***
Утром в “мою”, надеюсь и верю, временную комнату постучались. Это было так неожиданно, что я сделала вид, что мертва. Но мне, видно, не поверили или захотели удостовериться в моей кончине и вошли без стука. Я замерла. Раздались шаги. Кто-то подошел к кровати. Вскоре раздались перешептывания, которые под пуховым одеялом было не разобрать. Через полчаса (или вечность, если чувствовать мое любопытство), я вылезла из своего укрытия. Передо мной стояли две молоденькие девушки, близняшки, внешне похожие друг на друга словно отражение в зеркале. Только одна была одета в белое платье с пышной юбкой и в черный фартук и белоснежные балетки, представилась как Инь, другая, в черных облегающих штанах и черной облегающей рубашке с белыми шнуровками по бокам и черных кроссовках на высокой белой платформе, представилась как Янь. У меня зарябило в глазах. -Ваши имена — это из религии восточной Ситарии? - буркнула я неизвестно откуда взявшееся знание. Девчонки вытаращили на меня глаза. -Ладно, проехали. Вы кто? -Мы будем вам помогать, госпожа Анабель, - пролепетала белая. -Нас нанял ваш жених. Так в чем проблема? - отозвалась черная в грубоватой манере. -Оу, проблем у меня предостаточно, - вздохнула я и высунулась из-под одеяла по пояс. - Для начала надо достать мне кофе. Боевая Янь достала не только кофе, но и кальян. У меня неприятно екнуло от кошмарных снов со специями и коврами, но запах дыни и винограда убедил меня, что попробовать стоить. -Накуритесь, госпожа Анабель, авось полегчает, - посоветовала мне белая с подобострастной улыбкой. Черная фыркнула в ответ белой. Накурились мы все. У меня закружилась голова после первой или третьей затяжки. Я спросила, нет ли дурмана в этой смеси, но мне ответили, что, мол, нет, только табак. Но расслабиться получилось, это факт. Я даже забыла, что теперь буду жить, как птичка в клетке. Да и какая может быть клетка, когда рядом с тобой милая добрая Инь, которая разминает тебе спину и натирает кокосовым маслом. И хамоватая Янь, готовая стащить по твоей просьбе хоть алмаз с королевского стола, хоть поехать за кофе среди ночи.***
Смешные вылазки по ночам в город, казалось, напоминали о времени, когда женщинам было запрещено покидать дом без мужей или братьев. Мы гуляли с Инь и Ян по старому ночному городу, я и отвыкла, что так бывает, что можно наслаждаться свободой. Казалось бы, я свободна. Я любимая женщина в доме своего любимого мужчины, у меня есть личные помощницы, которые скрашивают мое одиночество и избавляют от глубоких депрессивных мыслей. Но все же было одиноко. И страшно. Особенно выходить из дома лишний раз. Откуда-то у меня поселился страх, что, если я выйду из дома при Амерах, назад в дом они меня не впустят, а мои вещи они выбросят из окна. Интересно, откуда взялся этот страх в моей голове?.. Они стали моими подругами, мне так казалось. Или я просто устала от одиночества и решила довериться первой встречной душе, точнее, двум, чтобы как-то разделить все это. После ночных прогулок мы разваливались на диване в теперь уже нашей с Изао комнате, пили горячий глинтвейн и листали записи, принесенные по просьбе Изао из кабинета Анабель. Какие-то пометки про красноволосую женщину, которая скакала по степи и была главой клана, про убийство дочери в ее собственной комнате и страх перед корицей, про бессмертную историю любви к Изао, которая сверкала через сотни страниц и десяток прожитых жизней… Теперь у меня не было работы. Изао ясно дал мне понять, что хочет быть со мной постоянно, и не отвлекаться на какие-то изыскания в филиале “Жизни”, не искать повод туда подойти. Он дал мне выбор, и я его сделала. Оказывается, как глава клана, он не мог себе позволить приходить в “Жизнь” просто так и в прошлом, чтобы увидеться со мной, он находил кучу бессмысленных с точки зрения Амера (да и мистера Хенсли, полагаю) дел. Первый год моей жизни с Изао проходил в просмотре сериалов и мультфильмов, новой забавы для взрослых, которая раньше была популярна только среди детей и считалось зазорным для нормального взрослого тратить время на такую глупость. Итак, год и шесть сотен фильмов проглочено. Еще один год, и мультфильмы с фильмами разбавлены сериалами и трактатами по философии, истории, религии и психологии. “Как выйти замуж за мужчину своей мечты”. О да, я хотела замуж за Изао, но пока в нашей комнатке (бункере) было безопасно, и я не хотела рушить наш хрупкий мирок. Было очень трудно пробраться в особняк Амеров спустя пятнадцать лет. Как я и опасалась, однажды я вышла из дома, а вернуться не смогла. Пришлось расти в однокомнатной квартире на окраине, а по достижению более или менее приемлемого возраста для совокупления бежать и ломиться в дом через окно. Инь и Ян не могли мне помочь в этот раз, увы. И одной здесь жить стало намного тяжелее. За третий год мы с Изао обошли и объездили все окрестности нашей страны. Парки, сады, замки древности, потрясающая природа Ситарии - все было интересным и красочным. Это было прекрасное время, и казалось, оно будет длиться вечно. Но мне не хватало двух противоположных вещей: работы и свободы. Свободы перемещения по дому, чтобы не бояться взгляда родителей Изао и не пытаться вжаться в стенку каждый раз при походе в туалет, и работы, чтобы скрасить мое одиночество. -А где Инь и Ян? - спросил Изао однажды. -Уволились, - буркнула я. Не объяснять же ему, что за сорок лет много что изменилось в этой жизни. Или все же стоило объяснить? Что бы было, если бы я рассказала ему с самого начала, сколько раз я умерла, прежде чем подойти к нему? Изменилось бы что-то от этого?.. Еще непонятно откуда, но желание выйти замуж съедало меня изнутри. Я не считала себя глупым человеком, но официальное подтверждение наших отношений как будто заставило бы меня чувствовать себя увереннее. Но это было невозможно. Изао одаривал меня нежными улыбками и робкими поцелуями, или наглыми поцелуями и робкими улыбками, но о женитьбе сказал лишь раз: “Невозможно”. Он не может на мне жениться, потому что там специальная церемония для бессмертных. Изао наблюдал за мной, видел, как рассветы и закаты среди пальм, жаркое солнце и новые наряды приносят мне все меньше и меньше радости, а потом и вовсе заставляют меня вымученно улыбаться. В общем, замужества я ждала. Даже зная, что это невозможно. Я снова стала носить платья с откровенными вырезами вместо спортивных штанов, пользоваться духами и помадой, вставлять линзы в глаза, чтобы пронзать его бездонной грустной синевой. Ему это надоело еще через год или два, и он повел меня в Зал семьи. За шиворот. Не сказав, куда ведет, как напакостившего котенка. Полная женщина в возрасте оторвалась от своих бумаг и вытаращила на него глаза. Мне стало не по себе, но после взглядов Коу какая-то тетка не могла выбить меня из колеи. Я опустила глаза, но тут же подняла их и с вызовом вытаращилась на нее. -Бракосочетание через месяц. -Мы хотим сейчас, - холодно ответил Изао. -Через месяц. Сейчас вам надо заполнить бланки и оплатить государственную пошлину, - невозмутимо выдержала взгляд черных глаз Изао тетка. Мы смиренно заполнили бланки и вышли. Да, Амеры бессмертны и, скорее всего они - лидеры нашего мира, но перед бюрократией людей даже бессмертный, увы, бессилен. Мы поженились летним днем. На мне было голубое платье с открытой спиной и туфли на плоской подошве. Хотя он и называет меня “Маленькая моя”, и мне от этого безумно приятно, но такой дылды, как я, еще сыскать. Чтобы быть маленькой, приходится тщательно искать обувь на абсолютно плоской подошве. Не повезло мне с ростом, и как Изао не заметил, что я стала выше?... -Согласна ли ты?.. -Согласна! - я вцепилась в руку Изао и замурлыкала от удовольствия. -Согласны ли вы, господин Итомару Изао… -Согласен, - оборвал Изао и надел мне на палец серебряное кольцо (золото я не переносила; мы долго спорили насчет идеи обручальных колец из белого золота, сплошная бытовуха, все как у людей). Я последовала его примеру. В кабинете, похожим на мой офис в филиале “Жизни” - светлые стены, бежевые жалюзи на окнах, чтоб не так часто мыть, пыль на белых жалюзи видна сильнее; светлые кремовые столы и офисные серые стулья с мягкими спинками, мы поженились. Никого из родных мы не приглашали. Мне было, как обычно, некого приглашать, а Амеры клана Итомару не восприняли бы это иначе, как шутку. Но я радовалась. Общества Изао мне было более, чем достаточно. Потом я замучила Изао переездом. Он изо всех сил твердил мне, что Коу и Тэкэо нормально, даже отлично, по меркам отношений Амеров и людей, ко мне относится, но я не верила. “Да они сожрать меня готовы”, - восклицала я в сердцах. “Как я могу расслабиться и получать оргазм в доме, где слушают чуткие уши твоих родителей?! У меня внутри все схлопывается от ужаса, я даже в туалет хожу только с включенной водой!” Конечно, я преувеличивала. Туалетные дела меня мало заботили, но я не знала, как еще, какими еще примерами передать ту зажатость, которую я чувствовала в чужом для меня доме с чужими правилами.***
Мы переезжали несколько раз, пробуя на вкус и цвет разные регионы Ситарии. Первым мы сняли отель среди пальм. В ста метрах от берега моря. Деревянный домик с кроватью и душем, даже без кухни, чтобы не дай бог, я не перенапряглась с готовкой или не возомнила из себя домохозяйку. -Ты моя жена и у нас медовый месяц, - говорил он, но из-за разницы чувства времени наш медовый месяц продлился лет пятьдесят. В первом доме я занялась тем, что рисовала картины на стенах. Это было занятно. Мне купили краски и специальный баллончик, чтобы я развлекалась тем, что расписываю комнаты в отеле. Я рисовала джунгли, затем - еду в кафе, людей, наряды, животных. Прекрасное время, и совсем не тянуло писать дневник или запоминать свои сны. В кои-то веки меня перестали мучить кошмары. Какая-то особенная жизнь, разве может человеку быть так хорошо? В другой раз мы сняли бунгало во влажных джунглях на юго-востоке страны и наслаждались проливными ливнями ночи напролет. В этом месте люди не могли пить молоко, поэтому мне пришлось снова привыкнуть к черному кофе. Зато были потрясающие огромные креветки на обед и банановый суп на кокосовом молоке. В этом месте Изао предложил моей душе такое занятие, от которого я не могла отказать - я стала совладелицей зоопарка. Я кормила сов и диких кошек, зебр и маленьких енотов с рук до тех пор, пока меня не укусили. Швы на руке, больничный и прививки от бешенства поумерили мою любовь, но не убили ее в край. Я стала относиться к животным прохладнее, кормила некоторых только на бегу, так сказать, с разбегу заскакивая в клетку и швыряя корм в миску. Убегала до тех пор, пока ошалевшее животное успевало опомниться. Третьим местом жительства была холодная центральная часть страны, где мы грелись у печки по вечерам и надевали пуховые куртки, предусмотрительно купленные на рынке в сотне километров отсюда. Литрами пили глинтвейн и вспоминали бескрайние просторы моря. Все же в горах у меня клаустрофобия. Но потом я стала задумываться, а где же мой настоящий дом? Какое место я могу назвать своим? Уж точно не особняк Амеров, точно не квартирку, где провела свое унылое детство. Изао мог предложить мне весь мир, а я искала какой-то уголок, где могла почувствовать просто покой. Это было новым чувством. Моя жизнь только началась, я могла бы наслаждаться бездельем и изобилием годами, не беспокоиться о будущем. Мне не надо растить детей, Изао и не заговаривает об этом, и слава богу, я не фанат такого досуга; у меня нет работы, я могу посвятить все свое время тому, что захочу, так что же меня гложет? Казалось, что меня гложет от изобилия. У моих ног весь мир, и я могу делать, что хочу, но опыта и переживаний было слишком много. Как будто мне не двадцать пять, а все шесть сотен лет, будто я перепробовала все на свете, и хочется просто сесть в маленькой темной комнатке, освещенной огарком свечи, и осмыслить всю ту лавину жизненного опыта, которая прошла передо мной. Даже счастьем можно пресытиться.