***
Они стояли посреди взлётной полосы, ожидая посадки самолёта. Пит суетился рядом с Вегасом, неловким движением поправляя ворот своей рубашки, выглядывающей из пиджака. Ветер трепал его волосы, и Вегасу безумно хотелось заправить эти непослушные пряди ему за уши и нежно поцеловать мягкие кончики. — И кто из них он? — прошептал Пит, когда строй телохранителей начал спускаться с трапа. — Ты поймёшь, когда увидишь его, — ответил Вегас, положив руку ему на плечо. В этот момент из самолёта вышел высокий мужчина со светлыми сальными волосами, редеющими на висках. На нём был костюм, который даже Кинна заставил устыдиться. — Добро пожаловать в Бангкок, хабиби. — На лице Вегаса снова красовалась маска обаятельного засранца. Он пожал руку Мустафы и удивленно охнул, когда в ответ тот заключил его в крепкие объятия. — Vegas, lucky to meet you again my friend. You look much better, — произнёс Мустафа с идеальным лондонским акцентом. Вегас внутренне скривился. Ему совсем не хотелось говорить о времени, которое они провели в Бейруте; но больше всего он не хотел, чтобы о подробностях узнал стоявший рядом возлюбленный. Вегас жестом указал на Пита. — Это Пит. Он мой… эм… — Кем Вегасу нужно было представить Пита? Телохранителем? Парнем? Он был кем-то гораздо большим. Но Вегас не был таким смелым, как Кинн. Он не мог заявить свои права на Пита, подарив тому кольцо. — Он Hayati для меня, — с большим трудом произнёс Вегас. Он не хотел делать Пита заложником своей любви. Но его жизнь уже целиком и полностью принадлежала Питу. Мустафа смерил Пита взглядом и широко улыбнулся. — О, сейчас все твои визиты к маман Шехерезаде обрели смысл. После этих слов Вегасу захотелось провалиться сквозь землю.***
Они договаривались провести день по обычной схеме «вино-обед-шлюхи-кокаин», но Мустафа поставил крест на этих планах. — Всё это, конечно, очень хорошо, Вегас, но я приехал в такую даль не для того, чтобы повторить обычную рутину, которой мне и на родине хватает. Я хочу увидеть, как ты живёшь, чем занимаешься помимо работы. Хочу стать частью этого. Если бы Вегас откинул в сторону приличия, он бы ответил: «Я готовлю своему парню, слизываю ликёр с его тела, а потом трахаю его, пока он не отключится. Вот и всё. Этим я обычно и занимаюсь. И я отправлю твоей сестре твой отрезанный член, если ты попытаешься к нам присоединиться. И мне плевать, сколько убийц она пришлёт ко мне, чтобы отомстить». Вместо этого он лишь сжал губы в тонкую линию, пытаясь придумать, что могло бы удивить этого человека. После минутной тишины вмешался Пит, сияющий солнечной улыбкой: — Обычно мы ходим в бар Hum. Там безопасно… и весело. И вот тут-то я облажался, подумал Вегас. Дядя голову ему оторвёт, когда узнает, что сделка сорвалась. Или, что ещё хуже, будет смотреть на него с разочарованием во взгляде, заставляя Вегаса снова чувствовать себя нелюбимым ребёнком. Но всё пошло по другому сценарию. Пит завёл их в бар. С мольбой в голосе попросив Вегаса напомнить людям Мустафы, что это территория их друзей и не стоит устраивать здесь беспорядки, он кинулся в открытые объятия Йок. Вегас уже хотел последовать за ним, ухмыляясь в стиле «к чёрту сделку и дядю, пока Пит счастлив», но его остановил Мустафа, положив руку ему на плечо. — Ты всё подготовил для меня? — спросил он и после кивка Вегаса продолжил: — Отмени. В этом больше нет необходимости. Вегас проследил за его взглядом и уткнулся в Йок. Снова посмотрев на Мустафу, он заметил, как у того нервно сжимается челюсть. — М-да, — подумал Вегас, не в силах поверить в свою удачу. — Хочешь, чтобы я тебя представил? — предложил он, стараясь не улыбаться. Услышав предложение, Мустафа большими глазами уставился на Вегаса. — Хабиби, сделай это и можешь просить у меня что угодно. — Я вас только представлю друг другу. Она не имеет отношения к нашему бизнесу, поэтому я всех своих собак на тебя спущу, если будешь на неё давить, — произнёс Вегас, подняв указательный палец. Ему было плевать на Йок, но он знал, что она была добра к Питу. А это гарантировало ей защиту. После того, как Мустафа поклялся честью друза — не то чтобы Вегас знал, что это означает, но поверил ему на слово, — они подошли к барной стойке. Пит наблюдал за ними, вопросительно приподняв брови. «Ты сделал это, малыш, — дал Питу понять Вегас кивком головы. — Ты справился». Обменявшись с Йок обычными любезностями, Вегас указал ей на Мустафу, объяснив, что это его гость, приехавший сегодня из-за границы. Дальнейшее представление показалось ему излишним, потому что внешний вид партнёра откровенно демонстрировал его состоятельность и говорил сам за себя, и Йок прекрасно это видела. Однако Мустафа незаметно дернул Вегаса за рубашку, привлекая к себе его внимание. — Скажи ей, что я объездил весь мир, но никогда не видел ей равных. С этого дня я её покорный слуга. Вегас на мгновение заколебался и, повернувшись к Йок, произнёс: — Ты ему нравишься. — Я осыплю её золотом с ног до головы, просто чтобы увидеть её улыбку. Я найду всех, кто в прошлом заставил её плакать, и принесу ей на блюде их головы. Вегас понимал его чувства, правда понимал. Но считал, что обещания вечной преданности и возмездия для всех, кто когда-либо обидел Йок, следовало попридержать для второго свидания. Поэтому он решил немного сократить откровения Мустафы. — Он бы хотел сделать тебя счастливой, — закончил он свой перевод. Йок рассмеялась, протянула Мустафе руку для поцелуя и жестом прогнала Вегаса, чему тот только обрадовался. Позже он пересказал всё Питу и позволил его ответному смеху наполнить своё сердце. Этой ночью Вегас, чертовски уставший, лежал в их постели с книгой на поднятых коленях и ждал, пока Пит закончит чистить зубы и присоединится к нему. — Почему Мустафа так отреагировал? — услышал он приглушённый крик из ванной. Желудок сжался в спазме, грозя выплеснуть всё содержимое наружу. — Почему он сказал так, когда меня увидел? — продолжил Пит, зайдя в комнату. На протяжении всего времени с приезда Мустафы Вегас надеялась избежать этих вопросов. Вегас снял очки и уже протянул руку, чтобы выключить прикроватную лампу, но твёрдая хватка Пита на запястье не позволила ему этого сделать. — Что сказал? — ещё раз попытался избежать разговора Вегас, прекрасно понимая, что это не сработает. Его в любом случае выдало бы участившееся сердцебиение. — Не прикидывайся дураком, Вегас. — В тоне Пита было столько холода, что Вегаса охватила нервная дрожь. — Пожалуйста, я не могу тебе рассказать. Не заставляй меня, — с мольбой прознёс он, но Пит продолжил сверлить его угрожающим взглядом, требуя раскрыть правду. Вегас тяжело вздохнул. Возможно, это произойдёт прямо сейчас. И он морально подготовился к такому исходу. — Когда я был в Бейруте, Мустафа отвёл меня в одно место. К человеку, который мог достать любого, кого бы ты ни пожелал. Она спросила меня, кто мне нужен, кого я ищу. А я хотел… тебя. Пит отпустил его запястья и какое-то время сохранял молчание. Их последующий разговор больше походил на допрос. — Она кого-то нашла для тебя? — Нескольких. Она отлично выполняла свою работу. — Это было только в Бейруте? — Нет, не только. — Ты делал с ними всё то же, что и со мной? — наконец осмелился задать вопрос Пит, и Вегас почувствовал, что сейчас потеряет сознание от волнения. — Остановись, — потребовал он, но Пит настаивал на своём. — Ты трахал их так же, как и меня? — прорычал он, сжав левую руку в кулак. И Вегас знал, что Пит был на волоске от того, чтобы ударить его. Было бы хорошо, если бы он сделал это из-за любви. Вегас бы почувствовал облегчение. Но его желание не исполнилось. Вместо этого кулак Пита врезался в стену рядом с его лицом. Вегас тут же подскочил, попытавшись перехватить ладонь Пита. Наверняка тот поранился. В глазах возлюбленного стояли слёзы, его грудь вздымалась от частого дыхания. Вегас осторожно прислонил голову всхлипывающего Пита к изгибу своей шеи и начал нежно перебирать его волосы, успокаивая. — Всё хорошо. Я люблю тебя, — прошептал Вегас и тут же осознал, что выбрал неправильные слова. Пит в ярости оттолкнул его, переходя на крик. — Это так ты меня любишь? Как свою вещь, которую в любой момент можешь заменить? Как сторожевую собаку, которая охраняет твой дворец? Ручного щенка, готового отсасывать тебе? Сколько времени тебе понадобится, чтобы найти мне замену, когда мне в конце концов прострелят башку? — Не говори так, — склонив голову, только и смог слабо прошептать Вегас, захлёбываясь в своих чувствах. Слова, которые он так и не смог произнести, вгрызались ему в глотку. Пит ничего не ответил. Он ещё пару раз согнул и разогнул кисть, отчего разодранная на костяшках кожа снова закровила, и вышел из комнаты. Ну вот и всё, подумал Вегас, падая на колени. Он не знал, почему это всё ещё так шокировало. Почему он сейчас рыдал навзрыд. Как он смел оплакивать день, который, он знал, когда-нибудь наступит. Он сам подталкивал Пита к этому. Вегас ногтями оцарапал себе лицо, но даже не обратил на это внимания. До конца пребывания Мустафы в Таиланде Пит отказывался находиться с Вегасом в одном помещении. Однако он по-прежнему следил, чтобы их как следует охраняли во время посещения доков и встречи с дядей Корном. К облегчению Вегаса, Мустафа не был заинтересован в том, чтобы проводить с ним всё своё время, и больше рвался вернуться в отель, где его, скорее всего, дожидалась Йок. Вегасу продолжали докладывать о всех важных изменениях, и он дважды видел, как Пит делает обход вокруг виллы и отчитывает телохранителей. Вегасу потребовалось какое-то время, чтобы заметить, что Пит сделал то же, что и когда-то во времена своей работы на главную семью. Он отошёл в тень. Но теперь такая маскировка не действовала на Вегаса. Он уже узнал Пита, увидел во всей его блядской красе. И теперь ничто не заставит его забыть о нём. Если бы Вегас не был в таком разбитом состоянии, он бы нашёл всю эту ситуацию довольно забавной. Пит не имел права так злиться. Это он оставил Вегаса истекать кровью на полу; он не воспользовался ни одним из присланных ему билетов. Он знал, каким человеком был Вегас, знал о его натуре и о том, что Вегас всегда получал то, чего бы ни захотел, просто чтобы хоть немного заполнить пустоту внутри. После всего, что Вегас сделал Питу и окружающим людям, именно этот проступок Пит не мог ему простить. В этом не было абсолютно никакой логики, как и во всём, что происходило между ними. По крайней мере, Пит не сбежал. Пока нет. Неделю спустя Вегас поехал в частный аэропорт. На этот раз один. Он с лёгкой улыбкой наблюдал за тем, как Мустафа машет на прощание Йок и на ужасном тайском спрашивает её: «Ты приедешь?» После они пожали друг другу руки, и Вегас позволил заключить себя в крепкие объятия. — Я знаю, что стал причиной проблем между тобой и твоим парнем. Но, думаю, мне удалось это исправить. Его сложно считывать, — произнёс Мустафа с сочувствующей улыбкой. Но Вегас не позволил себе надеяться. А может, ему и следовало бы поверить Мустафе, потому что стоило ему вернуться домой и снять липшую к коже от пота одежду, как в темноте его кто-то обнял и потянулся руками к расстёгнутым брюкам. Это было похоже на каплю дождя после бесконечного сезона засухи. — Пит, боже, ты знал, как я скучал по тебе? — простонал он, запрокинув голову назад и непроизвольно зажмурившись. Но что-то его настораживало. На самом деле всё было не так — звуки, запах, прикосновения. Вегас в панике распахнул глаза и быстро обернулся. Перед ним стоял парень, которого он принял за Пита. Да, сходство определённо прослеживалось, но он был лишь дешёвой подделкой. Вегас оттолкнул от себя незнакомца так сильно, что тот на секунду потерял равновесие. — Это Мустафа организовал? Ты хоть понимаешь, во что ввязался? — О, он понимает. — В углу комнаты щёлкнула зажигалка, слегка осветив густую чёлку, которую Вегас так любил трогать. — Его предупредили, чтобы он не обращал внимания. — Пит удобнее устроился на диване и обратился к мальчишке: — Продолжай. Я тот, кто тебе платит. Вегас застыл на месте и не смог воспротивиться, когда не-Пит, приблизившись, опустился перед ним на колени. Вегас не сводил глаз с Пита, понятия не имея, о чём тот, чёрт возьми, думал. Он резко выдохнул весь воздух, оставшийся в лёгких, когда чужие руки обхватили его член сквозь ткань боксеров. Будто бы издалека Вегас услышал голос Пита: — У него встал? И тихий ответ: — Нет, сэр. Именно тогда взгляд Пита остановился на Вегасе. — Нет? Почему? Вегас сделал три медленных вдоха, чтобы успокоиться. На этот раз он должен был подобрать правильные слова. Неважно, насколько мучительно окажется признать свои истинные желания. — Потому что он — не ты. Никто не сможет заменить тебя, — откашлявшись, всё-таки произнёс он. В его голосе звучала уверенность, которой он на самом деле не чувствовал. Пит хмыкнул и встал, губами по-прежнему удерживая дымящуюся сигарету. — Значит, тебя не возбуждает тот факт, что я позвал его сюда ради тебя? Что я даже останусь в комнате и буду смотреть, как ты трахаешь его? Откровенно говоря, слова Пита завели Вегаса. Но дело было не в незнакомом мальчишке. Явно не в нём. Если Вегас и поддастся провокации, то только потому, что Пит будет смотреть на него своим голодным взглядом. Это был словно последний кусочек головоломки, позволивший Вегасу увидеть всю картину в целом. Пит плевать хотел на его неверность. Он злился, потому что вообразил, будто Вегас пытался воссоздать их с ним отношения. Но это, конечно же, было не так. Может, Вегасу и не удавалось окончательно разобраться в своих чувствах к Питу, но он не был тупицей и всегда понимал, что никого больше не подпустит к себе так близко. Смысл двойников был не в том, чтобы забыть Пита. Наоборот, Вегас изо всех сил пытался сохранить его образ в своей памяти. Он понимал, как это глупо звучит, но с момента, как он по-настоящему его узнал, в своём воображении он не спал больше ни с кем, кроме Пита. Как бы он смог, если даже взгляд от него отвести не получалось. Вегас поднял голову, безуспешно пытаясь изобразить самодовольство. — Детка, никто, кроме тебя, не стоит моего внимания. Пит внимательно всматривался в его лицо, возможно, в попытке найти признаки лжи. Но убедившись, что в глазах Вегаса нет ничего, кроме правды, он отвёл взгляд и посмотрел на человека, который точно не должен был находиться в комнате и тем более стоять рядом с ними так близко. — Заберёшь деньги у охранника, ожидающего за дверью, — приказал Пит. И парень в спешке вышел из комнаты. Должно быть, он понял, что оказался в замкнутом пространстве с настоящими акулами, которые с минуту на минуту могут впиться зубами друг другу в глотки. И наилучшим выходом было убраться подальше, чтобы не утонуть в крови, когда это произойдёт. Тревога постепенно отпускала Вегаса, волнами разливаясь по позвоночнику, но его руки всё ещё дрожали, когда он потянулся за сигаретой Пита. Он на ощупь нашёл кровать и опустился на покрывало. Хотелось открыть окна, вымыть полы и полежать в обжигающе горячей ванне, чтобы отделаться от ощущения прикосновений рук… чужих, не Пита. Когда стало понятно, что Пит не собирался нарушать молчание, это решил сделать Вегас: — Я уже знаю всё, что ты хочешь мне сказать. Я такой, какой я есть сейчас, только благодаря твоей защите. Я делаю то, что делаю, потому что ты позволяешь мне. И я не буду тебя останавливать, если ты захочешь уйти. Но просто знай, что, если ты уйдёшь, у меня не останется ничего. Без тебя я буду никем. Пит только фыркнул на его слова и заметался по комнате, что-то бормоча себе под нос. Он выглядел расстроенным. Вегас начал тонуть в отчаянии. Он ведь так старался сделать всё правильно. Так почему снова облажался? Пит схватился руками за голову. — Уйти? Уйти куда? — резко выдохнул он. Пит смотрел на Вегаса так, будто ему приходилось объяснять элементарные по своей сути вещи, что солнце встаёт на востоке и садится на западе, и Вегас ничего не мог сделать, чтобы нарушить этот порядок. — Я не выбирал любить тебя, Вегас. Я вынужден оставаться рядом с тобой, потому что мне некуда пойти. Мне больше нигде не будет жизни. Почему ты этого не понимаешь? Ты можешь убить меня, можешь вскрыть мою грудную клетку и выпить всю мою кровь. И я только спрошу, напился ли ты или тебе нужно больше. Что ещё ты от меня хочешь? Что ещё тебе сказать, чтобы ты прекратил относиться ко мне так, словно я вот-вот брошу тебя на обочине? Вегас не поднимал глаз. Сомнения, мешающие поверить Питу на слово, резали его наживую. Их отношения развивались не совсем правильно, но он понятия не имел, что недоверие с его стороны, постоянные проверки и давление так сильно ранили Пита. Вегас кивнул сам себе и посмотрел на Пита. — Я понимаю, — пробормотал он. Но увидев сомнения на лице возлюбленного, повторил это громче и уверенней. — Хорошо, — ответил Пит. Он подошёл к двери и, отпустив охранника, ожидающего снаружи, начал раздеваться. Вегас хотел его. Хотел так сильно, что думал, это желание сожжёт его дотла. Но все-таки он нашёл в себе силы возразить. — Не нужно. Я… я не справлюсь. Чувства переполняют меня. Я причиню тебе боль. Я сломаю тебя. Пит ухмыльнулся. — Какого чёрта мы тут, по-твоему делаем? В игры играем? Я скажу, если что-то будет не так. Но его беспечность не убедила Вегаса. — Но что, если я не смогу остановиться? — спросил он. Можно было подумать, что Вегас угрожал, или дразнил, или и то и другое вместе. Но это было не так. Ему действительно нужно было знать, что случится, если он перешагнёт черту. — Ты сможешь. Я верю тебе, — ответил Пит, и прежде, чем Вегас успел вставить одну из своих грустных шуток в стиле «и меня-то они называют самоубийцей», он положил ладонь на его щёку и вовлёк Вегаса в глубокий поцелуй. Вегас усадил Пита себе на колени и потянул его назад за волосы, открывая себе доступ к шее. Вылизывая и кусая нежную кожу, он с предвкушением представлял, как завтра надавит на отметины и насладится беспомощным выражением лица Пита. Когда Пит ногтями впился в его спину, Вегас схватил любовника за серебряную цепочку — такую же, как и у него самого, — и, отпустив её, ущипнул Пита за сосок. Они играли с огнём, но им было всё равно, потому что пламя охватило обоих. Вегас хотел именно этого. Только Пит мог через секс заставить его отбросить свои сомнения. Он будто своим телом забирал все страхи Вегаса и превращал их в ничто, даруя освобождение. Вегас уложил Пита на постель лицом вниз и приподнял его бёдра. Комната на секунду наполнилась эхом хлёсткого удара ладони о мягкую плоть. — Считай, — приказал он, и Пит безмолвно подчинился. Вегас был в этом уверен, потому что видел, как шевелились его губы. — Вслух, — добавил Вегас после очередного шлепка, в который он вложил всю свою силу. — Десять. Одиннадцать. Двенадцать, — голос Пита звучал напряжённо. Его удовольствие отзывалось в каждой частичке тела Вегаса, с головы до пят, особенно в кончиках пальцев, приятно горящих болезненным наслаждением. Но Вегасу всё равно нужно было убедиться. — Ты знаешь, что я хочу услышать. Скажи это. — Мне нравится. Это так приятно, — простонал Пит в ответ. — Продолжай. Ты делаешь мне так хорошо. Я хочу этого. Двадцать пять. Двадцать шесть. Двадцать семь. Задница Пита приобрела тёмно-бордовый оттенок. Всё его тело от напряжения стало красного цвета, и Вегас уже подумывал остановиться, но Пит будто прочитал его мысли. — Пожалуйста, не останавливайся, — с придыханием прошептал он, и Вегас осознал, что тот чувствовал перед ним вину за все причинённые страдания и хотел быть наказанным. А Вегас никогда не отказывал Питу в боли. Тридцать девять. Сорок. Желание посылало электрические разряды по нервным окончаниям Вегаса. Член требовал к себе немедленного внимания. Вегас хотел почувствовать Пита не только руками, но и всем своим телом. Он перевернул его на спину и увидел, что Пит был возбуждён ничуть не меньше, чем он сам. Его эрекция прижалась к животу, а с головки стекала смазка. Вегас наклонился и, слизнув прозрачную жидкость, взял Пита в рот до самого основания. От удовольствия в горле зародился утробный стон, вибрацией окутавший член Пита. Это было удивительное ощущение — чувствовать, как Пит заполняет его. Он поймал эту мысль и отложил её в дальний уголок своего сознания, чтобы потом вернуться к ней и ещё раз проанализировать её. А сейчас Вегас задал медленный темп, качая головой вверх-вниз и зубами осторожно задевая выступающие чувствительные венки. Он надеялся, что Пит чувствовал себя таким же любимым и желанным, как и Вегас, когда Пит делал ему минет. Вегас мог просто продолжить и позволить Питу излиться себе в рот, но вместо этого он пальцами спустился ниже. — Чёрт, да, да, пожалуйста, — немедленно отреагировал Пит, и Вегас потянулся к тумбочке за смазкой, уронив при этом лампу. Он размеренно двигался, сосредоточившись на звуках, которые издавал Пит, на приятной узости его тела. Он даже не заметил, что плакал, пока Пит дрожащей рукой не вытер с его щеки дорожку слёз и не коснулся солёными пальцами его губ. Пит посмотрел Вегасу в глаза и, притянув его ближе за шею, поцеловал влажные ресницы. Но они были теми, кем были, поэтому после такой нежности всегда следовала жестокость. Пит взял правую руку Вегаса и положил её себе на шею. Когда воздуха в лёгких не осталось, он жалобно всхлипнул, кончая. Вегас открыто улыбнулся и, зарывшись лицом в густые волосы Пита, последовал за ним. Придя в себя, Вегас поднялся с постели, чтобы принести бутылку воды и лосьон. Он первым сделал глоток, потому что любил наблюдать, как Пит касается горлышка в том месте, где только что побывали его собственные губы. Когда оба утолили жажду, Вегас предложил Питу перевернуться на живот, чтобы обработать повреждения. После они лежали в постели, прижавшись лбами, и наслаждались тишиной. — Насколько тебе было плохо, когда ты жил за границей? — прервал молчание Пит, протянув руку к Вегасу, чтобы убрать прилипшую к его щеке прядь. Вегас с трудом подавил в себе желание солгать. Но если Пит просил его обнажить перед ним душу, жестокую и насквозь прогнившую, то он подчинится. — Плохо. Я думал, мы никогда больше не будем ходить под одним небом. Часто в моих венах было больше наркоты, чем крови. Я забывал собственное имя, но сбежать от тебя всё равно не получалось. Да я и не хотел. Понимаешь, я никогда не искал утешения. Наоборот, я всё глубже зарывался в свою рану, которая не прекращала кровоточить. — Мустафа рассказал мне немного о том, каким ты приехал в Бейрут. Тебя и человеком было сложно назвать. Ты всю ночь бродил по городу, плакал и у моря кричал извинения. Бордели только ухудшали твоё состояние, — произнёс Пит, взяв Вегаса за руку и с жалостью посмотрев ему в глаза. Нет, не с жалостью, с любовью, поправил себя Вегас. Это нормально. Пит должен был знать о таком. Однако Вегас не понимал, как Мустафа узнал такие подробности. Хотя, учитывая, что он не помнил и половины из того, что произошло в Бейруте, вполне вероятно, что именно он сам и рассказал ему всё. — Если ты говорил с Мустафой, то зачем устроил это представление? Как ты смог это вынести. Я бы… не знаю. Если бы я увидел, что кто-то к тебе так прикасается… — возмутился Вегас. Он знал, что у Пита великолепная выдержка, но и представить не мог, сколько тому понадобилось терпения и сил, чтобы обуздать свою ярость…Что ж, это делало Пита ещё более устрашающим в его глазах. Опавший член Вегаса опять начал твердеть. — Откуда ты знаешь, что я не убью этого мальчишку позже? — игривым тоном спросил Пит. Но его лицо быстро стало серьёзным. — Я хотел убедиться, что Мустафа говорил правду. А ещё я подумал, что это сможет заставить тебя снова быть со мной откровенным. — Увидев неуверенность Вегаса, он продолжил: — Ты спрятал свои чувства. Тебе не нравилось, как обстояли дела, но ты притворялся, что всё хорошо. И все те вещи, которые ты творил, чтобы оттолкнуть меня. Я думал, что если заставлю тебя понять, чего именно тебе не хватает, то ты сможешь преодолеть этот барьер и мы сосредоточимся на главном. Вегас сглотнул и впервые за долгое время позволил себе побыть немного счастливым. Впервые за очень долгое время. Он хотел бы целовать Пита, пока у того не закружится голова, но последние слова любимого заставили его отказаться от этого плана. — Сосредоточиться на главном? На чём? — Я пока не уверен, но мне кажется, что худшее ещё впереди, — произнёс Пит и крепко сжал в руке ладонь Вегаса.