BLACK OPIUM

Понедельник, психология, первая пара, что может быть хуже? — Господи, Макс, чем от тебя так несет? — Скулит Серега. — Отравой от тараканов. — Я походу таракан, потому что сейчас точно сдохну! Серега и Макс сидят на первой парте, потому что очень сильно любят учиться? Нет. Потому что благополучно проспали и опоздали. Вот это уже ближе к правде. — Голубчики, а куда вы Попова и Шастуна дели? — Нависает над ними препод. Ребята переглядываются и давятся со смеху. — Антон заболел, а так как они в команде с Арсением, то и его заразил… — Нет думаю наоборот, Арсений заболел, а потом Антона заразил. — Прерывает Макса Серега. — Но мой Антон уже был больным. — Уже похоже не твой. Серега и Макс наперебой подкалывают отсутствующих друзей, на что преподаватель закатывает глаза и просит передать им, что пропущенную лекцию будут ему лично защищать. Антон лениво открывает глаза, пытается понять, который сейчас час, но темень непроглядная. Зима пришла, а световой день ушел. Поэтому что три, что шесть, что десять, особо разницы нет. Антон пытается пошевелиться, но все тело сковано руками и ногами капитана. Говорят по позе сна можно понять характер человека. «Когда-нибудь о мне точно что-нибудь сломает. Вот же завел собственника на свою голову!» Антон осторожно высвобождает сначала ноги, потом, уже с куда большим трудом, свое тело, перекатывается к краю кровати и встает на пол, содрогаясь от холода. Он протирает глаза и пытается вспомнить, где оставил свой телефон. Первак крутит головой по сторонам и замечает что-то черное на столе. Он запрыгивает на него, ставит ноги на стул рядом, тем самым нащупывает футболку, натягивает ее и берет в руки телефон, как оказалось Арса. Антон нажимает на кнопку и щурится от яркого света с экрана. — Ах-ри-неть… — Протирает глаза первак, думает, что ему показалось, но ему не показалось. На экране блокировки красуется фотография с Красной площади, на которой Арс сидит на корточках и делает селфи, а Антон стоит на заднем плане и делает вид, что опирается рукой на одну из башен кремля. Но в тот момент парнишка не рассчитал угол своего наклона и капитан успел заснять его в падающем состоянии с застывшей эмоцией паники на лице. Антону это кажется жутко милым, но с другой стороны, он мысленно проклинает Арса за выбор фотки, ведь там сто процентов были куда адекватней. — Ах-ри-неть… — Наконец-то переводит он свое внимание с фотки на время. 9:25 - пара уже 35 минут как идет Антон резко соскакивает со стола и за секунду делает несколько непроизвольных выпадов в разные стороны. Надо умыться, разбудить Арса, доехать до общаги, взять форму и успеть хотя бы на вторую. От всех этих мыслей в голове что-то клинит, он молча опускается на стол и всматривается в милое лицо сопящего капитана, попутно отсекая мысли обмазать его пастой, нарисовать маркером усы или положить руку в воду. Антон тихо хихикает, думая о том, что это надо благополучно оставить в прошлом, в прошлом, когда Антон каждое лето ездил в лагерь. «Сначала умыться, перекурить, а потом уже думать! Да, начнем с малого на пути к великому!» 9:45 - Антон пилит взглядом чайник, уже проклиная себя, что вообще поставил его кипятиться, ведь шум стоял на всю квартиру. Первак осматривает ящик и находит любимую кашу своего капитана. «Пф, у него получилось, а у меня и подавно! Что он туда кидал? Да вроде все, что было в холодильнике…» Антон заваривает кашу, нарезает туда яблоки, кидает голубику или чернику или смородину, короче что-то синее и круглое, что точно должно входить в состав этого блюда. Также он нашел смесь орехов и цукатов, а еще, конечно, же сливочное масло! Куда же без него! Первак дико доволен собой, глядя на нехитрый завтрак. Дверь комнаты приоткрывается, показывается сонная фигура, которая игнорируя все вокруг, на автопилоте уходит в ванную комнату. Антон облегченно выдыхает, потому что ненавидит будить людей. Ведь хрен знаешь, что от них ожидать в таком состоянии. Антон разливает в две кружки кофе и достает шоколадку из сладких запасов Твиста. Арс выходит из ванной комнаты, по его лицу скатываются капельки воды, он обводит равнодушным взглядом Антона и уходит обратно в комнату. Слышится глухое падение. — Вот нет… Стой… Назад дороги нет! Ты уже даже умылся! — Бежит следом за ним парнишка. Антон забегает в комнату и смотрит на бездыханное тело, которое валяется на кровати лицом в подушку. — Вставай, я скоро ухожу, мне надо еще за формой заскочить, а то мы и так первую пару проспали! Арс молчит и не подает никаких признаков жизни. — Как можно быть таким быстрым… — Устало выдыхает парнишка. «Секунда! Гребаная секунда! Везет же кому-то, я вот по полночи уснуть не могу!» Антон берет Арса за ногу и пытается стянуть с кровати, бубня что-то под нос, но все бесполезно, руки соскальзывают и он отлетает в стену. — Доигрался! Первак забирается на кровать и начинает прыгать. Видимо таким способом он будит вообще всех. — Вставай! Вставай! Вста... — Кричит Антон и падает на спину, ведь чья-то сильная рука услужливо подбила ему ногу. Антон возмущенно смотрит на смеющегося Арса. — Как маленький! Он поднимается на локти и уже хочет продолжить свой путь обратно на кухню, но на него сверху накидывается одеяло, а сильная рука подтягивает к себе, вынуждая сделать оборот и остановиться на боку, врезавшись в грудь капитана. — Ты такой шумный… — Выдыхает он. Антон бархатным кончиком носа водит по его теплой груди, жадно втягивая приятный запах. «Так, блет, соберись!» Антон упирается ладошками и отстраняет себя, хоть и получается у него это плохо, но так, он хотя бы может словить на себе уже давно не сонный, а в какой-то степени игривый голубой взгляд. — Мы на пары пиздец как опаздываем, а если я сейчас отсюда не свалю, то и вторая будет в пролете! Арс улыбается, запускает руку в золотые волосы, пропуская их через пальцы, переводит на точеную скулу и осторожно поглаживает. — Ты мне кое-что забыл сказать. Антон хмурит брови и в панике бегает взглядом по комнате. «Ну, началось! За что?! Почему всем в постель приносят кофе, а мне пытки!» — Я подскажу… Арс улыбается, придвигается к Антону, отчего он с широко раскрытыми глазами отстраняется, но недалеко, потому что еще только недавно нежная рука в миг становится грубой и жестко фиксирует его лицо. Брюнет слегка касается губ мальчишки и падает на подушку, в то время, как Антон, резко утыкается обратно в его грудь. — Доброе утро, чудо. — Мурчит капитан. — До… Доброе… — Шепчет содрогающийся от ударов собственного сердца голос. — Я бутылку шампанского открою и напьюсь, когда ты от меня дергаться перестанешь. — Усмехается Арс. — Я не дергаюсь! — Поднимает серьезный взгляд Антон и перекатывается на живот. — Просто… как-то…непривычно… — Переводит он смущённые глаза в подушку, о чем-то задумывается и хмурит брови. — И вообще-то, это ты меня зашугал своими выходками! — Добавляя вес своим словам, тыкает первак пальцем в своего капитана, на что тот лишь усмехается. — Нуууу… Расшугивайся обратно. Антон падает лицом в собственные руки, не желая вообще никогда никуда уходить отсюда, но институт, экзамены, сессия… Арсений Сергеевич, что? Аааа, заняться с вами сексом? Нет, простите, меня ебет Университет Фундаментальных Наук! — Поцелуй меня. — Отдает команду капитан, выдергивая первака из своих печальных мыслей. — Чего? — Переспрашивает он, на сто процентов уверенный в том, что ему послышалось. — Поцелуй меня. — Как? — Единственная мысль, которую удалось схватить, перед тем, как в его голове становится окончательно пусто. Арс смеется. — А ты что, прям знаток?! Можешь решить сам… — Стоп. — Хмурит он брови, пытаясь сопоставить все входные данные запроса. — Чего? Нет. Зачем? Как? — Перебирает он все вопросы и понимает, что ни на один из них не получит адекватного ответа. Антон обессилено падает лицом в руки, надеясь, что ситуация решится сама собой. Но, Антон, напоминаем, эта тактика еще ни разу не сработала!!! — Я жду. — Раздается строгий голос где-то над ухом. «Сукааааааа! Блять! За что?! Помогите! Я не готов! Я сейчас умру! Сердце остановись пожалуйста, я больше не вывожу эту жизнь!» — Зачем? — Доносится глухой нервный голос. — Ну надо же тебя как-то расшугивать. — Я уже расшугался. Так что не переживай. — Машет он рукой не отрывая головы. — Продемонстрируй это. «Бляяяяять! Помогите! Кто-нибудь! Может притвориться мертвым? О нет, боюсь представить, что он сделает с моим бездыханным телом… Как все к этому пришло?! Надо было спать вчера на диване!» — Антон! Парнишка выдыхает и отрывает покрасневшее лицо. — Я не могу… — Почему это? — Мне кажется, если я сделаю это, то умру от остановки сердца. Глупо? Глупо. Зато честно! Антон ждет смеха или осуждения, но Арс лишь по доброму улыбается уголком губ и садится опираясь спиной на спинку кровати. — Иди ко мне… — Осторожно стучит он по своим коленям. Антон удивленно осматривает Арса, опирается на локти, опускает голову и шумно выдыхает. «Я мужик или нет?! Простое действие! Соберись тряпка!» Антон осторожно переползает на колени капитана и садится на них, упираясь коленями по обе стороны его ног. Он стыдливо натягивает на плечи одеяло и упирает взгляд во вздымающуюся грудь напротив. — Вот, ничего страшно ведь не произошло? — Нежно произносит Арс и кладет опущенные руки Антона себе на грудь. — Видишь, я не кусаюсь и не рассыпаюсь. «Зато я рассыпаюсь!» Антон смотрит на свои руки, как они приподнимаются и опускаются в такт чужого дыхания. Он чувствует струящееся тепло, которое моментально заставляет его кровь кипеть. — А тебе идет. Антон поднимает удивленный взгляд на капитана, на что тот кивает на его футболку. Первак оттягивает футболку, отчего с его плеч съезжает одеяло, и кидает быстрый взгляд в сторону кресла, на котором лежала еще одна черная футболка. Его черная футболка! — В темноте не разобрал. Извини. — Мы с тобой что обсуждали? — Строго осекает его Арс. Антон корит себя и ищет пути отступления, но бежать некуда. — Чтобы я не искал в твоих словах плохого подтекста. — Виновато говорит он. — А ты что сделал? — Нашел. — Два. — Что два? — Два поцелуя. Ты такими темпами и на последнюю пару не успеешь. — Усмехается капитан, на что парнишка обреченно опускает голову. Арс нежно берет первака за щиколотки, отчего его ноги непроизвольно отстраняются. — Тише… Не дергайся… — Мягкий голос успокаивает его и просит довериться. Антон расслабляет ноги и увереннее упирается руками в напряженный торс капитана. Арс медленно проводя руками выше по голени, останавливается на коленях и внимательно смотрит на реакцию мальчишки. Антон содрогается от мурашек и впивается руками в ребра Арса, на что тот улыбается, облизывая нижнюю губу. Его руки скользят выше, большим пальцем проводя по внутренней поверхности бедра. Антон дергается вверх, но сильный хват удерживает его на месте. Руки скользят еще выше, обхватывая талию отчего Антон резко перехватывает их, смотря протестующим взглядом. — Щекотно не будет… Обещаю… — Шепчет Арс. Антон шумно выдыхает и опускает свои дрожащие руки обратно. Нежные пальцы медленно проходят вдоль тела Антона, пересчитывая каждое ребро, и уходят на лопатки легко поглаживая. Антон не выдерживает и руки сломлено падают на локти, сокращая между ними расстояние. — Поцелуй меня… — Раздает бархатный голос над ухом. Антон поднимает изнывающий взгляд, крепкие оковы сжимают его, заставляя придвинуться почти вплотную. Антон жадно осматривает губы напротив, нервно сглатывает, робко придвигается, смотрит из-под ресниц на жгучий голубой взгляд, рвано выдыхает и осторожно приподает к его губам. Он нежно вбирает в себя нижнюю губу, проводит по ней языком, переключается на верхнюю, немного закусывая. Его язык робко пробирается вовнутрь, соприкасаясь с кончиком языка капитана. Арс смыкает руки, прижимая своего мальчика еще ближе. Антон скользит руками от груди по шее, заключая острые скулы в свой капкан. Брюнет перехватывает инициативу и резко углубляет поцелуй, отчего парнишка непроизвольно ерзает на его ногах. Арс переносит руки на его бедра и жадно сжимает. Антон скулит и прижимается сильнее. Где-то в дальнем углу телефон Антона сотрясается от вибрации, но кого это сейчас волнует. Арс запрокидывает голову мальчишки и впивается в его шею оставляя дорожку, наливающихся краской, засосов. Антон скулит, скользит руками по торсу, ниже и останавливается, опустив руку на бедро капитана, сжимая выпирающий член. Арс выдает глухое рычание и впивается в ключицу первака, из которого тут же вырывается непроизвольный стон. Рваное дыхание, рычание, стоны и пыхтение прерывает назойливый телефонный звонок, который и не собирается выключаться. План капкан тупо забить не срабатывает, у Арса заканчивается терпение, он прижимает разгоряченного Антона к груди и смотрит на имя входящего абонента. — Гори в аду! Антон уже хотел возмущенно оторвать голову, но крепкая рука прижимает ее обратно. — Да не ты… Арс принимает вызов. — Не помешал? — Помешал! — Рычит брюнет в трубку. — Я старался! — Смеется Макс, слыша прерывистое дыхание. — А можно Антона? Арс смотрит на запыхавшегося мальчишку, который медленно рассыпается по нему. — Он сейчас в состоянии нестояния. — Ууууу, повезло… — Протягивает Макс. — Короче, Арс, ситуация пиздец. — Да ты что! — У нас препод по экономике заболел, а он жестко принимает, ну Суслов, ты знаешь, из-за него половину перваков отчисляют. Короче, Антон ему точно не сдаст. Сегодня будет замена и староста уболтала его поставить зачеты по посещениям и оценкам, и он согласился. Так что бери его тощую задницу и вези сюда, у вас от силы полчаса! — Понял. Сейчас будем. Арс откидывает телефон и тяжело выдыхает. — Ты так и не сказал своему дружку, чтобы он удалил мой номер? Антон смеется и перекатывается на спину. — Что тут смешного! — Он тебя тоже моим дружком называет. Брюнет закатывает глаза, подрывается и уходит на кухню. Антон возмущенно привстает на локти и смотрит в дверной проем, в который тут же заныривает капитан с остывшим завтраком и ставит его на тумбочку. Антон радостно берет тарелку и быстро подносит ложку за ложкой, аппетит у него разыгрался ни на шутку. — А что Макс сказал? — Что если ты быстро соберешься, то по экономике автомат получишь. Антон замирает с ложкой в руках, не веря своему счастью, приходит в себя и быстро доедает. Арс кидает на кровать две белых рубашки, какие-то подтяжки, китель, уходит из комнаты и возвращается с еще одним кителем в руках, который принадлежал Твисту, ну, конечно, только тогда, когда он появлялся в унике. Антон наспех всовывает руки в рубашку, которую любезно придерживает Арс и быстро застегивается. Он смотрит на кровать и поднимает нечто из ряда БДСМ. Арс не сразу замечает удивленный взгляд парнишки, поэтому ему приходится демонстративно трясти ими в воздухе. — Это что? — Ты издеваешься? — Хмурит брови Арс. Антон внимательней осматривает, пытаясь найти этому приспособлению на широкой резинке с тремя крокодильчиками, хоть какое-то разумное применение. — Снимай штаны. — Чего? — Ты что серьезно первый раз это видишь? Антон кивает несколько раз, как болванчик, на что капитан фейспалмит. — Снимай штаны. Антон послушно стягивает трико, радуясь, что рубашка капитана ему больше размера на два и заканчивается чуть выше половины бедра. Арс берет Антона за ногу и ставит ее на кровать, вынуждая согнуться в колене. Он перехватывает подтяжки, на секунду замирает и расплывается в садисткой улыбки. — Это цепляется на кончик члена для новых ощущений при ходьбе, снимай трусы. Антон в шоке распахивает глаза и отдергивает ногу, но Арс успевает ее схватить. — Ты совсем конченный?! Арс больше не может сохранять серьезное лицо, он хватается за живот и начинает дико смеяться во весь голос. Антон застывает, не понимая, что тут блять вообще происходит! Брюнет успокаивается, растягивает резинку, обвивает вокруг бедра Антона, вытягивает три хлястика и закусывает крокодильчиками края рубашки. Первак опускает ногу, рубашка вытягивается вниз. Он смотрит на себя в зеркало, не понимая выглядит ли это по графски или по шлюши. — Со второй справишься? Антон кивает, проводит не хитрую манипуляцию запрыгивает в джогеры, встает перед зеркалом, поднимает и опускает руки, веселясь от того, что рубашка не достается, не собирается в складочки и ее не надо по сто раз за день заправлять обратно. — Прикольно! — Я тебе еще столько игрушек покажу. — Двусмысленно отзывается Арс и накидывает на первака китель. Ребята смотрятся в зеркало, думая чего же им не хватает. — Галстук. — Подмечает Арс и достает из шкафа несколько, оставляя в руках два. Антон только и успевает думать, что по сравнению с его одной пожелтевшей рубашкой и галстуком класса с девятого, у Арса целый фирменный бутик. — Какой? Он смотрит на черный галстук с изумрудным узором поверх и на почти такой же, но с темно-синим. Антон вытягивает с изумрудным, Арс одобрительно улыбается, в два счета завязывает на себе галстук в тугой узел и поправляет края рубашки. Первак так и остаётся стоять с черной лентой в руке, ведь единственное, что он может сделать на ней — это повеситься. — А как ты в универ собираешься? — Наблюдает за его беспомощным состоянием капитан. — У меня один галстук, который Макс завязал на косой узел еще в начале сентября, и я бережно старался его не развязывать. — Неумеха. Улыбается Арс, перехватывает галстук и поднимает ворот в стойку. Антон замечает налет сумасшествия в его глазах и нервно сглатывает. Брюнет перехлестывает галстук и тянет концы в разные стороны, слегка перекрывая парню кислород. Антон непроизвольно делает шаг навстречу, оказываясь перед лицом капитана. — Ты ведь понимаешь, что чем дольше я жду, тем больше тебе достанется. — Расплывается он в улыбке. Антон краснеет, и почему-то быстро качает головой несколько раз, понимая, что он сейчас далеко не в самом выигрышном положении. — Целуй. — Слетает строгая команда. Антон делает шаг назад, но загнанное горло в петлю не позволяет этого сделать. Первак смущенно придвигается и осторожно целует своего капитана. Арс прикусывает его за губу, улыбается и чмокает в нос. — Видишь, и совсем не страшно. — Повседневным тоном отвечает капитан, не понимая, что у первака в этот момент вся жизнь перед глазами пролетела. Антон смотрит на легкие движения Арса, пытаясь хоть что-то запомнить, тот это замечает и специально делает все в разы быстрее, завершая щелчком по носу парнишки. — Эй! Ребята смотрятся в зеркало. Ну вот, могут же быть приличными людьми. — Ты учебники собрал, дневник заполнил, сменку взял? — Смеется Арс. Антон пулей вылетает из комнаты вписываясь в косяк. Нет, видимо до приличных людей им еще очень и очень далеко. Запыхавшийся Антон влетает в аудиторию и быстро осматривается — препода нет, все его одногруппники сбились в группы и болтали кто о чем. Антон быстро пересекается взглядом с Максом, который пальцем показывает ему на стол, где уже покоилась стопка зачеток. Парнишка судорожно находит свою, кидает в общую кучу, быстро пробегает по ступенькам и падет на верхний ряд к другу. — Вы поебались? — С ходу выпаливает вопрос, на который оборачивается вся группа. — И тебе доброе утро. — Устало падает голова Антона на парту. Макс отворачивается, давая понять зевакам, что больше тут ничего интересного не будет, но потом снова оборачивается с заинтересованным взглядом на друга, укладывается на руку на парту и почти вплотную придвигается к его лицу. — Ну дак что? — Тихо шепчет он. — Нет… А отгадай из-за кого? — Прожигает он Макса обидчивым взглядом. — Ой, да ладно тебе, еще успеете. Вы теперь парочка? А? А? Тоха, я жду подробностей! — Если бы только я сам знал… Ребят прерывает молодой преподаватель, который не церемонясь берет зачетки, смотрит в журнал, анализирует статистику посещений и в слух произносит оценку. Если студент согласен с вердиктом, то может спокойно идти домой, а если нет, то отвечает на какие-то дополнительные вопросы. Антон в шоке стоит в коридоре и смотрит на долгожданное «хорошо» напротив экономики. Он облегченно выдыхает, так как был уверен, что завалит именно этот предмет, но судьба наконец-то на миг улыбнулась и ему. Дальше шли еще две скучнейшие пары, которые он благополучно продремал, зарывшись в приятный аромат кителя Арса. — Подъем! — Падает на плечо тяжелая рука. Антон открывает глаза и пытается понять: где он, кто он, когда он? — Шаст, погнали домой, сил нет. Парнишка сползает с парты, медленно собирает вещи и выходит под ручку с другом в коридор, а потом к лифту, к гардеробу, на улицу, к воротам и вот только когда они подходят к остановке, первак вспоминает, какой сейчас день. Он замирает, достает телефон и смотрит на часы. — Ты чего встал? — У меня собрание… — Туго соображает Антон. — У меня собрание! — Ну ты даешь! Памяти, как у рыбки! Нееее… У них и то больше. — Я побегу. — Давай давай… — Машет вслед Макс и запрыгивает в подъехавший автобус. Антон подбегает к воротам и замирает, осматривая полицейскую машину. У него внутри все замирает, он боком протискивается в ворота, пробегает в лифт и только там делает глубокий выдох. В Воронеже парень стоял на учете, ничего серьезного, так, пьянки, драки, мелкие хулиганства, он был еще той оторвой в молодости, а друг наркоман лишь подливал масла в огонь. В голове тут же пролетают воспоминания, как их чуть не поймали, когда они забирали закладку, как повязали на стрелке на кладбище, как один лейтенант сразу невзлюбил Шастуна и при каждой встрече в обезьяннике проходился по нему резиновой дубинкой, оправдывая свои действия легкой отмазкой: «Ну, надо же как-то урезонить малолетних преступников!» Все, что он усвоил за те года — от людей в форме надо держаться как мооооожно дальше. В своих мыслях он и не заметил, как дошел до знакомой двери, за которой его уже ждали Поз c Серегой. — Вы посмотрите, кто к нам пришел… — Начинает раскатисто свою шуточную тираду Серега. — А где мы были на первой паре? Антон отрывает взгляд от пола и блеклым взглядом обводит Серегу, пытаясь понять, на каком языке тот говорит, потому что ни слова не понял. — Что? — Где с утра потерялся? Психолог просил передать, что лично у вас лекцию примет. Антон кивает и только сейчас замечает, что Арса нет. Ни на излюбленном месте на подоконнике, ни у стола, ни на сцене. — А где Арс? — Это мы у тебя должны спрашивать. — Смеется Серега. — Серега, хватит смущать малого! — Врывается в диалог Поз. Антон закатывает глаза, проходит к ребятам пожимает им руки и падает на стол. Они ждут капитана, скрашивая время едой, разговорами о прошедших выходных и новой девушке Поза. Антон, правда, старается вслушиваться, все время косясь на часы. Он содрогается от липкого мерзкого чувства, которое постепенно заполняло его с ног до головы. — И где его носит! — Не выдерживает и возмущается Антон. — Его Цербер задержала, а он нас сюда послал. Антон подрывается с парты и прямо-таки сказать убегает, предчувствуя неладное. — А он бесстрашный к Церберу соваться. — Помянем. Антон добегает до лифта, бьет по всем кнопкам и нервно ходит по кругу, сжимая руки, раз за разом покрываясь мурашками. «Что-то не так! Что-то явно не так!» Наконец-то раздается заветное «дзынь», табло загорается, лифт открывается и Антон в шоке замирает, чуть не выплевывая сердце, которое, казалось, билось где-то в горле. В лифте стоит Цербер, сосредоточенный Арс и сотрудник полиции. Брюнет поднимает блеклые глаза, замечает Антона и натягивает измученную улыбку, на что тот растерянно хлопает глазами. «Не ожидал? Да, я умею удивлять.» Лифт закрывается, Антон наконец-то делает вдох, выходит из ступора и тут же жмет кнопку. Сработало! Двери снова открываются. — Молодой человек! По лестнице спуститься, ноги отвалятся?! — Тут же лает Цербер. — Мне срочно… — Бормочет Антон и смело делает шаг вовнутрь, до отказа забивая собой лифт. — Что за бестолочи пошли… — Начинает свои нотации Цербер. Антон делает шаг назад, буквально впечатывая Арса в стену лифта. Человек в форме не реагирует. Он смотрит на табло, где мелькают цифры и мечтает поскорее отделаться от этой сварливой женщины. Антон протягивает кисть вниз, и в нее тут же вплетаются холодные пальцы капитана, а его голова утыкается ему в лопатки. Антон чувствует копошение в кармане кителя, но старается не реагировать, чтобы не привлечь внимания. Лифт останавливается на первом этаже, Цербер косится на наглого парнишку и резко подбивает его плечо. — Уснул что ли! Станция вылезайка! Антон быстро приходит в себя, делает несмелые шаги вперёд, чувствует, как Арс от него отрывается, замирает, берет себя в руки и решительно выходит. Следом выходит Цербер и идет к вахте. Человек в форме пропускает подопечного вперед и идет за ним. Антон, недолго думая, идет следом. Цербер остается в универе, считая, что на этом ее миссия выполнена, а троица выходит на улицу. Арс, не обращая на Антона никакого внимания, выходит за ограду и садится в полицейскую машину, под чутким руководством человека в форме. Хлопок дверью. Шипение шин. И вот, машины уже как не бывало. — Арс… — Выдыхает он, смотря, как машина увозит его капитана. Антон быстро запускает руки в карманы, желая нащупать пачку сигарет, но никакой пачки не могло и быть в кителе Арса, зато вместо этого, он выуживает телефон и две пары ключей: от квартиры и машины. Антон застывает в шоке, осматривая находку в трясущихся руках, то ли от холода, то ли от приближающегося нервного срыва. Антон не помнит, как поднялся в старый актовый зал, не помнит, что сказал ребятам, не помнит, как сел в машину Арса, не помнит, как доехал до его квартиры и оказался на его диване. Он помнит лишь один вопрос в своей голове: «Что делать?» Он смотрит на подушку-енота и ответ приходит сам собой. Антон быстро достает свой телефон, судорожно что-то ищет, фыркает, достает телефон капитана, снова что-то ищет и наконец-то прислоняет его к уху. — Да. — Раздается удивленный и одновременно раздраженный голос по ту сторону. — Твист, это пиздец… — Только и может выдохнуть первак. — Антон? Чего тебе? — Арс… Его… — Он трясется и, чтобы хоть как-то собраться с мыслями, вскакивает и начинает ходить из угла в угол. — Что Арс? — Уже более вникая в суть дела, переспрашивает Твист. — Его забрали менты из уника! — Выпаливает он. В трубке раздается молчание. — Расскажи все по порядку. Антон рассказывает все в мелких деталях, заводясь от того, как Твист может быть таким спокойным! — Хорошо, Антон я тебя понял. Ты сейчас у нас? Первак кивает, но быстро соображает, что Твист его не видит, и поддакивает в трубку. — Хорошо. Так, я тебе сейчас скину адрес, съезди туда, найди Инну Николаевну, объясни ей ситуацию и перезвони мне. — Понял, хорошо, еду. Антон приезжает по знакомому адресу, они как-то тут с Арсом останавливались уже, и он что-то говорил про друга своего дедушки. Парнишка быстро поднимается по крыльцу и звонит в домофон. — Добрый день, вы к кому? — Добрый! Я в Юникс… К… К Инне Николаевне… — С отдышкой тараторит первак. — Третий этаж, проходите. Дверь открывается, он пулей взлетает на третий этаж и останавливается возле очередного домофона. — Добрый день, вы по какому вопросу? — Добрый, добрый… К Инне Николаевне… По вопросу? По вопросу Арсения Сергеевича Попова. — Минутку. Голос пропадает, Антон ждет, отбивая нервный ритм пяткой, но вот, раздается заветный писк, дверь открывается и перед ним стоит строгая, высокая, утонченная женщина лет сорока пяти, в классической юбке карандаш, белой блузке и пиджаке с острыми плечами, одним словом акула здешнего юридического бизнеса. Она подозрительно осматривает парнишку, не спеша его пропускать. — Здравствуйте, меня зовут Антон, мне нужна Инна Николаевна. — По какому вопросу? — Арсения Сергеевича Попова. — А где сам Арсений Сергеевич? Парнишка зашуганно осматривается и мнется, вынуждая женщину все же пропустить его и отвести в свой кабинет. Антон сидит в кожаном кресле, пытаясь собраться с мыслями. Инна Николаевна сидит за своим столом напротив и терпеливо ждет. — Он в ментовке, его забрали прямо из уника и отвезли. — Хорошо. — Что хорошего? — Выпаливает Антон, потому что, честное слово, его уже заебали все эти равнодушные спокойные люди вокруг. — Извините. — А ты кто вообще? Инна Николаевна припадает пальцами к компьютеру и начинает что-то ритмично отбивать по клавиатуре. — Я? Антон. «Гандон блет! Начни уже соображать! Сейчас от твоих слов зависит, как долго эти утырки будут измываться над твоим капитаном!» — Шастун Антон Андреевич, учусь с Арсом… Арсением в одном универе, состою с ним в одной команде. «Сплю с ним в одной постели, имею привычку сидеть на его коленях. Сказочно!» — Из Воронежа? Восемнадцать лет? — Пролистывает она его личное дело на экране компьютера. — Да. Как вы… — Хорошо. — Отсекает она все вопросы мальчишки. «Да что тут блет хорошего, мне кто-нибудь объяснит?!» Инна Николаевна встает, Антон подрывается вслед за ней. — Жди тут. Инна Николаевна уходит. Антон остается один в тревожном ожидании. Первак откидывается в кресле и смотрит в серый потолок, не понимая, почему все так… Так… Все ни как у людей! Он чувствовал себя героем третьесортного сериала с канала Россия. «Его вообще нельзя никуда из квартиры выпускать! Ума, как у котенка! Ну что ты с ним будешь делать, что не день, то новый пиздец! Его родители не лучше! Ну как так можно?! Так издеваться над своим сыном! Ладно отец конченный, но мать-то у него куда смотрит?! Убью его, как только увижу, сразу убью!» Дверь открывается и в кабинет заходит Инна Николаевна с какой-то закрытой черной папкой. «Что за мода на черные папки? Пора и себе уже такую завести.» — Ну что однокомандник… — С какой-то снисходительной усмешкой произносит она, усаживаясь за свой стул. — Можешь быть свободным. — Что? — Выпадает Антон в осадок. — Я все решу. Можешь идти. — Что вы решите? — С наездом выдает первак. — Вы можете мне рассказать, что происходит, что вы решите, где Арс?! — Антон замирает от тона своего голоса, получилось куда грубее, чем он хотел. — Пожалуйста… Извините… — Ты как-то больно волнуешься, как для однокомандника. — Осекает его Инна Николаевна. — Я его друг. Мне положено волноваться. — Друг значит… — Задумчиво протягивает она, взвешивая каждую свою мысль. — Да, друг. Скажите. Все скажите. — Вскакивает он, потому что сидеть уже нет ну никакого терпения. — Пожалуйста… — Он не в отделении милиции. Антон облегченно выдыхает и опускается на стул, но потом снова переводит вопрошающий взгляд. — А где тогда? — В психиатрической клинике. — Чего? В смысле? Как? Что он там делает? «Господи, когда я говорил, что ему надо лечиться, я имел ввиду не это! Отмена! Верните все обратно!» — Я забыла спросить, кто тебя сюда отправил? — Твист. — А где сам Твист? — В Сургуте. Инна Николаевна кивает, довольная таким ответом. Она не доверяла Антону, потому что слишком хорошо знала Сергея Павловича и его методы воздействия. Она была ответственна только за самого Арсения и Ваню, а также за их тайны и жизнь. Поэтому мальчишку, который свалился на нее, как снег в июле, она яро желала уже выпроводить, но тот никак не поддавался. — Хорошо, ты молодец, что пришел ко мне, я сделаю все возможное, чтобы его выпустили. Можешь идти. — Нет! Сделайте все невозможное! И я никуда не уйду! Инна Николаевна устало закатывает глаза. — Во-первых, ты будешь только мешать. Во-вторых, ты ничем все равно уже не поможешь. А в-третьих, не уйдешь, тебя выведут. — А в-четвертых, может уже что-то начнем делать? Оу май, Антон, откуда в тебе столько смелости? — Друг значит… — Протягивает она. — Уже все давно делается, так что не переживай. Антон утыкается в свои руки и нервно перебирает кольца. «Не переживай, легко ей говорить не переживай. И это ее Арс когда-то назвал Святой женщиной, у него своеобразные понятия о святости.» — Можно я не буду уходить, пожалуйста, я не помешаю, честно, пожалуйста. У Инны Николаевны звонит телефон, она отвлекается от Антона, который уже находился то ли на грани обморока, то ли на грани истерики, берет трубку, внимательно выслушивает, кивает и с каждым кивком ее лицо становится все серьезнее. Антон это замечает и медленно привстает с места, ожидая худшего расклада. — Хорошо, спасибо. — Инна Николаевна удивленно осматривает парнишку и чему-то улыбается. — Господи, да не трясись ты так. Все решили, больше переживал, я поеду сейчас и заберу его, а ты если уж так хочешь, подожди тут. Инна Николаевна встает из-за стола и направляется к выходу из кабинета, Антон идет за ней хвостиком. — Я поеду с вами. — Безапелляционно заявляет он. Антон выскакивает на улицу, подавая руку Инне Николаевне, когда та спускается по лесенкам на своих каблуках. Она достает ключи и порывается в сторону парковки, но Антон крепко берет ее под руку и подводит к черной ауди. — Даже так... — Выдыхает она, разглядывая знакомую машину. Антон нажимает на кнопку, замки опускаются, он открывает дверь, помогая Инне Николаевне занять пассажирское сиденье. Он запрыгивает рядом, заводит машину и стартует. — А давно вы знакомы с Арсом? — С тридцать первого августа. — С улыбкой отвечает он, думая о том, как чертовски быстро летит время. — А у вас любовь? — Нет, мы просто трахаемся. — Резко вспоминает продолжение строчки из песни Антон, о чем тут же жалеет и всеми силами пытается загладить вину. — Извините, нет, простите, я дурак. Пожалуйста, это строчка из песни, я дурак, я сильно нервничаю, простите… Антон ожидал любых последствий, но не оглушительного ведьминского хохота на всю машину. Первак смущается и осторожно затормаживает перед светофором. — Хорошо. А обо мне Арс что-то рассказывал? Антон задумывается и кивает. — Что вы Святая женщина и друг его дедушки. Мы как-то к вам заезжали после пар. Арс что-то подписывал. — Вот оно что... — Улыбается Инна Николаевна своим мыслям. — Хорошо. — И, да. — Что да? — У нас любовь. Только вы ему не говорите, пожалуйста. — Признается Антон скорее себе. Инна Николаевна взрывается новой волной смеха. У нас любовь. И ему не говорите. Вместе уж слишком странное сочетание. — Хорошо, не буду. Антон останавливается на парковке возле знакомой больницы. Инна Николаевна отдает приказ ждать в машине, но Антон упрямо идет следом за ней. Они поднимаются на второй этаж. Парнишка шарахается от каждой стены, потому что все в этой больнице пропитано запахом спирта, гнили и безысходности. Это тюрьма. Нет, это хуже тюрьмы. В тюрьме запирают твое тело, здесь же запирают твой разум. По Антону пробегает дрожь, он ежится, даже не представляя, что, мать его, Арсений тут забыл! Инна Николаевна останавливается около двери, стучится и осторожно заходит вовнутрь. Антон, как вы думаете, что делает? Пролезает за ней, хотя она усиленно пытается закрыть перед ним дверь. В большом, белом, светлом от окна во всю стену кабинете, за деревянным столом сидит доктор, уже достаточно преклонного возраста, но еще в достаточно приличной физической форме. Инна Николаевна здоровается и присаживается напротив него на удобное кресло, а Антону же показывает сесть рядом. — Александр Викторович, добрый день. — Добрый день… — Инна Николаевна. — Инна Николаевна, чем обязан? — Я занимаюсь всеми личными вопросами Арсения Сергеевича, он поступил к вам сегодня, и я бы очень хотела его видеть. Доктор сводит брови и уже с куда более пристальным вниманием осматривает Инну Николаевну. — Это пока невозможно. Он состоит на учете в нашей клинике, он пропустил очередной сеанс, по такому случаю, мы имеем права доставить его сюда и обследовать принудительно. Или же передать в руки ответственного лица, что мы и намерены сделать. — А кто является ответственным лицом, можно узнать? — Сергей Павлович. Так что ничем помочь не могу, извините. — Ну почему же ничем. — Инна Николаевна протягивает доктору черную папку. Доктор осматривает ее, осторожно берет в руки, открывает и начинает листать вложенные документы, отчего на его лбу проступает испарина. — Мы все-таки настаиваем, чтобы вы сняли Арсения Сергеевича с вашего учета и отпустили его с нами, тем более ни для кого не секрет, каким именно способом вы его поставили на этот самый учет. «Ну почему же ни для кого? Для меня, мать вашу! Для меня это огромный секрет, представляете!» Доктор заметно начинает нервничать, кидая взгляд на хладнокровную Инну Николаевну. — Я бы очень хотел помочь вам… — Ну дак помогите. — Пресекает она все отговорки. — Дело в том, что Сергей Павлович уже направляется сюда, и он будет очень расстроен. не обнаружив здесь любимого сына. Антон медленно проваливается в вату, уже не вникая в разговор этих двух самых любезных людей на Земле в данную минуту. — Где он? — Вырывается тихий голос Антона. — Что, простите? — Прощаю. Где он? — Поднимает звериный взгляд первак, готовый уже заколоть доктора его же ручкой, которую он нервно крутит в руке. — Я не могу вам сказать. — Почему? — Это конфиденциальная информация пациента, которую я не имею права разглашать. — Удобно устроились, я смотрю. — Медленно привстает Антон и делает пару шагов, упираясь в стол доктора, отчего тот непроизвольно отклоняется. — Таким, как вы, надо в глотку кислоту лить литрами. — Цедит он сквозь зубы, срывая болтающийся на нем бейджик. — Александр Викторович. — Презренно вычитывает он. От такого тона первака прифигела даже Инна Николаевна. — Молодой человек, вас вывести отсюда? — Выведите. — Соглашается Инна Николаевна. Антон удивленно смотрит на нее, и понимает, что он, и правда, в данный момент только мешает. Первак фыркает в сторону доктора и вылетает из кабинета. Антон стоит возле лестницы, крутит в руках ненавистный бейджик доктора, периодически всматриваясь вниз, где суетились мед работники и прихожане. Вдруг, неподалёку открывается лифт и оттуда выходит солидный мужчина в строгом пальто, а за ним шкаф два на два в костюме. Антон залипает на него, вылавливая знакомые черты, и встретившись с блеклым, когда-то голубым взглядом, нервно содрогается. «Дак вот вы значит какой, ну, не приятно познакомиться, Сергей Павлович.» Мужчина останавливается у лифта, что-то говорит своему шкафу, на что тот кивает и уходит вдаль по коридору, пока сам Сергей Павлович уже направлялся к кабинету доктора. — Ублюдок… — Тихо шепчет Антон, но достаточно громко, чтобы Сергей Павлович на секунду остановился и смерил незнакомца строгим взглядом. — Вы что-то сказали? — Ублюдок, вот что я сказал. — Выделяя каждое слово, отчеканивает Антон. — Сергей Павлович, приятно познакомиться. — Усмехается тот и продолжает свой путь. Антон хочет догнать его и… и… и? И избить? Убить? Скинуть с этой лестницы, чтобы башка его тупорылая разлетелась об холодную плитку? Да! Все вместе и желательно периодически его еще током бить. Когда первак приходит в себя — то никого перед ним уже нет. Он быстро подрывается и бежит по коридору вслед за шкафом. Антон блуждает, понимая, что полностью потерял след. Вокруг одни палаты, палаты, палаты, окошки, задернутые щитком, жуткое зрелище, но еще более жутко осознавать, что за ними кто-то лежит. Антон смотрит на одну из дверей и резко отпрыгивает в сторону. В незакрытом щитком окне он увидел красные выпученные глаза и улыбку джокера. Первак медленно пятится, врезаясь в кого-то очень мягкого. Он в очередной раз вздрагивает, отскакивает и облегченно выдыхает, увидев полноватую добродушную медсестру. — Извините. — Вы заблудились? Ох, в нашей больнице такое не редкость. А я говорила, что пора уже указатели на каждую стену вешать. — Начинает причитать она. — Извините, я… я от Сергея Павловича Попова, ищу палату его сына Арсения Попова. — Беря себя в руки, начинает Антон врать, как можно более увереннее. Женщина замолкает и меряет парнишку уже не столь добродушным взглядом. — Я первый раз тут и отстал от своего старшего коллеги. Может видели, широкий такой, накаченный, в костюме, с чересчур серьезным лицом. — Нарочно утрировано показывает он, пытаясь переключить женщину на юмор и расположить к себе. И это срабатывает! Женщина смеется, кивает и разворачивается. — Да, пойдемте, я вас провожу. Антон кивает и идет за ней. И все то время, пока он шел, благодарил Бога, за то, что он не стал переодеваться, а остался в белой рубашке, галстуке и черных джоггерах, потому что в данном виде, на фоне белого интерьера, он не особо привлекал внимание. Они спускаются уже на цокольный этаж, сворачивают в коридор, где вдали виднеется дверь, возле которой стоит шкаф два на два в своем черном костюмчике. Антон замирает, медсестра останавливается и с интересом смотрит на него. — Спасибо вам большое, вы моя спасительница, а то выговора бы не избежал, дальше я сам, а то не хочу, чтобы вы слышали, как меня будут отчитывать. — Берет он руку женщины в свою и благодарно смотрит ей в глаза. — Ой, да будет вам, если что обращайтесь. Парнишка кивает. Женщина улыбается ему напоследок и уходит. Антон дожидается, когда она скроется из виду, разворачивается и идет прямо к шкафу. Зачем? Да хрен его знает. Шкаф заметно оживляется и делает пару шагов на встречу, загораживая дверь. — Здравствуйте, что вы тут делаете? Это крыло не для посетителей. — Первым начинает диалог Антон, вспоминая случайные фразы из Доктора Хауса. — Здравствуйте, я от Сергея Павловича, и он настоятельно сказал никого не пропускать. Антон видит в окошке двери длинный коридор, по обе стороны которого располагаются еще какие-то палаты, он осматривается и подмечает что-то типа домофона с горящим красным фонариком. — А пациентов осматривать тоже будет ваш Сергей Павлович? — Запрокинув голову назад строго хмурит брови Антон, молясь, чтобы стереотип про тупых качков в этот раз не подвел. Шкаф осматривает перед собой молодого парня, который ни коем образом не похож на врача, хотя откуда ему знать, как выглядят врачи в подобных заведениях. — Или вы сейчас пойдете успокаивать бушующего пациентов? Или мне уже нужно разрешение не начальства, а вашего Сергея Павловича? Шкаф мешкает, а Антон, воспользовавшись моментом, нащупывает бейджик, осматривает его, кивает и подносит к домофону, водя им, как продукты в пятерочке перед сканером. Горит зеленый свет, дверь открывается, Антон быстро заходит вовнутрь, хлопает за собой дверью и задвигает щиток на окошке. Первак сползает на пол, нервно содрогается от звуков собственного сердца и пытается отдышаться. Он не особо отдавал отчет действиям, все делал на автомате с на удивление холодной головой, каждую секунду ожидая, что его схватят за руку. Но сейчас, эффект от адреналина начинает отпускать, а осознание потихоньку накрывать с головой. "Блять, Антон, что ты творишь!" Антон закусывает губу, сжимает кулаки, встает и решительно проносится по всем палатам, отдёргивая и задвигая щитки обратно. Жуткие картинки пациентов сменяются одна за другой, пока он не останавливается, протирая запотевшее окно от собственного горячего дыхания. Антон резко дергает за ручку, но дверь закрыта, он осматривается вокруг и видит знакомый домофон. Он быстро достает бейджик, трясущейся рукой подносит к сканеру, хватает свою кисть второй рукой, чтобы хоть как-то унять дрожь, и наконец-то это срабатывает. Загорается зеленый, дверь открывается, Антон залетает вовнутрь, хлопая за собой дверью и удерживая ее несколько секунд, будто за ним кто-то гонится. Антон облегченно выдыхает, разворачивается, осматривает белую палату с кушеткой около стены и испуганно прижимает руки к рту. На кровати лежит полумертвое тело с рассеченной губой и безжизненным взглядом, устремленным куда-то сквозь потолок. Одна его рука свешивается с кровати, а вторая лежит на груди неподвижно, потому что, на первый взгляд, признаков дыхания никаких не было. — Арс… Антон осторожно подходит, присаживается к нему на кровать, берет свешанную руку и сжимает в своих ладонях — холодная, ужасно холодная. — Арс! — Уже более четко произносит дрожащий голос, заглядывая в блеклые глаза, но реакции никакой. Антон осматривает руку и замечает на ней приклеенный катетер. Он на секунду унимает дрожь в руках, сдергивает пластырь, извлекает иголку и откидывает. Зрачки Арса реагируют на болезненное движение. — Извини… — Тихо выдыхает Антон, перекладывая его руку на свое лицо. Голубые глаза медленно слипаются и разлепляются, а уголки губ слегка дергаются в улыбке. — Смешно тебе… Какой же вы проблемный, Арсений Сергеевич. — Пытается выдавить улыбку Антон, смаргивая слезы. Его карман вибрирует, он это не сразу замечает, списывая на дрожь, но когда вибрация прекращается, а потом начинается снова, он уже медленно встает и достает телефон, принимая вызов от незнакомого номера. — Тебя где черти носят?! — Инна Николаевна… — Удивленно уточняет Антон, не припоминая, чтобы давал ей свой номер. — Где ты?! — Я у Арса. — Что?! Как?! Где вы?! — В крыле на цокольном этаже. — Выметайся оттуда! — Я не уйду! — Живо! — Нет! — Антон! Быстро уходи, а то там и останешься! Руку Антона сжимает холодная кисть. Он поднимает взгляд на бледного Арсения, и тут же горький ком встает посреди горла. Арс тяжело моргает, вымаливая, чтобы тот ушел. — Нет! Даже не смотри на меня так! Нет! Антон отпускает руку капитана и начинает быстро ходить по палате из угла в угол, останавливая взгляд на окошке в двери. — Твою же мать, Арс! Я тебя убью, доиграешься! Антон пулей выходит из палаты в коридор, подходит к двери и приоткрывает щиток — шкаф продолжает стоять неподвижно. Он возвращается в палату, нагибается к ножкам кровати и замечает поднятые колесики. Антон быстро разбирается с нехитрым приспособлением, опускает колесики с одной стороны, с другой и проверяет подвижность кровати — идеально. — Я тебе уже сказал на меня так не смотреть! — Ловит на себе первак осуждающий взгляд Арса. Антон осторожно достает из-под него простынь, осматривает ее и кивает. В голове сразу проносится фраза из сериала Обмани меня: «Люди не могут смотреть на секс, страх и кровь.» Антон оглядывается и находит на полу оторванный котетор. Он поднимает его, нерешительно смотрит, улыбается и переводит взгляд на Арса. — После этого, ты обязан будешь на мне жениться! Антон резко втыкает иголку в тыльную сторону ладони, секундная боль пробивает его, он берет катетер за основание и прокручивает, чтобы расширить отверстие. Он достает иголку и из вены на простынь тут же ударяет небольшой фонтанчик крови, которого хватает, чтобы оставить красное размытое пятно. Арс в шоке смотрит на кровь и отключается. Антон поднимает простынь и накрывает капитана с головой, так, чтобы пятно крови оказалось на месте его лица. — Ну пиздец, нежное создание! Антон поднимает лейкопластырь с пола, слизывает кровь, и приклеивает его на месте прокола. Первак берет кровать, с трудом катит ее к выходу из палаты, затем в коридор и останавливается возле выходной двери. Антон открывает щиток — шкаф стоит на месте. «Так, Антон, соберись, последний этап, ты сможешь! Блять! Какой этап?! У меня как будто бы план есть какой-то!» Он открывает дверь на всю ширину и прислоняет ее к стенке. Шкаф удивленно разворачивает и осматривает «молодого доктора». — Можете помочь, придержите дверь. Шкаф нерешительно перехватывает дверь, Антон берет кровать и катит на себя. Шкаф кидает подозрительный взгляд и решительно тянет руку к простыни. — Пациент лицо разорвал себе, жуткое зрелище. — Четко проговаривает Антон. Шкаф брезгливо отдергивает руку. — Захлопните дверь. Спасибо. Антон откатывает кровать к грузовому лифту, нажимает на кнопку и терпеливо ждет, когда цифра с пятого спустится до нулевого. Лифт открывается, Антон закатывает кровать вовнутрь и жмет обратно на пятый. И как только они остаются вдвоем, первак быстро срывает простынь, берет бездыханное тело под руки и с трудом поднимает, полностью облокачивая на себя. Лифт останавливается на пятом. Антон робко выглядывает — в коридоре никого нет, он с ноги выпихивает кровать, нажимает на первый и молится, чтобы больше никто сюда не зашел. Но его молитвы были не услышаны. Лифт останавливается на третьем и вовнутрь заходят два санитара, закатывая человека на инвалидном кресле, который выглядит достаточно адекватным, чтобы иметь при себе такую охрану. Санитары удивленно осматривают Антона. — С братом маму навещали, он первый раз, вот нервы и сдали, сейчас на улицу выйдем, оклемается. — Такое тут не редкость. — Добродушно отзывается один из санитаров. Лифт останавливается на втором. Открывается. Перед ними полу боком стоит Сергей Павлович с которым яро спорит Инна Николаевна. Женщина кидает взгляд в лифт и в шоке замирает. Антон мило улыбается и машет рукой. Сергей Павлович разворачивается, чтобы сделать шаг вовнутрь, но Инна Николаевна резко берет его за руку и тянет на себя, обвиняя во всех смертных грехах. Лифт закрывается, Антон облегченно выдыхает. Дверь лифта открывается на первом, один санитар выкатывает пациента, а второй смотрит на Антона. — Давайте я вам помогу. — Да, давайте, спасибо большое. Санитар подхватывает одну руку, Антон вторую и вместе тащат Арса на улицу. Парнишка смотрит в сторону парковки и видит парочку шкафов около их машины. «Гадство!» — Давайте посадим его на остановку, он передохнет, а я пока машину вызову. — Хорошо, вы только сами не переживайте, а то выглядите взволновано. — Да я то ладно, не первый раз. Все хорошо. Спасибо. Ребята усаживают Арса на остановку под удивленные взгляды зевак. — Вы одежду в гардеробе оставили, я могу принести? — Нет, нас отец привез, мы так и выбежали, думали он за нами приедет, а у него дела. Вы не переживайте, такси минута и тут, а мы хоть в себя немного придем. Антон пожимает руку санитара, и как только он скрывается за воротами, быстро достает телефон и вызывает такси, а потом делает звонок. — Слушаю. — Мы на остановке возле больницы. — Хорошо, я скоро буду, спасибо. Антон усмехается, садится перед капитаном и легко бьет по щекам. — Арс… Арс… Прием! Арс! — Последняя пощечина была достаточно смачной, чтобы все в очередной раз на них обернулись. Эффекта ноль. Антон трясется от холода, потому что вся верхняя одежда осталась в машине, а на Арсе была какая-то противная бела футболка и брюки, но почему-то без ремня. «Блядство!» Антон нервно смотрит по карте, через сколько приедет машина, видит в дали белую Ладу и активно машет рукой. Машина останавливается. Первак быстро закидывает капитана на заднее сиденье и смотрит в сторону входа, откуда уже спешит на своих каблучках Инна Николаевна. Антон открывает пассажирскую дверь женщина запрыгивает, парнишка падает назад, такси стартует. Вся поездка проходит в гробовой тишине. Инна Николаевна пилит Антона угрожающим взглядом, но ему пофиг, ведь его руки блаженно гладят волосы капитана, голова которого лежит у него на коленях. Машина останавливается у метро. И вот если запихнуть в машину мертвое тело фигня, то вот достать, это уже задачка со звездочкой. Антон вытягивает Арса за ноги, пока его колени не падают на носки его кроссовок, потом поднимает его за плечи и берет под руку. — А ты умнее, чем я думала. — Оглядывает Инна Николаевна вход в метро, куда парнишка поставил обратный адрес. — Мы…так...в…в прошлый раз ехали. — Стучит зубами от холода Антон. — Он у нас так застынет скоро. — Взволновано косится на Арса первак. Инна Николаевна приходит в себя, берет брюнета под вторую руку, и вместе с Антоном тащит его до метро. Все трое заходят в просторный холл и сажают Арса на подоконник, не заходя за металлические рамки, к которым уже подходила охрана, чтобы запретить вход пьяному телу, которое они тащили. — О, очнулся! Как дала бы тебе по отечески, честное слово! — Кидает она в полуоткрытые голубые глаза, попутно доставая телефон. — Вставайте в очередь, Инна Николаевна. — Выдает Антон, припадая к своему капитану. Парнишка поднимает голову Арса, откидывает ее на стену и судорожно закусывает губы, понимая, что взгляд ни разу не просветлел, все та же прострация. — Что с ним сделали? — Успокоительное вкололи какое-нибудь, переживет. — Отмахивается она и возвращается к своему телефонному диалогу. — Да нет, не переживет, я лично это проконтролирую, понял ты, чудо! — Тыкает он пальцем в нос капитана, вызывая легко заметное поднятия уголка губ. — Сейчас за нами приедут. — Инна Николаевна… — Не тут Антон, не тут. Парнишка кивает, подходит впритык к подоконнику, опуская голову Арса к себе на грудь, осторожно поглаживая. Дверь квартиры открывается, Инна Николаевна и Антон затаскивают тело и кидают его на диван. Женщина по-хозяйски заходит в комнату Твиста, вытаскивает оранжевый ящик, опускается на пол перед диваном, открывает его, достает какой-то шприц и встряхивает. — Что это? — Настороженно спрашивает Антон. — А ты забавный, уж я доверие, думаю, заслужила. — Игриво улыбается она. Инна Николаевна протирает руку Арса салфеткой и профессионально вкатывает все содержимое. — Это нейтрализатор, убивает в крови то, чего там не должно быть. Арс начинает немного подергиваться, Антон в панике держит его. — Это что за херня?! — Ну от него эффект, будто тебя бьет током по всему телу разом. Арс расслабляется, Антон облегченно выдыхает. — Пошли, пусть отдохнет. Инна Николаевна уходит на кухню, Антон в комнату, берет плед, укрывает капитана, а после проходит к столу, куда женщина уже поставила пару бокалов и початую бутылку коньяка. Инна Николаевна берет бокал, садится на подоконник, приоткрывает окно и достает пачку сигарет. Антон подтаскивает стул, ставит напротив и падает на него с бокалом в руке. — Можно тоже. — А не маловат? — Усмехается она и протягивает пачку. Они закуривают и молча выпивают пару глотков. — Пиздец… — Выдыхает Антон. — В точку. Инна Николаевна задумчиво смотрит в окно, выпуская дым. — Ты очень рисковал сегодня. — Риск дело благородное. — Усмехается парнишка. — Дурак ты Антон, и Арс тебя за такое по головке не погладит. — Не погладит. Антон делает глоток терпкого напитка и переводит вопросительный взгляд на Инну Николаевну. — Что отец хочет от него? — Чтобы он подписал отказ от наследства в его сторону. У него же скоро день рождение, третьего января, двадцать два года как никак, вскроют завещание, которым этот оболтус его наградил. Эх... А ведь я ему еще тогда говорила, что все может плохо закончиться, но разве он кого-то слушал... Ну вот, сейчас сиди там и любуйся! А когда встретимся, я и тебе уши надеру после твоего внучка! - Усмехается она глядя в потолок. Антон в шоке сглатывает, застрявший на полпути коньяк и быстро хлопает глазами. — Как третьего? Так скоро? — Да, а ты что не знал? А говоришь, что у вас любовь. Вот он твой сразу пробил. — Пробил? — Кажется я кого-то спалила, он тогда сильно ухохатывался с твоего криминального прошлого. — Чего?! Как?! Это незаконно! Инна Николаевна смеется своим фирменным ведьмовским смехом, обновляя содержимое бокалов. Иногда ее поведение идет вразрез с ее статусом. Они выпивают, выкуривают еще по одной, а потом Инна Николаевна становится до боли серьезной. — Антон, запомни то, что я тебе сейчас скажу, не истери и не возмущайся. Ладно? Парнишка быстро кивает. — У него не так много близких людей, и он не станет подвергать их опасности, поэтому не держи на него зла в будущем. — В каком смысле? — Настороженно смотрит он на Инну Николаевну. — В любом. Антон кивает, честно не зная чему, но кивает. — Вот и чудненько, если что-то случится звони. — Мило щебечет она. Инна Николаевна допивает бокал, оставляет Антону свой номер, проверяет Арса и уходит. Парнишка берёт бутылку, сползает со стула, падает перед диваном, грустным взглядом обводит, забывшегося сном капитана, вздыхает и припадает губами к горчащей жидкости. Слова Инны Николаевны плотно засели у него в голове, и чем больше он пил, тем глубже эта мысль вгрызалась в его мозг. Под рукой звонит телефон. — Да... — Протягивает Антон пьяным голосом. — Ты там где? Ты что, пьешь? — Где я? — Антон осматривается и улыбается. — Я в ахуе Максюш. Твист сидит в кофейне за дальним столиком. Напротив него удобно расположилась одетая с иголочки стройная и красивая женщина лет сорока. — Вы ведь понимаете, что это уже перебор?! И это ваш контроль ситуации?! — Не ори ты так. Меня больше волнует, что это случилось в мое отсутствие. Он явно не хотел, чтобы я ему помешала. — Женщина делает глоток и усмехается. — Ничего Ваня, ему осталось не долго. Твист нервно закусывает губу и сжимает чашку кофе так, что она готова была уже раскрошиться осколками в его руках и обдать руки жаром. — Позаботьтесь о том, чтобы до его дня рождения, его никто больше не беспокоил. Или вы думаете, что он так просто закроет глаза на отдых в психушке? — Я тебя услышала. Ты лучше расскажи о его новом друге, который все время вьется рядом. — Я с ним сам разберусь. — Не спеши, он может быть мне очень полезным... — Женщина расплывается в улыбке, всматриваясь в заснеженный Сургут за окном. Арс просыпается в холодном поту, видит перед собой сбивчивые силуэты больничной палаты и с трудом осознает где он. В голове густой тяжелый туман, как будто ему одно ухо заткнули, а во второе курили самые дешманские сигареты. Перед глазами белые стены, яркий свет, сочувствующая улыбка санитаров, в носу проспиртованная вонь, а в теле полное онемение. Он моргает с усилием, ведь заставлять каждую мышцу своего тела снова начать функционировать, сейчас для него невыполнимая задача. Мозг тяжело соображает, очень тяжело, слишком тяжело, настолько тяжело, что Арс бросает попытки понять где он, и начинает пытаться это почувствовать. Подушечки пальцев очерчивают круги на приятной ткани, носочки ног упираются во что-то мягкое, а голова лежит на чем-то очень бесформенном, но удобно привычном. Он раздувает ноздри и втягивает запах — теплый, с нотками табака, спирта и новой квартиры. Глаза постепенно привыкают к кромешной тьме настолько, что могут различить силуэт люстры — четыре квадрата. Паника понемногу отходит, уступая место осознанию. Арс поворачивает голову на бок и видит знакомый телевизор, а перед ним журнальный стол. Легкая улыбка ползет по лицу, но тут же содрогается от боли — губа разбита, опять, как всегда, нечему уже и удивляться. Арс посылает импульсы в свои конечности, чтобы они начинали двигаться, но те, как обиженные школьницы, в упор не хотели их принимать. Обычно ты не задумываешься, как твое тело приходит в движение, все происходит само собой, на автомате. Иногда, например когда отсидишь ногу, тебе приходится буквально заставлять ее работать, прилагая усилия и акцентируя внимание мозга. А бывают такие случаи, ну например, когда человек выходит из-под наркоза, ему приходится просто умолять, чтобы его тело подчинилось. Но где Арс, и где умолять... Все свелось к гневному взгляду и угрозам собственному телу. И вот, лед тронулся, а точнее колени согнулись, а следом за ними и руки. Он садился на диван примерно также, как Пеннивайз вылазил из холодильника. Он скидывает ноги, и они приземляются на что-то мягкое. Брюнет не сразу понимает, что происходит, поэтому не убирает их, а просто наклоняет голову вниз. Антон вразвалочку спит на спине, под одной рукой у него стоит пустая бутылка из-под коньяка, а вторая стоит согнутая в локте с вверх задранной кистью, видимо когда-то она лежала на диване, но не удержалась. Арс перемещает ноги на пол и так и остается сидеть, будто его зимой подняли в семь утра, чтобы идти в школу. В голове проносятся отрывки, как Антон смотрит на него испуганным слезливым взглядом, как он говорит по телефону, как из его руки течет кровь, как он прижимает его к груди в метро, и как он… Все, больше ничего, темнота, сумбурные реплики, и слова, которые никак не могут сложиться в предложения. Арс перенаправляет все силы в руки, отталкивается от дивана, раскачивается и падает обратно. Еще раз! С третьей попытки, ему таки удается встать, а с четвертой пойти! Победа! Он врезается в дверь ванной комнаты, заходит вовнутрь и падает на пол. — Черт... После попытки принять водные процедуры, он покончил с этой затеей, ограничившись ополаскиванием лица и выбрасыванием футболки в мусорку. Арс доковылял до кухни, выцепил взглядом бокал со следом от помады и слегка улыбнулся. Колбаса с сыром и яблоко с шоколадкой это, конечно, такой себе ужин, но жрать хотелось адово, а готовить сил не было. После приятного ощущения сытости, пришло не менее приятное ощущение сонливости, и ему показалось, что уснуть на полу, оперившись на холодильник, очень заманчивая идея. И она его заманила. Арс просыпается от собственного кашля, потому что спина буквально примерзла к дверце холодильника. Чувствовал он себя все также, но хотя бы контролировал свое тело. Уже победа! Он вскарабкивается на ноги и оглядывается, а потом вспоминает, что часов у них нет. Ну а кому они вообще нужны в наше время? Арс берет кружку, включает воду из-под крана и пьет, будто в последний раз, попутно умывая лицо. Он встряхивает головой как пес, отчего перед глазами появляются звездочки, он разгоняет их рукой и направляется обратно к дивану, а точнее к телу, которое валялось рядом. Арс присаживается на корточки, убирает бутылку на стол, а потом долго всматривается в лицо первака, пытаясь найти подвох. А точнее ответ на вопрос: «Зачем?» Потому что в его системе ценностей ответа все никак не находилось. Инну Николаевну понять мог, она дала обещание его дедушке присматривать за ним, а так как она человек обязательный, то вот уже который год обязательно выписывает Арсу пару пиздюлей в месяц для профилактики. Твиста понять мог, он зависим от него по всем пунктам. Антона же он понять никак не мог. Он конечно наблюдал людей, которым их жизнь нахрен не сдалась, и они решали полностью посвятить ее кому-то другому. Но Антон не особо попадал под эту категорию. Он вполне склонен к самостоятельному существованию. Любовь? Нет такой любви, которая была бы выше инстинкта самосохранения. Или есть, но Арс в своем привычном окружении такой пока не наблюдал. Да и какая любовь за три месяца? Да и какая вообще любовь может быть к Арсу? Он встречал в свою сторону желание, обожание, симпатию, но это все было таким сиюминутным и хрупким, что ему хватало только взгляда, чтобы свести все на нет. Дружба? Серга и Поз бы и половины не сделали. Тогда зачем? Почему? За что? — До тебя совсем плохо доходит… — Раздается несвязная речь снизу. Арс быстро моргает, приходит в себя и ловит пару расфокусированных зеленых глаз. — В пов… пон… последний раз повторяю, чтобы ты не смотрел на меня… тааааааак… — Арсу в лицо устремляется палец, который тут же безжизненно падает обратно. — Как, так? — Только и находит он, что ответить на это. — Как будто ты знаешь что-то луче меняяяя… Арс усмехается. Как давно Антон открыл глаза, если успел все понять? — Что смотришь, поднимай… Повтовушто я в говно! — Первак поднимает две руки вверх и расплывается в пьяной улыбки. — Серьезно, а по тебе и не скажешь. Арс берет его за руки, обхватывает за талию и тащит в кровать. — А что хоть за повод? — Знакомство… с Иннннннной Николаевной… — Ну и как все прошло? — Она сказала, что ты смотрел моееее дело… Ты что пес, охамел! Арс кидает Антона на кровать, он плюхается спиной, весело пружиня на ней. Брюнет устало выдыхает, разминает руки, осматривая довольное лицо напротив. — Мне хотелось узнать о тебе побольше. — Ди-а-лог, Сократ что, зря старался… — Твои познания впечатляют. — Улыбается брюнет. Первак хоть и ведет себя на учебе, как приличный раздолбай, но что-то в его голове остается. Антон привстает на локти, осматривает возмущенным взглядом капитана и падает обратно. — Что смотришь, раздевай… — Ваш приказательный тон, это что-то новенькое. — А вот посчувтуй меня на моем месте… То есть… Да похуй… Ты понял… — Машет он рукой, отправляя свою мысль к адресату. — Понял, крепкие напитки это не твое. — А вот не надо тут… Я с водкой справиииился… и его сделаю! — Привстает Антон на локти, чтобы сказать это Арсу в лицо, но получилось уж как-то больно буквально, потому что он уже успел сесть у него в ногах, чтобы стянуть джоггеры. — Только в моем присутствии, уж очень за этим забавно наблюдать. Антон хмурит брови, не понимая, что в этом забавного? Он уже в красках представил битву, где он плечом к плечу с лимоном, против этого пятизвездочного. Или лимон это к текиле? Или к джину? Да пофиг, он и в одиночку справится. Арс проскальзывает руками под резинку джоггеров, приподнимает Антона за нее вверх, от чего тот падает обратно на лопатки, и легким движением руки сдергивает их до колен. — Вот Антон, скажи мне пожалуйста, какого хрена я уже второй раз стягиваю с тебя штаны и все не по делу? — Потому что ты пес, который смотрит личные делаааа… Ты бы еще мою медивцинкуууую карточку посмотрел… — Я посмотрел. — Ну ты и песссссс… — Приподнимается Антон на локти и ловит на себе жгучий взгляд голубых глаз. А как тут не смотреть, когда он лежит тут весь такой в подтяжках на ногах, белой рубашке, да еще и выебывается? Правильно, никак! — Если ты думаешь, что дальше я! — Антон показательно тычет в себя пальцем, не удерживается и заваливается на бок. — Справлюсь сам, то ты глбокоооооо заблувждаешься… Сукаааа… Почему мы еще ментально мысли не передаем, говорить - это таааак сложнаааа… — Ноет он себе под нос. Арс усмехается с разумности его суждений, аккуратно берет его лодыжку и подцепляет носок, а дальше начинается полное мракобесие. — Ты что там делаешь?! Нет! Отпусти! Я сам! Щекотно! Антон верещит, как свинья на убое, вертится и дергает ногой, то и дело попадая по Арсу. — Я еще даже ничего не сделал! Успокойся! — Ты не сделал, а уже щекотно! Отпусти! Арс пытается удержать ногу Антона и подцепить носок пальцем, хотя нет, пока он просто пытается удержать ногу Антона, потому что ему кажется, что она везде, ведь только перед своим носом он ее уже видел раза четыре, от чего столько же раз, уже представил, как прикладывает к разбитому носу замороженную курицу. — Я сам! Сам! Отпусти! — Хорошо! Арс отпускает ногу, Антон быстро, насколько это возможно, подползает к спинке кровати, и подбирает ее под себя, смотря на Арса, как на маньяка, который с рождения держит его в подвале. Брюнет поднимает руки вверх в капитулирующей позе, и только тогда парнишка падает на спину, подтягивает коленку к лицу, подцепляет двумя пальчиками резинку, дергает вниз, пальцы слетают, коленка прилетает ему в нос. Арс не выдерживает и начинает хихикать. Антон хватается за нос и враждебно смотрит на брюнета, будто это он виноват во всем. — Похуй, в носках посплю. Антон перекатывается на живот и подбирает под себя руки. — Ну уж неееееет… Арс садится ему на бедра ограничивая попытки уйти из захвата и сгибает одну в коленке. Мракобесие от Антона акт второй объявляется открытым! — Нет! Отпусти! Отстань! Аааааарс! Антон прогибается назад, колотит его в спину, дергает ногой и пытается его скинуть. — Антон! Успокойся! Это всего лишь носок! — Аааааааааа, помогите, насилуют, убивают, щекотят! Проще на быке в родео удержаться, чем на Антоне в данную минуту. Вдруг ему по заднице прилетает рука c характерным глухим шлепком. И в эту минуту замирает все. — Не дергайся. — Раздается глухое рычание. Антон даже перестает дышать, не от боли, а от осознания ситуации. Он делает жадный вдох. Ступор проходит, а вот возмущение остается. — Ну ты и пееееес! Антон разворачивает на него голову и в шоке распахивает глаза, Арс победно держит в руках два черных носка. — Повешу их на стену, как трофей! — Смеется тот и откидывает их на пол. Антон пытается что-то прошипеть, но Арс быстро разворачивается и переворачивает Антона на спину. — Напомни мне зуавтра, чтобы я никогдаааааа… не просил тебя себя раздевать! — Возмущенно стонет парнишка в потолок. — А меня и просить не надо. — Самодовольно улыбается капитан. Арс раздвигает ноги Антона и сгибает в коленках. Первак возмущенно поднимает брови, замечая брюнета в довольно провокационной позе. Антон на кровати с раздвинутыми ногами, между которых сидит Арс… Вот если сейчас сюда кто-нибудь зайдет, то фраза «вы все не так поняли» будет единственный раз в истории человечества сказанная по существу. Натяжение в рубашке пропадает, в области бедер становится как-то свободнее, Арс поднимает вверх подтяжки и откидывает их в сторону. Антон облегченно выдыхает. Руки капитана переключаются на рубашку, подтягивают ее на себя, заставляя первака сесть, насколько это возможно. Он пуговка за пуговкой начинают ее расстёгивать. Антон чувствует невероятное напряжение и желание, которое идет в разрез со сосредоточенным лицом Арса. Ну конечно! Пуговки же куда интереснее! Арс будто слыша его мысли, поднимает на парнишку насильно сдерживающий всех демонов взгляд. — Честное слово, Антон, завтра я тебя выебу. Парнишка еще пару секунд не может оторваться от этих глаз, прекрасно понимая их. Ведь точно также он смотрел на пачку сигарет, когда был в двухнедельной завязке в период подготовки к ЕГЭ. — Фи, Арсеееений Сергеееевич, а как же займусь любоооооовью… И это еще вы мне что-то предъявляли за более приемлемые выражения… — Откидывает он голову назад рассматривая удивительно белый потолок, который сейчас застилал шум в глазах. — Заняться любовью я с вами, Антон Андреевич, хотел два месяца назад, а сейчас я хочу вас именно выебать. — Покончив с последней пуговкой рвано выдыхает капитан. — Не получится… — Антон падает на лопатки и упирается одной ногой в грудь брюнета. — Завтра, я тебя выебу, а точнее въебу, серьезно, Арс, пизда тебе… — Антон поднимает на него гневный прищур и пару раз легонько стучит ногой, пока тот ее не ловит и не прижимает к себе. — Угрожаешь? — Констатирую факт! Арс подвисает в резонансе, какого хрена Антон все еще его не послал?! Ни после той ситуации, когда, блет, его буквально в заложники взяли в старой квартире и не придушили к хренам! Ни сейчас! Пару пинков в грудь, гневный прищур и такая себе угроза, которая с вероятностью в восемьдесят процентов закончится расспросами и промывкой мозгов… И это все? Да что не так с этим мальчишкой! Антон протягивает руки вверх. — Что смотришь, расстёгивай… Арс выходит из ступора, смотрит на протянутые рукава рубашки, кивает, опускает его ногу, аккуратно расстёгивает пуговки на манжетах и тянет рукав на себя что-бы снять, но Антон шипит и забирает руки обратно себе. — Я буду спать в ней, никогда в рубашках не спал, буду как секси девчонка из порно фильма. Антон принимает позу модельки с журнала, одной рукой проводит по волосам и закусывает губу. Арс пытался. Он честно пытался. Но сдерживать еще и дикий хохот у него, правда, нет никаких сил. Он сгибается, прикрывая лицо рукой, и содрогается в позывах смеха. — Ну ты и пееееес… — Шипит Антон и пихает его ногой. Арс падает на спину, продолжая хихикать. — Теперь тебя Тоней называть? Антон хмурится и отрицательно качает головой. — Ариной. Имя красивое. Если быть девчонкой, то только Ариной. — Арина… — Арс проговаривает это имя, будто пробует на вкус, и одобрительно улыбается. — Мне нравится. Тебе бы подошло. Брюнет перекатывается на бок, сползает с кровати, уходит на кухню и возвращается со стаканом воды в руке и таблетками на утро. Антон уже зарылся под одеяло и валялся в полудреме на боку. Арс устало спускает брюки на уровень колен, садится на кровать и подвисает смотря в стену. Нет! Вот теперь он похож на школьника, которого подняли зимой в семь утра. Он хмурит брови, поднимает в потолок уставшие глаза и улыбается своим мыслям. Они ужасны и ничего хорошего в них точно нет, но сейчас он чувствует себя таким счастливым, рядом с этой секси девчонкой в белой рубашке, и это так глупо и так странно, но так хорошо. Арс осторожно пробирается под одеяло, придвигается к Антону Арине, кладет ей руку на талию и уже хочет прижать к себе, но нет, милая девочка Арина умерла также быстро, как и родилась. — Я тебе руки вырву! — Шипит теперь уже Антон. Арс в шоке отстраняется. Минута! Он отошел за водой на минуту! Что опять ему в голову успело ебнуть за гребаную минуту! — Я же не знаю за какие твои сдвиги тебя на учет поставили… — Антон сладко зевает и подсовывает руку под лицо. — Может ты реально псих, и я зря тебя забрал… Угроза для общества, все такое… Арс тяжело выдыхает, падает на спину, а затем переворачивается на бок к окну. С одной стороны его это немного задело, но с другой стороны он рад, что хоть так получит по заслугам. Детские установки — накосячил (да даже если и не накосячил) — отхвати пиздюлей, в устройстве мира взрослого человека стали нормой. Базой. Адекватом. Так и должно быть. И теперь, когда он косячит и не получает за это, его мир начинает рушиться, не полностью, а понемногу, как штукатурка в пожелтевшей коммуналке. И вот тогда, он начинает искать подвох, нервничать и бесконечно думать, так и не находя ответа. Арс чувствует, как в его спину утыкается бархатный нос, а вслед за ним ее опаляет горячее дыхание. — Я же псих, держите дистанцию. — Каждому психу нужна смирительная рубашка. Антон закидывает руку на него и прижимается сильнее. Арс улыбается, а у самого внутри что-то сводит, и в горле разбухает горький ком. Так больно, почему от такого теплого жеста в груди так больно? Арс подносит кисть Антона к губам и нежно целует. — Спокойной ночи, чудо... Арс чувствует улыбку парнишки, а следом его еле ощутимое прикосновение губ. — Спокойной...