Возможность

С момента проведения ритуала прошли полторы недели. Восхитительные девять дней, когда Гарри ощущал себя почти счастливым. Каким-то неизвестным образом, он умудрился выполнить за это время все летние задания. Спокойно, не спеша, по одному эссе в день. Просто брал с собой перо, пергамент, и учебник, когда отправлялся в компании Кричера на площадь Гриммо. Распорядок дня был прежним, просто вместо бесцельного блуждания по библиотеке и заучивания хода ритуала, юноша выискивал в каталоге книги, подходящие по теме эссе, и просматривал их «наискосок», периодически зачитывая отдельные темы, которые его интересовали. Перо зачаровал Кричер, чтобы оно записывало под диктовку хозяина, почерком Поттера. Домовик поведал, что освоил этот трюк под руководством любимого хозяина Регулуса, на что Гарри рассмеялся: слизеринцы, во всём ищут свою выгоду. К концу дня не болели руки от письма пером, и не закипали мозги, от путаницы, ведь парень не поглощал литературу целиком, а зачитывал только отрывки. Он успевал просмотреть некоторые книги по заклинаниям, заучивая движения и формулы, к тому же, юноше стало интересно, что именно будет на уроке Зелий в этом году, попадётся ли ему старый учебник Снейпа, если всё пойдёт тем же путём, что и в жизни другого Гарри. Впрочем, так или иначе, но Мастером Зелий Поттеру не быть, а становиться Аврором больше не было никакого желания. Парень даже как-то подумал, что, наверное, он слегка повзрослел, раз уже стал задумываться о будущем, впрочем, это могло быть связано с тем, что это самое будущее впервые выглядело вполне достижимым. Не то, чтобы юноша перестал опасаться Воландеморта, просто теперь он знал каким образом с тем бороться, у него в руках были все нити, и самое главное — больше никто не лез в его голову, не насылал сны и не транслировал ненависть. Это поистине счастье, когда твои чувства, только твои, твои мысли — тоже, и испытываемые тобою эмоции тоже принадлежат только тебе. Тридцатого июля Поттер получил письмо от Дамблдора, в котором тот сообщал, что сегодня ночью зайдёт к Дурслям, чтобы кое-что обсудить, и забрать юношу с собой. Перебрав вещи в своём сундуке, молодой человек убедился, что всё собрано и готово к отправлению. Как-то случайно так вышло, что молодой человек обновил свой гардероб. Он не делал больших покупок или заказов, просто каждый раз оказываясь в Косом переулке, или на Тёмной аллее, он вспоминал, что ему нужны носки, или брюки, или бельё, а бывало и так, что ему просто нравилась какая-то вещь, и он, не задумываясь, приобретал её. Так было с одной пижамой. Казалось бы, простой трикотажный костюм для сна, тёмно-зелёного, почти чёрного цвета, но она привлекла внимание юноши, и он не смог её не купить. Его однокурсники — гриффиндорцы будут в ужасе, но это их проблемы. Итак, чемодан собран, эссе написаны и аккуратно убраны в удобную папку, вещи сложены, перья и чернила закрыты в специальном пакете, который тоже зачаровывал эльф (сетуя на то, что молодые волшебники небрежны и чернила могут пролиться на одежду, как случалось у хозяина Сириуса, который хоть и был плохим мальчиком, но хозяйка-то всё равно его так любила). Впервые в жизни, Гарри видел свой сундук таким аккуратным. «Точно взрослею» — вздохнув, подумал парень, и запер чемодан. Родственникам Поттер рассказал за ужином о том, что ожидается визит Дамблдора. Дурсли решили, что общаться со взрослым волшебником у них нет никакого желания, поэтому они рано разошлись по комнатам, предоставляя парню самому принимать гостя. Дамблдор был пунктуален, ровно в одиннадцать часов раздался стук в дверь, и Гарри не сомневался, что это директор. Мелькнула шаловливая мысль устроить гостю допрос в силе Грюма, якобы, чтобы удостовериться, что это точно он, но Поттер её выкинул, решив вести себя как обычно. Поприветствовав профессора, молодой человек пригласил того в дом, предложив чаю. Дамблдор отказался, взамен предложив выпить медовухи из его личных запасов. Всё было слишком похоже на то, что когда-то происходило с другим Поттером в другом мире, правда, сейчас директор не приволок с собой домовика, а попросил попробовать его вызвать, после чего сообщил о том, что Сириус всё завещал Гарри. Юноша мысленно порадовался, что был готов и к этой беседе и к самому известию, так как не знал, как повёл бы себя, проведи он последний месяц в четырёх стенах и не смирись он уже со смертью крёстного. Спокойно поблагодарив директора, Поттер обратил внимание на руку Дамблдора, о чём и задал вопрос. — Всему своё время, мой мальчик, я обязательно поведаю тебе эту историю, — в своей любимой манере ответил профессор. «Если бы это меня не касалось, я бы понял, но ведь вы расскажете мне только то, что посчитаете нужным, даже не подготовив к тому, что скоро умрёте. Ох, если бы не те воспоминания, меня ожидал бы страшный конец этого учебного года, а так есть надежда, что всё к тому времени уже будет кончено. Как бы намекнуть о том, что я больше не крестраж? Нужно об этом подумать» — мысли парня текли спокойно, не мешая краем сознания отмечать то, что говорил Дамблдор. — …Я хотел ещё перекинуться парой слов с твоими родственниками, Гарри, — мягко закончил тот. — Думаю, они уже спят, сэр. Если вы хотели им напомнить, что мне придётся приехать сюда ещё раз, то не стоит их будить, мы говорили об этом недавно. Или вы хотели обсудить что-то другое? — Нет, нет, ты прав, я хотел напомнить им о том, что до твоего семнадцатилетия ты несовершеннолетний, и тебе придётся потревожить их ещё раз следующим летом. Я рад, что вы смогли найти общий язык, мой мальчик. — Спасибо, профессор. Поттер так и не понял: был ли директор искренен, но решил не заострять своё внимание на этом. Дамблдор коснулся палочкой его чемодана, по всей видимости, отправляя багаж в Нору, после чего рассказал подростку о парной аппарации. Спектакль устроенный Слагхорном парня не впечатлил, так как он ожидал чего-то подобного. Разговор с немолодым зельеваром не ладился. Мужчина оставался неприступным, и ясно выразился, отказываясь возвращаться на должность профессора в Хогвартс. Гарри был почти уверен, что в этой реальности планам директора не суждено исполниться, но уже в дверях юноша понял, что ошибся, Гораций Слагхорн будет преподавать в этом году. Ещё одна парная аппарация, и совершенно бессмысленный разговор в чулане для мётел. Вот и прошла его первая встреча с директором с тех пор, как молодой человек получил память своего двойника. То ли директор не пытался его «прочитать», то ли у юноши появился ментальный блок, так или иначе — профессор остался в полном неведении, относительно мыслей своего ученика. Как оказалось, пережить месяц в доме семейства Уизли это подвиг, о чём Поттер прежде никогда не задумывался. С того момента, как молодой человек начал видеть свои странные сны, его жизнь обрела некий смысл, и стала течь в определённом ритме. Так получилось, что за несколько недель, юноша успел привыкнуть к определённому порядку, и хаос, который окружал парня в Норе, сводил с ума. Какое-то время Гарри получал удовольствие от полётов и игры в шахматы с Роном, но потом вновь засел за чтение, тем более что книга, которую он как-то купил, была невероятно интересной. Что примечательно, это оказался самоучитель по медитации, и он очень помогал Поттеру в освоении окклюменции. Рон пару дней обижался, но потом вспомнил, что ещё не сделал уроки, а прибытие Гермионы ожидалось со дня на день, и оставил друга в покое, время от времени задавая вопросы по теме летних занятий. Мисс Грейнджер прибыла в середине августа, и тут же пристала к мальчишкам с вопросами о том, что они уже успели сделать, когда же придут результаты С.О.В., какие предметы друзья собираются взять, как прошёл День Рождения Гарри, и вновь С.О.В… Мальчишки уже не знали, как успокоить многословную подругу. Положение спасли хогвартские совы, со списком учебников, а так же птицы Министерства, доставившие, наконец, экзаменационные оценки. Гермиона, ожидаемо, получила «П» по всем предметам, Гарри и Рон тоже не имели повода удивиться, так что вечером был праздничный ужин в честь успешно сданных С.О.В. Поход в Косой переулок был назначен на следующий день. Миссис Уизли нервничала, каждую секунду предлагая оставить детей дома, мистер Уизли был напряжён. Атмосфера войны охватила английский магический мир, погружая людей в панику и депрессию. С покупками было покончено рекордно быстро. Магазин близнецов навестили всей компанией, и всего на несколько минут, после чего вся компания поспешила вернуться в Нору. Остаток каникул был шумным, и очень утомил Гарри, подросток был искренне рад приходу осени. До Хогвартса добрались спокойно, в этот раз Малфой их купе не навестил, а Поттер вспомнил о том, что у того сейчас явно другие проблемы, вслух выразил предположение, что тот, наконец, перерос их детскую вражду. Гермиона его поддержала, а Рон не стал спорить, предложив подождать и посмотреть, что будет. Начало года прошло по обычному сценарию: распределение новичков, ужин и представление профессоров. Поттер уже успел поведать друзьям о новом учителе, поэтому никто из них не был удивлён, когда Дамблдор объявил, что профессор Снейп в этом году будет вести ЗОТИ. Ребята успели ещё летом обсудить подобную возможность, и сейчас восприняли новость спокойно. Реакция остальных гриффиндорцев весьма позабавила Гарри, хотя где-то неприятно свербело, напоминая, что совсем недавно он отреагировал бы точно так же. Когда Рон и Гермиона созвали первокурсников, чтобы провести тех до гриффиндорской башни, Поттер почувствовал направленный на себя пристальный взгляд. Подняв глаза на стол преподавателей, Гарри почувствовал что тонет. Впоследствии он так и не понял, как ему удалось прервать зрительный контакт, после чего Поттер совершил тактическое отступление в сторону выхода из Большого зала. Всё же, юноша ещё не был готов к каким-либо откровениям, а его ментальный блок, если он вообще существовал, вряд ли смог бы выдержать атаку Снейпа, уж очень сильно действовал Мастер Зелий на эмоции парня. Добравшись до своей спальни, Поттер с трудом заставил себя сходить в душ и переодеться. Не успев задёрнуть полог и лечь, парень забылся спокойным сном, в котором чёрные глаза его не отпускали, но здесь это не пугало и не заставляло паниковать, ведь от этого Северуса у Гарри не было никаких секретов.