Прохладный лесной ветер и грозное копье пустыни

      Когда он пришел впервые, Венти, что заменял Чарьза на посту главного бармена и уже неделю не пил алкаголь, даже немного испугался: что мог забыть здесь, в Мондштате, генерал махаматра? Неужели произошло что-то нехорошее? Но Сайно молча прошел к барной стойке, устроился на скрипнувшем стуле, чуть хрустнул шеей… и заказал виски.       С тех пор он приходил каждую неделю - по четвергам, ровно в восемь вечера, практически никогда не опаздывая. И это удивляло. Например, тот же Кэйа приходил в "Долю Ангелов" каждый день, но в разное время, а иногда и на несколько дней пропадал. А тут... Со временем Венти все же постепенно привык к странной компании молчаливого парня в шлеме шакала. Другие посетители сменялись, некоторые постояльцы бывали только по выходным, вторник и среда были рабочими Дилюка, а четверги, совершенно неожиданно, стали целиком и полностью принадлежать Сайно.       Поначалу он очень редко разговаривал с бардом. Обычно - просто цедил свой алкаголь, бездумно глядя на полки с напитками за спиной Барбатоса. И так же, не сказав ни слова, расплачивался за выпивку, оставляя чаевые - вдое больше оплаты за собственный заказ. Через три недели начал выдавливать из себя односложные предложения, глядя куда-то вбок, словно смущаясь. И, наконец, стал разговаривать с ним, глядя прямо в глаза, посмеиваться и даже предлагать сыграть в "Священный призыв Семерых" после смены Венти.        Спустя полгода их редкие разговоры стали приносить Венти настоящее удовольствие, что явно было взаимным. Они болтали обо всем: о погоде за окном, делах в Сумеру, о подвигах Путешественника в Фонтейне, последних новостях. Мастерски обходили темы дел между Мондом и Сумеру. Сайно о работе не говорил, Венти не спрашивал, хоть ему и было безумно интересно слушать махаматру.

***

      Когда Сайно не пришел в один из четвергов, он не удивился: работа, что поделаешь? Может, сейчас генерал махаматра общается с Джинн? Во всяком случае, его отсутствие не должно было волновать Барбатоса. Но в десятом часу вечера Архонт поймал себя на мысли, что то и дело глядит на дверь. Как на зло, именно в этот четверг в баре решила перебывать, по меньшей мере, половина пьяниц Монда! Среди посетителей не было Сайно.         Когда махаматра пропустил второй четверг, уже на следующей неделе, Венти почувствовал, как в груди шевельнулась неприятная тревога, и тут же себя одернул. Зачем ему за него переживать? Они же никто друг другу. Может он уехал? Хотя... он обещал, что оповистит Барбатоса об этом.       Третья неделя зародила панику. Венти нервно вздрагивал на каждый звук, вскидывал голову, когда открывалась дверь, но прошел четверг, началась пятница, а Сайно так и не явился. Бард до крови прокусил губу, сдерживая панику, и посмотрел в потолок. Мысли в голову лезли - одна другой хуже. Уехал не попращавшись? Вызвали? Ранен? Убит? Ему безумно хотелось верить, что с Сайно все хорошо, что он просто неожиданно вернулся в Сумеру; нашел себе девушку и с головой погрузился в роман; заработался, забывая о течении дней за окном; уехал на другой конец света. Что угодно. Что угодно, только не смерть.       На четвертой неделе Венти понял, что в груди все болит. Боль была похожа на ту, что испытываешь от потери кого-то близкого. Но ведь... Сайно даже другом ему не был, они просто общались, так к чему такие страдания? Барбатос вновь и вновь до блеска натерл все стаканы (два были разбиты, и их "останки" спрятаны под барную стойку), зачем-то после работы ушел играть ни на главную улицу города, ни к статуе самому себе, а к кладбищу. Поняв, что тут что-то не чисто, Барбатос ушел на винокурню с целю отвлечь себя утаскиванием яблок и винограда. А на следующий день музыкант устроил в таверне настоящую генеральную уборку, выпив половину бутылок вина из одуванчиков. Механическая работа позволила хоть ненадолго отвлечься от глупых мыслей. А потом притупленная боль возвращалась и ничего не хотелось: ни пить, ни играть.       На пятой неделе от всепоглощающего чувства одиночества его спас Кэйа. Заявился в "Долю Ангелов", громкий, шумный, потребовал немедленно выдать "Полуденной смерти". И в тот день Венти с радостью переключился в режим слушателя, игнорируя дурные мысли. Он даже на дверь не смотрел, выслушивая старого друга, вовремя задавая вопросы и всплескивая руками. На какое-то время стало легче.         А на следующий день в бар заявились два рыцаря Ордо Фавониус - Джинн и Лиза. Искали Альбериха, который ушел ровно за полчаса до их прихода, библиотекарь предложила Джинн отдохнуть и выпить сока, и та, на удивление, согласилась. "Наверно, жара на улице на ее решение повлияла," - подумал тогда Венти, ощущая, как гулко бьется сердце в груди. Это был его шанс кое-что узнать. То, что мучило его уже больше месяца.           - А где Сайно? Уехал и ничего не сказал? Совместные дела Монда и Сумеру кончились? - поинтересовался бард, надеясь, что голос не дрожит, а вопросы звучат нейтрально. Джинн взяла стакан с напитком одним резким движением, сказав, что-то про улицу, и стремительно вышла из помещения, грохнув дверью так, что со стены у входа упала фотография в нарядной рамке. С громким звоном разлетелись по полу осколки стекла.       Лиза тяжело вздохнула, и Барбатос понял, что случилось что-то страшное. Внутри что-то лопнуло, и холод сковал грудь изнутри, чуть ли не физически покрывая ледяной корочкой. Он хотел было замахать руками, потребовать, чтобы библиотекарь молчала и ничего не говорила, словно это может предотвратить катастрофу… но слова застряли в горле, и бард мог только слушать.       - Он погиб, - коротко оповестила Лиза после глубокого вздоха, - Бездна напала на отряд и...       Она не смогла до говорить. Просто ушла следом за временным магистром, что явно ощущала вину за произошедшее. В отличии от Гунхильдр, Лиза хлопать дверью не стала, тихо прикрыла ее за собой, только щелкнул замок. Но этот щелчок прозвучал для Венти громче пушечного выстрела.       Погиб.       Архонт тяжело оперся о барную стойку, невидящим взглядом уставившись на осколки, блестящие в свете ламп, и ощущая как к горлу подкатывается ком слез.       Погиб.