Исчезая в темноте, я звал тебя...

Я был разбужен легкими тычками в бок и потрясыванием моего уставшего тела за плечи. Не скажу, что проснулся сразу, однако проснулся, уже радует. Передо мной маячило белое пятно. Сфокусировав взгляд с большим трудом, обнаружил, что белое пятно – это врач. Моментально пришел в функционирующее состояние. Сразу накидываюсь на врача с расспросами, чувствую, что у меня дрожат руки. - Не волнуйтесь, - врач обеспокоенно оглядел меня с ног до головы и чуть улыбнулся. – Как и предполагалось – внутреннее кровотечение. Еще сломано одно ребро, с ним проблемы, потому что обломок почти возле правого легкого, но это тоже поправимо. Ему нужен покой и хороший лечащий врач… У меня гора с плеч свалилась. Сразу почувствовал себя невероятно легким. Замечательное чувство. Тут дергаюсь и снова спрашиваю: - А можно… Врач перебивает меня кивком головы и теплой улыбкой. Я срываюсь с места и несусь в палату шатена. У меня бешено бьется сердце, словно требуя новую прописку. У самых дверей палаты притормаживаю и пытаюсь успокоиться. Он меня не знает и наверняка испугается, если к нему в палату ворвется незнакомый парень с кругами под глазами как у очумевшей мухи. Я глубоко вздохнул и толкнул дверь, затем быстро скользнул в палату и мягко закрыл за собой дверь. Только затем я решился посмотреть на этого шатена. Он сидел подобно каменному изваянию. Не шевелясь, смотрел в окно, его лицо не выражало абсолютно ничего. Я даже растерялся. Он был все так же бледен, на его лице теперь красовались пластыри всяких размеров, сам он был одет в белую стерильную одежду. Такую всем пациентам выдавали на первое время. Неожиданно чувствую себя неловко от того, что пялюсь на этого паренька. Негромко кашляю, чтобы привлечь его внимание. Никакой реакции. - Эй! – достаточно громко говорю я, однако абонент все еще вне зоны действия сети. Мне в голову пришла мысль, что он дремлет. С открытыми глазами? Об этом я тогда не подумал, но раз мысль явилась, то надо что-то с ней сделать. Ничего лучше, кроме как просто подойти и потрясти его за плечо, я не придумал. Подошел, потряс. Паренек едва не подскочил на месте, ошалело глядя на меня и тут же хватаясь за бок со сломанным ребром, его лицо чуть скривилось от боли. Затем он опять уставился на меня. Его рот чуть приоткрылся и он неожиданно крикнул. Да-да, именно крикнул. - А ты еще кто…? – он не договорил. Хотя правильней будет сказать, что он не до кричал. Ему как будто резко убавили громкость – так быстро он замолк. Его глаза чуть расширились. - Я… я… … я…. …. – он как будто не умел пользоваться собственным голосом. Его голос то сводился к шепоту, то опять был похож на крик. Последнее слово он вообще крикнул так, что мне показалось, что стекла зазвенели. Сам шатен схватился за свое горло и закашлялся. Видимо запершило от крика. Я ничего не понимал. Сам шатен выглядел растерянным. - С тобой все в порядке? – осторожно спросил я. Теперь у меня сложилось впечатление, что он психически неуравновешен. Шатен опять уставился на меня своими испуганными глазами. Мне показалось, что он жадно следит за тем, как я говорю. Я замолчал, уже не зная, как реагировать на все это. Глаза шатена заблестели. - Почему…? почему я тебя… не слышу…? – теперь это был хриплый голос от продолжительного кашля, не крик, вполне такой ровный голос. С нотками горечи, грусти и чего-то такого щемящее-тягучего, что мне самому стало не по себе. Однако тут до меня дошел смысл его слов. Он меня не слышит. Он не слышит самого себя. Вокруг него тишина.. Слезы прочертили на щеках шатена мокрые дорожки. Тут уж я не стерпел. В мгновение ока подлетев к пареньку, я сел к нему на кровать и крепко прижал к себе, стараясь как можно бережнее обходиться с его искалеченным телом. Шатен замер, даже рыдания стихли – он переваривал случившееся. И даже начал отбрыкиваться. Ну любой бы начал, я понимаю. В палату входит совершенно незнакомый парень, что-то говорит, а потом еще и обниматься лезет. Я бы струсил. И шатен тоже струсил. Однако больное ребро и я пресекли попытки к сопротивлению. Я начал ласково поглаживать его по мягким волосам. Он дернулся еще один раз и затих. Я уткнулся губами в макушку, пропахшую городской пылью и кровью. И тут услышал тихие, щемящие звуки, от которых мне самому стало так тоскливо. Шатен плакал, уткнувшись лицом мне в грудь. Постепенно его тонкие ручонки обхватили меня за спину. Пальцами он вцепился мне в рубашку на спине и прижался еще сильнее, его тихие поскуливания переросли в настоящие рыдания. Я прикусил губу – рубашка на моей груди уже прилично отсырела и прилипла к телу, однако я все обнимал это дрожащее существо, которое так крепко цеплялось за меня, как будто я был всем для него - всем миром, всей Вселенной.. Я потерял счет времени, сколько мы просидели так. Он уснул у меня в объятиях, и прерывать это милое сопение мне не хотелось ни коим образом. Пару раз к нам заходил врач, однако я говорил ему, что у нас все под контролем. Говорил совершенно спокойно, зная, что шатен все равно ничего не услышит… После таких мыслей чувствовал невыносимую грусть. Я впервые так сильно сопереживал незнакомцу. Я ведь ни имени его не знаю, ни кто он. Как и он не знает меня. Однако все равно так доверчиво-трогательно жмется ко мне во сне. Я тихо ухмыляюсь и опять утыкаюсь губами в его ярко-каштановые волосы. Меня самого клонило в сон. Прислонившись спиной к спинке кровати, я бережнее обхватил тельце шатена и наконец погрузился в долгожданную дрему..

***

Мы оба проснулись от звука хлопнувшей двери. Ну вернее я проснулся от этого звука, а сам шатен проснулся от того, что я вздрогнул всем телом. Он непонимающе смотрел на меня. Я улыбнулся ему, а затем повернул голову на источник шума. Пф. Медсестра принесла ему еды. И стоило так шуметь? Я что-то заворчал, а сам паренек чуть улыбнулся, глядя на меня. Я в свою очередь повернул на него голову и начал смотреть на него, тоже улыбаясь. Никогда себя так странно не чувствовал. Я впервые смотрел на человека и просто улыбался ему, а он в ответ улыбался мне. Удивительно чувство, поверьте мне на слово. Неожиданно у меня сердце едва не подскочило. Улыбка шатена почти стерлась, а само выражение его лица стало таким… сосредоточенным? Я и сам не понял. Затем он заерзал, пытаясь быть ближе ко мне, однако тщательно пытался это скрыть. Я аккуратно помог ему сесть так, как ему хотелось. Его руки скользнули мне на плечи, он приподнялся на своих коленях. И тут до меня дошло, что сейчас он меня поцелует. Шатен придвинулся ко мне вплотную, но не решался. Его губы дрожали. Я мог его оттолкнуть. Легко мог. Но не оттолкнул. На бледных щеках шатена выступил бледно-розовый румянец, его губы были уже так близко к моим собственным, что я все теми же губами чувствовал, насколько губы шатена близко. Еще мгновение и его мягкие губы коснулись моих. Словно током шибануло. Шатен только коснулся меня и хотел было отстраниться, однако я мягко прихватил его нижнюю губу, чуть оттянул ее и поцеловал его. Сам. Я и не помню, что двигало мной в этот момент. Шатен был покорен мне, с легкостью позволял себя целовать, однако потом видимо распалился. Его жаркое дыхание на своих губах я помню до сих пор. Он проник языком мне в рот. Я не был против его инициативы, лаская неожиданного гостя в своем рту собственным языком. Однако, почувствовав, что его тонкие пальцы скользнули мне на грудь, пытаясь расстегнуть рубашку, я мягко отстранился. Я не понял, что за блажь на него нашла, однако далее следовать правилам игры я не намерен. Сложно было понять – рад шатен или не рад тому, что я его оттолкнул. Паренек взялся за собственное горло. Прямо там, где у него гортань, и потянул несколько гласных звуков с разной интонацией и громкостью. Я наблюдал за ним. Затем он посмотрел на меня и, все так же держась за горло, произнес: - Ты придешь завтра?.. Я был поражен. Он контролировал свой голос , пальцами ощущая вибрацию своих голосовых связок. Шатен, видя, что я не отвечаю, заволновался. Его лицо стало обеспокоенным, он испугался, что сказал что-то не то, или я попросту его не услышал. Он заерзал и хотел было снова открыть рот, как я мягко обнял его за плечи. На прикроватном столике лежала простенькая тетрадка в восемнадцать листов и ручка. Видимо врач просто не сказал мне, что паренек потерял слух. Я потянулся за тетрадью, взял ручку и начал писать. Шатен с любопытством следил за мной и за движением ручки в воздухе, за тем, как на бумаге появляются буквы. «Да.» Его глаза просияли. Он забрал у меня тетрадку и ручку и начал торопливо писать. Я наблюдал за ним со смешанными чувствами. «Меня зовут Нир» Немного косой почерк, летящие буквы. У него очень красивый почерк. Я улыбнулся. - Нир… - тихо произнес я, чуть улыбаясь. Шатен жадно следил за моими губами. Судя по его теплой улыбке, он понял, что я произнес. Собственное имя узнать просто, даже если ты не слышишь его. Я опять забрал тетрадку у паренька и начал писать. «Алан» Мое имя вызвало у него еще одну улыбку. Он пошевелил губами, беззвучно произнося мое имя. Словами не описать, сколько различных чувств и эмоций испытывал я. Все происходящее было так трогательно, так мило, так душевно. Так мы и «проговорили» письменно до самой ночи, пока меня не выгнали из палаты. Вот тут-то я и вспомнил, что не ел нормально второй день и толком не спал. Нужно было идти, а я все стоял в дверях, не слушая ругани санитара, пытающегося заставить меня уйти. Шатен улыбался, глядя на меня, а я улыбался, глядя на него. В конце концов я позволил вытолкнуть себя из палаты, а затем меня и из больницы выгнали. Я стоял на крыльце больницы, разинув рот. На улице шел снег. В середине октября. Я как во сне спустился по ступеньками. Снег был мелкий, колючий, таял он сразу, однако он валил густой пеленой, что вокруг было бело. Словно белый туман. Я чуть улыбнулся. И тут же что-то заставило меня обернуться на больницу. Теплая улыбка. Знакомый силуэт у окна второго этажа за полупрозрачной занавеской. Я не мог стереть дурацкую улыбку с лица, даже когда развернулся и направился домой. Я улыбался, когда набирал код на домофоне. Я улыбался, когда поднимался по ступенькам, доставал ключ, открывал дверь. Я улыбался, когда лежал в кровати и глядя в потолок. Осознание пришло неожиданно, как ночной снег на голову. Я люблю его.. Я просто его люблю…