулак и смотрел прямо в глаза Огулджану, с которым когда-то хотел познакомиться, которому когда-то мечтал понравиться. И ведь Айбике слушала все эти нелепые мечты, которыми он с ней делился! Как ей, наверное, было забавно всё это слушать, прекрасно понимая, что она не будет знакомить его со своей семьёй. И нет никакой надобности в том, чтобы Берк сумел понравиться её братьям. Какая же тоска на душе… И какая лютая злость на судьбу, которая поманила его и тут же так грубо оттолкнула… Молодой человек бросил беглый взгляд на дрожащую, сидящую у его ног девушку и тут же отвёл глаза. Иначе он бы не выдержал, сдался бы... - Братик, честное слово не хорошо так начинать знакомство и нашу семейную жизнь с твоей сестрой. Не будем начинать с тобой с мордобоя. Твоя сестра пошла на это совершенно добровольно, я её не неволил. Спроси у неё сам, - сказал Берк, и кивнул головой на Айбике, которая больше не скрывала своё горящее стыдом лицо и просто смотрела куда-то вдаль, - Мы с ней в мечети произнесли молитвы. Разве я поступил бесчестно, как-то оскорбил её, воспользовался ей? За что же ты хочешь ударить меня? - медленно, сквозь зубы процедил молодой мужчина. - Айбике, доченька, скажи же нам хоть что-нибудь! Это всё правда?! - спросил пожилой мужчина с болью глядя на свою всегда такую уверенную в себе и гордую дочку, которая сейчас сидела на коленях возле этого высокомерного и неприятного мужчины. - А есть документы? Вам же должны были дать документы! Тогда это точно всё законно! А твой отец уже знает об этом, господин Ресул дал согласие? - засуетилась госпожа Шенгюль, просчитывая все возможные варианты. - Взгляните вот сюда, - сказал Берк и достал из заднего кармана брюк тоненькую книжечку, которую тут же открыл и показал родителям и брату своей жены, - Вот здесь свидетельство о заключении брака. Айбике медленно встала на ноги. Уже такая знакомая тоненькая книжечка, знакомые слова и лишь одно отличие, но какое значимое. Айбике Эрен. - Как? Как ты это сделал? Там была другая фамилия... И свидетельство намокло в реке... - шепчет девушка, до сих пор не верящая в то, что это всё реальность. Берк с издевательской улыбкой смотрит на Айбике и упивается своей властью над ней. Она в его руках, он не выпустит её. Никогда. И он подавит в себе любые иные чувства к ней. Кроме ненависти и похоти. Мужчина подходит вплотную к девушке и приобнимает её за талию. Глаза девушки сами собой закрываются и по телу бегут мурашки от этой долгожданной близости, но этот миг проходит как только мужчина начинает шептать ей на ухо. - Тише-тише... Хорошенько подумай о последствиях своих слов. Если ты сейчас не поедешь со мной по доброй воле и начнёшь болтать лишнее, то я прилюдно, как можно громче расскажу о всём том, что ты сделала. О том, как пыталась убить меня… Расскажу всё то, что между нами было, о нашей близости… Ничего не упущу, поверь мне… А потом, прямо здесь три раза повторю, что ты мне больше не жена, что я отказываюсь от тебя, развожусь с тобой. И ты останешься здесь один на один со своим позором… Голова кружится и всё плывёт перед слезящимися глазами. Айбике смотрит на любимого человека и её душа безмолвно кричит, рвётся на части. Как такое могло с ними случиться? Как могло произойти такое, что Берк теперь смотрит на неё совсем без любви? - Дочка, ты не должна с ним никуда ехать. Он тебя у меня не просил, я свидетелем во время никаха не был. Нет в этом браке закона, - тихо и нерешительно проговорил господин Орхан, побаиваясь этого по всей видимости богатого и влиятельного человека. - Что значит незаконный! Вот, в свидетельстве указано трое свидетелей! Аллах всё видит! - воскликнула госпожа Шенгюль, ясно отдавая себе отчёт в том, как много она может выгадать от этого союза. - Я поеду папа. Поеду со своим мужем, - тихо проговорила Айбике, глухим от боли голосом, прекрасно понимая, что ни она не сможет перенести новых унижений, ни её родители не заслуживают того позора, что обрушится на их семью, если Берк прилюдно откажется от неё. Берк вздрогнул всем телом и резко повернул голову, чтобы видеть побледневшее, измученное переживаниями и такое прекрасное лицо девушки. Она впервые назвала его мужем и он даже не мог помыслить о том, что эти слова взорвут его изнутри. И как же ему больно стало от того, что она произнесла эти заветные слова с такой пронзительной мукой в голосе. И никакой любви… Как такое могло с ними случиться? Как могло произойти такое, что Айбике теперь говорит о Берке совсем без любви? - Доченька, нужно же собрать быстренько твои вещи! Нельзя опозориться перед новыми родственниками! - радостно кричит госпожа Шенгюль, устремляясь к крыльцу. - Моей жене ничего не понадобится. Я сам могу дать ей всё, что она пожелает, - решительно говорит Берк, берёт Айбике за руку и с силой тащит её к своей машине. Мужчина раскрывает дверцу перед девушкой, которая бросает на него пронзительный тоскливый взгляд, как бы умоляя его не делать этого, не обижать её, не рушить всё, что есть между ними. Но он непреклонен в своей ослепляющей ненависти. - Давай, залезай в машину и без всяких спектаклей. Тебя ждёт много приятных сюрпризов! Нас ждёт прекрасный медовый месяц! Я две недели так сильно скучал по тебе, мне уже не терпится! - с издёвкой сказал Берк, захлопывая дверцу и, огибая машину, чтобы сесть за руль. * * * * * - Берк, сделай музыку потише, я тебя прошу. Давай поговорим, - сказала Айбике, перебарывая себя и свою гордыню и заставляя себя поговорить с любимым, несмотря на обиду. - Не могу, сладкая, ты же знаешь, что я люблю слушать такую музыку в машине. И очень громко её слушаю! А, точно же, всё время забываю! Ты же меня ни хрена не знаешь! И я тебя не знаю! - пожимая плечами воскликнул со смехом молодой человек, и со всей силы нажал на педаль газа, выезжая на встречную полосу, чтобы обогнать едущие впереди них машины. Девушка зажмурилась от страха и вжалась в кресло. Осязаемая волна ярости исходила от мужчины и ничто не могло переломить эту ситуацию, хоть как-то смягчить его. Он не будет слушать, не готов к этому. Пока не выплеснет всю свою боль от пережитого предательства. Айбике отвернулась к окну и безучастно смотрела на прекрасный пейзаж, проплывающий мимо них. Ей даже не нужно было спрашивать куда они направляются, она давно это поняла. И ничего хорошего это не предвещало. Её мучения только начинались, она это понимала. Если бы только знать, что это не зря и Берк сможет её простить. Тогда она была бы готова стерпеть всё, что угодно… - Ну вот мы и на месте, госпожа Озкайя! - воскликнул Берк, который пребывал в прекрасном расположении духа, - Мы с тобой в особенном для нас месте! Не правда ли это так романтично! Очень подходит для нашего медового месяца! Айбике ничего не ответила и молча вышла из машины. Она стояла неподвижно и с тяжёлым сердцем смотрела на тот самый загородный дом, где всё для них началось. Мужчина легко вбежал на широкое крыльцо и гостеприимно распахнул дверь, как будто приветствуя свою любимую жену в их общем доме. Девушка взяла свой рюкзачок, вздохнула и пошла к дому, испытывая на себе безжалостный, хищный взгляд мужчины. Дверь за ними закрылась и она ощутила, что задыхается. Она в западне, они оба в ней. Их ошибки всё больше и больше загоняют их в тупик. Нет, она совсем не боялась Берка, знала, что ничего плохого он ей не сделает. Но она чувствовала, как раскалывается его душа, как он уничтожает себя. И она не знала, как остановить это падение. Посреди просторной гостиной стоял большой овальный стол, накрытый для двух персон. Свечи, цветы. Как-будто здесь должен был состояться ужин двух возлюбленных. Вот только они не муж и жена, не возлюбленные. То о чём мечталось, теперь просто злая шутка, спектакль, где она должна играть отведённую ей роль. Айбике окидывает комнату взглядом и замечает, что на огромном белом диване лежит множество различных пакетов и коробок. Как только девушка пригляделась внимательнее, то поняла, что это всё было доставлено сюда из самых разных брендовых магазинов одежды, косметики и аксессуаров. Почувствовав на себе ехидный взгляд молодого человека, она с грустью посмотрела на него, прекрасно понимая куда он клонит. Берк и вправду хорошо подготовился к своей мести. Мужчина подходит к дивану и берёт маленькую коробочку. И не нужно прилагать особых усилий, чтобы понять, что именно в ней находится. - Надевай, - просто и односложно говорит Берк и вытаскивает из бархатистой подушечки маленькое колечко, усыпанное алмазной россыпью и увенчанное огромным прямоугольным бриллиантом. - Не надену, - дрожа всем телом, решительно произносит Айбике и складывает руки у себя на груди, не давая ему возможности силой надеть кольцо ей на палец. Она не может себе и представить, что своё обручальное кольцо от Берка она получит именно так. Что этот самый прекрасный и волнительный момент в их жизни будет пропитан ненавистью и презрением с его стороны. Мужчина криво усмехается и его взгляд чернеет от злости. Он убирает коробочку в карман своих брюк и сжимает кулаки. - Посмотрим, это мы ещё посмотрим. Рано или поздно кольцо будет на твоей руке, ты будешь его носить и не посмеешь его снять без моего позволения. И я тебе очень советую сделать это добровольно и не выводить меня. - Повторяю ещё раз, я не приму твоё кольцо и не надену его! Не таким образом! - Может быть я не угодил своей жене? Может кольцо тебе не понравилось? Ты его как следует не успела рассмотреть. Оно дорогое, очень дорогое, поверь мне! Когда я с тобой разведусь, то оно достанется тебе, так как будет на тебе в этот момент. Не глупи. Надевай! - Замолчи и не оскорбляй этим всем ни себя, ни меня! - ледяным тоном произнесла Айбике, пресекая своими словами все дальнейшие уговоры. Скулы сжались, а ноздри сильно расширились и было видно, что мужчина находится на грани срыва, прилагая всё больше усилий, чтобы не применить силу к девушке. - Что же, тебе всё не нравится? Моя жена вечно недовольна чем-то! Большой прекрасный дом, впереди романтический вечер, куча шикарных шмоток, кольцо с бриллиантом! Это всё я подготовил для своей любимой жены! Ты же хотела для себя всего самого лучшего?! Не твои слова? Вот, получай! Ты получила всё, что хотела! И никого даже убивать не пришлось! Не расстраивайся, что та маньячка снесла себе башку. Я тебе все материальные потери компенсирую, не переживай! Все твои услуги хорошо будут оплачиваться! - срывающимся голосом говорил мужчина, разворачивая одну за другой коробки и демонстрируя девушке то, что он купил для неё. Айбике сидела на диване и совершенно безучастно наблюдала за всем этим. И ей стоило просто неимоверных усилий держать себя в руках и не швырять Берку в лицо все эти вещи. - Смотри, как всё удачно для тебя сложилось. Подумай сама и не расстраивайся. И за соучастие в попытке убийства не посадили, и мужа богатого отхватила, которого так легко было обвести вокруг пальца и который готов был ползать за тобой на коленях. Так что подумай хорошенько и не перерезай мне глотку этой ночью, - продолжал мужчина, желая во что бы то ни стало вывести Айбике на эмоции и заставить её кричать на него, выплёскивать всё то, что у неё внутри. Берку отчаянно хотелось поговорить, хоть как-то подпитать свою умирающую надежду на то, что это всё неправда, что это всё дурной сон, что его Айбике не могла никого вести на смерть. Его не могла вести на смерть! Не после того, как они стояли на коленях в мечети, не после того, как он поцеловал её в хижине и готов был без раздумий отдать свою жизнь за неё. Но она смогла... И Берк достиг своей цели, получил то, что так отчаянно желал. Девушка вскочила на ноги и с гневом, не уступающим по силе его собственному, кинулась к мужчине, хватая его за футболку на груди. - Замолчи же! Я сколько тебя слушала?! Довольно! Да, я помогала той сумасшедшей! Открыла дверь и впустила этих бандитов сюда! Позвонила им один раз. И на этом всё! Больше на мне нет никакой вины! И ты не смеешь меня попрекать деньгами! Я не брала от неё денег, мне не платили за то, что я сделала! Да, она обещала помочь вылечить Асие и на этом всё! - звенящим от ярости, срывающимся из-за слёз голосом закричала Айбике и наконец-то начала осуществлять то, что так хотела с самого начала — начала топтать и кидать все эти проклятые вещи. - Супер! Хотя бы ты не отрицаешь того, что всё это делала! Браво! - засмеявшись сказал Берк и похлопал в ладоши. Он отвернулся от девушки и прошёл на кухню только чтобы скрыть то, как исказилось его лицо, когда он из любимых уст услышал всё то, что не готов был принять. Айбике побежала вслед за ним, не желая прекращать разговор. - Да, я пришла в этот дом, чтобы открыть дверь тем бандитам и впустить их. Я позвонила им с телефона-автомата! Я хотела отмщения! Отчаяние и ненависть затмевали всё вокруг! Но после твоего звонка отцу я всё про тебя поняла… В той мечети, где нас поженили я всё про тебя поняла... - с горящими глазами, торопливо говорила Айбике, стремясь как можно скорее рассказать как всё было на самом деле и тем самым хоть немного облегчить свою душу. - Заткнись! Замолчи сейчас же! - закричал Берк, которого начало трясти от одного лишь упоминания о том дне и о том моменте в мечети. Мужчина отталкивал трясущиеся худенькие руки, цепляющиеся за него и даже не мог посмотреть на девушку, боялся увидеть те самые карие глаза с тоненькими зеленоватыми и желтоватыми прожилками и те самые волосы, которые всё ещё ощущал между своих пальцев. Он поднял взгляд вверх, не давая себе даже взглянуть на любимую и не позволяя слезам вытекать из глаз. И сейчас он был похож на загнанного зверя, с которого живьём сдирают кожу. - Я — идиотка! Полная дура, что поверила чужому незнакомому человеку и позволила пользоваться мной! Но и ты был тогда чужим! Я думала, что ты избил Асие, пытался изнасиловать её! - кричала Айбике, не сдаваясь, стремясь отдать всю себя и пробить эту стену непонимания. Но она сказала то, что Берк не мог выносить. Его лицо стало по-настоящему пугающим, искривлённым от боли и ярости. - Насиловал, избивал? - зловещим шёпотом спросил мужчина, чьи глаза стали совершенно чёрными из-за расширившихся зрачков. Широкая жёсткая ладонь судорожно сжалась на тонком запястье, причиняя боль. Айбике всхлипнула и попыталась вырваться, но у неё ничего не получилось. Берк резко отвёл взгляд, будто страшась того, что он мог увидеть, перехватил руку поудобнее и резко поволок девушку за собой. - Куда ты меня тащишь?! - воскликнула Айбике, когда они начали подниматься по лестнице на второй этаж. - Дурочку из себя не строй! - хрипло проговорил мужчина, чьё дыхание сбилось из-за обуревавших его злости и возбуждения, а жилистые, напрягшиеся руки крепко стискивали хрупкое запястье жены. Девушка крепко ухватилась за деревянные поручни, не давая себя сдвинуть с места и со всей силы ударила Берка по голени. Но он лишь усмехнулся и на губах появилась хищная, наполненная азартом улыбка. Одним ловким движением он подхватил Айбике на руки и перекинул через плечо, похлопав её по-хозяйски по ягодицам. Шипение сорвалось с губ и девушка начала рвать руками чёрную футболку, стремясь добраться до кожи и расцарапать её. Но в один миг её руки безвольно опустились и она с ужасом уставилась на пол лестничной площадки. На светлом паркете отчётливо проступали кровавые разводы, навсегда впитавшиеся в деревянные доски. Именно здесь, в этом самом месте Берк лежал без сознания с пробитой головой. - Прости, дорогая… Не смогли убрать эти досадные напоминания о том вечере. Вот это уже не так романтично. Но ты скоро об этом перестанешь думать, твой муж об этом позаботится, - процедил сквозь плотно сжатые зубы мужчина и ударом ноги распахнул дверь своей спальни. Айбике будто остолбенела, оказавшись в комнате, где встретила Берка в тот злополучный день. События того дня проносились перед глазами и трудно было поверить, что это всё действительно произошло с ними. От ненависти и отчуждения они за считанные дни упали в любовь, не рассуждая и не задаваясь вопросами. Просто полюбили чисто и порывисто. Так, как это и бывает, когда любишь впервые, когда наконец-то находишь человека, к которому можно прислониться, когда тебе тяжело, которому хочется довериться всецело. И теперь их собственные чувства убивали их, причиняли им невыносимую боль. Они тонули в своих чувствах, не могли противостоять их силе. И только они сами, вдвоём могли помочь друг другу, только друг на друга могли опереться, чтобы спастись. Но Берк не признавал этого, отталкивал со всей силы, рвал свою душу, думая, что эта ярость поможет ему вытоптать, вырвать с корнем ту любовь, что причиняла такую невыносимую боль. Сейчас он разрушит всё то, что было между ними, сделает так, что пути назад не будет. Айбике сама не захочет его видеть и тогда уже не будет терзаний, что всё на самом деле не так, не будет надежд, что со временем он сможет простить. - Ложись на кровать, - хрипло прорычал мужчина и в его затухающем, темнеющем от отвращения к самому себе, сознании всплывали слова, сказанные той проклятой сумасшедшей, и это подпитывало в нём решимость. - Берк, ты ничего не сделаешь мне, не заставишь… Зачем ты так с нами поступаешь… - прошептала Айбике и сделала неуверенный шаг навстречу, чтобы обнять, утешить. - Почему не смогу?! Я же насильник, я чудовище! А ты — жена этого чудовища! И я сделаю с тобой всё, что пожелаю! Можешь сопротивляться, а можешь притворяться и подыгрывать мне, как это делала и раньше! У тебя это чертовски хорошо получалось там на пляже, знаешь?! Мне плевать! - прорычал Берк, схватил девушки за предплечья и толкнул её на широкую кровать. Айбике вскрикнула от неожиданности и испуга. Она стала поправлять задравшуюся коротенькую юбку, прижимая руки к бёдрам и к груди, с которой сползал топик, чтобы прикрыть их от горящего, пугающего взгляда. Тяжёлое мужское тело стремительно обрушивается на неё и она в панике ощущает, как стальные руки сжимают запястья и поднимают их вверх над её головой. Спазм стискивает горло, внутри всё сжимается и нет сил вздохнуть от боли и обиды. От страха, что вот сейчас всё разрушится. Что случится то, что она уже не сможет простить, что сам Берк не сможет себе простить… - Не делай, прошу... Пожалей нас… - тихо шепчет Айбике и прижимается мокрой от слёз щекой к щеке мужчины, уткнувшегося в мягкий изгиб её шеи. Бешеная пульсация под тончайшей бархатистой кожей на его горячих губах, сладковатый и такой насыщенный женский запах и соль её слёз - величайшее удовольствие и самая большая боль. Широкие мужские плечи моментально расслабляются и начинают дрожать. Берк больше не держит руки своей пленницы и маленькие нежные ладошки начинают порхать по шее и затылку мужчины. Едва ощутив эту сводящую с ума, разрывающую сердце, долгожданную ласку, мужчина хрипло протяжно стонет и одним рывком вскакивает на ноги. Измученными, затравленными глазами Берк смотрит на Айбике, которая продолжает лежать на кровати и теперь протягивает к нему свои тонкие, так похудевшие за время их расставания руки. И он помнит их щемящую нежность. Как же он хочет её забыть... Дверь с оглушительным шумом захлопывается и доносятся торопливые шаги по лестнице. Айбике переворачивается на бок, сворачивается клубочком и обхватывает свои колени. Она слышит звук ревущего автомобильного мотора и безмолвные рыдания начинают сотрясать её. Она не выдержит, прямо сейчас не выдержит ещё раз заглянуть в эту чёрную бездну, всё больше затягивающую в себя любимого человека. * * * * * «Я люблю тебя… Не могу тебе этого сказать, но как же сильно я тебя люблю… Ты разозлишься ещё сильнее, если я тебе это скажу, я знаю... И я понимаю тебя, я сама такая же. Тоже не слышу никого и ничего вокруг, когда злюсь. Так Огулджан всегда говорит» Вспыльчивая, эмоциональная и такая ранимая. Как и сам Берк. Эмоции застилают им глаза и они видят только черноту вокруг и больше ничего. Нужно переждать бурю, дать себе время. Теперь, так сильно обжегшись, Айбике это прекрасно понимает. Ведь она уже совершила самую страшную ошибку в своей жизни и твёрдо была намерена не дать совершить ничего подобного ни самой себе, ни человеку, которого любит. Она не знает сама сколько так пролежала абсолютно неподвижно. Слёзы уже высохли и неприятное ощущение стянутости от соли на щеках причиняло дискомфорт. Голова раскалывалась. Нужно было вставать, нужно было запретить себе впадать в отчаяние. «Я люблю тебя… Любого… Не только когда ты прижимаешь меня к себе, согреваешь меня. Не только когда заслуживаешь этой любви. Не только, когда любить тебя легко и это делает меня счастливой. Я так просто не сдамся! Позволю тебе быть таким какой ты есть. Дам тебе выплеснуть всю твою боль, дам прокричаться. Пусть мне будет больно, пусть так, но я всё снесу. Иначе это чувство ничего не стоит. Иначе это не любовь вовсе!» Девушка идёт в ванную, открывает кран и долго, с наслаждением умывает лицо прохладной водой. Это отрезвляет её, приводит в порядок её мысли, проясняет голову. «Берк, ты любишь меня. Я знаю. Иначе ты бы так не злился, тебе бы не было так больно от моего предательства. Если бы я была для тебя чужая, просто очередная девушка, ещё одна лёгкая победа, то ты бы не почернел так от этой муки, не высох бы так за это время. Ведь я тебя едва узнала… Ты не мучил бы меня так сильно, если бы не любил так сильно когда-то…» Айбике в абсолютной тишине и темноте медленно передвигается по дому. Сколько ужасных воспоминаний, таких тяжёлых. И невыносимое чувство вины, которое подавляет и уничтожает. А ещё она благодарит Всевышнего за то, что он позволил Берку выжить, дал им уйти вдвоём из этого дома, соединил их. Они прошли прекрасный путь, пусть и такой трудный и такой короткий. Девушка спускается вниз и садится за накрытый стол. Зажигалкой, которую видимо оставил здесь Берк, она зажигает свечи, немного рассеивая царившую вокруг темноту. «Не просто так ты привёз меня сюда, сказал о том, что я твоя жена. Ты связал нас ещё крепче. Спасибо тебе за это! Теперь моя очередь, я не дам порваться этой нити. Сегодня я струсила, оттолкнула тебя, но больше этого не будет. Я знаю силу твоей любви. Что же, теперь нужно познать и силу твоей ненависти…» * * * * * Тошнота и мерзкое ощущение желчи во рту. Но это не имеет никакого отношения к тому сколько он вчера выпил алкоголя. Его тошнит от самого себя. Чего он вчера добился? Ничего! Ему не стало легче, его не отпустило ни на грамм. Камень, лежащий на душе, стал ещё тяжелее, невыносимо тяжелее. Дрожащая на изогнутых ресницах слезинка. Сжавшееся в испуге тело, когда-то такое податливое и тёплое, принимающее его с такой готовностью. Берк крепко сжимает руками руль и бьётся головой об него. Он ненавидит себя, ненавидит свою слабость, ненавидит ту власть, которую имеет над ним эта девушка. Что же он натворил… Зачем привёл её в свой дом… Она рядом и ему не убежать, не скрыться. Кулаки обрушиваются на руль и ему хочется выместить на нём всю ярость, накопившуюся внутри. Он сам себя загнал в западню и только многократно усилил свою муку. Молодой человек ещё несколько минут сидит в своём автомобиле и раздумывает стоит ли ему возвращаться в дом. Уже ни один час назад он вернулся из Стамбула, просто пил виски прямо из горлышка и терпеливо ждал наступления утра. Когда его шаги гулко раздаются на крыльце, в дверях показывается Айбике. Девушка отступает в сторону и пропускает его внутрь. Берк бросает на неё беглый взгляд и боится увидеть там отторжение и ощутить то же чувство тошноты, что он испытывает сейчас сам. - Будешь кофе? - дрожащим голосом спросила Айбике, устремляясь на кухню, где витает приятный аромат. - Не пытайся играть роль жены, не привыкай к этому Это ненадолго, - жёстко отвечает Берк и наполняет свою чашку кофе. Девушка поджимает губы и делает тихий вздох, чтобы унять свою досаду на человека, стоящего напротив него. - Ты не поедешь в университет сегодня? Будешь спать? Ты ведь не спал сегодня? - спрашивает Айбике, изучая осунувшееся лицо с глубоко залегшими тенями под глазами. - Никуда не поеду. Бурная выдалась ночь, - с мечтательным выражением лица произнёс молодой человек и опёрся спиной на дверцу холодильника. - Развлекался в ночном клубе. Права? - затаив дыхание спрашивает Айбике и наполняет стакан водой, чтобы хоть как-то отвлечь себя. - А что такого? Да, был в ночном клубе, развлекался. Что тебя не устраивает? Я искал и нашёл то, что не даёт мне моя жена. И всё… - с кривой усмешкой произносит Берк и в этот момент ему в лицо выплёскивается всё содержимое стакана с водой. - Не смей так меня оскорблять! Ты и себя унижаешь! Разводись и шляйся с кем угодно! Но эту грязь ко мне не приноси, меня не касайся! - захлёбываясь сомнениями и болью кричит Айбике, забывая все свои вчерашние мысли и отдаваясь полностью во власть своей жгучей ревности и женской обиде. Берк вытирает воду с лица прямо кухонным полотенцем и из-под широких, сведённых к переносице бровей внимательно рассматривает девушку, наблюдая за её реакцией. Мужчина уже хочет ответить что-то хлёсткое, то, что поставит Айбике на место, как ощущает вибрацию телефона в кармане чёрных брюк. Он достаёт его, давая себе тем самым краткую передышку. Когда он видит кто звонит, то тут же снимает трубку. Некоторое время он внимательно слушает и его взгляд начинает буквально светиться от радости и облегчения. Какие же долгожданные новости, больше на нём не будет этого отвратительного пятна. - Собирайся. Звонил главврач больницы. Асие пришла в себя, - нетерпеливо произносит мужчина и с вызовом смотрит на свою жену, предвкушая тот момент, когда его имя очистится от этого позорного клейма. Айбике прижимает руки к лицу и тоненько вскрикивает от счастья. Порывисто, нетерпеливо она кидается к любимому и прислоняется лбом к его груди, позабыв на краткий миг обо всём пережитом. Она мелко вздрагивает и тихонько всхлипывает. Но в ответ лишь каменная и непоколебимая отстранённость. - Собирайся. Поехали, - решительно говорит мужчина и его опущенные вниз руки вновь и вновь сжимаются в кулаки, чтобы удержаться и не обнять дрожащее, хрупкое тело, так доверчиво льнущее к нему. И было так чертовски больно… Ведь он когда-то был уверен, что когда наступит этот долгожданный момент Айбике будет радоваться и плакать от счастья, а он будет рядом, будет крепко-крепко обнимать её. * * * * * - Я помню как мы подрались с Харикой. Я закрывала лицо, а она так больно царапала мои руки, драла за волосы и тогда я несколько раз ударила её. Руки покраснели и кожа содралась вот здесь, - задумчиво произнесла Асие, медленно, словно во сне проводя кончиками пальцев по уже зажившим царапинкам на костяшках. Айбике склонилась ниже и аккуратно приобняла свою сестру за плечи, пытаясь сдержать слёзы и не напугать её ещё сильнее. Ведь она понимала, что Асие не до конца осознаёт, что с ней на самом деле произошло и в какой критической ситуации она была на протяжении почти целого месяца. - А что-то ещё ты помнишь о том вечере? - тихонько, с надеждой спросила Айбике. - Я вышла в сад. Да, я шла по саду. Музыка играла, - погружаясь в саму себя, произнесла Асие и тут же её лицо стало таким испуганным и несчастным, что каждый из присутствующих в палате напрягся, страшась услышать что-то поистине ужасное. - Дорогая, что такое? Что было дальше? - спросила Айбике, бросая взгляд на Берка и Дорука, которые стояли в коридоре в дверях палаты. - Не помню! Я не помню! - с животной мукой воскликнула девушка, впервые в жизни ощущая подобное и страшась того, что впереди у неё лишь пустота. - Потом только шум, монотонный, непрерывный. Но я не могу понять что это! Он так и остался у меня в голове. Понимаешь?! Только этот шум и всё! - закричала Асие и крупные горькие слёзы текли по её смертельно бледному и всё равно такому прекрасному лицу. Молодые люди переглянулись и Дорук и силой, уже так привычно сжал плечо своего лучшего друга. Он чувствовал, какой удар получил Берк. Этот момент разрушил многие их надежды. - Это может быть шум машин? Этот гул может быть просто звук проезжающих по дороге машин? - спросила Айбике, понимая, что может быть все те, кто говорил про аварию были правы и она так жестоко ошибалась. - Может быть, - задумчиво произнесла Асие, вытирая слёзы и стараясь соотнести это предположение со своими внутренними ощущениями. Берк пристально посмотрел на Айбике и в его глазах был немой вопрос. Он шумно кашлянул, прочищая горло и перевёл взгляд на её кузину. - Желаю скорейшего выздоровления, Асие. Пусть всё пройдёт, останется в прошлом. Мне жаль, что на той вечеринке с тобой случилось что-то плохое, - глухо произнёс Берк, встретившись взглядом с девушкой. И его не дрогнувший, полный сожаления взгляд говорил громче любых слов. Он слегка пошатываясь шёл по длинному коридору и лишь бегло кивнул, шедшим навстречу ему, родителям и братьям своей жены. Айбике выбежала из палаты вслед за ним. - Берк ни в чём не виноват! Никто даже не смеет говорить при нём или при Асие что-то подобное! Все поняли?! - воскликнула девушка, сталкиваясь со своими родственниками и тут же бросилась догонять любимого. Мужчина выходит на улицу, достаёт из кармана пачку сигарет и делает одну длинную затяжку. Разочарование, такое жгучее. И впервые он осознаёт то, что может быть ему никогда не удастся доказать то, что он не причастен к тому, что случилось в тот вечер с Асие. Что, если она никогда не оправится, что если никогда не вспомнит… Почему он так наивен? Без каких-либо сомнений верил во всё лучшее, в то, что всё у них с Айбике будет хорошо... И теперь один удар за другим... - Все и так знают, что ты не делал этого. Я знаю! И я заткну рот каждому, кто скажет это про тебя! - с горячностью и твёрдой убеждённостью в голосе проговорила Айбике. Берк поворачивается к девушке и его лицо перекашивает горькая усмешка. - Плевал я на то, что ты про меня думаешь! Да и вообще забавно это от тебя слышать! От человека, который убедил в этом всех вокруг, кто захотел смерти незнакомого человека, чья вина даже не была доказана! - с низким, ледяным смешком сказал мужчина и вновь затянулся, выпуская густую струю табачного дыма. - Твои волосы! В руке Асие были зажаты твои волосы! У меня было основание не верить в то, что это была авария! - воскликнула Айбике, запоздало вспоминая об этом факте. - Дай угадаю... Там было несколько рыжих волосков, которые могли быть где угодно в том особняке? Я ведь единственный человек в этом городе, у кого такие волосы! - с издёвкой произнёс Берк и начал ожесточённо тушить ногой сигаретный окурок. Айбике не нашлась, что ей ответить. Они стояли посреди широкого тротуара и смотрели на бесконечный поток проезжающих мимо них машин. - Да, полиция меня не обвиняет в нападении, я не за решёткой. Но лишь только потому, что мой папаша готов пойти на всё, что угодно, чтобы прикрыть свою задницу и суметь забраться в кресло мэра Стамбула. А если бы это был не я?! Другой человек! Ты не понимаешь, что могла засадить за решётку невиновного человека или убить его?! Раздаётся звук телефонного звонка и Берк указывает на экран, где высветилось имя «Ресул Озкайя». - Вспомнишь — вот и оно! - с истерическим смехом сказал молодой человек, сбрасывая входящий вызов от своего отца и направляясь к припаркованной машине. Айбике устремилась вслед за ним, стараясь не отставать и боясь оставлять Берка одного в таком состоянии. Она быстро заскочила в машину и пристегнулась. За всю обратную дорогу до загородного дома они не сказали друг другу и слова. Расстаться сейчас было для них невыносимо, а вместе им так тяжело... Автомобиль въехал на подъездную дорожку и раздался тихий шелест гравия под колёсами. Девушка даже не смотрела по сторонам, погружённая в свои безрадостные мысли, когда услышала разозлённый голос Берка. - А вот и господин Озкайя собственной персоной! Добро пожаловать, папочка! - сказал мужчина, глядя на своего родного отца, стоящего на крыльце рука об руку с элегантной молодой женщиной.