Возможность

Как хорошо, ощущение тепла и уюта. Он дома. Так бывает только тогда, когда его любимый рядом с ним, и держит его в своих объятиях. Потянуться, выгнув спину, ощутить кольцо рук вокруг груди, тепло родного тела, согревающее его, возбуждённую, упругую плоть, вжимающуюся в ягодицы. Нежный поцелуй в шею посылает мурашки по всему телу, бьёт по нервным окончаниям и заставляет дрожать от предвкушения. Одна рука разомкнула кольцо, чтобы пройтись по животу, погладить бок, сжать бедро. Губы переместились к уху, лаская мочку, вбирая её в рот, позволяя зубам слегка прикусить нежную плоть. — Хочу тебя, — шёпот сопровождается красноречивым толчком бёдер. — Хочу быть в тебе, ласкать тебя, убедиться, что это правда — мы живы. Ты жив. — Да, — он никогда так легко не соглашался на близость. Ни одно предложение не вызывало столько отклика в его теле. Никто не заставлял так трепетать его душу. Только — Он, его наречённый, его Гарри. Изнутри поднимается волна другого желания, жизненной необходимости — обладать, самому ощутить трепет партнёра, доказать себе, что тот жив, что он рядом и не собирается исчезать, оставив его ни с чем. Северус перевернулся, подминая юношу под себя, подчиняя, заявляя свои права. Страстный собственнический поцелуй, властный язык, врывающийся в приоткрытые губы парня, и полная капитуляция того, выражающаяся в стоне. Руки Гарри оказываются прижатыми к подушке над головой, его ноги расходятся, позволяя партнёру устроиться удобнее, голова чуть склоняется в сторону, открывая доступ страстным губам. Снейп рычит, его никогда не принимали с таким желанием, ему никогда не отдавались полностью, без остатка, подчиняясь и позволяя всё, чего ему бы хотелось. Поцелуи граничат с укусами, на нежной коже появляются красные метки: Гарри — его, и Северус сделает всё, чтобы не потерять смысл своей жизни. Язык чертит узоры, опускаясь ниже, прокладывая путь к груди. Хочется всего и сразу: ласкать возбуждённые соски, прикусить кожу живота, вобрать в рот естество юноши, и ворваться в него, ощутить горячую плоть вокруг себя, заставив кричать в экстазе. Но им некуда спешить, теперь перед ними вся жизнь, и Северус мучительно медленно спускается по груди партнёра, недолго играет с одним соском, потом дразнит другой. Сбившееся дыхание Гарри доносится до его слуха, заставляя продолжить, чтобы дождаться более сильной реакции. Выгибающееся тело и умоляющий стон заставляют прекратить игру, спуститься ещё ниже, приласкать нежную кожу на животе. — Северус… — низкий охрипший голос, молящий о продолжении. Зельевар внемлет мольбе, такой просьбе отказать невозможно, даже если бы он сам был в состоянии себя контролировать. Возбуждённый член оказывается прямо перед глазами, хочется облизать, приласкать головку, пройтись по набухшей вене, но молодой человек не в состоянии ждать, он приподнимает бёдра, прижимаясь к губам, умоляя взять его полностью. С рыком Северус прижимает непокорные бёдра к кровати — будет так, как решит он сам. Вбирает головку в свой жадный рот, лаская языком чувствительную уздечку, пока не слышит стон, подобный плачу. Мальчик действительно больше не может, и Снейп уступает, принимает член полностью, пропуская его настолько, насколько это вообще возможно. Стон переходит в крик. Его партнёр уже мечется по подушке, ноги юноши поднимаются в воздух, открывая вход, приглашая двинуться ещё дальше, дойти до конца. Смазка появляется на пальцах, достаточно об этом только подумать, после чего мысли разлетаются, разбиваются вдребезги, достаточно только коснуться входа, погрузить лишь одну фалангу и представить, что вот-вот его член окажется здесь, окружённый этой жаркой плотью, раздвигая мышцы, прокладывая себе путь через эту тесноту. Удержать себя в руках удаётся с трудом, и подготовка длится максимально короткое время. Достаточно пары минут, юноша начал сам умолять взять его, утверждая, что готов, и ждать он больше не может. Ещё одна мысль о смазке и та вновь появляется, позволяя ему подготовить себя. Северус входил медленно, стараясь не навредить, не отрывая взгляда от затуманенных страстью зелёных глаз любимого. Гарри выгнулся навстречу, принимая его, впитывая, желая получить ещё больше. Руки юноши легли на плечи мужчины, прижимая, почти вдавливая в своё тело, ноги оплели поясницу любовника, выбирая удобное положение, закрепляясь. Они слились, они одно целое, которое невозможно разделить на составляющие. Из горла обоих вырвался протяжный стон. Наконец-то. Они так долго ждали, мечтая о единении. Северус медленно вышел и вновь погрузился в узкий канал, ощущая приятное трение, сходя с ума от удовольствия, желая, чтобы это никогда не кончалось. Вновь покинуть жадное нутро, и опять вернуться, стараясь дать больше, проникнуть ещё глубже, заполнить собой полностью, не оставляя ни одного миллиметра. Постепенно темп возрастал, стоны партнёров разносились по спальне, нежный невнятный шёпот, выражающий их чувства. Северус чуть отдалился, перенося вес так, чтобы иметь возможность входить ещё резче и глубже. Со следующим движением раздался крик Гарри, протяжный, умоляющий повторить предыдущее действие и мужчина подчинился, рыча от интенсивности эмоций, переполняющих всё его существо. — Сев, я сейчас… — Да! Парень излился, не прикасаясь к себе, сжимаясь вокруг плоти любимого, обхватывая его ещё плотнее. — Гарри! Слизеринец последовал за партнёром, содрогаясь всем телом, теряя последнюю связь с реальностью, и даже теперь не отпускает, придавливает собственным телом к постели, боясь потерять. Они засыпают, так и не разомкнув объятий, лишь немного изменив положение тел. Второе пробуждение было почти идентичным первому, с той разницей, что они лежали лицом друг к другу, возбуждённая плоть партнёра упиралась не в ягодицы, а в пах, распаляя желание. — Всё ещё не успокоился? — насмешливо спросил Северус, впрочем, на самом деле он волновался о самочувствии Гарри, боясь, что был слишком не сдержан. — Я так и не получил желаемого, — хитро улыбнувшись, ответил парень. — Теперь моя очередь. — Давай-ка сначала примем душ и позавтракаем, выясним, что происходит во внешнем мире, а уж затем… — Снейп многозначительно посмотрел вниз, туда, где их тела, не слушая голоса разума, продолжали соприкасаться и тереться друг о друга. — Нечестно! — воскликнул Поттер, в притворном возмущении, но его желудок выдал хозяина, громко заурчав именно в этот момент. — Всё равно я до тебя доберусь, — пригрозил Гарри, после чего печально вздохнул и отодвинулся. Северус был прав, как ни отвратительно признавать этот факт. Вставать было неудобно, так же, как и ходить, но юноша ожидал этого, спасибо опыту другого Гарри. Доковыляв до ванной, он вспомнил, что у него нет здесь чистой одежды, одевать же то, что на нём было вчера во время боя — он не хотел. Поразмыслив, Поттер вызвал Кричера, и велел принести ему смену белья, и вообще чистую одежду, вопрос о том, как и когда он разделся — остался открытым. Впрочем, вопросов было много, и некоторые из них нужно было задать его наречённому, так что идея с завтраком и выяснением обстановки оказалась верной. Возбуждение не спадало, молодому организму было глубоко наплевать на увещевания мозга о том, что нужно ещё подождать, что всё будет, и никто не собирается отбирать у него его партнёра. Прикосновения к себе не решали проблемы, Гарри уже готов был взвыть в голос, когда Северус распахнул дверь ванной комнаты, на ходу снял с себя халат и встал рядом с любимым под струю горячей воды. — Невозможный, невыносимый мальчишка, — прорычал он, прижимая к себе юное тело, лаская его руками, впиваясь в шею губами. На долгие игры времени не было, поэтому мужчина быстро спустился вниз, вбирая возбуждённую плоть партнёра, и заставляя его немедленно сорваться на крик. Невероятная скорость, резкие голодные движения рта, пальцы, крепко вцепившиеся в бёдра, фиксируя их, не давая пошевелиться — всего этого слишком много, ощущения слишком ярки, чтобы Гарри мог хоть немного соображать. Северус сглатывает не выпуская юношу из своего плена, и это приводит того за грань, заставляя сорваться в оглушительный оргазм. Всё ещё звучит эхо восторженного крика младшего из мужчин, но парень уже достаточно пришёл в себя, чтобы подумать о своём партнёре и опуститься перед ним на колени, в желании повторить действия возлюбленного и доставить не меньше удовольствия, чем получил он сам. Погрузить член мужчины полностью в рот не получается ни с первого ни со второго раза, до опытности старшего ему ещё далеко, но он старается, помогая себе рукой, вслушиваясь в прерывистое дыхание и протяжные стоны, доносящиеся из уст любимого. Хочется ласкать всё тело, облизать его с головы до ног, но их могут прервать в любой момент, об их отношениях никому неизвестно и стоит окружающим прийти немного в себя, как они бросятся на поиски Победителя, чтобы немедленно начать «спасать» его от собственного счастья. На объяснения может уйти уйма времени, и когда он вновь сможет добраться до желанного тела — неизвестно. Эта мысль заставляет удвоить усилия, невероятный голод вынуждает совершать глотательные движения, в попытке поглотить страсть мужчины, и тот немедленно отзывается, запутываясь пальцами в волосах юноши, прижимая его ещё ближе к своему паху. Несколько резких движений, низкий глубокий стон, и Северус, наконец, излился. Завтрак заказали прямо в гостиную, ни один, ни второй не спешили покидать апартаменты зельевара и с кем-либо сталкиваться. Избежать общения с окружающими, конечно же, не удастся, но ещё хоть чуть-чуть побыть наедине, обсудить что-нибудь или вместе помолчать очень хотелось. Гарри почувствовал, что ужасно голоден, сразу же вспомнилось, что вчера так и не удалось поужинать, а после того, чем всё закончилось — о еде он даже думать не мог. Северус ел медленнее, о чём-то задумавшись, не замечая, что именно он кладёт в рот. Наконец, первый голод был утолён, и Поттер вспомнил то, о чём хотел спросить ещё накануне: — Как ты оказался вчера в Больничном крыле? Снейп поморщился, ожидая, что партнёр будет возмущён его ответом: — Я вспомнил то, что ты рассказывал об этом путешествии твоего двойника и предположил, что тебе придёт в голову отправить Дамблдора к Помфри. К тому же, мне пришло в голову, что необходимо обзавестись правдоподобным алиби, на случай, если начнут поиск того, кто отравил Альбуса. Я — Мастер Зелий, да ещё и отмеченный Тёмной Меткой, о чём всем прекрасно известно. Чей именно я шпион — точно сказать мог только директор. Да, да, знаю — ты не позволил бы им меня арестовать, но общественность могла рассматривать это как протекцию, со стороны несчастного влюблённого гриффиндорца, которого опоил коварный Пожиратель Смерти, и потом можно делать анализы и доказывать естественность возникновения твоих чувств — мнение уже сложится, и от нас не отстанут. Теперь же у нас есть прекрасный свидетель, который подтвердит, что во время попадания яда в организм директора — меня рядом не было. Домыслы, конечно, всё равно будут, и найдутся те, кто станет утверждать, что я заставил или уговорил тебя отравить Альбуса, но домыслы — не факты. Помфри — уважаемая ведьма, известная своей беспристрастностью, она никогда не стала бы покрывать убийцу, будь-то Пожиратель Смерти или директор Хогвартса. — Кстати, об опоил, — сменил тему Гарри, не зная, что можно ответить на утверждение возлюбленного. — Ты успел сделать анализ моего сока? — Когда? Ты же прислал своего эльфа ко мне сразу же после того, как ушёл. А теперь мне не кажется это необходимым. — Просто любопытно. Кандидатуры Криви и близнецов были мною отвергнуты, последние ещё и очень ясно показали собственное отношение к ситуации, кого же мог теперь предложить директор? — Если хочешь, как только появится немного свободного времени — проверю. — Хорошо. Свободного времени у них не было весь день. Стоило покинуть апартаменты Мастера Зелий, как партнёры оказались втянуты в подготовку к похоронам Дамблдора и в обсуждение назначения нового директора Хогвартса. Выяснилось, что Альбус оставил на этот счёт чёткое распоряжение: его кресло должен был занять Северус Снейп. Понятно, что исходил усопший из соображений безопасности: в условиях войны человек, которому доверяет Тёмный Лорд, при этом на самом деле верный Свету — лучший вариант. Однако война закончилась, а предложенный кандидат не является общим любимцем, к тому же, зельевар и сам не пылал жаждой занять предложенную должность. Впрочем, всё решил Хогвартс, не пожелавший общаться больше ни с кем, кроме Мастера Зелий. Связь с замком установилась за прошедшую ночь, но сообразить, что происходит — Северус смог только тогда, когда МакГонагалл упомянула, что тот разумен и сам принимает решения в отношении директоров. Немного поворчав о подобном самоуправстве, Снейп сдался под давлением эмоций, транслируемых ему неугомонным новым подопечным, который передавал по связи радость и надежду, что зельевар будет заботиться о нём так же, как всегда оберегал своих змеек. С удивлением, Северус понял, что и Хогвартс считает себя преданным предыдущим хранителем — тот сам снял вчера все щиты, пропуская в школу захватчиков и позволяя тем напасть на тех, кого и сам замок и директор призваны защищать. Ощущение отвращения к бывшему Наставнику неуклонно росло: тот играл не только жизнями тех, кто был заинтересован в быстрой развязке, но и рисковал беззащитными детьми, вверенными ему волшебниками всей магической Англии. Как можно было опуститься до подобного — зельевар решительно не понимал. Восстанавливая щиты замка в срочном порядке, а также готовясь к проведению похорон, Северус не заметил, как пролетел день. Вечером, занимая своё новое место за столом преподавателей, он произнёс прочувствованную речь, призванную почтить память всех погибших вчера волшебников, при этом, он не разделял их на Светлых и Тёмных. Никто так и не обратил внимания на то, что вместе с любимым директором они отдают последнюю дань уважения и Тёмному Лорду. Сам зельевар, после поступка бывшего Повелителя накануне, уважал его гораздо больше, чем бывшего Наставника. Впрочем, он ни с кем не собирался делиться своими мыслями, разве что с Гарри, но тот и так об этом знал, и полностью разделял мнение любимого. Как-то незаметно для окружающих прошло и то, что новый директор и Герой весь день находились рядом, вместе решая насущные проблемы, чтобы не пропадать из поля зрения друг друга. Даже эпическая эмоциональная разборка Золотого Трио не обошлась без присутствия: Рон очень громко возмущался, что его не позвали на Бой, и он прибыл в Лес только под конец, когда ненавистный враг уже лежал у ног Победителя. Гарри ответил, что известил Гермиону о том, что и он, и директор покидают Хогвартс и захват, судя по всему, произойдёт в тот момент, когда Дамблдора не будет в школе. На обвинения Рыжика, мисс Грейнджер краснея сообщила, что она была занята — передавала сообщение членам Ордена Феникса. Северус хмыкнул, но пояснить свои мысли не успел — Уизли сорвался на новый крик, возмущаясь тем, что ему даже спокойно поговорить нельзя с другом, а Поттер просто сказал, что от своего будущего мужа секретов у него нет. Пока друзья пытались отойти от шока, Гарри взял партнёра за руку и направился с ним в его новый кабинет — дел было много, а прийти в себя гриффиндорцы смогут и без его помощи. По дороге юноша думал только о том, что, слава Мерлину, он догадался поговорить с друзьями в заброшенном классе, предварительно наложив чары тишины, впрочем, зная Рона, Поттер не сомневался — к ужину уже все будут в курсе событий. Сразу после приёма пищи, ученики разбрелись по своим гостиным. Как и предполагал Поттер, гриффиндорцы уже знали о переменах, постигших его личную жизнь, и жаждали объяснений. Впрочем, на его родном факультете оказалось достаточно много тактичных ребят, не пытающихся лезть туда, куда их не просят, знающих достаточно о Магическом мире, чтобы понимать значение браслета на руке юноши, и не пылающих ненавистью к геям. Объяснение больше было похоже на объявление о помолвке, правда, без участия второго жениха, но это уже детали. Гермиона долго пребывала в состоянии шока, но потом сообщила, что рада за друга, а так же — прекрасно понимает, почему тот не сообщил друзьям раньше о том, в кого именно он влюблён. Гарри оставалось только благодарно обнять подругу, и напомнить о том, что она должна в ближайшее время позаботиться о себе, проведя ритуал. Уже размыкая объятия, Поттер поблагодарил девушку за спасение Малфоя. Удивлённый взгляд и нежный румянец, заливший щёки девушки, подсказали ему, что он был прав. В течении месяца Магический мир лихорадило. Пойманных Пожирателей судили, тех, кто успел аппарировать безуспешно искали. Метки пропали, и даже поголовная проверка предплечий всех представителей магической аристократии не принесла бы ничего, кроме ненужной шумихи, поэтому поиски можно было назвать скорее показными, нежели реальными. Представители известных фамилий жертвовали средства на больницу и школу, проявляя заинтересованность в восстановлении разрушенного, и в развитии медицины. Пользуясь показаниями Рональда Уизли, Визенгамот попытался привлечь к ответственности Драко Малфоя, но те же показания, плюс свидетельства Гарри Поттера и Гермионы Грейнджер, выявили лишь то, что слизеринец под давлением Тёмного Лорда починил некий артефакт, открывающий Пожирателям Смерти проход в Хогвартс, но при этом, всё звучало так, будто юноша сообщил о происходящем мистеру Поттеру, а тот, соответственно передал информацию директору школы. Мисс Грейнджер же, в попытке организовать алиби Малфою перед монстром, держащим в заложниках его мать, вывела Драко из-под удара, связав и оставив там, где его могли найти соученики. Больше предъявить обвиняемому было нечего, его оправдали и отпустили прямо из зала суда. В середине июля было объявлено о помолвке Наследника Рода Малфой и магглорожденной волшебницы — Гермионы Грейнджер. На балу в честь обручения присутствовал весь цвет Магического мира, и никого не удивило явление Победителя в обществе нового директора Хогвартса, эти двое, казалось, не разлучались со Дня Победы. По окончании Хогвартса Гермиона и Драко сыграли пышную свадьбу, после чего новобрачные отбыли во французское имение Малфоев, чтобы уже там продолжить обучение, поступив в Сорбонну. Рональд Уизли поступил в Академию Авроров, и закончил её с неплохими оценками. В течении первых месяцев работы в Аврорате на него поступали жалобы в превышении полномочий, однако после некой неприятной истории, суть которой осталась скрытой от общественности, он довольно быстро женился и посвятил себя своей семье. В противоправных действиях он больше замечен не был. Церемония бракосочетания Гарри и Северуса была скромной. Приглашены были только близкие друзья, в числе которых оказались Малфои, Грейнджер, Лонгботтом и близнецы Уизли, явившиеся в сопровождении Блейза Забини, с которым, как оказалось, встречались уже больше года, о чём не знал никто, кроме их брата Билла. На седьмом курсе Гарри взялся за ум, навёрстывая упущенное под неусыпным контролем супруга. Проживали новобрачные вместе, не обращая внимания на недовольство некоторых представителей волшебного мира, среди которых оказался Ремус Люпин. Не желая выслушивать нравоучения, Поттер посоветовал другу отца заниматься своими делами и разобраться, наконец, со своей личной жизнью, прежде чем давать советы другим. Как ни странно, Минерва МакГонагалл не пыталась воздействовать на своего ученика, правда, Гарри предполагал, что это продиктовано безразличием, а не тактичностью или уважением лично к нему. По окончании Хогвартса, Победитель Волан-де-Морта начал обучение в Гринготтсе по профессии Разрушителя проклятий, благо, проживать он мог со своим мужем, пользуясь порт-ключом при необходимости. Впрочем, от командировок за границу он отказался на всё время учебного года, соглашаясь посещать разнообразные раскопки только в компании Северуса. Несколько лет спустя Гарри осел в Хогвартсе, заняв должность профессора Чар, заменив ушедшего на заслуженный отдых Флитвика. Воспользовавшись услугами агентства, супруги подобрали суррогатную мать для своих детей, коих у них было четверо. К рождению старшего сына супруги перебрались жить в Хогсмид, являясь в замок только на время работы. Несколько лет спустя оба покинули свои посты, чтобы полностью посвятить себя друг другу и детям, а ещё — путешествиям, в которые они пускались всей семьёй время от времени. Конечно, периодически Северус запирался в лаборатории, для проведения очередного эксперимента, а Гарри вновь и вновь влипал в неприятности, из которых его вытаскивал ворчащий супруг, но это были лишь моменты, вносящие остроту в их размеренную счастливую жизнь. До конца своих дней и Гарри и Северус были благодарны за подаренную им возможность быть вместе и прожить жизнь так, как подсказывали им их сердца.