Лесник

— Ты что делаешь? — лесник выглядел слегка удивленным. — Да уходить собиралась, — Катя потянулась, — ты уснул, а мне не спится. — Ой ли? — Герман улыбнулся. — Оставайся уже. Все равно, что здесь, что там. — Так я не усну. — А я помогу, — прозвучало это так двусмысленно, что если бы у Кати были уши, как у кошки, то вначале они бы навострились, а потом прижались к голове. — Эй, ты чего это удумал? — она отползла назад и вдруг поняла, что он придерживает за подол ночнушки. Взгляд Кати ожесточился. — Отпусти. — Не бойся. Не съем, — лесник резко сел и кончиками пальцев коснулся ее подбородка, — ты напряжена, нужно расслабиться. Я помогу. — Мне не хочется расслабляться, — она напряглась, поглядывая на лесника с опаской. — У тебя ночнушка к низу живота прилипла, — хитро улыбнулся Герман и она поняла, что он прав. Но откуда? Как случилось так, что она потекла, словно сучка, рядом с едва знакомым мужчиной. — Я вспотела, — попыталась отбрехаться Катя, на что он чуть опустил голову и по собачьи втянул носом воздух. — Охотно верю, сам такой. Не бойся меня, силой я никогда не беру, а вот приятно сделать могу. Ляг. — Гер, не надо. — Повторяю, не бойся. — А как же Ма… — начала было Катя и осеклась. Чуть не совершила ошибку, напомнив о той, от которой отговаривала. Она вздохнула, постаралась расслабиться, — хорошо, только без прямого проникновения. — Хорошо, Катен, — он придвинулся ближе, опустил голову и коснулся губами ее шеи. Катя задохнулась от неожиданности, но прикосновения эти не были жесткими или болезненными, наоборот, от них по телу ее пробегала невольная дрожь. Это было просто невыносимо приятно. И в какой-то момент она просто подалась ему навстречу, подставляя шею под его горячие, жадные губы. Она сама затеяла всю эту игру и разгребать это все нужно было ей самой. И Катя понимала, что начни она сопротивляться, то завтра же окажется дома в городе. Насиловать этот субъект не станет, а вот домой отправит очень легко. Первым же рейсовым автобусом. Поэтому она подчинилась, надеясь, что ему хватит обычного петтинга. На крайний случай решила угомонить его оральными ласками. А еще решила немного посимулировать, показав, что ей очень хорошо. Чтоб отстал побыстрее. Поэтому сейчас она чуть отстранилась от него и сбросила лямки ночнушки с плеч. Потянула тонкую ткань вниз, высвобождая красивые, задорно подпрыгнувшие груди. Герман замер, невольно уставившись блестящими голубыми глазами на ее идеальные, достаточно не маленькие полусферки. Розовые соски, чуть натертые жесткой тканью стояли дыбом. От этих чудных видов, он будто впадал в гипнотическое состояние. — Они тебе нравятся? — лукаво улыбнулась Катя, чуть придерживая здоровой рукой под грудью, чтоб смотрелись еще более привлекательно. Подняла его лицо за подбородок. — Они невероятно красивые, — прошептал он. — Потрогай, тебе понравится еще больше, — нагнулась она к его уху. Мысленно же радовалась, что план снова работает. Поиграть чуть-чуть сейчас и добьется своего потом. Лесник с придыханием коснулся этого чуда кончиками пальцев, чуть прижал. Удивленный уставился на нее. — Настоящие?! — вырвалось у него из груди. — А как же, — Катя улыбнулась, — все свое. Чем природа наградила. — Девчонка, что ж ты со мной делаешь? — выдохнул Герман, нагнулся и впился губами в ее грудь, чуть сжав зубами напряженный розовый сосок. Она ахнула и обхватила его голову ладонями. Зарылась пальцами в удлиненных волосах. Лесник же сжал рукой вторую грудь, поигрывая пальцами с острым соском. Катя приподнялась, села ему на колени, стала подаваться навстречу, потираясь попкой о пах. Герман зарычал, сквозь прижатые к ее телу губы и обхватил ее ладонями за попку. Катя вздрогнула, отстраняясь. — Не надо, не хватай меня. Не люблю выглядеть пойманной. — Я думал, ты хочешь этого. — Я хочу помочь тебе с себя сбросить напряжение, прямое проникновение мне не нужно. Герман слегка нахмурился, но все же склонил голову и вновь приник губами к ее напряженной груди. И Катя задохнулась. Удивительно, но он был нежен, не тискал жестоко, не кусал едва ли не до крови. Просто целовал, посасывал и иногда покусывал, но все делал очень нежно, что для ее истерзанных предыдущим насилием грудей было очень даже приятно. Будто интуитивно чувствовал, что нужно именно так, неспешно, ласково. Но когда он коснулся пальцами ее промежности Катя невольно вздрогнула. — Не надо, неприятно. — Я только внешне поиграю, руками, не бойся. Вводить не буду, если не попросишь. Я ж не дурак какой, все понимаю. — Мне не особо и нужны ответные ласки, — пробурчала Катя, но он только улыбнулся, продолжая исследовать пальцами ее тело. И снова она не стала противиться. Он нагнулся, приникая губами к ее шее, медленно переместился к скуле, щеке, но когда попытался поцеловать в губы, она отдернулась. — Я не хочу изменять Мари! — Хорошо, больше не буду, — Герман был слегка разочарован данным фактом, но вида не подал, продолжая играть с ее телом. Катя пыталась абстрагироваться от всех чувств, остаться при холодном разуме, но его прикосновения, ласки, невесомые, аккуратные и очень нежные, заставляли задыхаться, особенно в тот момент, когда он коснулся, чуть прижал маленький напряженный комочек нервов, что был спрятан между двух близко прижатых лепестков. Прошло всего несколько минут и она поняла, что еще немного, и она, кажется, потеряет сознание. За все те разы, что бывали у нее с мужчинами, Катя привыкла ощущать в основном только боль или, в лучшем случае, дискомфорт от нетерпеливого, грубого вторжения, поэтому в этот раз прикосновения не то, что удивили — поразили. То, что мужчина может прибегать к простым ласкам, она даже подумать не могла. Оргазм накрыл с такой силой, что девушка едва не упала, но мужчина удержал ее, придерживая под упругие ягодицы. Катя впилась в его покатые плечи ногтями и громко вскрикнула от накатывающих волн наслаждения. Это было, словно внезапный ураган, словно шторм. Ее тело трясло от судорог. Но безумно не хватало одного. Еще в постели с Мари во время совместных ласк, она поймала себя на чувстве какой-то постоянной незаконченности. Чего-то не хватало. И не хватало сильно. И сейчас она поняла чего и испугалась. Ей элементарно нужен был мужчина, самец. Самый, что ни на есть пресловутый член внутри своего тела. Но это было слишком страшно и больно. И все же, она нашла выход из ситуации. Толкнула его в грудь, роняя его на расстеленное на сене одеяло. После, все еще не отошедшая от первого экстаза, в какой-то звериной манере расстегнула на нем джинсы, потянула вниз, выпуская его напряженный до предела член на волю. В темноте она не видела ровным счетом ничего, но ладошкой почувствовала достаточно внушительные габариты оного. Катя улыбнулась, услышав, как он невольно зарычал от этого аккуратного прикосновения. Она задрала рубаху до пояса, взгромождаясь ему на бедра. Прижала его напряженную плоть своими налившимися нижними губами и начала медленно двигаться, потираясь о него, и негромко рыча при этом, словно рассерженная кошка. Герман дрожал, едва касаясь ее обнаженных бедер кончиками пальцев. Воздух с трудом вырывался из его приоткрытых губ. Он сходил с ума от того наслаждения, которое доставляла она ему обыкновенным петтингом. А еще он любовался. Любовался ее красивым, двигающимся в ритме безумной страсти, телом. Тем, как вздымаются и опадают ее упругие груди, как искажаются в сладостной муке черты лица. Напрягаются крепкие мышцы бедер и скользят по его напряженному стволу ее набухшие, влажные от выделений, губки. Пережившая первый экстаз, она снова очень сильно возбудилась и стремилась к очередному удовольствию и всеми силами старалась получить его. Она ускорялась, сбивалась с привычного темпа, двигаясь с какой-то слегка безумной яростью и то ли слишком высоко приподнялась при очередной фрикции, то ли он излишне подхватил под бедра, но ее влажные губки отпустили прижатый к животу член и тот, приподнявшись, дико напряженный, при следующем ее приближающем движении, скользнул как раз в текучее лоно. Оба не сразу поняли изменившуюся ситуацию, двинулись еще несколько раз и вдруг Катя ойкнула, и замерла. Герман приподнялся, удивленно уставился на нее, а когда понял, сам как-то странно выдохнул, попытался ее поднять, но она закусила губу, глядя ему прямо в глаза. Двинулась вниз, неумело, топорно, жестко, едва ли не сгибая, насаживаясь глубже на его, приближенный к железному, ствол. Ойкнула снова, уже от боли. Пока не сильной, растягивающей, но все равно неприятной. Герман понял это с первого же, типа добровольного движения. Как и понял по ощущениям, почему ей больно. Все ее лоно изнутри было испещрено крохотными рубцами и при каждом наименьшем движении страшно зажималось, делая дальнейшее соитие практически невозможным. — Не надо! — лесник резко сел и удержал ее под бедра. — Я не хочу, чтоб ты терпела боль. — Я хочу попробовать. Добровольно. Пожалуйста. Хотя бы раз кончить с мужчиной. — Катен, — Герман все же отстранил ее от себя и усадил на колено, — да в тебя же войти дальше пары сантиметров невозможно. Ты мне едва член не сломала. Ты ж еще и зажимаешься с силой волчьего капкана. Кстати, а секс изменой Мари не считается? — Просто у меня никогда не бывало нормально. Сегодня, я надеялась, что может получиться первый раз. Видимо, не судьба. Катя встала, стыдливо одернула ночнушку, надела лямки на плечи, подняла с сена бушлат и двинулась прочь с чердака. Слезы выступили из глаз, в горле клокотала обида на себя саму. Что в ней не так? Почему такая неправильная, ненормальная? Сломанная кукла для утех. Он нагнал ее на середине пути, легко поднял в воздух и перекинул через плечо. — Куда пошла? — в голосе его прозвучал приглушенный рык. — Мы еще не закончили. — Зачем… Он не дослушал. Поднес ее к своей постели и бережно сгрузил на нее. Сел рядом, поглаживая по животу. — Сними тряпку. Терпеть не могу одежду на женщине, которая спит рядом с мужчиной. — Так я же не… — Катя робко посмотрела на него, но перечить не стала. Пусть делает все, что хочет. Она ведь просто живая, кукла для утех. Только сломанная. Она стянула рубашку и отшвырнула ее в сторону. Легла обратно, отвернув от него голову. Прикрыла рукой грудь. Чуть развела в стороны длинные, ровные ноги. Равно вздохнула. — Дурочка. Нельзя так, — зашептал Герман, целуя ее ладошку, — Кать, посмотри на меня. Котенок. — Зачем? — хрипло ответила она, но все равно выполнила его просьбу. — Тут темно, хоть глаз выколи. — Я-то тебя вижу, а ты меня слышишь. Чувствуешь. Разве тебе этого мало? Лесник приблизился, нависая над ней и шею Кати обожгло его горячим дыханием. Влажные губы обожгли своим опаляющим теплом кожу. Чуть прикусили. — Гера, не надо, просто сделай свое дело быстро. Я и вправду устала. — Нет уж. Тут уже дело чести. Просто расслабься. Немного помарафоним. Поспим завтра. — Чего? Герман не ответил, продолжая покрывать поцелуями ее тело. Опустился к шикарным грудям, снова начал ласкать их, заставляя Катю задыхаться. Ей было очень приятно, сладко, но неприятные мысли не давали нормально расслабиться. Тело все так же было напряжено и даже его горячий язык, скользящий от ее груди к животу, вызывал невольную дрожь, но не расслаблял. — Сопротивляешься, да? — лесник погладил ее по ключицам и Кате показалось, что он достаточно хорошо видит ее в темноте. — Катен, ну хоть чуть-чуть расслабь мышцы. — Я не могу, — она замотала головой, закрыла лицо ладонями. На это он поцеловал ее в живот под пупком. — Значит на ласки придется потратить немного больше времени. Герман спустился ниже, беспрестанно целуя ее тело. Покрыл поцелуями внутреннюю часть бедер. На это Катя удивленно приподнялась. — Что ты… — Молчи. Лежи и слушай ощущения. Он снова нагнулся и поцеловал ее прямо между приоткрытых, все еще налитых губок. Катя выгнулась будто ее током ударило, но только сейчас она не чувствовала боли, ей было просто потрясающе. Она никогда не могла представить, что мужчина может так ласкать. Она, забывая, как надо дышать, изгибалась при каждой его новой ласке тихонько всхлипывала и хватала его за влажные от пота волосы. А Герман продолжал свои умелые ласки. Целовал, ласкал языком, оглаживал дрожащими пальцами бедра, живот. Катя уже балансировала на грани безумия, когда он с силой прижал язык к той, самой чувствительной точке. Она громко вскрикнула и тело ее свело, будто от судороги. Лесник приподнялся, продолжая поглаживать ее тело пальцами, поднялся на один с ней уровень и пристально уставился в ее затуманенные экстазом глаза. Нагнулся, провел по пухлым губам языком и Катя, внезапно ответила, прижавшись к его губам в поцелуе, крепко схватив за затылок, чтоб не отпрянул. Он же перекатился на нее и Катя, все еще находясь в каком-то плавающем состоянии, положила ладонь ему на поясницу, начав поглаживать. Она, казалось, не понимала, что с ней, состояние послевкусия держало крепко, поэтому, когда почувствовала, как что-то твердое упирается в ее приоткрытое лоно, просто согнула ноги в коленях. Откинула голову назад, приглушенно хрипя и поскуливая, когда он медленно и неглубоко проник в нее. Начал неспешно двигаться, преодолевая вялое сопротивление поцелуями, ласками. Когда он вошел в нее, аккуратно, неглубоко и в чем-то даже нежно, Кате показалось, что она сошла с ума, настолько это было необычно. Она, чуть придавленная его тяжелым телом, не могла даже пошевелиться. Тело невольно снова пыталось зажаться, но умаявшееся после предыдущих ласк, при этом не хотело слушаться. Оставалось только на самом деле лежать и прислушиваться к чувствам. И чувства эти были странными, где-то даже привлекательными. Не было обычной, для этих дел, боли, зато появилось потрясающее ощущение наполненности, усиливающееся с каждым новым движением навстречу, к которому она так стремилась все это время. И все же она хныкала от страха, ведь казалось, что в следующий момент он непременно должен будет ударить, резко податься вперед, пронзив ее зло и неаккуратно. Обязательно причинить боль. Но, когда с каждыми новыми движениями, этого не пришло, Катя сначала удивилась, а потом она поплыла. Герман начал тереться своим телом о ее, а боль так и не пришла, из горла девушки вырвались сначала тихие, неуверенные, но с каждым движением усиливающиеся стоны. И уже через несколько минут она уже подавалась ему навстречу, вцепившись в шею руками и стонала. Стонала уже не прекращая. Герман непрестанно покрывая ее шею, плечо и ключицу поцелуями, нежно двигался навстречу медленно, аккуратно, стараясь не навредить ее и без этого истерзанному телу. Сдерживаться было трудно, особенно с его темпераментом, но она сопротивлялась и он пытался не спешить. И вдруг, подаваясь назад в очередной раз, почувствовал, как сильно обхватили ее горячие влажные стеночки его, будто окаменелый ствол, а ноги с силой прижались к бедрам. Маленькие ступни оперлись о них. Девушка пыталась изменить свою позу, подстраиваясь под него удобнее. Дыхание лесника сбилось. Не понимая того, девушка делала ему невероятно приятно. Рыкнув от наслаждения, мужчина подался вперед и вверх, потираясь пахом о ее самые чувствительные места, стимулируя их подобными движениями и девушка достаточно громко застонала и начала подаваться ему навстречу. Ей хватило всего нескольких таких движений, чтоб очередной оргазм накрыл с головой и уши заложило от собственного крика. А после она расплакалась.