Возможность

Услышав стук в дверь, Северус нервно вздрогнул. Кем бы ни был гость, приглашения тот не получал, а значит — могло случиться что-то серьёзное, ведь просто так к Мастеру зелий прийти не решится ни один человек, даже студент его Дома. Вскинув палочку, мужчина подошёл к двери и распахнул её, желая взглянуть на нарушителя спокойствия. В коридоре никого не было, но кто-то просочился рядом с профессором, проникая в его апартаменты. Конечно, Снейп сразу же догадался, кто именно решил навестить его. Захлопнув дверь, мужчина развернулся: — Поттер, — прорычал он, но тут же попытался взять себя в руки. Парень не виноват в том, что у его учителя был плохой день и сейчас ужасное настроение. Тем временем подросток вывернулся из-под мантии-невидимки, оказавшись одетым в пижаму. — Мы же договорились на завтра, что-то случилось? — С тобой… с вами что-то сегодня произошло, и я не мог уснуть, пока не был уверен, что вы в порядке, профессор… Северус, чёрт… — Ваш словарный запас впечатляет, Поттер. Проходи, раз уж пришёл, на диван садись, не хватало ещё, чтобы ты простудился. Ну, что ты смотришь? Я в порядке, или скоро буду. Действительно, чёрт… Гарри, у меня был сегодня сложный разговор с Альбусом. Он рассказал мне нечто такое, что я и сам не знаю, что теперь делать, к тому же, это касается тебя, и я понятия не имею, как тебе рассказать об этом. Кстати, тебя-то, где носило вечером? Поттер немного помолчав, решил поведать историю о добыче воспоминаний Слизнорта, а так же пообещал завтра же принести добытые ингредиенты, которые он забыл в своей школьной мантии. Затем молодой человек долго внимательно всматривался в глаза Снейпа, чтобы со вздохом произнести: — Он решил, что и я крестраж, верно? И думает, что мне придётся подставиться под Аваду Реддла? Директор не ищет лёгких путей, — улыбка юноши была горькой. — Но тебе не о чем волноваться, Северус, во мне уже нет того осколка души, и избавиться от него было до смешного просто, Дамблдору было достаточно исполнить роль моего опекуна и ещё в семилетнем возрасте снять с меня родительский ограничитель. Этот ритуал убирает всё лишнее, в том числе и посторонние огрызки чьей-то души или магии. — Так ты знал? — О том, что во мне была часть Тёмного Лорда? Да, с этого лета, как раз тогда, когда и избавился от довеска. О том, что директор решит меня… хм, подставить? Догадывался, неспроста же он не хочет ничему меня учить. Думаю, даже Дурсли были выбраны по этой причине, ну, знаешь, чтобы я не слишком держался за жизнь. Путь, который выбрал Дамблдор, для того, чтобы дать мне шанс выжить, является самопожертвованием. Тогда Магия может решить меня вернуть. Поэтому и убийцей моим должен стать только Том Реддл, иначе у меня не было бы даже маленькой надежды. Иногда мне кажется, что директор рассчитывал на то, что Лорду всё удастся раньше, когда тот был ещё духом, тогда я мог бы «вернуться» уже без крестража, а Волан-де-Морт был бы уверен, что ему меня не убить. Хотя, это бред, не обращай внимания. Ох, ну что же ты так переживаешь? Я здесь, со мной всё в порядке, и я не собираюсь умирать. Правда, я не уверен, что смогу убить Реддла, так как вообще не горю желанием становиться убийцей, но умирать так глупо я точно не собираюсь. Северус, Северус, что с тобой? Парень кинулся к застывшему в кресле мужчине. Казалось, ещё чуть-чуть и тот сползёт на пол, то ли от нахлынувшего облегчения, то ли от всех волнений, пережитых сегодня. На миг растерявшись, молодой человек решительно забрался на колени профессора и прижался к нему всем телом. — Шшш, я тут, всё хорошо, ну, что же ты? Северус, Сев, хороший мой, не собираюсь я умирать, и тебе не позволю, слышишь?.. Юноша ещё что-то шептал, не замечая, что из его собственных глаз хлынули слёзы. Безучастный вначале профессор, застывший, словно памятник самому себе, обхватил руками парня, прижимая того к себе ещё ближе. В этом не было никакого подтекста, ни один из них сейчас не испытывал возбуждения, только единение, желание защитить, и самому ощутить, что с близким человеком всё хорошо. — Расскажи мне, Гарри. Расскажи мне всё. Я должен понимать, что происходит. Пожалуйста, — прошептал зельевар, и Поттер не смог сопротивляться этой просьбе. Положив голову на плечо мужчины, мальчик рассказал ему всё. Начал он со своего детства, с того, каким оно было по-настоящему, не стараясь что-либо утаить, но и не в даваясь в подробности. Затем он поведал о своём возвращении в волшебный мир, о том, каким он увидел впервые Хогвартс, и как воспринимал окружающих его людей. О своей детской обиде в отношении Мастера зелий, и уверенности в том, что тот такой же как Дурсли, а ещё о том, что он никогда и никому не был нужен. О появлении крёстного, разочаровании от того, что Блэк его не заберёт, и понимании, что и тому он в сущности просто напоминает друга детства, а сам совершенно неинтересен. О принятии происходящего, так как ничего другого не оставалось, и об огромной потере, когда Сириус умер, так как сам оказался слишком привязчивым, и если человек становился ему важным, то его потеря просто уничтожала парня. Наконец, пришло время расказа о снах, о том, что где-то и когда-то уже жили такие вот люди: Поттер и Снейп, о том, что с ними случилось, и чем в итоге это закончилось. О боли, которая разрывала того Гарри, и как он сам стал переосмысливать свою жизнь, о проведённом летом ритуале, которого он ужасно боялся, но умирать «Во благо Отечества» не хотел, и поэтому решился. О том, что вначале просто собирался «присмотреть» за профессором, убедиться, что тот будет в порядке, о непрекращающихся снах и путанице в чувствах того Гарри и своих собственных, а затем — открытие, он влюблён, и забыть, разлюбить не способен. О счастье, которое охватывает всё его существо, когда он здесь, в подземелье, просто рядом со своей мечтой, и о желании, просьбе — не прогонять его, даже если самому Северусу он совершенно не нужен. — Глупый, глупый, — не переставая, шептал Снейп, прижимая мальчишку ещё ближе, вжимая в себя юное дрожащее тело, целуя плечо, открывшееся, когда пижамная куртка немного сползла, поднимаясь по шее и ощущая, что дыхание юноши изменилось, стало ещё более прерывистым, почти превращаясь в стон. — Мой глупый, — шёпот прямо в попавшееся на пути ухо. — Никуда я тебя не отпущу, никогда, — собственное дыхание сбивается, парень ёрзает, устраиваясь удобнее в его руках, и они оба стонут. Такая близость была для обоих внове. Если у Гарри вообще не было никаких отношений, то у Снейпа причина была в другом: касаться кого-то можно утешая или лаская, но вот так цепляться, стараясь впитать в себя всё существо партнёра — слишком интимно, слишком лично, чтобы можно было допустить подобное в отношении случайных любовников. Они оба были одеты, но это не мешало им ощущать жар, идущий от каждого из них, слышать стон, рожденный малейшим касанием к коже, искать губами доступ к любой части тела, и пылать, от осознания происходящего. В какой-то момент их головы одновременно повернулись навстречу, и губы, наконец, смогли столкнуться. Дыхание смешалось, сближение было медленным, словно во сне, будто они оба давали партнёру возможность передумать, избежать прикосновения. Поцелуй был робким, неуверенным, казалось, они не знают, как поступить дальше, но Гарри не выдержал, застонав — слишком давно он мечтал об этом, видел во всех своих снах и фантазиях, его губы разомкнулись, приглашая Северуса углубить ласку, и тот немедленно принял приглашение. Дальнейшего ни один из них так и не понял: они оба задрожали, губы разомкнулись, парень выгнулся, а мужчина наоборот уткнулся носом куда-то в шею подростка, громкий стон Поттера смешался с низким вскриком Снейпа. Волшебникам показалось, что всё исчезло, не было замка и комнат профессора, не был кого-либо из людей во всей округе, не было мыслей и магии, или какой-то угрозы. Просто восторг, нескончаемое счастье, словно они летят. Назвать их состояние обыденным словом: «оргазм» — было невозможно. — Так не бывает, — прошептал потерянно Северус. — Не от одного поцелуя и пары прикосновений. Молодой человек неопределённо кивнул, устраивая голову на плече мужчины. — Люблю тебя, — пробормотал он, закрывая глаза. — А остальное… плевать, что там бывает, а что — нет. — Подъём через час с минутами, тебе нужно вернуться к себе, — произнёс Снейп, но вопреки своим же словам чуть-чуть сдвинул голову юноши, устраивая того удобней. — Знаю, — всё так же, не открывая глаз, ответил тот. — Дай мне немного времени, не могу оторваться от тебя прямо сейчас. — Я тоже, — признался шёпотом зельевар. Если бы не усталость, ломота во всём теле и слипающиеся глаза, Поттер был бы уверен, что прошлая ночь ему приснилась. Он не мог поверить в то, что его приняли. Северус, недоверчивый слизеринский змей, реакции которого так опасался Гарри. Рассказывая всю свою историю, юноша был уверен, что тот его прогонит, решив, что парень влюблён в Снейпа из снов, или вообще только думает, что любит, запутавшись в реальном и пришедшем из другого мира. Поттер сам часто так думал раньше, пока не понял, что ему всё равно, главное, чтобы его Мастер зелий был жив, здоров, и счастлив, и желательно, где-нибудь очень близко от Гарри, так, чтобы его всегда можно было коснуться. Однако Северус его удивил, он принял, безоговорочно, не выставляя условий, доверяя признаниям, и сам, пусть и не прямым текстом, признавая, что парень ему небезразличен. Он не скрылся за своей маской-бронёй, как опасался Поттер, не стал опровергать очевидное. Весь день Гарри что-то делал: ел, записывал лекции, отвечал на вопросы, и вновь ел, выполнял задания и что-то говорил своим друзьям, спроси его кто-нибудь: о чём шла речь, и он не смог бы ответить, так как его мысли были слишком далеки от происходящего. Он жил предвкушением вечера, и ожиданием того, что же сегодня произойдёт на «отработке». Гормоны твердили, что будет продолжение начатого, ведь нельзя же остановиться посредине, так и не дойдя до конца. Мозг же был уверен, что сегодня будет ещё один серьёзный разговор, итогом которого может и будут ласки, но «до конца» Северус не пойдёт, даже если его умолять, впрочем, этого делать парень не собирался, считая, что давить на зельевара чревато последствиями, и не факт, что они будут приятными, скорее — наоборот. Сегодняшний день для Снейпа не отличался от того, как чувствовал себя Поттер. То же неверие в произошедшее, и щемящее счастье от понимания, что его приняли, несмотря на все его недостатки, а ещё — безграничная благодарность за то огромное доверие, которое оказал ему Гарри, рассказав о себе, поведав всё, и о детстве у Дурслей, и о Даре Магии, и о собственных мыслях и чувствах. Северус всем нутром ощущал, что его пустили в «Святая Святых», туда, куда не было входа ни близким друзьям, ни крёстному, ни тем более Светлейшему Магу. Ему, Северусу Снейпу, бывшему Пожирателю Смерти, шпиону, желчному и саркастичному ублюдку, преподнесли Дар. Чтобы ни думал о ситуации Гарри, осчастливлен был именно зельевар. Дар Магии был лишь предостережением, возможностью избежать ошибок и потерь. Мальчик мог провести тот самый ритуал, и после этого уехать, затаиться, начать жить заново, при этом, не ощущая себя предателем, ведь судя по снам-воспоминаниям — предали самого Поттера, отобрав самое дорогое и послав на смерть. Однако он решил действовать иначе, и это не было навеяно Магией или ещё кем-то, или чем-то. Он вернулся, чтобы позаботиться о Мастере зелий. Как он выразился? «Присмотреть». Убедиться, что старый манипулятор не сведёт в могилу никому ненужного шпиона. Кроме того, если бы юноша противился, то никакие сны и никакая фантазия не заставили бы его полюбить зельевара. Да, было бы несколько «мокрых» пробуждений, возможно, появилось бы доверие и дружба, но не любовь, её не могут вызвать даже лучшие зелья, только подобие, суррогат. Северус на секунду прикрыл глаза, вспоминая чувство, заполнившее его, когда мальчик так доверчиво прижался к его плечу, почти умоляя не гнать его. Все окклюменты немного эмпаты, они инстинктивно ощущают чувства и эмоции окружающих, и, чтобы не сойти с ума, выстраивают огромные щиты. Ночью, будучи эмоционально вымотанным до предела, Снейп не удержал собственный щит, и ощутил все эмоции и чувства своего собеседника. Всю нежность, неуверенность, твёрдое намерение защитить, спасти, удержать и быть рядом, вопреки всем преградам, ожидание отказа — весь спектр, доступный лишь любящим людям. О каком недоверии могла идти речь, когда Снейп физически ощущал боль юноши, говорящем о возможной смерти профессора? Что могло заставить его отпустить парня, если сам подросток буквально старался впитаться в своего учителя, слиться с ним? И этот их общий всплеск, приведший к неожиданному завершению. Не то, чтобы у Мастера зелий была регулярная половая жизнь, но срываться так, от одного поцелуя ему всё же не свойственно, всё же он уже давно не мальчишка и в состоянии держать себя в руках. Видимо, не всегда. Снейп улыбнулся: когда речь заходит о Гарри Поттере нарушение обычного течения жизни — норма, и он с радостью будет рядом с паршивцем, наблюдая, как тот изменяет мир вокруг себя. Только вот необходимо поговорить с парнем, тот, конечно, уже составил предварительный план действий в отношении Лорда, хотя бы неточный, и Северус хотел быть посвящён во все детали.