Утром холодно

Когда даёшь себя приручить, потом случается и плакать.

Возможно, Минхо не такой уж и надоедливый? Не такой уж он бесячий и посмеяться любит. Но Джисон ни за что не признается самому себе в этом. И что, если Джисон ненавидел его по совсем другой причине. Джисон давно хотел сделать себе что-то с волосами. Поэтому, когда он пришёл с выкрашенными в персиковый волосами, Чонин не удивился. Лишь восхитился. -Это очень круто, Сони! Ты теперь будто другой человек! Добро пожаловать на светлую сторону! Ведите себя подобающе, мистер. Соответствуйте своему милому образу. -поправляя невидимые очки разглагольствовал Чонин, кланяясь в конце предложения. -Спасибо, спасибо, мой дорогой друг-Джисон в тон ему говорил с преувеличенной серьёзностью, также кланяясь в конце каждого "спасибо". Чонин подбежал, чтобы запустить руки в новую причёску Джисона, но тот шуганулся как от огня. -Стой! Испортишь укладку. Потом потреплешь. -Зануда! Ну ладно, сегодня я не буду портить вам образ, барышня. Тебе идёт, а мне надо удалиться. Придешь вечером на репетицию? - Нет, сегодня что-то не хочется. Встретимся лучше у тебя? -Тогда я напишу. -Почему не можешь сказать сейчас свои важные новости? -Не хочу повторять несколько раз тебе и Хенджину, Чанбину и Банчану. -Уж брату нужно было давно сказать, Йени. Ладно, топай. И только Джисон знал, что никакая укладка ему сейчас не важна. Важно то, что пока он самостоятельно осветлял свои волосы, сжёг кожу на голове. Большая часть затылка и висков зудела и покрылась коростами. Вдобавок к ним вчера на щеках вылезла аллергия и Джисон думал, что эта припухлость не пройдёт до утра. Причём аллергию Джисон заметил спустя несколько минут после окрашивания, но смывать не стал, потому что цвет будет выглядеть убого. Он ни за что не скажет, что попал в такую ситуацию, потому что друзья отговаривали его от такого эксперимента и просили сходить в салон. Но Джисон ведь на все руки мастер, сам всё может. Вот и смог. Чонин, закончив репетицию, спешил к Хёнджину домой, попутно отправляя сообщение в чат о том, что скоро будет на месте. Он терпел весь день, чтобы не проболтаться о своём секрете, для него это было важно и от этого волнительно, в какой-то мере даже смущающе, ведь это то, чего он так долго ждал. Когда все собрались, Чонин торжественно объявил: -Всем собравшимся здесь! Внимание! -Ооох. - Хенджин явно оценил тягу Чонина к переигрыванию, но или из-за того, что сам любил это делать, либо от того, что хотел поскорее узнать причину, по которой Чонин весь день нервничал, устало вытянулся и смотрел с нетерпением. -ВНИМАНИЕ я говорю! Хенджин, не порть мне момент, говорил же, что это супер важно. - и стараясь правильно дышать - медленно и глубоко, продолжил - сегодня ночью заметил её - и Чонин закатал рукава своей толстовки, обнажая предплечье и демонстрируя собравшимся свою метку диаметром не больше грецкого ореха. После секундной паузы, сидящие вскочили с дивана и стали говорить, перебивая друг друга. -Йени! Солнце! Поздравляю! - Хенджин и Джисон подошли ближе, норовя потыкать пальцем в больное место на плече. -Ну-ка, руки! Свои получите, тогда и упражняйтесь. - Про метку ты сказал, теперь можешь и сказать, кто этот счастливчик. Хотя сегодня я уже слышал весьма интересный разговор про ещё одного обладателя метки. Кстатии... как и у тебя она на плече. Совпадение ли? - Хёнджин стоял невероятно радостный от того, что Йени в шаге от своих отношений с соулмейтом. -Да?! Но ведь метка на одном и том же месте не всегда означает, что ты именно его соулмейт. - Верно, но как же должно быть приятно, что вы настолько похожи! - и Джисон слегка ударил Чонина по плечу, благо что не по больному. -Да, верно. -Так-с. Кто он? - Хенджин в нетерпении тычет в живот Чонина.- А то я скажу это за тебя! -Какой ты надоедливый! – Чонин делает глубокий вдох и улыбается -Это Сынмин... Шок, отразившийся на лице Хёнджина, привёл в недоумение остальных. Тревога усилилась, когда тот опустился на диван, смотря полными сожаления глазами на Чонина. -С-Сынмин? -хрипло пробормотал он. -Да, в чем дело, хён? -Метка не у него, Йени. Сынмин не получал метки. Он ничего не говорил. Мне очень жаль. - приподнимаясь и обнимая за плечи Чонина, проговорил Хёнджин. Джисон метал взгляды с одного на другого, искусав от волнения свою губу в кровь. Он не знал, что нужно делать и говорить в такой ситуации. Хотел поддержать, но не знал как. А стоило бы уметь, потому что, когда Чонин трясущимися руками легонько отодвинул Хёнджина от себя и затуманенным взглядом смотрел куда-то в окно, спросил имя человека у которого появилась метка, самому Джисону потребовалась собственная поддержка. -У кого метка, Хёнджин? Кто он. Хёнджин попытался взять того за руку, но Чонин отошёл, оперевшись руками о подоконник, продолжая смотреть в окно, но внимательно слушая, что тот ему скажет. -Метка. Она у Минхо. Услышав имя, вздох, означавший поступавшую истерику, вырвался у Чонина. И ещё один вздох, означавший холодную усмешку над самим собой, но также хотевший вылиться в слезы, у Джисона. Им обоим казалось, что земля начинает расплываться перед глазами, Джисон присел на пол возле дивана, Чонин же сполз возле подоконника, хватаясь за его край, подоспевший Хенджин заключил его в свои крепкие объятия, притягивая к себе и поглаживая по спине и голове. Через пару секунд Хёнджин почувствовал ответные объятия и содрогания младшего от слёз. Услышав его всхлипывания, Джисон, всё также видя перед собой мир в дымке на четвереньках подполз к ним и уткнулся в их плечи. Хенджин шёпотом успокаивал Чонина, пока Джисон отчаянно боролся с самим с собой, чтобы не заплакать. В своей голове он повторял одну и ту же фразу, пытаясь убедить себя в её верности: "мне не нравится он, не нравится, никогда не нравился, я не люблю Минхо, я не люблю Минхо, я не люблю Минхо". Джисон сам не заметил, как предательские слезы покатились по щекам. -Я не хочу идти на учёбу, не хочу видеть его. –Чонин так и не смог уснуть ночью, как и те, кто остался рядом с ним. Всю ночь Хёнджин и Джисон по очереди ходили приносили ему то чай, то таблетки от головы, то салфетки, то мягкую игрушку, которую Чонин старательно отодвигал от себя. -Может, напишешь ему? -Мне 12 лет? -В современном мире это не кажется чем-то тупым, сейчас это намного проще и удобнее. И не трусливо, если ты об этом. Чонин, закутанный в плед, с красными глазами и носом, весь растрёпанный и с мокрыми от слёз и соплей пятнах на толстовке, выглядел, мягко говоря, совсем непригодным для встречи с кем-либо. -А что писать? Хай, Минхо, прости, но нам видимо всю жизнь придётся провести вместе. А я буду смотреть на тебя, как на чертову замену! Альтернативу тому, кто мне нравился гораздо больше тебя. – слушая злость Чонина, Джисон понемногу отвлекался от собственной грусти, заполняя голову ответной злобой на Чонина, который агрессировал на ни в чём невиноватого человека, которому он возможно по-настоящему нравился. - Что если бы не этот проклятый ожог, я бы и в жизни не подумал о нём как о парне! Немного успокоившись к вечеру Чонин вместе к Хёнджином написал Минхо о том, что хочет встретиться и поговорить. Они удивились, когда тот спросил придёт ли на встречу Джисон. (Джисон, который всё это время валялся в углу на кровати, поймав жуткую меланхолию). -Причём тут мать его, Джисон! – кричит Чонин слишком раздражённый от всего случившегося. Хёнджин грустно смотрит сначала на одного, потом на второго, лихорадочно соображая, что происходит и стараясь оставаться единственным здравомыслящим в этой комнате. -Не важно, Чонин, - про себя думая, что времени для обсуждения нет- говори время. -Блядь. Не хочу видеть его. Сходи за меня, хён. Меня тошнит. Или отправь Джисона, пожалуйста. – Чонин наматывает круги по комнате, оттягивая свои волосы так, что кажется ещё немного и останется без них. -Нет, такое вы должны решать вдвоём. -Я не могу! -Ты не хочешь. -Не хочу и не могу! -Хватит, Чонин! Или мне придётся тебе треснуть как бы мне это не нравилось. Ты не можешь его избегать, как ты не понимаешь! -Не понимаю? Не понимаю?! Я столько раз прокручивал в голове, что что-то может пойти не так. Но Минхо. –слеза начинает катиться по щеке Чонина.- Он хороший, я знаю. Но он никогда не симпатизировал мне. Я не хочу, даже морально не смогу быть с ним рядом. Этот сраный 21 день! Понимаю, что этого срока мало, но я будто год не меньше пробыл вместе с Сынмином и привязался. Как последний идиот. Господи… - теперь по его щекам струились линии – Мы не заслуживаем такого. Ни я, ни Минхо. Я. Даже если ему нравлюсь. Не хочу давать ему каких-то надежд. Ведь есть лекарства. -Чонин, не делай поспешных выводов. -Они не поспешны. Я думал об этом. Говорю же. Я пойду к Банчану, спрошу, что следует за этим решением, в смысле как семья отнесется к этому, для меня это важно. И тогда пойду к Минхо. Мне нужно идти. – Чонин вытирает слёзы и спешит в коридор за курткой. Когда хлопает дверь, Хёнджин, который до этого момента, молча следил за его действиями, оборачивается и идёт к Джисону, что до сих пор лежал мешком. Чувствуя, что Хёнджин сел рядом, Джисон поворачивает к нему голову. -Что с ними будет? -Не знаю, Джи, надеюсь, что всё будет хорошо. -Не будет. Ты ведь слышал его. Они обречены на постоянное лечение и недовольства общества. -Насрать на общество, главное, чтобы они были счастливы. -Да. Я пойду домой. Напишите мне как что-то произойдёт. – произносит Джисон, кривясь на слове «что-то». -Пока, Джи. Напиши из дома.