Как у людей.

Она лежит на кровати прямо подо мной почти полностью обнажённая. Я прекрасно чувствую жар, исходящий от нежной кожи. Небольшая голая грудь судорожно вздымается и опускается. Пери дрожит, а хрупкое тельце покрывает пот, заставляющий его блестеть. Она смотрит на меня своими прекрасными, зелёными, широко раскрытыми от испуга глазами. Да, она напугана, ведь это наш первый раз. У Перидот нет никакой информации про то, что нас ждёт. Да и у меня тоже не особо, разве что та книга про женщину-пришельца и человека, которую мне дала Жемчуг, когда узнала, что именно я ищу. Она тогда была так взволнованна, но почему? —Нам действительно это нужно делать?— её голос едва заметно дрожит, сквозит неуверенностью. И эта неуверенность заражает мой разум. В горле застревает комок, перекрывающий дыхание. Нервно сглатываю, пытаясь избавиться от этой преграды. —... — единственное, что получается произнести. Облизываю мигом пересохшие губы и откашливаюсь, надеясь, что это поможет вернуть голос. Ответить во второй раз получается: — Если ты не хочешь, мы можем прекратить... Перидот на мгновение замирает. Травянисто-зеленые, переливающиеся чудесными оливиновыми оттенками, наполненными снежно-белой блесткой, напоминающей скопление звезд в глубине зелёной вселенной, глаза смотрят на меня с неуверенностью, смущением и восхищением. Но вот девушка упрямо хмурится и с твёрдой решимостью произносит: —Нельзя прерывать научный эксперимент! Глядя на её милое личико, губы невольно растягиваются в лёгкой улыбке, которую просто не получается сдержать из-за чувств, наполнивших грудную клетку. Наклоняюсь к ней и слышу тихое "ой", сопровождающее горячее дыхание, вырвавшиеся с тонких, бледных губ гениальной изобретательницы Перидот вздрагивает, издавая тихий стон, который я мгновенно проглатываю, наслаждаясь тем, как он щекочет рот, нëбо и стекает по горлу. Поцелуй не был долог. В какой-то момент он просто разрывается. Однако же Пери тянется ко мне, чтобы получить второй. Я не против, совсем нет! Я хочу чувствовать сладость её светлых, тёплых губ! Не останавливаться, кусать их, почувствовать привкус чужой крови в своём рту. Но не сейчас. Вода обжигает кожу спины, стекая на пол, после чего поднимается, образуя нечто вроде щупалец за спиной. Чуть замутненный взор Пери вновь наполняется лёгким волнением. — Я буду нежной... — шёпотом стараюсь успокоить малышку, после чего вновь касаюсь губами её рта. Мягкая вода проникает под ткань моего топа, проскальзывает в узел, развязывая его, заставляет ненужный элементы одежды сползти вниз, оголяя ключицу, грудь... После чего развязывает ленту на поясе, заставляя спасть широкие и такие удобные штаны. Это так смущающие... Особенно взор зелёных глаз, застывший на моём теле. Однако её взгляд фокусируется на водных лентах, что обвивают её лодыжки, коленки, хрупкие запястья... —Л-Ляпис? Что ты делаешь? — но ответа не следует. Я просто опускаюсь к её лбу, для того, чтобы коснуться губами её горячего самоцвета. Скользнуть ниже, по её виску и острой скуле. Чуть кусаю подбородок, после чего же, словно извиняясь, стараюсь как можно нежнее поцеловать её шею и спускаюсь к манящей ключице. Мурашки покрывают нежно-лаймовую кожу. Малышка пытается сжаться в маленький комочек, однако водные сети не позволяют ей этого сделать. И Хризолит остаётся лишь тихохонько пискнуть, в ответ на мои пытки над еë ключицей. И вот, наконец, я опускаюсь к её груди. Кажется, краска заливает мои щеки, но надеюсь этого не видно. Впрочем и сама Перидот не лучше. Её милое личико раскраснелось, светлые волосы растрепались, грудная клетка взбудоражено ходила вверх и вниз, выпуская горячее дыхание через приоткрытый рот. Неужели это всё только из-за таких простых ласк? Но нужно идти дальше, опускаю взор и замираю на какое-то время, разглядывая два маленьких бугорка с тёмными горошинами сосков. Я аккуратно коснулась разгоряченной кожи, Пери вздрогнула и вновь её тело покрылось мурашками. Провела ладонью и чуть сжала тёплую, мягкую, бархатистую кожу. Это такое странное чувство... Надо перевести дух: руки дрожат, а в лёгких уже давно закончился воздух, однако это, а также то, что я совсем забыла о том, что нужно вдыхать, обнаруживается лишь сейчас. Образ обнажённой маленькой изобретательницы полностью завладел разумом и вниманием, исключив всё остальное. Холодный воздух наполнил лёгкие, из-за чего голова пошла кругом. —Ляпис? —взволнованный голос Пери донёсся словно издалека. Ничего, всё в порядке. Я наклоняюсь к милой груди и, прикрыв глаза, кладу голову на девушку. —Ч-что ты делаешь? — вновь запинается самоцвет, но я не отвечаю, просто прислушиваясь к тихому шуму крови и равномерно-быстрому биению сердца. Раз-два, раз-два, раз-два... Прикладываю руку к своей груди, пытаясь уловить и свой пульс. Раз-два, раз-два, раз-два... Точно такой же... Но тут Пери начинает тихо посмеиваться. Мои волосы щекочут её. Что ж, пускай. Я открываю глаза и неспешно кладу одну руку на её горячую грудь. Небольшой холмик полностью помещается в мою ладонь... Какая она горячая... Играть, гладить, чуть прощупывать, наслаждаться нежностью, можно бесконечно. Ровно также, как и смотреть на смущённое личико Хризолит. Но в книге было написано, что можно делать ещё кое-что. Я поворачиваю голову и приоткрываю рот. Моё дыхание касается маленького сосочка, из-за чего из горла Пери слетает новый стон, но это ещё не всё. Губы касаются лаймовой кожи. Первый поцелуй, второй, третий и вот я аккуратно кусаю самую чувствительную часть груди малышки. И новый стон ласкает слух. Долгое время сосу, чуть кусаю, оставляя тёмно-зелёные следы и лижу, таким образом играя с милой, маленькой грудью. Но это ведь даже близко не конец. В книге было ещё несколько страниц с "постельными ", как сказала Жемчуг, сценами. Языком я провожу по коже ниже, собирая с выпирающих рёбер, живота и паха капельки солёного пота. Дыхание Перидот чуть восстанавливает свой, пусть немного ускоренный, но тем не менее привычный темп. Простым жестом пальцев я подзываю новые водяные конечности, помогающие мне стянуть с маленьких ножек самоцвета золотистые сапожки, в то время как я занимаюсь её зелёными джинсами. Сама же Пери пока не воспринимает происходящее. Водяные лианы отпустили её руки и ноги, я решила, что точное повторение той сцены из книги не обязательно, что может пойти не так? Отсутствие "цепей" на конечностях, позволило ей закрыть одной рукой глаза, вторая же продолжала безвольно лежать на постели. Но вот я наконец справляюсь с остатками одежды и Пери тут же приходит в себя, резко поднимая голову: —Не смотри! Однако её просьба прилетела слишком поздно. Последней частью одежды являлись облегающие, короткие, белые шорты, покрытые рисунками зелёных человечков с большими, треугольными чёрными глазами. —Ты... — что я должна сказать, как реагировать? Это... Забавно, действительно забавно! Но если я засмеюсь, не обижу ли малышку? —Ну да, я их себе создала, когда восстановилась! А что, эти модификаторы внешности не сливаются с телом! Разве не круто! — раскрасневшись, пытается защититься Хризолит, закрывая лицо ладошками. Как же она мила, словно те пушистые, (являющиеся жидкостью?) и лишённые всякой логики создания, которых Период со Стивеном любят смотреть на планшете. Что ж, пускай так... —Да,— просто киваю я, невольно улыбаясь, но сдерживая смех, после чего аккуратно стягиваю и её шорты. Вновь самоцвет издала смущённый писк, оставаясь полностью обнажённой. Какой-то время я просто смотрю на её тело, живот, пах и... Наклоняюсь чуть ли не вплотную к промежности девушки и неуверенно касаюсь еë "половых губ" (так там кажется было написано?), покрытых прозрачной, вязкой смазкой. И тут же новая волна мурашек покрывает тело Пери, впрочем, как и моё. Значит, ей это нравится, а значит нужно продолжать. Провожу языком, играя со складками и собирая прозрачную жидкость языком. Техник дрожит, звучные стоны девушка не способна сдержать, хоть и пытается, закусывая свою кисть. Чуть кусаю её клитор, в то время как мои руки поднимаются обратно к её грудной клетке, чуть щекоча рёбра. Веду языком вдоль её щели, задерживаясь лишь на бусине клитора, в то время как руками играюсь с аккуратной грудью. Тогда я вновь придвигаюсь к её лицу, проводя грудью от паха, до её груди, однако продолжаю массировать её клитор, но уже рукой, вызывая тихое : —Ляпис... — моё имя, переходящее в стон, будоражит разум, как ледяная вода после тёплых объятий. Проклятый, голодный, неутолимый жар между ног становится сильнее. Нужна разрядка, нужна... Но вот Перидот вздрагивает, резко выгибая спинку, обнимая меня руками, силясь прижать к себе как можно сильнее. Мои пальцы становятся мокрыми. А милая механик дрожит в конвульсиях наслаждения, сминая простынь. Вырваться крику из её горла я не позволяю, вновь накрывая её губы своими... Несколько секунд еë мышцы находится в напряжении. Но вот она расслабленно падает обратно на матрас. Поцелуй разрывается, выпуская из наших разгоряченных лёгких облачко пара. Пери просто лежит. Хрупкое тельце покрыто потом. Грудная клетка тяжело вздымается и опускается, её замутненный взор остановился на мне. — Ляпис... — я понимаю, что всё это время просто смотрела на девушку подо мной только тогда, когда слышу её тихий голос. —Да?— коротко спрашиваю её, на что Пери вновь смущённо отводит взор в сторону: — Я тоже хочу сделать... — она мило мнётся, пытаясь подобрать слова — я хочу сделать тебе приятно, — Это вызывает невольный смех, который пытаюсь подавить. Как же она мила... —Что ж, ладно, — отзываюсь я, вновь ложась на неё. Новый поцелуй и вновь волна мурашек. Наши тела скользят друг по другу. Лобки соприкасаются, после чего я чувствую, как её нога упирается в мою промежность. И теперь уже моё тело содрогает сладострастная дрожь... *** —Черт, — голос звучит как-то по-другому, так странно... Поднимаюсь с кровати и несколько секунд стою, чтобы кружащийся пред глазами мир остановился. Всё вокруг воспринимается будто иначе. Да и в целом чувствую себя странно... Ощущение чём-то напоминает последствия от антифриза, который мне когда-то дала попробовать Аметист. Усталый вздох вырывается из легких. Медленно бреду к дверям амбара, разминая шею и жестом подзывая к себе планшет: нужно посмотреть вероятность осадков на сегодня. Мы же собиралась пойти искать грибы вместе со Стивеном. Он говорил, что это весело. Зачем вообще эти грибы прячутся? От кого? И кто такие грибы? Потираю виски обеими руками, в то же время отворяю двери, позволяя свету утреннего солнца проникнуть в наш дом. Несколько секунд стою на месте, наслаждаясь лёгким сквозняком, приятно обволакивающим голое тело. Но тут приходит осознание. Как я это сделала? Как я открыла двери, если мои кисти находились у висков? Я же их чётко видела! Резко опускаю голову, чтобы рассмотреть руки. Первое, что выхватывает взгляд — их количество Четыре длинных, изящно тонких, обтянутых голубовато-зелëной, с лёгкими пятнистыми переливами, кожей. —О звезды! — казалось, сейчас я даже не управляю собственным голосом и ртом, хотя ясно чувствую как произношу эти слова: —Как такое могло произойти!? —Ляпис, у нас получилось! — тут же отвечаю сама себе, наполняясь трепещущим восторгом, который тут же сменяется страхом и замешательством: —Нужно зеркало! Быстро разворачиваюсь и бегу обратно в амбар. Найти отражающую поверхность труда не составляет, ведь оно стоит в одном из наших мипморпов. Передо мной... Нами, предстаëт высокая, подтянутая фигура обнажённой девушки, чей взгляд полон непонимания, шока и восхищённого азарта. Светлые, лохматые волосы, переходящие в синий цвет у плеч и напоминающие по форме причёску как мою, так и мою.. То есть, как еë и... Как мою и... Как причёску Пери, так и Ляпис. Треугольник самоцвета во лбу обрёл более тёмные тона, почти такие же, как и кожа. Аккуратный нос, тёмные губы и... Четыре глаза на лице. Радужка переливалась от количества света, попадающего в неё, то становясь полностью зелёной, то голубой, то находя золотую середину в виде лазурного цвета. Четыре руки, скользящие по сильному телу, ощупывая его, доказывают , что это не сон и не иллюзия. Это чудо... —Это слияние, Ляпис!— согласно киваю на собственную фразу, после чего делаю шаг назад от зеркала, всё ещё не веря, изучая новое тело. Но вот поворачиваюсь и подхожу обратно к дверям амбара. Делаю глубокий вдох, ловя каждый миг наслаждения этим прохладным, наполненным сыростью, воздухом и лучами солнца, дающими приятное, щекочущее тепло. — Мы.... Моё имя Хризоколла, — спокойно произношу я слова, что, неведомо откуда, всплыли в сознании. Интересно, как отреагируют Стивен, Аметист, Жемчуг? И как отреагирует на это Гранат?