Лесник

Две пули со свистом пролетели мимо, а третья чиркнула его по руке, разорвав рукав бушлата. Герман, едва удержавшись на мокрой спине коня, выругался и плотнее прижался к толстой, взмыленной шее. Жеребец скользил по грязи, но при этом абсолютно не отставал от мотоциклистов, которые тоже загребали в грязи по полной. Кто-то упал без посторонней помощи. И все же, даже в такой ситуации, они пытались его остановить. Два квадроцикла пошли обходить его сзади, а один попытался заехать наперерез, но Ренегат легко перемахнул через их головы, в очередной раз показывая, что он стоил потраченных денег. Прыжок этот, правда едва не стоил им падения, удержались лишь чудом и тогда вся компания продолжила ехать на кордон. Он видел, где ехал Хлыст, но добраться до этого ублюдка не было никакой возможности. Катя даже не увидела, услышала приближение компании. Она вскинулась на кровати, зябко повела обнаженными плечами, пытаясь сбросить с себя сонные чары. И все же повернулась к окну и замерла. Прерывающийся деревьями свет фар был виден издалека. Но что же это было? Нехорошее беспокойство, вперемешку со страхом, поселились глубоко в душе, словно надоедливый москит. Поэтому она хаотично стала шарить в потемках, натягивая вещи. С каждой минутой страх усиливался, превращаясь в едва контролируемый ужас. Внизу живота внезапно нехорошо заныло, как бывает после жесткого секса. Катя встала, крепко сжала кулаки, давя в себе нарастающую панику и вдруг присела, так как в этот момент на улице грохнули выстрелы. И, даже присев, заметила, как через большой забор перемахнула огромная черная тень. Ренегат вернулся экстренным прыжком почти через двухметровые ворота. Его снова попытались загнать в ловушку прямо возле двора, но в этот раз Герман пошел на отчаянный шаг вновь перемахнув через головы загонщиков, в последний раз подстегнул взмыленного жеребца и тот, собрав остатки сил, совершил практически прыжок веры. Да, когда-то он уже совершал подобные прыжки, пытаясь сбежать с фермы, но в этот раз все было иначе, верхом на коне сидел почти стокилограммовый пассажир. И все же жесткий прилив адреналина и посыл хозяина, сделал практически чудо. Ренегат выпрямился стрелой, отрываясь от земли и перемахнул через самую низкую часть ворот. И все было бы хорошо, если бы в этот момент не грохнул выстрел. Резкий удар с силой ударил Германа в бок и он слетел с мокрой спины коня. Выложенная камнями дорожка с хрустом ударила в грудь, на которую он приземлился. Лесник задохнулся от боли, но лежать времени не было совсем, ибо в ворота за его спиной грохнули колеса. Старое дерево выдержало раз, два, но не три точно. Калитка с треском распахнулась разбитыми створками. Герман уже стоял лицом к заехавшему во двор мотоциклисту. Тот остановился, газуя. Брал на страх или понт, но лесник не двигался с места, только бушлат сбросил, чтоб не мешал двигаться, оставшись в одних мокрых, прилипших к телу джинсах. Глаза его в темноте поблескивали хищной желтизной. Выродок даже не представлял, как сейчас рисковал, забредая на его территорию. Остальные, видимо, понимали, что главный их творит полный беспредел, поэтому пока не рисковали заезжать во двор. Вот только Вагнерово отродье, видимо, совсем попутал берега, так как газуя, бросился на него, намереваясь сбить. И лесник тоже прыгнул. Просто распластался в воздухе, выпростав вперед руки. Перелетел через мотоциклиста, опускаясь на руки, перекрутился несколько раз по земле и тут же развернулся, стоя на четвереньках. Глаза его будто светились во тьме, тело было все измазано грязью, отчего теперь скалящийся Герман походил больше на зверя, чем на человека. Все тело его сотрясала мелкая дрожь, он смотрел на противника в упор, разминая суставы, и следующий бросок мотоциклиста он тоже встретил готовый. Оторвался от земли, перевернулся в воздухе отскакивая в сторону и Вагнер младший от такой неожиданности пролетел мимо и со страшной силой вбился в ворота, оборвав одну створку, слетел с мотоцикла и боком состыковался с с этими самыми воротами. — Следующий такой удар ты вряд ли переживешь, — Герман приблизился к валяющемуся под воротами противнику и в этот же момент кто-то из стоящих за воротами выстрелил ему в левую лопатку из тизера. Лесник взвыл раненым зверем и, конвульсируя, рухнул в грязь. И тут же со всех сторон на его, и без того пострадавшее тело обрушились удары ног, обутых в тяжелые армейские сапоги. Герману оставалось только прикрывать голову руками. Прыжок Германа поразил выглядывающую из окна Катю до глубины души, а его противостояние мотоциклисту едва ли не добили морально. Ну, вот не мог простой человек так двигаться, обладать подобной реакцией. И все же эти мрази нанесли ему удар в спину. Она даже невольно вскрикнула, когда он, словно подкошенный, рухнул в грязь, содрогаясь от ударов тока. Как только сердце выдержало? Он ведь был мокрый с ног до головы! А тут еще эти, налетели, словно шакалы, нанося удары со всех сторон. Да и главный их поднялся и присоединился незамедлительно. — Господи, убьют же! — она выскочила в сени, натягивая на ходу куртку. Катя разъяренной кошкой налетела на одного из охранников, который очень усердно молотил лесника сапогами. Совсем забыла, и о сломанной руке, и о побитых ребрах. Она просто защищала человека, который совсем недавно спас ее от этих же самых людей. Знала, что если не она, то ему точно конец. Острые ее ногти вцепились в его лицо прямо возле глаз. Бык заорал от неожиданной боли и завертелся волчком, отвлекая остальных беспредельщиков от своего крайне важного дела. И в этот момент Герман поднялся. Двое отлетели в стороны, сбитые с ног, одного он легким приемом отправил в полет в ворота, пока крепко становился на ноги. Противники чуть отошли назад, но, поняв, что их все-таки больше, бросились на него вновь, пытаясь сбить с ног. И лесник начал отбиваться. Страшно, дико и с какой-то звериной яростью. Его удары явно сломали минимум пару носов и челюстей, одним легким движением он будто вышел из кольца нападающих, вынеся перед собой одного из них. Сделал подсечку второму. И в этот же момент грянул выстрел. Главарь компании, тот самый Саша Вагнер, успел отпрыгнуть назад в самом начале, и бросился к царапающей его охранника девчонке. Накрутил на кулак длинные волосы, стягивая ее. Достал из кармана куртки пистолет и выстрелил вниз. Пуля ударила Герману во внешнюю часть бедра, заставив того осесть. Вся дерущаяся компания тут же дружной толпой отпрыгнули от раненного и сгрудились у ворот. — Саня! Ты что творишь?! — крикнул кто-то из его друзей. — Хлебала завалили! — рявкнул Вагнер младший, все еще удерживая Катю за волосы. — Что, сука, нашла себе нового покровителя? А не вышло. Я же предупреждал, от меня не убежишь, пока все долги не отработаешь. И он с силой, все еще держа пистолет в руках, ударил ее по щеке. Катя вскрикнула, падая в грязь. Вагнер в это время вразвалочку подошел к стоящему на одном колене Герману и с силой пнул в раненный бок, опрокидывая. Тот зашелся от кашля, выплевывая изо рта сгустки крови. — Чего ты добивался, выродок? — прошипел он, нависая, над лесником, — Думал, что можешь быть крутым? — Не трогай его! — Катя, оказавшаяся в этот момент рядом, каким-то, едва заметным глазу приемом, сбила с ног, вываляв в грязи. Села возле Германа, помогая тому приподняться. — Ты сдохнешь, позорно, словно собака подзаборная в кустах! — Ах ты шалава! — заверещал выродок, барахтаясь в грязи, пытался встать, но оскальзывался на скользких камнях и валился в жижу вновь. — Держите суку, она поедет с нами! Ты отработаешь все! Всеми дырками! Не надейся уйти живой из этого леса! Друзья помогли ему подняться на ноги. — Да что вы стоите, хватай суку! — продолжал верещать Вагнер, но видно было, что подельники порядком струхнули, тогда он выхватил пистолет у одного из своих охранников (свой потерял во время падения) и направил на Германа. — Встала и пошла с нами, иначе разнесу бошку твоему новому трахалю! — Сань, прекрати, это уже слишком! — донеслось из толпы. — Я сказал, вы будете делать так, как я хочу! Что непонятного?! Лесник, все это время находящийся в полубессознательном состоянии, вдруг крепко ухватил, пытающуюся встать Катю за руку. — Не вставай, — прошипел он. — Он тебя убьет, — она размазывала слезы по запачканному лицу. — Вставай, шалава! — Вагнерово отродье в это время подлетело к ней и снова потянуло за мокрые, грязные волосы, швырнул в сторону охранника, и в этот момент из темноты на него бросилась тень. Мгновенье и в руку, держащую пистолет, вцепились острые, словно бритвы, клыки пса. Раздался выстрел, крик, пуля ударила в грязь в миллиметре от паха Германа, приведя того в сознание быстрее пощечины. Волкособ, сделав свое дело снова скрылся в тень. Лесник вскочил и со страшной силой влупил охраннику, удерживающему Катю, коленом в грудь. Подхватил ее плачущую и спрятал за своей спиной. — Вы сдохните здесь, суки! — Саня Вагнер скулил, словно побитый пес, он хотел напасть вновь и в этот момент в ухе его назойливым звонком заверещал входящий вызов. В этот же момент входящий запиликал и у Германа.