Лесник

— Брось это дело, Олеже, — следователь поморщился, слушая по телефону приятеля, — ты понимаешь, что там такие связи подключены, что тебя не то, что в бараний рог скрутят, тебя закатают в асфальт катком и докажут, что случайно попал. Ты понимаешь, что там еще с его юности такие темные дела творятся, представить страшно. И то, что ты узнал, лучше вообще забудь, сам же понимаешь, какие там силы замешаны! — Я подумаю над твоими словами, Юра, подумаю, — Агеев отхлебнул пива из стакана, нажимая кнопку отбоя, — и, возможно, приму к сведению. Неспешно потягивая из бокала, он раскладывал по столу документы из достаточно толстой папки. Что за шишка-то такая? Чудит на протяжении семи с лишним лет и никто ничего не видит. Удивительно, что даже все это он достал с огромным трудом. Самой удачной находкой Олег считал несколько смазанных фотографий с изображениями Хендрикссона младшего, перетаскивающего что-то очень тяжелое в одну из своих машин, в районе складов, ночью, и случайно попавшего в объектив камеры. Помимо него там засветилось еще пара субъектов, одна из которых была точно бабой, а второй, кажется, подросток, причем, кажется, его младший брат, хотя, не факт, его лицо было очень хорошо скрыто капюшоном. Досталось случайно, рыл вообще другое, а нашел это и очень удачно. Кадры, всего два, все, что осталось от записи, тоже совершенно случайно уничтоженной коротким замыканием. Выменял у подвыпившего охранника, во время расследования дела о краже со склада. Что за дела были у этого выродка на складах? Явно же что-то очень незаконное. И не подловить… Он положил бумаги в сканер. Если эта персона настолько охраняема, то лучше перестраховаться. Так, на всякий случай. Неизвестно, что там они могут устроить, почувствовав опасность. А так, резервные копии всегда будут при нем. *** Герман снова был погружен в свои, не самые хорошие, мысли. Странная болезнь дошла и до него. Как теперь объяснить отцу, что пала совершенно здоровая лошадь. Что случилось такого запредельного, почему жеребенок был похож на мумию? Полное иссыхание плода. И, как сказал районный ветеринар, это не первый случай. Что еще более удивительно, по всем показателям, животные были абсолютно здоровы. Только малокровны, да тромбоцитов маловато. А так, никаких внутриутробных инфекций, никаких болезнетворных бактерий, вирусов, абсолютно ничего. С подобными мыслями в голове, он заглянул в лесничество. Нужно было спокойно все обсудить с Карловичем, решить, что делать дальше, как предотвратить распространение заразы, если таковая была, да не нашли. Карлович, как обычно возился с целой кучей документов, поэтому появление Германа заметил даже не сразу. — Здорова, Карлович! — лесник подошел к лесничему и крепко пожал ладонь мужчины. — Чего занятый такой?! — О, Гера, хорошо, что приехал! — Степан, казалось, был рад тому, что молодой оказался здесь именно в этот момент. — Видишь, тут творится такое, что меня проверками завалили. Да и отписок столько приходится писать, что, думаю, вряд ли до лета отпишусь. — Степан Карлович, что вообще происходит? — лесник сел за стол напротив и вытащил из кармана пачку сигарет. — Да уж, ты на своем кордоне совсем от жизни отстал, — лесничий вздохнул, — у нас дохнет скотина, повсеместно. В трех окружных деревнях. — Я с этим тоже столкнулся, у меня кобыла жеребая пала. Вот как раз ездил, аутопсию плода делал. Что ветеринарные службы говорят? — Да ничего. Руками разводят. Животные здоровы, только все обескровлены. Мне надо, чтоб ты отследил все это дело. — Думаешь упырь? — Да нет никакого упыря, я уже все село свое маком и семечками по периметру обсеял только не помогло это. Я бы может на упыря и грешил, но мы могилы обошли, лес по-ближнему периметру прочесали, все дворы святой водой окропили. Но беда в том, что у нас три женщины слегли с теми же симптомами. Двух в скотниках нашли, а одну родня дома обнаружила, она никуда не выходила. — И? — Что и? Ты не читал дневника моего сына? Он про упырей четко говорит — упырь, как и вампир, без приглашения в дом не войдет. — Да не читал я особо! Мне хватает херни на своем кордоне. У меня зверье прочь повалило, даже волки мои ушли вглубь леса. Еще эти браконьеры, которых порвали! А тут и лошадь. Степаныч, что творится? — Я не знаю, Гер, вообще не знаю! Такой херни никогда не было на моей вотчине. Вот если бы Андрей… — Он осекся, потупился на секунду в стол. — Андрей об этой всей нечисти много знал, он даже служил в войсках спец назначения. — Не уж-то и такие бывают? — У нас все бывает еще с совковых времен. Рассказывал мне, что повидал такого, что мог книги писать. — Андрея здесь нет, Карлович! Эту всю херабору нам разгребать! Бабы все беременные? — Были. Выкидыши у всех трех, одну буквально сегодня в город фельдшер отвез. Как раз из вашего села. — Очень мило, только Катю я не пущу из дома, нафиг надо! — Ну-ну, дерзай, муженек! — Не ерничай, Карлович, мне не надо ничего подобного! — Не такая уж она у тебя и послушная. Сам же знаешь, запретишь ей уезжать, так она в тот же день отправится в село. — Сейчас точно не поедет. — Ладно, проехали, — лесничий махнул рукой, — кстати, у нас не только нехорошие новости. У нас лесник новый, кстати, сейчас подойти должна. — Должна? — Герман удивленно захлопал глазами. — Ты взял бабу в лесники? Степан Карлович, тебе солнце поздне-февральское голову не напекло? — О, Гера, не знаешь, не говори, там такая баба, трех мужиков стоит. За две недели кордон в порядок привела, брошенный. Тот, который с твоим соседний. Кстати, вот и она. Лесник вздрогнул. Впервые в жизни его кто-то застал врасплох своим появлением. Обернулся и обмер, не заметив даже, как пепел с сигареты упал на стол. Она медленно прошагала мимо, одарив его ослепительной улыбкой и у Германа, казалось, земля из-под ног ушла. Она, снова она! — Здравы будьте, — она снова осветила улыбкой окружающих и села на свободный стул, — рот прикрой — муха залетит, — это уже было обращено к остолбеневшему Герману. Лесник тут же захлопнул рот и смущенно опустил глаза. Потушил сигарету в пепельнице. — Вот, познакомься, Сусанна Ветрова. — Уже познакомились… Герман, если не ошибаюсь. — Не ошибаетесь. То есть вы лесник, Сусанна? — Вы удивлены? Нынче век такой, женщины нынче работают на несвойственных им местах. А я работаю там, где мне комфортно. — Ну, данная работа не самая легкая. — А мы и не ищем легких путей. Ее улыбка, Герман не мог оторвать взгляда от ее губ. Такие же, как у Марины. Те самые, которые он так любил. Даже кривила она их точно так же. Да твою мать, что за мысли?! Это не Марина, это вообще посторонняя женщина! А у него есть своя. Жена, ребенок, будет еще один! Звук пришедшего сообщения на мессенджер, отвлек. Лесник извинился, вытаскивая из кармана гаджет. Катя прислала фото. Без задней мысли он принял фото, ожидая увидеть что-то смешное из серии “Василиса расписала окна мелками”. И вдруг вскочил на ноги. Без слов бросился прочь из лесничества, оставив начальника и сотрудницу в полном замешательстве. Запрыгнул в машину, которую одолжил у Михаила и бросился в сторону дома. На фото, что прислала Катя, была та самая птица, что довелось ему уже убивать. Черная отвратная и с рогами. И судя по фото, птица пыталась вломиться в салон автомобиля, через окно.