Убегая от судьбы

- Решил лично тебе показать, - сказал Дорук, немного потупив взор и уже сомневаясь в правильности принятого им решения. Молодой человек смотрел на своего лучшего друга, который не отводил глаз от потемневшего экрана телефона. Нет, Берк не был шокирован, не был удивлён. Он был полностью готов к тому, что увидел на небольшом фрагменте с камеры видеонаблюдения. Щупленький парнишка лет пятнадцати быстро передвигается между припаркованными машинами постояльцев отеля и было видно, как напряжены его жилистые руки, в которых он несёт пару картонных коробок. За ним появляется мальчишка помладше, может быть брат первого. И вместе они подходят к спортивному автомобилю. Друзьям не нужно объяснять кому она принадлежит. Из салона выходит Толга Барчин и с кривой ухмылкой забирает у парнишек коробки. Затем он отсчитывает несколько купюр и, не теряя времени даром, покидает парковку. - Это опять ни к чему нас не приведёт. Это косвенная улика. Кто знает, что он забирал... Да, что угодно! - озвучил вслух свои горькие мысли Берк. Дорук промолчал, ничего не сказав в ответ. Он просто не знал, что тут можно добавить. - Думаю, что Толга не сам расклеивал эти листовки. Наверняка, этим занимались те бандиты, которые искали нас в посёлке. Которым позвонили полицейские, чтобы сдать нас... Они, наверняка, видели рожи тех ублюдков. Но эти продажные крысы ни за что не дадут показания! Не признаются в том, что сдали нас с Айбике! - воскликнул Берк и, не сдержавшись, стукнул ладонью по своему рабочему столу в кабинете. - А если пробить телефон, указанный на листовке? - предложил Дорук. - Пробовал. Он зарегистрирован через интернет. Так часто делают мошенники, чтобы их нельзя было отследить. Номер не определяется. - И что нам дальше делать? - спросил Дорук, которому даже в голову не приходило как-то отделить себя от того, что происходит с его лучшим другом. - Сделать мы ничего не можем. Но вот держать Толгу под контролем, отслеживать его шаги мы можем. Не может быть такого, что он не проколется на чём-то. Может быть встретится с кем-то, - проговорил Берк, находившийся в глубокой задумчивости, и тут же, помолчав всего несколько секунд, вновь заговорил, - И нам нужно знать не планирует ли он куда-то свалить. И если это так, то нужно помешать ему. Дорук кивнул, соглашаясь с этим планом, и встал со стола, на котором он сидел. - Думаю, что могу это поручить людям моего отца. Что-то мне подсказывает, что господин Ресул будет не в восторге от наших действий. - Да, ты прав, дружище. Буду благодарен тебе, если ты сможешь это организовать. - Не переживай, это дело на мне. А ты пока собирайся с мыслями и готовься к совещанию, - сказал молодой Атакул и похлопал Берка по плечу, стараясь его подбодрить, - Надеюсь, что вечером, на маскараде мы будем отмечать твою победу над Зейнеп и твоё назначение на пост директора маркетингового подразделения Холдинга Озкайя. Берк улыбнулся другу. Но сколько тягости и затаённой грусти было в этой улыбке. Он никак не мог отделаться от нехорошего предчувствия. И что самое пугающее - мужчина не знал откуда ждать этот удар, как суметь его предотвратить. Дорук покинул кабинет и Берк шумно выдохнул. Нужно оставить это всё позади, хотя бы на пару часов. Сейчас ему предстоит совсем иное сражение. И ничего кроме победы его не устроит. * * * * * Палец нетерпеливо жмёт на кнопку на панели управления лифта. Но почему же этот проклятый лифт никак не едет?! Берк переминается с ноги на ногу и уже всерьёз подумывает о том, чтобы спускаться пешком по лестнице. Так ему хочется как можно скорее оказаться в их с Айбике пентхаусе, чтобы лично рассказать ей о своей победе. Безоговорочной победе. Жена ждёт его, готовится к вечеру и, конечно же, нервничает. Но он не позвонит, приедет и лично всё расскажет. Мужчина резко разворачивается и почти бегом направляется к пожарной лестнице. Преодолев несколько лестничных пролётов, Берк замечает женскую фигуру, прижавшуюся к холодной, выкрашенной в тусклый серый цвет, стене. И он моментально узнаёт её. Зейнеп отстраняется от стены и принуждённо улыбается ему, беря себя в руки. Она тушит сигарету прямо об стену и становится совершенно непонятно о чём она сейчас думает. Самообладание никогда не покидает её. В груди у мужчины впервые просыпается что-то похожее на уважение и сострадание по отношению к этой девушке. Сегодня он видел её в деле и мог лично убедиться, что она давно переросла должность помощницы. Она не просто смазливая мордашка, безмозглая девица. Даже, если и спит с его отцом, рассчитывая через него продвинуться на верх, то нельзя отрицать и того, что она упорно трудится, растёт для того, чтобы достичь своей цели. Её проект это ярко продемонстрировал. И это вызывает уважение. Берк умел признавать силу достойных противников. - Поздравляю вас, господин Берк, - сказала Зейнеп и выдавила из себя дежурную улыбку. - Брось. Ты не обязана. Как будто я не знаю, что тебе сейчас паршиво из-за того, что акционеры проголосовали за меня, - сказал мужчина, глядя на собеседницу с неким подобием сочувствия. - А вы бы меня не поздравили, если бы я одержала верх? Не нашли бы в себе сил сделать это, чтобы выглядеть достойно? - спросила девушка и грустно улыбнулась. Берк кивнул головой и скривил свои губы, давая понять, что аргумент засчитан и принят. Он бы точно приложил все усилия, чтобы никак не выдать своего разочарования в случае проигрыша. - До встречи вечером, госпожа Зейнеп, - выкрикнул мужчина, продолжая спускаться вниз по лестнице. Девушка продолжала стоять на лестнице и смотрела в спину, удаляющемуся от неё человеку. * * * * * - Расскажи ещё раз! - попросила Айбике, которой доставляло неподдельную радость вновь и вновь слушать о том, как прошёл совет акционеров и кто какие комментарии дал относительно речи, которую они подготовили вместе с мужем прошлой ночью в его кабинете. Берк с обожанием посмотрел в сверкающие глаза этой необычайной девушки. Сколько в них любви, сколько восторга и гордости! Как может окрылить любовь, ощущение того, что в любой момент можешь сжать чью-то ладонь и она сожмёт твою в ответ. Никакое падение не страшно, если точно знать, что тебе помогут подняться. И как же Берку хотелось пройти этот путь с Айбике, каждый день проживая это чувств!. Его сегодняшняя победа - её победа. Мужчина греховно улыбнулся и подумал, что ему стоит всерьёз задуматься о смене кабинета. Теперь ему казалось, что там повсюду витает запах секса, что каждая деталь напоминает ему о жене и это моментально делает его твёрдым. Едва ли он когда-нибудь сможет сидеть в своём кресле и не думать о том, как брал Айбике прямо на нём, закидывая её ноги себе на плечи. Так они под самое утро отмечали успешное окончание работы над его презентацией. И каждый раз, когда он будет садиться за свой стол, то будет представлять как девушка стоит перед ним на коленях, а её язык с наслаждением облизывает его член, неотрывно наблюдая за его реакцией. И он будет слышать звуки того, как она, набравшись смелости, начинает втягивать его плоть в рот, посасывая её... - Потом ещё раз всё подробно перескажу моей сладкой. Но сейчас нам нужно поторапливаться. Иначе опоздаем на бал. Скоро придёт Ба, - отвечает Берк, тряхнув головой и стараясь отогнать от себя прочь такие неуместные сейчас мысли. Айбике с сожалением была вынуждена признать его правоту и ей пришлось оторваться от созерцания своего мужа во всём его великолепии. Мужчина уже успел надеть на себя чёрные классические брюки, подчёркивающие длину его ног и накаченную упругую задницу, столь горячо любимую его маленькой женой. Чёрная рубашка уже была накинута на широкие, крепкие плечи, но не была застёгнута и девушка могла созерцать поджарое, безупречное тело. И ей оставалось в очередной поразиться тому, как в этом человеке могли соединяться аристократичное благородство черт и животная, наполненная сексом мужская притягательность. Айбике наблюдала за тем, как Берк застёгивает на рубашке одну за другой маленькие пуговки и упивалась видом его прекрасных рук, его мощной груди. Тяжело вздохнув, девушка побежала в свою гардеробную, чтобы надеть там своё платье. Стилист, который готовил её к вечернему мероприятию, ушёл не так давно. Причёска и макияж были закончены и Берк то и дело недовольно пыхтел из-за того, что не может даже как следует целовать свою жену. Ведь она пшикала на него и строго-настрого запретила ему прикасаться к ней. Берк заглянул в щёлку и стал подсматривать за приготовлениями своей жены к маскараду. Айбике стояла в одном нижнем белье и остроносых туфлях, украшенных золотыми пряжками, на высокой шпильке. Это было очень предусмотрительно с её стороны спрятаться от него. Иначе это могло плохо закончиться для малюсеньких клочков чёрного кружева и бархатного платья, молнию на котором девушка безуспешно пыталась застегнуть самостоятельно. Недовольно фыркнув, она вышла из своего укрытия и предстала перед своим мужем во всей красе. - Застегнёшь... - на выдохе проговорила Айбике, поворачиваясь спиной к потрясённому мужчине, который не был способен сейчас здраво мыслить, такое сильное впечатление на него произвёл образ жены. Кончики пальцев пробежали вдоль позвоночника, стараясь приласкать каждый выступающий позвонок. Погладили тыльной стороной бархатистую кожу шеи и плеч. И когда мужчина ощутил мелкую дрожь в любимом, отзывчивом теле, то он прикоснулся губами к плавному изгибу шеи. - Ты - само совершенство. В этом платье ты - самая прекрасная, - прошептал Берк, уступая соблазну и притягивая девушку спиной к своей груди. - А без этого платья что ли не самая прекрасная? - надувшись спросила Айбике. - Без одежды ещё лучше. Я сразу же это заприметил, когда в хижине раздевал тебя, - с мальчишеской шаловливой ухмылкой сказал Берк, стремясь лишний раз поддеть любимую. Последовал тычок локтем под рёбра, ставший уже фирменным, и мужчина довольно рассмеялся. - А вообще, даже и подумать не мог, что мне понравится тебя одевать, а не только раздевать, - сказал мужчина, ловко застёгивая молнию на спинке платья. - Да уж! Для такого распутника как ты это и вправду странно! - Я просто люблю тебя... Очень, - тихо прошептал Берк, аккуратно целуя любимую девушку в висок. На некоторое время повисло молчание. Но не то, что бывает в тягость, а то, что нужно для того, чтобы счастье могло достичь самого потаённого уголка души и ты смог его прочувствовать. - А теперь мне нужно успеть ещё кое-что сделать, - ослепительно улыбаясь и стараясь унять дрожь в голосе, сказал мужчина и подошёл к комоду, в верхнем ящике которого, он хранил свои часы, запонки и другие украшения. Повернувшись к жене спиной, Берк достал футляр из ящика и мысленно представил себе то потрясающее зрелище, что ожидает его. Айбике вопросительно посмотрела на предмет в его руках и, не сдержавшись, прикусила губы, что ей строго-настрого запретил делать визажист. Кажется она догадывалась, что внутри бархатной коробочки. С лёгким щелчком замок открылся и внутри девушка увидела гарнитур из золотых украшений. Длинные серьги из жёлтого золоты без камней. Их причудливая форма, напоминающая извивающуюся змею, гармонировала с цепями на платье. В комплекте с ними там так же были браслет и кольцо. Айбике сильно сжала свои пальчики, чтобы нетерпеливо и невоспитанно не схватить украшения. Берк, пристально наблюдавший за бурной реакцией девушки, получал неподдельное удовольствие, видя как сверкают глаза любимой при виде драгоценностей. Его Айбике - настоящая маленькая женщина. - Я помогу тебе застегнуть цепочки на платье, а потом ты примеришь украшения... - прошептал мужчина, чей голос срывался от восторга, когда он видел свою жену настолько неотразимой. Айбике вновь повернулась спиной к мужу и тихонько, удовлетворённо вздохнула, когда ощутила на горячей коже прохладу металла. Мурашки бежали по телу. Ни с чем несравнимое ощущение, когда за тобой так ухаживают, восхищаются тобой, преклоняются перед твоей красотой. И всё это она видела в глазах мужа, чей взгляд она ловила на себе в отражении зеркала. Девушка рассматривала свои руки в перчатках, украшенные кольцами и браслетом, и даже не могла поверить, что это всё реальность. Неужели эта утончённая женщина, облачённая в шикарное платье и украшенная драгоценностями - та самая Айбике, которая всего два месяца назад скрывалась в лесу, дрожа от холода и отчаяния, в вытертых джинсах и зелёной полинявшей кофточке. - Твоя сила, твоя красивая душа стоят любых драгоценностей. Они затмят самые шикарные украшения. С ними ничто не сравнится, - чувственным, низким голосом прошептал Берк и прижался губами к волосам Айбике, уложенным мягкими крупными волнами и собранными в низкий пучок. Девушка, переполненная самыми сильными чувствами, прислонилась спиной к своему мужу и закрыла глаза, растворяясь в этом моменте, стараясь запомнить его на всю оставшуюся жизнь. Всё не зря. Всё, что они прошли и ещё пройдут - не напрасно. Звук звонка в дверь возвращает их из сладких мечтаний в реальность. И они недовольно морщатся. Опаздывают, они уже опаздывают на маскарад. Айбике поторопилась помочь Берку застегнуть золотые массивные запонки на манжетах его рубашки и надеть пиджак от смокинга. Она отступила на шаг, стремясь впитать в себя потрясающий образ любимого мужчины. И сердце ускорило свой бег. Настолько хорош был её муж. Чёрный смокинг, идеально подчёркивающий безупречную фигуру, придавал его образу суровую, таинственную притягательность. Девушка вставила в кармашек пиджака шёлковый чёрный платок с золотой вышивкой и погладила мужчину по груди, до конца не веря в то, что этот человек разделяет с ней её жизнь, любит её... Скромные детали в виде платка и золотых запонок придавали парности их с Айбике образам. Они были великолепны в чёрном с золотом. Прямо перед выходом из спальни Айбике берёт их с Берком маски, свой чёрный клатч, расшитый золотыми нитями, и спешит вслед за мужчиной, торопившимся открыть дверь госпоже Эдже. - Мои красивые, прекрасные дети! - произносит пожилая дама и быть может впервые не находит слов. Берк лукаво улыбается своей бабушке и достаёт из внутреннего кармана пиджака ключи. Он заманчиво трясёт ими перед лицами заинтересованных женщин и наблюдает за их реакцией. - Как и обещал, Ба! Твоя новая тачка на День Рождения! И моя благодарность за то, что передала мне свои акции. Благодаря тебе я сегодня одержал свою первую победу, - сказал Берк, даже не стремясь скрыть своё волнение. - Зелёная? Умоляю, Берк, скажи, что тёмно-зелёная! - воскликнула госпожа Эдже, стремясь хоть как-то завуалировать своё настоящее смущение. Ни одна машина не шла ни в какое сравнение с тем, что её внук, её дерзкий мальчишка стал взрослым мужчиной. Как она гордилась им! - Под цвет твоей любимой сумочки Гуччи! Разве я мог забыть Ба! - со смехом воскликнул молодой человек и расцеловал пожилую женщину в щёки, наслаждаясь её неподдельными эмоциями. Но весёлое и беззаботное настроение будто стёрли в один момент. Берк пристально взглянул на неутомимую негодницу. - Не будешь гонять? Или ставить ограничитель на всю электронику? - спросил он у своей бабушки. - Я не собираюсь на тот свет. Не раньше чем я стану Пра Ба! - с вызовом ответила госпожа Эдже, поддевая молодожёнов и вновь одерживая верх над внуком. Смущённые и раскрасневшиеся Берк и Айбике шли по коридору к лифту и время от времени находили в себе смелость посмотреть друг на друга. Почему-то в этот момент они не сомневались, что когда-нибудь Ба сможет встретить на своём путь кого-то рыженького, кудрявого и безумно сладкого. * * * * * - Мама, я прошу тебя, ничего не говори! Даже не отвечай на вопросы! Никому не интересно слушать про всех наших родственников! - прошептала Айбике на ухо матери, чувствуя, что её покидают последние силы и она готова сгореть от стыда за поведение собственной матери. Девушка осматривалась по сторонам и то и дело ловила на себе и членах своей семьи рассерженные, полные ледяного холода взгляды госпожи Айлы. Но спасение пришло в самый нужный момент. Ба ловко подхватила госпожу Шенгюль под руку и начала восторженно беседовать с ней, расхваливая её наряд, достоинства и красоту Айбике и кулинарные таланты Огулджана. Теперь, когда госпожа Шенгюль была нейтрализована, девушка вздохнула свободнее и не опасалась того, что её родственники могут испортить бал-маскарад, устроенный в честь предстоящих выборов. Господин Орхан стоял в стороне и выглядел полностью растерянным. Огулджан, явившийся в компании одной из девушек из студенческого бара, был на седьмом небе от счастья и не замечал никого вокруг, стараясь обаять свою спутницу. Асие и Омер стояли чуть поодаль и не могли дождаться когда же появятся те, кого они ждут больше всего. Кадир просто наслаждался тем, что Эмель счастлива оказаться в таком красивом месте и с восторгом рассматривает красочные наряды проходящих мимо неё дам. Сам мужчина не ждал ничего особенного от этого вечера. Айбике видела, что госпожа Эдже держит всё под контролем, и посмотрела на пожилую даму с благодарностью. Теперь девушка могла свободно позировать журналистам, приветствовать гостей и принимать поздравления со скорой свадьбой. Ей было так сложно, так непривычно, но она не могла позволить себе хоть чем-то выказать это. Она вступала в семью Озкайя и должна не только пользоваться привилегиями этого, но прежде всего выполнять свои обязанности. И Айбике была твёрдо уверена, что она будет достойной невесткой семьи с такой богатой историей и сумеет стать залогом её славного будущего. Расправив плечи, она стояла по левую руку от мужа и мягко, ненавязчиво улыбалась всем вновь прибывшим. Сотни обращённых на неё взглядов, сотни людей, обращающихся к ней. Многие из них говорили ей комплименты, стараясь угодить невестке будущего мэра Стамбула, другие смотрели на неё завистливым взглядом, третьи смотрели недвусмысленным восхищённым взглядом. Мужчины... Девушка краснела и пыталась благодарить, но это давалось ей с трудом. Она до сих пор терялась и не знала, что сказать даже когда Берк говорил о её красоте. Чаще всего она пихала его под рёбра или же просто строила смешные рожицы, чтобы перевести разговор в иное русло. Но тут нужно было уметь принимать всё это как должное. Со временем она научится. Главное, что Берк стоит рядом, что она чувствует теплоту его плеча... Поначалу мужчина остаётся абсолютно невозмутимым, но взгляды некоторых гостей на Айбике совершенно ему не нравятся. Он одаривает наглецов ответными хлёсткими взглядами и никто из его оппонентов не может выдержать его напора. Но в один момент он настороженно поворачивается и видит того самого репортёра. Кажется, его имя Седат... Бесцеремонно, совершенно бесстыдно он рассматривает Айбике, позабыв о том, что должен выполнять свою работу журналиста. Их глаза встречаются и Берк невольно делает шаг вперёд, намереваясь его проучить. Нахальная улыбка появляется на лице парня, он словно почуял запах скандала и насторожился. Нет, не так, он не доставит этому ублюдку такого удовольствия, не осквернит Айбике, не сделает её участницей грязной сцены. Берк до хруста сжимает пальцы, едва заметно разминает сведённые напряжением плечи и в этот момент по лестнице, выстеленной красной ковровой дорожкой, поднимается Акиф Атакул в сопровождении жены и детей. Асие моментально оживляется и начинает поправлять своё платье. Она предвкушает тот момент, когда Дорук впервые посмотрит на неё. Только бы увидеть, что она желанна, что она сейчас красива для него. О большем она и не смеет мечтать! И горящий, наполненный неподдельным восторгом, взгляд молодого человека превосходит все её ожидания. Он даже не смотрит на приветствующих его семью людей, нет сил оторваться от его нежной Принцессы. Вот только сегодня она совсем иная. Что-то в ней изменилось. - Ресул, дружище! Рад присутствовать здесь! - говорит Акиф Атакул и пожимает руку своего основного соперника на выборах. - Взаимно! Благодарю за то, что ты и твоя семья приняли моё приглашение! - отвечает на любезность господин Озкайя и двое мужчин жмут друг другу руки, позируя журналистам. Но совершенно неожиданно для всех холл дворца, арендованного про проведения маскарада, оглашает звонкий детский голосок. - Госпожа учительница! Учительница Мелис! - кричит Эмель и бросается вперёд, совершенно не переживая о том, что может кому-то помешать. Малышка обхватывает девушку за талию и упирается личиком ей в живот. Она с восторгом смотрит на Мелису и та кажется ей самой красивой, доброй волшебницей в своём нежно-голубом платье. Асие, Айбике поражённо смотрят на эту картину. И словно молния их озаряет догадка. Это же Кадир тот самый таинственный мужчина, по которому сохнет их подруга! Мужчина спешит к своей сестрёнке и берёт её за руки, стремясь оторвать от Мелисы. Но совсем неожиданно ладони девушки накрывают его руки и их взгляды встречаются. Момент и пальцы переплетаются. Ласковая улыбка блуждает по лицам Кадира и Мелисы. И они не замечают того, как на них смотрят их потрясённые друзья и родственники. Они просто рады этой встрече. Ведь они так на неё надеялись хоть сами и не решались сделать первый шаг. - Эрен... Могла бы и сама догадаться... - говорит Мелиса и берёт за руку Эмель, начиная вместе с ней подниматься про лестнице. - Я тоже мог бы догадаться. Ваша фамилия Атакул, как у того блондинчика, который увивается за моей Асие, - недовольно произносит Кадир, замечая, что сестра уже воркует с Доруком. Эмель встаёт между мужчиной и девушкой, берёт их за руки и с сияющим от восторга взглядом тянет их вперёд, в зал, горящий тысячами огней. - Как хорошо получилось! Брат Кадир говорил, что не будет ни за что танцевать. На балу и не танцевать! Все должны танцевать на балу! А раз вы здесь, то он точно не удержится и пригласит вас! - весело щебетала малышка, подмечая то, как её спутники всё больше смущаются от её предположений. Поток гостей кажется нескончаемым и Асие, Дорук, Огулджан со своей спутницей подают знак Айбике и Берку, что они не будут дожидаться их и пройдут в основной зал. Омер неловко мнётся и машет рукой в знак того, что он останется пока на лестнице. Кажется та, кого он так ждёт очень любит опаздывать... Ничего, он подождёт, только бы пришла... Швейцары в бесчисленный раз открывают массивные дубовые двери, украшенные золотой резьбой и в них входит девушка в шёлковом алом платье. Её лицо скрыто кружевной маской в тон платью, но молодой человек моментально узнаёт её, ни с кем иным он её не спутает. Блестящие чёрные пряди собраны в высокую причёску, и лишь один пышный, завитый локон касается бархатистой кожи груди, приподнятой корсетом. Омер сглатывает, когда видит заманчивую ложбинку между кажущимися такими упругими, гладкими полукружьями груди. Его взгляд опускается всё ниже и он видит стройные, загорелые ноги, мерцающие в свете сотен свечей, стоящих в канделябрах вдоль лестницы. Платье почти полностью открывает их и несчастному, не имеющему сил сопротивляться парню остаётся только лишь наблюдать за каждым шагом его возлюбленной на пути к нему. Но он совершенно неожиданно меняется в лице, когда видит, что Сюси надела босоножки на невероятно высоком каблуке. Губы сжимаются в тонкую линию, а брови сходятся на переносице. - Ты совсем что ли рехнулась?! Это после такой травмы ты надела такие туфли! Только ортопедическая обувь, тебе сейчас нужна только такая обувь! - воскликнул молодой человек, когда Сюси подошла к нему. - И вам доброго вечера, господин доктор! - с ослепительной улыбкой сказала девушка, чья душа готова была петь от счастья. Впервые в жизни о ней так заботился мужчина. И это ей казалось значительно ценнее любых комплиментов. Сюси достала из своего клатча небольшую прозрачную капсулу, в которую был помещён тугой бутон алой розы. Она осторожно вынула его и потянулась вперёд, чтобы вставить его в бутоньерку. Девушка замерла в нерешительности, взглянула на Омера, как бы спрашивая у него разрешения на это. Растерянный, но такой воодушевлённый молодой человек быстро кивнул. Он невидящими глазами смотрел, как его спутница прикрепляет бутоньерку и чувствовал, что его сердце вот-вот буквально выскочит из груди от волнения. - И как ты собираешься танцевать? В таких туфлях! - воскликнул Омер, пытаясь хоть как-то скрыть свой трепет и восторг от того, что девушка принесла для него розу, тем самым желая продемонстрировать всем, абсолютно всем собравшимся, что они настоящая пара. Сюси ничего не ответила, только лишь опёрлась на руку, протянутую Омером. И вместе они вошли в зал, оглядываясь по сторонам, в поисках своих друзей. У подножья парадной лестницы продолжают появляться припозднившиеся гости и сверху на них смотрит вся семья Озкайя, а в некотором отдалении от них стоит Зейнеп. Она помогает всем собравшимся пройти в зал и отвечает на возникающие у них вопросы. Берк на минуту отвлекается от своих обязанностей и их взгляды пересекаются. И опять это гложущее чувство сожаления. Профессионал такого уровня, такая ослепительная красавица стоит в углу и выполняет роль самого обычного распорядителя, по сути просто прислуги. И зачем она только спуталась с его отцом... Неужели совсем не уважает и не ценит себя... Вопросы без ответа. Зейнеп, воспользовалась не большой передышкой и стала поправлять свои волосы, уложенные крупными плавными волнами. Белоснежное платье строгого покроя, выполненное из плотной ткани, делало её похожей на Снежную Королеву. Ворот под самое горло, длинные рукава и даже на подоле не было выреза. Абсолютная аскетичность и собранность. И казалось, что на девушке нет ни единого украшения, пока она не повернулась и не стал заметен большой овальный вырез, отделанный множеством сверкающих кристаллов, полностью открывающий точёную спину. Серебристая маска, которую Зейнеп не снимала, и белый цвет платья очень шли к её платиновым волосам и можно было предположить, что взгляды многих мужчин останавливались на ней. Но девушка этого совершенно не замечала. Она смотрела лишь на своего босса. И сколько же там было сокрушительных эмоций... Но этого никто не видел, в том числе и Берк. Мужчине было не до этого, он смотрел на свою жену и упивался тем пламенем, что исходило от неё. Он гордился Айбике. Тем как она держалась, как умело подражала жестам и словам его матери и бабушки. Но какой же непосредственной и жизнерадостной она при этом была. Изысканная, величественная, но всё-таки его Айбике. Чёрная маска была обита бархатом и украшена тонкими цепочками и золотистыми перьями, придающим ей асимметричность и театральность. Но, несмотря на всё это, перед ним была всё та же самая девочка, что вела повозку запряжённую осликом, та, что пила с удовольствием кофе на заправке и считала это идеальным свиданием, та, что шептала едва слышно молитвы в мечети. Совершенно неожиданно, девушка, которая занимала сейчас все мысли мужчины, дёрнула его за рукав и одним взглядом указала на лестницу. - Ба, смотри! Там твой гость пожаловал, - воскликнул Берк, оживая и начиная лукаво улыбаться. Госпожа Эдже посмотрела в указанном направлении и поджала губы. К ним навстречу шёл тот самый доктор Акалай. Берк приложил свой палец к верхней губе и стал им шевелить, изображая усы. Он просто упивался недовольством своей бабушки, которая перегнулась через Айлу и со всей силы стукнула несносного мальчишку своей тростью по заднице. Молодой человек только лишь ещё ослепительнее заулыбался, довольный своей проказой. Поток гостей постепенно иссякал и все члены семьи Озкайя прошли в зал для того, чтобы в торжественной обстановке объявить о начале маскарада. Айбике опиралась на руку мужа и её сердце заходилось от испытываемого ею восторга и вместе с тем страха. Она никогда прежде не была в подобном месте, даже и мечтать не могла, что станет частью чего-то подобного! Торжественный зал освещался огромными хрустальными люстрами на тысячи лампочек. Повсюду стояли цветочные композиции выше человеческого роста, гости подходили к пирамидам, состоящим из бокалов с шампанским, тут и там сновали расторопные официанты, обслуживающие влиятельных гостей. Но больше всего девушку поразили оживающие статуи, облачённые в венецианские костюмы, чьи лица были скрыты совершенно бесподобными масками ручной работы. Господин Ресул в сопровождении своей первой леди поднялся на сцену, чтобы поприветствовать всех собравшихся. Его речь сопровождалась бурными аплодисментами. И Айбике могла только лишь поражаться тому, как двойственны бывают люди. Этот мужчина был настолько харизматичным, что моментально располагал к себе всех окружающих. А его улыбка и ясные глаза были способны покорить любого. Девушка бросила взгляд на Берка, который внимательно слушал отца, и была готова в любой момент поддержать его, понимая, что и он думает об этом же. Но она заметила, что её муж стал значительно спокойнее реагировать на господина Ресула. Становилось очевидным, что тема краха их отношений уже не так трогает его. Кандидат на пост мэра Стамбула спустился со сцены, помогая своей супруге, которая придерживала подол своего платья. Они были первой парой, открывающей бал. Все вокруг расступались перед ними. Раздались звуки торжественного вальса и Ресул с Айлой начали танцевать, тем самым объявляя бал-маскарад открытым. Берк слегка сжал дрожащую ладонь жены, которая вспотела от волнения под перчаткой. Мужчина кивнул девушке, подбадривая её, и вывел в самый центр зала. Айбике положила руку на плечо мужу, вложила вторую ладонь в его левую руку и просто доверилась ему. Умелый партнёр вёл её в танце и каждый раз незаметно подмигивал ей, когда она оступалась или же наступала на подол своего платья. Но довольно быстро танцоры приноровились друг к другу. Их шаги становились всё более лёгкими и стремительными. Айбике расправила плечи и вздёрнула подбородок вверх, начиная получать несравненное удовольствие от танца. Их обступали и другие пары, присоединяющиеся к танцу. Огни свечей и ламп мелькают перед глазами, яркие цвета платьев дам сливаются в калейдоскоп, обрывки живой музыки гремят в ушах. Но на всё это не обращают внимание ни Айбике, ни Берк. Они смотрят друг на друга, на их сверкающие глаза, не скрытые масками, на губы, жаждущие поцелуев. Мужчина порывисто обхватывает талию девушки обеими руками, приподнимает её вверх и начинает кружить. На миг позабыв об условностях, о том, что они здесь не одни и под прицелом десятков камер, Айбике запрокидывает голову назад и начинает смеяться серебристым, звонким смехом. Она держится за крепкие плечи мужа и её голова кружится вовсе не танца. Это так просто, она любит, она молода, она красива. И вся жизнь впереди. Вот бы у них была впереди целая жизнь. Возлюбленные настолько увлечены собой, что не замечают того, как неподалёку от них танцуют Асие с Доруком, Мелиса с Кадиром, которых буквально вытолкала в центр зала маленькая Эмель, а так же госпожа Эдже, не сумевшая во время ускользнуть от навязчивого внимания своего поклонника. В уголке стоят Сюси и Омер. Девушка довольно быстро понимает, что зря она надела босоножки на настолько внушительной шпильке. Но взгляд, которым молодой человек скользил по её ногам, его переживания о ней стоили любых мучений. И теперь парочка незадачливых танцоров неловко переминается и не знает, как ей быть. Девушка раскачивается из стороны в сторону в такт музыке и невооружённым взглядом заметно, что она отчаянно хочет танцевать. - Кажется, я знаю, что нам делать, - говорит Омер, который ощущает как всё внутри сжимается от тоски из-за того, что Сюси рядом с ним не выглядит самой счастливой в этом зале. Девушка с надеждой смотрит на своего спутника и готовится жадно слушать его. - Скидывай босоножки. Встанешь мне на ноги и так и будем танцевать. Только придётся достаточно плотно прижаться ко мне, - говорит парень, чей голос моментально становится хриплым, когда он думает о близости этой сногсшибательной красотки. - Наверное, все будут смеяться надо мной... Лучше мне, наверное, постоять здесь, в углу. А ты пока можешь пойти потанцевать, - с сожалением, чуть ли не плача говорит Сюси и отступает на пару шагов назад, в тень. Только лишь стоило ей отодвинуться от молодого человека, как он обнял её талию рукой и притянул к себе. Его взгляд, горящий решительностью и невозможностью больше сдерживать своё нетерпение, скользит по лицу девушки. Алая кружевная маска и алый бутон её пухлых губ... Всё, что он видит прежде чем окончательно теряет голову. Ток пронизывает тело. В груди и животе пылает такой нестерпимый жар, что всё отступает куда-то вдаль, все рассуждения и доводы просто не имеют больше значения. - Твоё место не в уголке, не в тени! Твоё место там, в самом центре, в этом ослепительном свете. Чтобы все могли видеть твою красоту. Чтобы ты могла всех ослепить твоей красотой... - мужской голос срывается, хрипнет, но молодой человек продолжает говорить, ведь просто нет сил молчать, такие сильные в нём бушуют эмоции. Сюси жадно хватает воздух раскрытыми губами, ощущая на них горячее частое дыхание Омера. Она не находит в себе сил ответить. Грудь, стиснутая корсетом и пронизанная острым желанием, вздымается всё выше. Если бы она только понимала, как это действует на Омера... Возлюбленные молчат, за них говорят глаза. Предвкушение и обещание. Вот о чём кричат их взгляды. Омер резко опускается вниз, снимает босоножку с маленькой ступни и легко, словно пушинку относит девушку в центр зала. Сюси аккуратно ступает пальчиками на отполированные до блеска ботинки Омера и ослепительно улыбается. И в этот момент ей совершенно наплевать на то, кто и что подумает о них. Прижатые друг к другу, окутанные жаром дрожащих, наполненных бурлящей кровью тел, возлюбленные плавно, неторопливо движутся по кругу. Музыка смолкает, очередной танец подходит к концу. Сюси чувствует, что она ослабла, задыхается в этой толпе. Она кладёт ладонь на шею своему партнёру, а затем запускает пальчики в короткие волоски на затылке, и в этот момент парень сильно вздрагивает. - Может пойдём куда-нибудь, где не так душно? - спрашивает девушка, находя в себе силы поднять стыдливый и вместе с тем решительный взгляд на Омера. Молодой человек быстро кивает. Сюси вновь оказывается у него на руках и утыкается носом в его шею, втягивая упоительную смесь его мужского запаха и лосьона после бритья. Они выходят на просторную застеклённую террасу. Бордовые тяжёлые портьеры висят на высоких окнах. Сюси прислоняется к прохладной поверхности стекла, но от этого её тело не перестаёт гореть. Омер прижимается к ней, слегка подталкивая девушку к стене, заставляя её вжиматься в бархатную поверхность портьеры. - Ты должна танцевать в ярко освещённом зале. Не должна стоять в уголке. Я так сказал тебе... Но вот целовать тебя я хочу в самом тёмному уголке, - шепчет Омер, неумолимо приближаясь к чувственным, трепещущим губам, которые жадно ловят каждое слово и ждут того самого момента. Порывисто, решительно мужские губы приникают к пухлым, ярко накрашенным губам, сминая их, раздвигая и вовлекая в чувственный танец. Девушка протяжно стонет, обвивая шею любимого руками. И большего ему не нужно. Отзывчивая, трепещущая, готовая дарить свою сладость своему избраннику. И Омер знает, что не остановится, не сможет жить, думать о чём-то ином, пока не изопьёт её до самого дна. Задыхающиеся, дрожащие от восторга, возлюбленные раскрывают глаза и растерянно смотрят друг на друга. Они пытаются преодолеть это смущение и неуверенность, отчаянно хотят увидеть в любимых глазах, что они оба пылают, что оба слишком долго ждали этого. Сюси замечает, что остатки её алой помады остались на припухших губах молодого человека и она растерянно начинает копаться в своей сумочке в виде шёлкового мешочка, висящего у неё на запястье. Она достаёт салфетки и хочет помочь парню, но он перехватывает её руки и сжимает запястье. - Нет надобности. Это бесполезно. И сама можешь пока не подкрашивать губы, - спокойным, уверенным голосом говорит Омер и поясняет, заметив растерянность девушки, - Я ещё не насытился тобой. Я ещё хочу целовать тебя. Не останавливай меня... - Не буду... - шепчет Сюси и припадает губами к шее любимого, оставляя и там след, подобный лепесткам алой розы. Пошатываясь, не замечая ничего вокруг, возлюбленные натыкаются на какую-то дверь. Они открывают её и оказываются в тёмной комнате. Не зажигая света, не задавая вопросов, Сюси и Омер самозабвенно, забыв обо всём наконец-то наслаждаются друг другом. * * * * * Айбике подхватывает бокал с шампанским с подноса и ловко выскальзывает в просторный и не такой многолюдный коридор. Девушка выдыхает, испытывая облегчение, и делает несколько больших глотков игристого напитка. Шампанское такое прохладное и так приятно освежает, что она вновь делает глоток и впервые за весь вечер позволяет себе полностью расслабиться. Они с Берком танцевали всего три раза, а потом он был вынужден уйти к своему отцу и вот уже около получаса не появлялся. Айбике танцевала с отцом, Кадиром, Огулджаном и другими приглашавшими её мужчинами. К ней подходило множество людей, некоторых из них она смогла запомнить во время приветствия у парадной лестницы, но многих она не могла припомнить и вынуждена была поддерживать разговор, испытывая неловкость. И было просто чудом, что она умудрилась не ляпнуть ничего лишнего и не опозорится. В парадном зале с ней рядом была госпожа Эдже, но и она была вынуждена её оставить, чтобы пообщаться со своими многочисленными знакомыми. И теперь девушка медленно брела прочь от парадного зала и попивала шампанское. Она бегло заглядывала во все приоткрытые двери и надеялась увидеть там Берка. - Девочка, не налегай на шампанское! Ты весь вечер ничего не ела и тебя сейчас унесёт! - раздался позади неё голос госпожи Эдже. - У меня есть правило, не более одного глотка за разговор с одним человеком. Хотя порой так хочется хорошенько бухнуть, слушая всех этих нудных людей. Айбике устало и немного тоскливо улыбнулась бабушке. Она не имела права обижаться и высказывать недовольство из-за того, что Берк оставил её. Этот бал-маскарад не просто развлечение, у него есть свои цели и задачи. Он не может быть постоянно с ней на мероприятиях подобного характера, нужно привыкать к этому. - Мне пора бежать! Вижу Мухомора на горизонте! - засмеялась госпожа Озкайя, потешаясь над своим настырным кавалером и не по годам активным кавалером, и заторопилась вернуться обратно в бальный зал. Женщина быстро подала знак Айбике и, демонстрируя завидную прыть, выскочила из коридора. Айбике прошла дальше и наконец-то её поиски увенчались успехом. Девушка прислонилась к массивной дубовой двери и украдкой наблюдала за тем, что происходило в кабинете. В курительной комнате царил чисто мужской мир. Господа в смокингах курили сигары, держа в руках бокалы с крепкими напитками и чувствовалось, что именно здесь и сейчас сосредоточена огромная власть, здесь заключаются сделки и принимаются решения. Девушка тут же нашла взглядом своего мужа и уже не могла отвести от него взгляда. Высокий, широкоплечий, Берк возвышался на полголовы над всеми собравшимися и никто не мог сравниться с ним по статности фигуры. Мужчина стоял рядом со своим отцом, который положил руку ему на предплечье, и очень активно что-то обсуждал с их собеседниками. Господин Ресул бросал на сына удовлетворённые взгляды и в его глазах отчётливо читалась гордость от того, какое впечатление он производит на его деловых партнёров и соратников по политической карьере. Берк засмеялся низким вибрирующим голосом и Айбике ощутила, как у неё сладко заныло в животе и как начали подгибаться её колени. В нём всё было слишком. Невозможно было устоять, не поддаться его обаянию. - Скучаешь? - неожиданно спросил мужской голос. Девушка вздрогнула и нахмурилась. Перед ней стоял тот самый репортёр. Молодой человек протянул руку и взял у неё бокал с шампанским, задержав свою руку на запястье Айбике значительно дольше, чем требовалось. Седат отпил прямо из её бокала, при этом не отрывая горящего взгляда от смущённого личика девушки, которая с недоумением смотрела на него. - У вас есть для меня какие-то новости? - спросила Айбике, лишь кратко кивнув в знак приветствия. - Пока нет. Но разве я не могу просто поболтать с тобой, как старые друзья, - ответил молодой человек, с ухмылкой произнося последнее слово. - Можете оставить шампанское себе. А мне нужно идти к гостям, - невозмутимо сказала девушка, ощущая себя некомфортно в обществе этого парня, который не делал никакого секрета из того, что буквально готов поглотить её своим взглядом. - Да, ладно тебе... Поболтай со мной! Твой будущий муж всё равно занят другими делами, ему не до тебя. Есть у него занятия и поважнее, - настойчиво проговорил Седат, преграждая ей путь и хватая её за руку. Айбике чувствовала, как начинает свирепеть от такой нахальности. Она резко вырвала свою руку и хлёстким взглядом осадила парня, давая ему понять, чтобы не приближался к ней. - Я сейчас вмажу тебе по морде. И руки тебе вырву, если ещё притронешься ко мне, - процедила сквозь зубы Айбике и её тон не предвещал ничего хорошего. Девушка развернулась и оставила поражённого Седата смотреть ей вслед. Его ноздри сильно раздувались, а глаза полыхали огнём. Эта малышка полностью захватила его. Он сделал неуверенный шаг вперёд, устремляясь вслед за ней, но его плечо стиснула чья-то рука так сильно, что кости захрустели. - Стой на месте, - раздался гневный ледяной голос Берка и молодой человек ощутил, как его внутренности сжались от дурного предчувствия. Но парень лишь самоуверенно, беззаботно улыбнулся. Если он и получит по лицу, то это может пойти ему в плюс. Скандал на таком мероприятии всегда полезен, да, и будет неплохо выставить Берка Озкайя больным ревнивцем в глазах его невесты. - Ты не понял меня? Не уловил ничего? - спросил мужчина клокочущим от ярости голосом. - А в чём дело? Что такого ты увидел или услышал? Или ты настолько не уверен в себе? И своей невесте не доверяешь? - с издёвкой спросил Седат, стараясь разжечь своего противника ещё сильнее. - А я похож на человека, который не уверен в себе? Тебе оттуда, снизу это так видится? - спросил Берк, начиная улыбаться, когда произносил свои следующие слова, - Я своей жене доверяю больше, чем себе. Не смей даже говорить о ней такое... Но вот таким похотливым шакалам как ты я не доверяю. - Сам такой же, не так ли? - Вот уж нет, приятель... Есть такие правила у настоящих мужчин. Не трогать чужих женщин, даже глазами своими не касаться чужих жён. И я это правило всегда уважал. Но тебе-то откуда это знать? К тебе это какое отношение имеет? Седат молча смотрел на Берка Озкайя и не находил, что ему ответить. Быть может впервые в своей жизни. Он отвёл взгляд, проклиная себя за это поражение. Его собеседник ухмыльнулся, испытывая презрение к этому нечестивцу. - Пусть даже твоя тень не падает на мою жену. Это мои последние слова тебе. Дальше будут уже действия, - на прощание сказал Берк и пошёл в том направлении, куда ушла Айбике. Мужчина быстро шёл по коридору, разыскивая свою жену. Он нашёл задумчивую девушку, сидящей на банкетке этажом выше и тут же, не говоря ей ни слова, поднял её на ноги и притянул к себе. Упоительный аромат сигар, крепкого алкоголя и его парфюма заставлял ноздри девушки трепетать и она всё сильнее вжималась в крепкое тело, упиваясь его властной притягательностью. - Асие, Дорук, Сюси и Омер куда-то подевались! И ты ушёл! - проговорила Айбике, ругая себя за этот обиженный и как будто детский тон. - Я был с отцом, он познакомил меня со своими деловыми партнёрами, с которыми мне предстоит теперь работать, - сгорая от нетерпения и воодушевления сказал Берк. Мужчина ещё сильнее стиснул в объятиях жену, отчаянно пытаясь навсегда стереть из своей памяти то, как этот ублюдок взял его Айбике за руку. - Ты соскучилась по мне... - прошептал мужчина, начиная дрожать всем телом от ощущения бархатистых перчаток, ласкающих его шею. - Я всегда тоскую без тебя... - на выдохе, призывно произнесла Айбике. - Пойдём потанцуем. Хочешь? Девушка посмотрела на губы любимого и со стоном прижалась к ним. Нет, у неё были совершенно другие планы... Такие, что её муж будет принадлежать только ей. Пусть это эгоистично, развязно, но она сделает это. Она сделает то, чего он от неё никак не ожидает. Ведь её фант всё ещё при ней... - Прямо здесь и прямо сейчас... По первому требованию... - охрипшим голосом прошептала Айбике, дрожащая всем телом от своей неслыханной, обжигающей дерзости. Берк непонимающе посмотрел на любимую и ощутил, как импульсы тока начали пронизывать его, когда он увидел маленькую смятую бумажку. Кровь мощными толчками неслась по венам, бурлящая, сжигающая его до тла. Словно хищник, учуявший добычу, мужчина жадно втягивал воздух, улавливая вибрации и аромат вспотевшей от возбуждения кожи. - Моя сумасшедшая... Моя дикая возлюбленная... - хрипло простонал Берк, готовый упасть на колени, настолько он был сражён этой девушкой. - Только не говори, что тебе это не нравится, - ответила Айбике, мягко прикусывая пухлую губу любимого и тут же лизнула её. Женская рука опускается всё ниже, проводит по груди, животу и замирает на бедре, так и не коснувшись оживающей, наливающейся желанием плоти. Берк крепко сжимает хрупкое запястье девушки и они бегут по коридору. Мощным плечом мужчина толкает массивную дверь и они входят в просторное помещение. Лишь тусклый сумеречный свет из стеклянной двери, ведущей на балкон, проникает в тёмную комнату. Оказавшись наедине, они не накинулись друг на друга, переплетая тела, жадно ловя каждое прикосновение и поцелуй. Нет, они безмолвно смотрели и будто ждали следующего шага. - Раз фант выпал тебе - то и правила игры твои, - хрипло произнёс Берк с трудом выравнивая дыхание, сбитое возбуждением и быстрым бегом. Мужчина расстегнул верхнюю пуговку на рубашке и лихорадочным взглядом рассматривал замершую на месте девушку. Крадучись, словно боясь спугнуть, он приближался к Айбике. Как только она окажется рядом, как только жар его тела опалит её - она потеряет разум. Она отважится просить о том, чего хочет. Сейчас Берк не просто хотел её. Хотел чего-то несоизмеримо большего. Чтобы Айбике говорила с ним, чтобы не боялась своих собственных желаний. - Ты обещала рассказать мне о своих фантазиях. Хотела показать мне чего ты хочешь. Вся власть у тебя. Только лишь попроси, - у самого уха девушки раздался низкий, словно колдовской шепот. Айбике вздрогнула и обхватила свои обнажённые плечи, потирая их. В комнате было так нестерпимо душно, но она дрожала с ног до головы. Воздух был густым и жарким, словно его можно потрогать руками. Порывисто схватившись за шею, девушка подбежала к стеклянным дверям и с трудом открыла ручку, чтобы выйти на балкон. Прохладный осенний воздух ударил в лицо. Над Стамбулом клубились низкие чёрные тучи. Она вцепилась в кованные перила и жадно задышала. Перебороть себя, греховно, бесстыдно просить о том, что хотелось, что до сих пор преследует её. С того самого вечера. Момент дикой испепеляющей страсти, момент подчинения, когда она упивалась властью и силой Берка. Мужчина приблизился, кладя свои руки на перила по обеим сторона от неё. Айбике не шелохнулась, только лишь затрепетала, оказавшись в кольце его рук. Жар мужского тела проникал сквозь её платье и она тонула, таяла от предвкушения и ощущения собственной беспомощности перед ним. И она текла, превращаясь в одну сплошную нужду, жажду. Берк пальцем обвёл кромку трусиков прямо сквозь тонкую ткань платья. И это было куда острее, эротичнее, чем если бы он касался голой плоти. Прижатая к перилам, не имеющая возможности пошевелиться, расплавленная жаром молодого жадного тела, Айбике теряла разум, сметала на своём пути все свои глупые и никому не нужные стеснения. Слишком похоже на тот вечер. Тогда она ушла, отрывая часть самой себя, но сейчас всё будет иначе. - На той вечеринке, в туалетной комнате... Я хочу, чтобы ты был со мной так же груб, чтобы брал меня сзади, - с трудом произносит дрожащая от страха девушка, чьи внутренности лижет жидкий, разливающийся повсюду огонь. Берк ничего не отвечает. Прерывистое, шумное дыхание обжигает шею Айбике. Горячая сильная ладонь ложится на её горло, а зубы смыкаются на шее, там, где она прикрыта переплетёнными цепями. Нет, он не причинял боли. Лишь удерживал её, показывая, что она его добыча, что она принадлежит ему всецело. Резкий толчок и Берк прижимает Айбике ещё плотнее к перилам. Тонкие прутья впиваются в её тело, но она не стремиться освободиться. Словно окаменев, она ждёт, когда он будет властвовать над ней. Мужская ладонь грубо мнёт её попку. А затем он хватает подол и начинает задирать его. Словно очнувшись, девушка вскрикивает и пытается протестовать. Внизу, двумя этажами ниже гости бала начинают выходить в сад, чтобы насладиться праздничным салютом. - Нет, Берк! Нас могут увидеть! - воскликнула девушка и попыталась одёрнуть юбку. Раздаётся звонкий звук шлепка по обнажённой упругой ягодице и её нежная кожа начинает краснеть. Айбике судорожно выдыхает и против своей воли вжимает в мужской пах попкой. Сознание туманится, перед глазами плывут яркие круги. Она ничего не понимает, ничего не хочет знать. Только лишь жар и настойчивая пульсация между бёдер. Хочется ещё, хочется сильнее, острее. Берк поглаживает место шлепка, а затем наносит ещё один удар. Девушка протяжно стонет и на её губах блуждает бессмысленная греховная улыбка наслаждения. - Не смей мне отказывать. Даже не думай говорить мне "нет", - хрипло произносит мужчина и начинает лизать языком место укуса на шее. Берк нетерпеливо скручивает платье на талии жены так, чтобы разрез оказался сзади, а длинный подол прикрывал её ноги спереди. Теперь любой, кто посмотрит на любовников снизу из сада подумает, что это лишь обнимающаяся парочка, вышедшая на балкон, чтобы полюбоваться салютом. Но сзади Айбике выглядит так развратно, лишь узенькие трусики слегка прикрывают её тугие покрасневшие ягодицы. Мужчина потёрся об них напряжённым упругим членом сквозь ткань брюк и тихо зарычал, когда ощутил как его плоть всей своей длинной скользит по попке и пояснице девушки. Айбике жалобно простонала и подалась назад, выпрашивая новые ласки. Берк раздвинул полы платья, до боли сжал нежную плоть и снова шлёпнул по ней, а затем просунул ладонь между ягодиц, принуждая Айбике расставить ноги ещё шире. Словно стремясь загладить свою вину, забрать всю причинённую боль, он проводит большим пальцем по промежности. Вверх, вниз, так медленно, так настойчиво. Влага, пропитавшая тонкое кружево, скользит по пальцам и Берк начинает содрогаться, вспоминая её вкус, то как он вылизывал её языком. Руки гладят её от голого бархатистого лобка до пульсирующего лона. Он разделяет лепестки и щедро размазывает смазку. Ничего не говорит, не целует её, только лишь шумно, хрипло дышит. Одним пальцем Берк подцепляет её трусики и спускает их вниз, наклоняется, чтобы снять их с одной ноги. Айбике чувствует его горячее дыхание на своих ягодицах и испуганно вскрикивает, когда чувствует прикосновения настойчивого языка к упругим ягодицам. Он целует их, там, где кожа всё ещё горит он его ударов. Мужчина поддёргивает платье чуть выше, покрывает поцелуями поясницу и ноги больше не держат Айбике. Она протяжно стонет и пытается свести их. Но ей не позволяют этого сделать. Ладонь Берка вновь гладит её промежность. Он поднимается на ноги, с силой нажимает на поясницу Айбике, которая сначала не понимает что от неё требуется. Мужчина перегибает её через перила и тогда девушка затуманенным взглядом смотрит вниз, но ничего не видит вокруг. Она дышит рвано, жадно и её душат рыдания, когда она ощущает как Берк трётся горячей твёрдой плотью по её мокрому лону. Залпы салюта возносились ввысь, разлетаясь на миллионы искр, окрашивая собой тёмное небо. Крики восторженных людей, запах пороха и треск взрывающихся комет. Ничего из этого не существовало. Только лишь мужчина, который резко врывался в узкое, мокрое лоно, растягивая его, наполняя его до конца. Берк удерживал бёдра Айбике, трахал её так как сам этого хотел. Его грубые мощные толчки, рваные, судорожные вскрики и то, как он прикусывал заднюю поверхность её шеи уводили Айбике за край, туда, где они будут вместе взлетать ввысь словно эти залпы салютов, будут взрываться, получая долгожданное освобождение. Салют смолкает и только лишь восторженные крики гостей, вывалившихся необъятной толпой на улицу, чтобы полюбоваться представлением, нарушают тишину. Надсадное, хриплое дыхание насытившихся любовников постепенно становится всё тише. Они целуются, успокаивая друг друга, чувствуя полное удовлетворение и стремясь показать своему любимому человеку как их сразила эта краткая, но яростная вспышка страсти. Айбике сводит дрожащие ноги и ощущает как тёплое мужское семя течёт по её бедру. Это так грязно, так запретно и так сладко. Он повсюду, внутри неё, снаружи неё. Порывисто, она поворачивается к Берку и жадно целует его. Раздаётся громкий звук вибрации телефона, выпавшего на мраморный пол. Берк тихонько ругается и неловко нагибается, чтобы поднять его. Айбике улыбается, её забавляет и вид мужа со спущенными брюками, она высовывает язык и дразнит любимого, вызывая у него ответный смех. Мужчина снимает трубку после минутного раздумья и отвечает на звонок Дорука. На том конце провода произносят всего пару фраз и Берк резко меняется в лице. Он переводит взгляд на жену. - С Асие всё в порядке? Что с ней? Мы сейчас же идём к вам! Вы где? - спрашивает побледневший и взволнованный мужчина. * * * * * - Какое красивое место! - воскликнула Асие, позволяя Доруку увести себя из парадного зала и провести по узкому, почти неприметному для взгляда коридору. Девушка осмотрелась по сторонам и поняла, что они находятся где-то наподобие зимнего сада или оранжереи. Сквозь гигантский стеклянный купол было видно чёрное беззвёздное небо. Кругом царил приятный полумрак и ощущался чудесный аромат растений. Возлюбленные гуляли по саду, держась за руки, и Асие не прекращала восторгаться, любуясь самыми невиданными цветками. Откуда-то раздавалось тихое журчание, становящееся всё отчётливее, и молодые люди в конце-концов вышли к фонтану. Девушка присела на краешек бордюра из белого мрамора и вздохнула с облегчением. Ноги затекли из-за непривычно высоких каблуков и долгих танцев, и теперь она просто наслаждалась долгожданным облегчением. Дорук присел рядом и обнял девушку сзади. Миллиарды мурашек бежали по нежному затылку и обнажённым плечам. Волосы девушки были выпрямлены, забраны в высокий хвост и заплетены в мягкую блестящую косу. Парень не мог устоять и то и дело дёргал свою любимую за косичку, вызывая у неё счастливую улыбку и желание как-то задеть его в ответ. Дорук прижался губами к нежному изгибу шеи и постепенно стал подниматься всё выше, покрывая поцелуями чувствительные места, и наслаждаясь сдержанными тихими полустонами. Губы останавливаются на уголке рта и оба замирают, трепеща от полноты чувств. Асие изгибается в пояснице и делает последний шаг. Хриплый стон срывается с губ мужчины, когда он с великим трепетом и осторожностью целует раскрытые дрожащие губы. - Ты поцеловал меня в больничной палате... Мне кажется, что я помню, как ты касался губами моей щеки... - тихо, как будто откуда-то издалека произносит Асие, когда Дорук прерывает их поцелуй. Молодой человек смущённо отводит взгляд и вместо ответа прижимается к пылающей от смущения покрасневшей щёчке. Девушка с жарко колотящимся сердцем испытывает восторг от того, что она вспомнила что-то новое. Просто какое-то ощущение, но оно такое острое, приносит ей ни с чем не сравнимое счастье. Асие склоняется к воде, плещущейся в фонтане, и зачерпывает немного в ладонь. Она брызгает прохладную влагу себе в лицо и старается прийти в себя после поцелуя. Совершенно неожиданно изменяются настройки и вода начинает бить сильным потоком, издавая шумный плеск и окатывая водой двух возлюбленных. Дорук вскрикивает и хочет подняться на ноги, чтобы его девушка не промокла, но её тело напрягается словно струна. Окостеневшее, замершее на месте. Кажется, что она ничего не слышит, ничего не видит. Безумный затуманенный взгляд всматривается в тёмные воды фонтана и по щекам начинают бежать крупные капли слёз. - Что с тобой?! Маленькая моя, что с тобой?! - не своим голосом вскрикивает Дорук и крепко прижимает к себе девушку, опирающуюся руками на край фонтана. Звериный мученический крик срывается с губ и Асие резко отстраняется от гладкой мраморной поверхности. Она отталкивает от себя молодого человека, прижимающегося к ней сзади, и пытается куда-то бежать. - Не трогайте меня! Отпустите же меня! Не делайте! Не нужно! - кричит девушка, вырываясь и вращая обезумевшими глазами. Дорук разворачивает её лицом к себе, обхватывает её худенькое личико ладонями и заставляет посмотреть на него. Взгляд немного проясняется и Асие с мучительным стоном прижимается к мужчине, обхватывая его за талию и пряча у него на плече заплаканное лицо. Руки гладят дрожащие плечи. Он просто ждёт. Ничего не спрашивая. Боясь, что-то спросить. - Это был не шум машин. Это был шум воды, - тихим безжизненным голосом шепчет Асие и быстро прибавляет, - Я вспомнила. Я должна рассказать! Немедленно должна рассказать! * * * * * Асие смотрит на экран телефона, который ей протягивает Айбике и слёзы капают на её до боли стиснутые руки. - Почему ты вернулась в тот дом? Это ты помнишь? - спрашивает Айбике вкрадчивым голосом, боясь причинить ещё большую боль. - За сумкой, - просто отвечает Асие и искренне радуется тому, что хотя бы это она отчётливо помнит. - А потом, что произошло, любимая? - спрашивает Дорук. - Я нашла её валяющейся на траве. Может кто-то выкинул её из дома. Не знаю, - говорит девушка, слизывая слёзы со своих распухших губ, - А потом я вошла в небольшой домик, прямо у самого выхода. Хотела умыться и помыть руки. Они все были исцарапанные. Дорук и Берк понимающе переглядываются, быстро соображая о каком месте говорит Асие. - Это гостевой дом, расположенный у тех самых ворот, где и нашли Асие. Это не основной вход в особняк, чаще его использует персонал, - говорит Берк, отвечая на вопросительный взгляд Айбике. - Может поэтому никто ничего и не видел. Прислуги не было в доме в тот момент, - поддерживает друга Дорук. Айбике крепко обнимает сестру за плечи, укачивает её и не находит в себе сил, чтобы задать самый страшный вопрос. Но этого и не требуется. Асие начинает говорить сама. Глухой, дрожащий голос раздаётся в полумраке зимнего сада. - Я умывала лицо, склонилась над раковиной. Посмотрела в отражение, а там стоял мужчина. Я не успела даже ничего сказать, ничего сделать, он ударил меня чем-то сзади, а потом резко толкнул под воду. Я начала захлёбываться, но была в сознании. Тогда он схватил меня и кинул в ванную. Я ничего не понимала, ничего не видела. Волосы облепили лицо. И он ударил меня. Затылком о край ванной. И вот тогда уже всё... Сгорбленные фигуры мужчин не шелохнулись. Придавленные этим ужасом, они сидели неподвижно. Но только им стоило посмотреть друг на друга, как они резко вскочили на ноги. Пружина разжималась, сковывающий их ужас выходил из них и превращался в обжигающий, готовый сокрушать всё на своём пути гнев. - Ты его видела? Видела его лицо? - спросил Дорук, ощущая, как его глаза застилает кровавая пелена. Асие отрицательно покачала головой и тихонько прошептала в ответ. - Нет. Я не включила свет в ванной. Не хотела привлекать внимание. Только силуэт, когда он стоял в двери. Но он стоял против света, был весь чёрный. Из окна в коридоре был лишь слабый свет. Только лишь силуэт помню. - Это мог быть Толга? - резко, неожиданно для всех спросил Берк. Девушка непонимающе посмотрела на мужчину и несколько раз моргнула склеившимися от слёз накрашенными ресницами. - Не знаю. Мне кажется, что это всё сон, что мне это всё приснилось! Я ни в чём не уверена! В чём я вообще могу быть уверена?! Кто мне вообще поверит?! - воскликнула Асие, вновь начиная душераздирающе рыдать. Айбике прижала к себе сестру, покрывая поцелуями её гладкие волосы. Девушка смотрела на стоящих перед ними мужчин и боялась того, что видела в их глазах. Она отрицательно качала головой, давая им понять, чтобы они сейчас ничего не предпринимали, не кричали и не пугали Асие ещё больше. Нужно время, чтобы она успокоилась. Всё остальное позже, когда её не будет рядом с ними. В коридоре раздаётся громкое цоканье каблуков и в зимний сад забегает запыхавшаяся Зейнеп. Она смотрит по сторонам и с облегчением выдыхает, когда видит тех, кого ищет. - Господин Берк, госпожа Айбике! Вас все ищут! Нужно быстрее идти в зал, там начинается подведение итогов благотворительной акции. Ваше присутствие обязательно. Господин Ресул уже в ярости! - Зейнеп, мы не придём, - просто и абсолютно равнодушно отвечает мужчина, думая лишь о том, мог ли это сделать Толга и в какие именно моменты он его видел на той проклятой вечеринке. - Идите. Я сам справлюсь. Отвезу Асие домой, побуду с ней, - говорит Дорук, принимая любимую девушку из объятий её кузины. * * * * * Благотворительный аукцион завершается и Берк с Айбике всё время переглядываются, с нетерпением дожидаясь его окончания. Им противно улыбаться и изображать прекрасное настроение, ведь всеми своими мыслями они с Асие. Последний лот достаётся господину Акифу Атакулу, который оказывается более чем щедрым благодетелем. Он выходит на сцену и пожимает руку своему сопернику по предвыборной гонке. Журналисты толпятся у сцены и делают бесчисленные фото, стремясь запечатлеть каждый миг и получить интересные кадры, которые потом будет обсуждать весь Стамбул. Господин Ресул подзывает к себе членов своей семьи и все они встают рядом с ним, позируя для общего снимка. - Семейное фото на память? Как чудесно! - раздался громогласный мужской голос, перекрывающий гул многочисленных журналистов, и щелчки затворов фотоаппаратов. Акиф Атакул, так и не покинувший сцену, внимательно осматривается по сторонам как будто высматривая кого-то. И вот он улыбается. Всё так, как он и хотел. Его лицо, такое добродушное и приветливое не было обращено на всех собравшихся в зале. Нет, он смотрел только на Ресула. - Очень много тёмных оттенков! Так не годится для фото! Почти все в чёрном! Не выйдет хорошей композиции. Нужно кем-то разбавить семейство Озкайя, - воскликнул мужчина, явно наслаждаясь своим грандиозным представлением. - Акиф... - предостерегающе произнёс господин Ресул, не до конца веря в весь ужас происходящего с ним. - Думаю, что очаровательная госпожа Зейнет в своём бесподобном белом платье как никто украсит снимок. Взгляды всех собравшихся моментально обращаются к помощнице господина Озкайя, которая стоит у ступенек на сцену. Серебристая маска скрывает её лицо. Только лишь её дрожащие губы выдают её шок. Акиф хватает девушку за руку и подводит её к господину Озкайя. - Сын в чёрном, дочь в белом! Символично! Ресул, возьми же своих детей за руки! - воскликнул господин Атакул, упиваясь своим торжеством и своей победой. Громкий гул сотен собравшихся гостей. Вспышки камер и нескончаемые выкрики журналистов. Господин Озкайя делает бессмысленный шаг вперёд, но тут же отступает назад. Он смотрит в зал и не может заставить себя взглянуть на свою семью. Его голова слегка поворачивается и он видит Зейнеп. Из-под серебряной маски текут чёрные дорожки слёз, смешанные с тушью. Капли падают на платье и расплываются на нём уродливыми узорами. - Кажется, это твой конец, Ресул Озкайя, - тихо, так, чтобы не мог услышать никто из присутствующих прошептал Акиф, и через долю секунды добавил, - Ты был достойным соперником. Но твои дети - твоя слабость.