***
— Она все еще там сидит? — Уже неделю с места не двигается. — Сделайте уже что-нибудь с этим! Джейк пребывал в хорошем расположении духа и уже не мог дождаться сегодняшнего вечера, который должен был стать еще лучше благодаря его тщательно спланированному решению. Оставалось лишь дождаться освобождения Сонхуна из плена больницы. Уже будучи в главном холле, к нему обратились уходящие со смены сотрудницы, отвлекая его от мечтательных мыслей: — Господин Шим, скажите, к вам тянутся собаки? — Уж не могу сказать точно. — Эта никак не уходит, а стоит кому-либо постараться убрать животное с территории, так она начинает обозленно лаять. Вы бы только посмотрели на этого пса — кажется, вскоре останется при смерти от голода, но все равно не уйдет и не возьмет ни у кого еду. О ком бы девушки ни говорили, кажется, за последнюю неделю Шим был слишком озабочен своими планами, чтобы замечать происходящее вокруг. — Могу поинтересоваться, о ком вы говорите? — Ох, ну, конечно, вы не в курсе, с вашими новыми обязанностями помощника господина Пака, видимо, совсем замотались. Казалось, что девушки решили скорее поймать его для общения, но с каким бы уважением он ни относился к сотрудникам Асана, не собирался спускать время на пустое кокетство, мысль о котором Джеюн себе пресек после того, как бесповоротно понял, что влюбился в Сонхуна. — Дело в том, — начала одна из троих, заметив его заскучавший вид и намерение поскорее уйти, — что неделю назад к нам положили детей с осложнением легких, и сейчас их родители тратят все деньги на лечение. Пес, видимо, стал непосильным бременем, забота о котором встала на последнее место. Скорее всего, его выставили из дома, а он нашел дорогу к ним, и теперь без единого движения ждет на пороге больницы. — Жаль беднягу, — подхватила другая. — Его пытались прогнать, но тщетно. Хозяева старались даже пристроить его кому-либо, но никому не нужна дополнительная ноша. Тем более такой большой пес, который требует такого же большого ухода. — Извините, но вы обратились не к тому. Вряд ли я осилю еще одного питомца. О том, что его питомицы уже нет в живых, он предпочел промолчать, однако даже простая мысль отозвалась болью в сердце. — А в чем дело? — Я не буду отвечать. Это личное, — слегка грубо, но зато однозначно обозначил свою позицию Джейк, и, за неимением смысла дальше тратить время на разговор, поспешил удалиться. На самом деле сотрудницы будто знали, к кому именно им нужно обратиться с подобным, ведь Джейку невольно стало жаль животное, что было брошено на улице и не понимало, почему с ним так поступили. В один день любили, а на другой избавились. Бросив взгляд на пространство внизу ступенек в Асан и разросшимся крупным кустом, ему показалась красивая шерстка песочного цвета и впалое туловище. «Просто иди домой, Шим Джеюн.» Есть же гораздо больше вариантов, куда пристроить собаку. Помимо знакомых, ее можно было бы отдать в приют, стоило лишь чуть больше заморочиться… Это ведь такое же живое существо, как и те дети. Его сердце не выдерживает, и он, пройдя пару шагов, все же оборачивается назад и подходит к свернувшемуся сопевшему комочку. Присаживаясь на корточках, Джеюн запускает пальцы в пыльную шерстку и ладонью ощущает протяжное урчание, после чего собака сильнее поджимает к себе задние лапки, протяжно поскуливая, будто эти самые прикосновения делают больнее. — Почему же ты продолжаешь ждать, когда тебя бросили? Ты думаешь, что может в любой момент случиться чудо и тебя кто-нибудь заберет? Собака поднимает мордочку к Шиму и смотрит на него своими умными глазами, и у Джейка, от взгляда на нее словно весь мир вокруг замирает. Он быстро поднимает металлическую пластину на чуть потрепанном ошейнике и читает аккуратно выгравированную на ней надпись «Лейла».***
— С каких пор у нас появилась собака? — недоумевает Сонхун, переступая порог их квартиры. — С этих. — Не думай, что я против, но сегодня этого я ожидал меньше всего. — Уж поверь, любимый, это не последнее, чему ты еще можешь удивиться. Например, Сонхун уже не понимал, как его домашний отдых после смены превратился от всего одного сообщения во внезапную прогулку с какой-то собакой, которую его парень успел принести в квартиру. — Ты ей явно нравишься, — Джейк улыбается, видя, как собака, наевшись досыта и успев вздремнуть на полу кухни, уже вертится вокруг Сонхуна, не давая ему сдвинуться с места и пройти дальше коридора. — У нее есть вкус. Мне ты тоже нравишься. Паку удается переступить через чересчур активную для описанной Шимом голодной собаки, уже чувствующей себя великолепно, но он все равно добирается до раскрытых объятий. Нет удивления тому, что Джеюн способен исцелить любого, не важно с каким бы разбитым состоянием ему пришлось бы столкнуться. — Ты ничего не хочешь больше сделать? — прямо спрашивает Сонхун, ожидая своего поцелуя. — А? — Ну не прикидывайся, что не понял, — Пак коротко усмехается, немного качает головой от невинного взгляда напротив, а после сам наклоняется и требовательно целует своего возлюбленного, чувствуя, как на чужих губах расцветает самая красивая улыбка во всех мирах. После этого Сонхуну остается только послушно переодеться в удобную одежду и отправиться за своим парнем, куда он так спешно собирался его отвести. Сидя на зеленой траве в парке у реки Хан, Сонхун то и дело не мог сдержать улыбку от тихого смеха любимого. Собака резвилась на большом просторе, гоняясь за чем-то и радостно виляя хвостом, а также не забывала совершить круг вокруг парочки, чтобы потереться шелковистой шерсткой об их одежду. — Она очень милая, не так ли? — прыскает от веселья Шим, забавляясь тому, как на очередном таком круге в Пака буквально врезались мордочкой и, словно ничего не было, отряхнулись и снова убежали. Джейк, лежа головой у Сонхуна на плече, как-то по-особому на нее смотрел, поэтому Пак не удержался от вопроса: — Это был твой внезапный порыв или?.. — Ее зовут Лейла. — И ты считаешь, что она… — У меня нет в этом сомнений, — Шим потирается щекой о его плечо и еще удобнее располагает голову на уютном месте. — Это точно не может быть кто-то еще. — Я рад. Ты должен был встретить ее. — Ты не против? — Конечно нет. Да и с чего бы мне быть против, — как само собой разумеющееся говорит Сонхун, ведь знает, что для Джейка его любимица очень многое значила. — Спасибо… Что-то вдруг вспомнив, парень двигается с места, садясь напротив Сонхуна и кладя ладонь на его шею. — Знаешь, если бы у меня было два сердца, я бы влюбился в тебя дважды, — говорит Джейк и наклоняется для мимолетного поцелуя в уголок красивых губ. — Я полюбил тебя там, и, если бы даже мы не вспомнили друг друга, то полюбил бы снова. — Джейк, я тоже безумно люблю тебя. — Сонхун, закрой пожалуйста глаза. Пак слушается и мирно ожидает, растворясь темноте и оставаясь полностью уверенным, что даже в этой мгле его любимый остается рядом с ним. Издает такие забавные звуки, пока копошится в своей сумке. А после тишина. И Сонхун куда-то проваливается, когда ощущает легкий холодок металла, проходящего по коже прямо к основанию безымянного пальца. — Можешь открыть, — врывается медовый голос в темноту. Сонхун с задержкой дыхания размыкает глаза, любуясь невероятным серебряным кольцом с маленькими синими камешками. Аккуратные сапфиры в виде звезд ровным рядом украшают чуть утолщенную дугу кольца от Tiffany & Co., что идеально подходило по размеру. Джейк соединяет их ладони, и кожа руки чувствует ответный холодок от такого же кольца на пальце Джейка. — Тебе нравится? — Очень нравится, — завороженно рассматривает Пак элегантное украшение, значение которого сводило с ума его сердце. — Так вот…куда приземлились наши с тобой падающие звезды. — Ты правильно угадал. Это наши звезды из параллельной вселенной, которые будут сиять лишь для нас. — Ты…эти парные кольца…когда ты сам… — Моя единственная и самая настоящая падающая звезда, ты выйдешь за меня? — Мой ответ «да».***
Австралия. Штат Квинсленд. Две недели спустя. Сонхун лишний раз поправляет свой черный пиджак без единой пуговицы, красиво обхватывающий талию, застегиваясь на боку, и открывающий шею. Волнение отдается в теле эйфорией, а нетерпение распирает изнутри, ведь спустя бесконечное время, проведенное в зале подготовки со стилистом и визажистом, он наконец увидит свою яркую звезду, искрящаяся любовь которого переливается в синих сапфирах на его пальце. За глубоким вдохом следует такой же глубокий выдох, и Пак толкает массивную деревянную дверь, видя распахивание такой же двери напротив и представая перед взором блестящих карих глаз. Они здесь только вдвоем. За исключением стоящей около столика для расписки женщины, о которой они забыли сразу же, как только увидели друг друга в новых классических костюмах, пошитых на заказ специально для бракосочетания. Глупая улыбка так и растягивается по лицу, а уши краснеют настолько быстро, будто он никогда раньше не видел Джейка, и вот сейчас влюбился впервые, будучи полностью очарованным. Черные отглаженные брюки, затянутые на талии поясом, белоснежная тонкая рубашка с двумя пришитыми к горлышку такого же цвета ленточками, стремящимися к поясу неким подобием галстука, и наброшенный поверх черный пиджак. Их подзывают к столику регистрации, и Джейк берет его за руку, широко улыбаясь. Они проделали большой путь, собрав чемоданы и решив организовать путешествие в Австралию, где договорились о брачной церемонии и аренды виллы на берегу Кораллового моря Тихого океана на месяц. Никакой пышной церемонии и дорогостоящего банкета для толпы гостей — только двое помолвленных влюбленных и их предстоящие мирные деньки уединенного отдыха. Осталось только за малым — произнести обеты. А также считать минуты, разделяющие старые жизни от новой. Их совместной. — Ты любовь моей жизни, и сегодня я прошу тебя стать моим супругом на всю оставшуюся жизнь. Я обещаю, что наша жизнь будет наполнена смехом и любовью, — клянется Джейк. — Я буду предан тебе. Я помогу тебе достичь твоих мечт. Наших мечт. Я постараюсь раскрыть самое лучшее в себе. Для тебя… Я буду самой лучшей возможной версией себя. Каждый день. Как твой муж. Сонхун тщательно пытался запомнить свою часть клятвы, спотыкаясь об английские слова раз за разом, но в итоге добросовестно заучил текст и, естественно, перевод самого важного обещания своего сердца. До этого он прилюдно давал клятву Гиппократа, но она ощущалась лишь вполовину тех эмоций, которые он испытывал в данный момент. — Ты недостающая половина моего сердца, что делает меня целым, и сегодня я прошу тебя стать моим супругом. Моей опорой и надеждой, пока смерть не разлучит нас. Я обещаю разделить с тобой всю радость и любовь, что у меня есть. Я буду восхищаться тобой и… — запинается Сонхун, пугаясь, что может все испортить. Но глубокие воистину восхищенные глаза напротив дают понять, что все в полном порядке. — Follow you, — кивает Джейк, тихо подсказывая верную фразу и не переставая улыбаться очаровательному волнению, которое наблюдает в Сонхуне. — …и следовать за тобой, ибо к тебе зовет мое сердце. Я буду смеяться и плакать с тобой. Для тебя я буду самой лучшей возможной версией себя. Каждый день. Как твой муж, — проговаривает Сонхун, окончательно связывая свою судьбу с Джейком узами брака. — Объявляю ваш брак успешно заключенным! Женщина проставляет штамп в паспорта обоих молодых людей и дает им расписаться в книге регистрации. Отложив ручки в стороны, Сонхун разворачивается от стола слегка наклоняет голову и одаривает Джейка нежным поцелуем, плавясь от ответных движений родных мягких губ. И это ощущалось так по-другому… Это был все тот же его любимый Джеюн, только кое-что все-таки изменилось…теперь он стал его драгоценным мужем.***
Легкий ветер обволакивает кожу, приятно смешиваясь с влажным ночным воздухом на побережье. Уже виднеются огоньки их виллы, и Сонхун старается идти быстрее, пробираясь босиком по песку пустого пляжа Порт-Дуглас и покачивая пакетом в руках с их снятой обувью. Будучи озабоченным своими мыслями, он, по всей видимости, пропускает мимо какой-то вопрос, но вот Джейк останавливается и, держась за руки, тормозит Сонхуна. Пак на мгновение теряется и невинно наклоняет голову вбок, не понимая действий супруга. — Сонхун, спустись ко мне на землю из своих облаков, — усмехается Шим, оглаживая большим пальцем ряд граненых сапфиров на обручальном кольце и явно довольствуясь такой метке, обозначающей занятость Пака им. — Да… — возвращается он в реальность, — ты что-то хотел? — С тобой все хорошо? Тебе понравилась еда? Казалось, Джейк был действительно сильно обеспокоен молчаливостью мужа после ужина в ресторане. Пак не понял, как это получилось, но в какой-то момент решил, что теперь у них начнутся совершенно иные отношения. На таком этапе семейной жизни ему еще не доводилось бывать, но рубеж уже преодолен. Так значит ли это, что ожидания различных решений и поступков теперь подняли свою цену? Или он себя накручивает, и необходимо просто поскорее отойти ко сну, пережив этот день, и хорошо отоспаться? — Все было замечательно, — слегка улыбнувшись, старался не подавать виду Сонхун. Но он был наивным, ведь супруг уже успел его раскусить. — Нет, погоди, любимый, — не дает ему сдвинуться с места Джеюн, крепче стиснув замок ладоней. — Что случилось? — Просто чуть устал. Как будто батарейка садится. Джейк внимательно смотрит ему в лицо, а после без слов снимает его сумку с длинным ремешком, снимает свою, кладет на песок и тянет за руку к океану. Стоп касаются чуть прохладные волны, промачивая низ легких свободных джинс, а Шим затягивает еще дальше. — Джеюн-а, мы же в одежде, — старается сопротивляться Пак. — Сонхун, поверь, если для тебя это проблема, то мы ее снимем. Обескураженный подобным ответом, он упускает момент, как оказывается уже по колено в воде. Внезапно, в следующее мгновение Шим слегка наклоняется, зачерпывая свободной рукой воду, и устремляет брызги прямиком на Сонхуна. Белая футболка вмиг оказывается насквозь мокрой, прилипая к груди и делаясь полупрозрачной. Сонхун размыкает быстро зажмуренные веки и утирает с глаз стекающие капли. — Ну же, — Джейк окатывает его новым потоком брызг, — о чем ты задумался? Пак не выносит этого, поэтому размыкает замок ладоней и ответно обливает Шима в качестве возмездия, весело наблюдая за возмущенным вскриком. Они брызгаются, словно перетягивают канат, стараясь перенять на себя первенство. Волны бьются в тела, а любые движения выглядят неуклюжими из-за того, что ноги вязнут под водой в песке. Но, если Сонхун толком не успел нырнуть с головой, то Джейк, воспользовавшись его минутной заминкой на передышку, это исправляет, хватая за талию и поваливая супруга в океан. Они выныривают, заливисто смеясь и убирая мокрые волосы назад, чтобы посмотреть в бесстыдные глаза друг друга. А после Джеюн не может удержаться, и притягивает Сонхуна к себе за лицо для развязного голодного поцелуя. У Пака сбивается дыхание, и он не решает остановиться, чтобы его восстановить, когда перестает чувствовать влажные губы на своих. Наоборот, удерживается за шею и не менее голодно отвечает. Шум волн поглощает собой все звуки, а яркая луна — единственный источник света, позволяющий видеть лица новобрачных. Руки Сонхуна блуждают по доступному телу, на котором едва ощущается так сильно прилипшая одежда, а рот безжалостно берет на себя полную инициативу, ощущая легкое отступление Джеюна и его полную отдачу моменту. Увлекшись процессом, парни не замечают, как в беспорядочных шагах по рыхлому дну заходят чуть глубже. И вот уже новый приток волны пеной врезается им по самый подбородок. У Сонхуна от удивления расширяются глаза и невольно подкашиваются ноги от неожиданности. Он разрывает тягучий поцелуй и крепче сжимает плечи Джейка, чтобы снова не уйти в солоноватую воду с головой. — Почему ты остановился? — спрашивает Джейк. — Мы не в том месте, где я могу позволить себе большее. — Почему же это? — Джейк, мы с тобой на пару утонем, — посмеивается Сонхун. Но он вынужден резко замолчать от следующих слов мужа и последующего за ними легкого укуса в шею: — Я буду ждать. Шим находит его ладонь и медленными шагами, чтобы не упасть под напором прилива волн, выводит из воды. — Понимаешь ли… — начинает Сонхун, когда они подхватывают свои вещи и шагают по песку, оставляя за собой мокрые дорожки, стекающие с одежды. — Эта новая роль…меня как мужа, наверняка требует новых установок и обязанностей, и я не знаю… — запинается он, так и не договорив. Но Шиму достаточно лишь пары слов, чтобы определить корень чуть отрешенного поведения Пака — будто тот имел способность читать его, словно раскрытую книгу. — Послушай, дорогой, — ласково и совершенно по-новому зовет его Джейк, — я от тебя ничего не требую. Что ты там себе напридумал? — Но мы стали женатой парой. — И что с того? Это прекрасно. Суть наших брачных клятв заключается в том, что мы должны заботиться друг о друге и в горе, и в радости. Видишь? О каких новых установках ты говоришь? — Не знаю… со мной такое впервые. — Как и со мной, Сонхун-а. Пусть у нас, как и во всех семьях, теперь добавилась опция совместного ведения хозяйства, финансовой ответственности и планирования нашего будущего, но в этом ведь ничего страшного. Пока мы вместе, то справимся со всем. К тому же мы остаемся все теми же людьми. Зачем нам меняться, ведь Сонхун, на ком я женился, уже мне нравится таким, какой он есть. — Джейк, ты знал, как я безумно люблю тебя? — Ты что, впервые слышу, — усмехается супруг, закатывая глаза и поднимая перед лицом Пака свою ладонь с аккуратным чуть утолщенным кольцом с синими драгоценными камням. — Спасибо, что ты у меня самый лучший. — А то. Если тебя снова что-то побеспокоит, то сразу говори. И было еще кое-что, что с трепетом беспокоило Сонхуна. — Джейк, а у нас же будет брачная ночь? — Тебе даже не стоило об этом спрашивать.***
Было уже довольно поздно, и дорожка из деревянных досок, ведущая ко входу их виллы, единственная в округе все еще подсвечивалась множеством маленьких круглых фонариков на столбах, высотой полметра. Небольшие кустики с экзотическими цветами устилали путь до самой двери их гнездышка на ближайший месяц. Медовый месяц. Двухэтажный дом с просторной территорией, уединялся на достаточном расстоянии от других домиков и располагался почти на самом берегу Тихого океана. Огромная спальня с ванной комнатой и широким балконом занимали весь второй этаж, и Сонхун, обмывшись сразу после Джейка, удивился, когда вышел из ванны и увидел развешанную над кроватью гирлянду с желтыми звездочками, контрастирующими с темно-оранжевой подсветкой помещения. — Твоя конструкция не обвалится? — задает он вопрос Шиму, который умудрился успеть сюда это повесить и сейчас убирал с белоснежной постели ненужные красные и темно-розовые лепестки роз, оставленные в качестве украшения. — Ты уверен, что скотч выдержит эту гирлянду? — Даже если и обвалится, то у меня есть дела поважнее. Я буду ловить только свою единственную падающую звезду. — Романтик чертов, — каждый раз смущается Сонхун от особенного прозвища. — Вообще-то твой муж. — А чего сегодня хочет мой любимый муж? — Вселенную, где мы всегда будем вместе. — И-и-и? — Хочешь… — неловко начинает Джейк, — попробовать узнать друг друга с другой стороны? — А есть ещё то, чего я не знаю? Ты не шутишь, когда у нас с тобой свадебные кольца на пальцах? Сонхун подходит к супругу вплотную, кладя руки на потрясающую талию и обнимая. Порыв океанского бриза врывается в комнату с открытого балкона, раскачивая персиковые полупрозрачные занавески из органзы. Гуляющий ветерок разносит в каждый уголок приятный ягодный запах благовоний. Джейк вдыхает ароматный шлейф, легкой дымкой коснувшийся шеи Сонхуна, и быстро целует любимые губы. — Это место такое невероятное. Джеюн-а, я очень рад, что мы решили потратиться на это путешествие. — Это лишь начало нашей настоящей совместной жизни, перед нами открыт весь мир, так что это для нас не последняя поездка. — Наша профессия и чрезвычайная загруженность так явно не считают, — тихо посмеивается Пак. — Ничего страшного. От такого расклада подобные поездки ощущаются еще ярче. Сонхун согласно кивает и касается губами шеи мужа, зарываясь ладонями в волосы и начиная старательно выцеловывать каждый сантиметр. У Джейка заводится сердце, а тяжелый выдох от неожиданного укуса ключицы спешно вырывается из горла. — Сонхун… — тихо, уже на следующем томном выдохе, зовет Джейк, поднимая его за подбородок от своей шеи, — Я…могу тебя попросить… Не знаю, как ты к этому отнесешься… — Проси о чем хочешь, я слушаю. — Мы об этом еще не говорили, но сегодня я хочу получить всю твою нежность и…побыть снизу. — То есть… — запинается Сонхун, осознавая услышанное. — Боже, Джейки, это неожиданно. — Я хочу почувствовать тебя целиком. Узнать каждую твою черту характера и изучить любую малейшую особенность. — И что ты будешь изучать, когда я войду в тебя? — включается в эту бесстыдную игру Сонхун, опрокидывая Джейка на простыни и нависая над ним. Джеюн едва находится с ответом, быстро краснея от подобных развязных слов. Шиму явно нравится то, как спокойно его муж перенял всю инициативу на себя. Казалось, стеснение Пака не выдавало ничего, за исключением его покрасневших ушей, и Шим любил эту его особенность сочетания в себе сильного и чувственного. Парень соврет, если заявит, что не представлял себя под Сонхуном. Честно, ему откровенно плевать на все эти роли в постели — важно лишь то, что хотят и на что готовы они сами. И Джеюн сам готов попробовать что угодно, пока это его любимый человек. Его Сонхун. — Буду изучать твою уверенность, — с Джейка стягивают штаны с бельем и оглаживают гладкую кожу бедер, — осторожность, заботу. Моя единственная падающая звезда, я хочу, чтобы ты приковал меня к себе, чтобы я упал вместе с тобой. — Снова упадем вместе в пропасть? — Еще бесконечность раз. Я готов попробовать с тобой всю любовь, все наше совместное будущее, всего тебя, все искры, которыми ты зажигаешься, когда мы вместе. — Сегодня многое для меня впервые… — ненадолго задумывается Сонхун. — Однако я очень постараюсь, чтобы ты сам ловил самые яркие звездочки в глазах, пока мы будем заниматься любовью. — Ярче тебя ничего не будет, моя падающая звезда, — Джеюн поднимает руку и проводит по черным шелковистым волосам Сонхуна, заправляя выбившуюся прядь за ушко. — Тогда не отводи от меня взгляд, любимый. Сонхун старается не смотреть пока вниз, чтобы у него окончательно не сорвало голову, но отчетливо ощущает упирающееся ему в ногу возбуждение супруга. Он стягивает с себя футболку и проделывает то же самое с Джейком, осторожно поцеловав кончик носа. Руки блуждают по открытой груди, и большой палец левой руки начинает очерчивать затвердевший сосок, пока губы припадают к правому, немного втягивают его и прикусывают зубами, заставляя Джейка прикрыть глаза. — Мы же договаривались, что ты не будешь закрывать глаза, — посмеивается Пак. Озадаченно моргнув, Джеюн распахивает веки, не находясь с ответом и видя, что Сонхун явно доволен его реакцией. — Сонхун, не дразни. — Больше не буду, мой любимый, — мягко полушепотом отвечает Пак. — Если что-то сделаю не так, сразу скажи. Джейк поднимается чуть выше по постели, в ожидании, пока муж возьмет все необходимые вещи из дорожной сумки и вернется к нему, целуя согнутое колено и проводя мокрую дорожку от него до внутренней части бедра. Сонхун, четко ощущая сильное чужое напряжение от волнения, проводит кончиками пальцев по подтянутому животу, зная, что Джеюн не удержится от легкого хихиканья, вызванного щекоткой. Однако в этом животе все сжимается, и супруг затаивает дыхание, стоит пальцам, влажным от прохладной смазки очертить расслабленный вход и проникнуть внутрь. Заливаясь смущением, Шим как вкопанный, закусив губу, неотрывно наблюдает за внимательным лицом Пака, который своей осторожной, но в то же время настойчивой лаской изучает то, к чему подобрался впервые. — Потерпи, еще немножко, — обеспокоенно произносит Сонхун, заметив, как Джеюн начинает дрожать, и списывая это на дискомфорт от своих действий. — Постой-ах! — вырывается стон из Джеюна, когда после очередного толчка его покидают длинные пальцы, что так замечательно проходились по стенкам и надавливали на чувствительную точку. — Как ты? Супруг все еще подрагивает, но находит в себе силы сесть и притянуть Пака для поцелуя. — Все прекрасно, — Шим, сминая родные губы, цепляется за пояс штанов, отправляя их вниз и касаясь уже влажного члена мужа, глотая чужой тяжелый выдох возбуждения. — Мне нравится, — он начинает водить по налитому стволу, до конца подготавливая Пака к проникновению получше, чем пальцы. Пак согласно кивает, плавясь от того, как холодок серебряного кольца проходится по всей длине возбуждения, а мягкие фаланги руки особенно задерживаются у основания и верха головки. Успокаиваясь и радуясь одобрению, он просит повернуться к себе спиной. Они становятся коленями на кровать, а после Сонхун прижимает любимого к себе, обнимая его за низ живота, и входит. Его бедра медленно двигаются, а ладони Джеюна ложатся поверх собственных, цепляясь и отдаваясь постепенно нарастающему ритму. Под толчками Шим весь выгибается, полностью опираясь на грудь мужа, а Сонхун сжимает чуть крепче тонкую потрясающую талию. Красивые стоны под ухом Сонхуна так идеально дополняли атмосферу и перебивали едва слышный с улицы шум прибоя. Желтые звездочки на гирлянде смазывались перед глазами, почти сливаясь с темно-оранжевой тусклой подсветкой комнаты. Опуская одну ладонь с живота на член Джейка, Сонхун принялся дарить дополнительную ласку с удовольствием ловя откинутую голову себе на плечо. — Хуни! — не выдерживает Джеюн, выпуская из себя все напряжение и изливаясь в сильную ладонь, а после ощущает внутри себя задержку и невероятно красивый стон супруга. — Знаешь, — произносит Пак после передышки от наслаждения и высвобождаясь из Шима, — эта ночь не первая, но каждый наш раз такой особенный. И ты тому причина. — Мы, — Джеюн ложится на постель и зовет к себе Сонхуна, устраиваясь поудобнее и засыпая в его объятиях.***
Свет от голубеющего неба проясняющегося рассвета постепенно заполнял комнату, где рядом с Сонхуном пустовало место на мягких простынях. Легкая прохлада из по-прежнему распахнутого балкона заставила парня завернуться в белоснежное одеяло. Однако легкое пробуждение от сна и отсутствие теплого тела рядышком, вынудили Пака нехотя раскрыть глаза. Окинув взглядом помещение, он решает одеться и, пройдя к балкону, чтобы закрыть дверь, замечает вдали фигуру на утреннем пляже, сидящую на песке. Голубо-синее небо нависало над спокойным океаном, и Сонхун берет с собой небольшой плед, чтобы присоединиться к супругу в моменте их уходящей брачной ночи. Радость от свершившегося накануне торжества перетекла в умиротворение на сердце, и теперь, ступая босиком по остывшему от ночи песку, он приближался к своему самому любимому человеку во всех мирах. А над ними по-прежнему звезды. — Ты проснулся? — приятно удивляется Шим, заслышав шаги. — Так и думал, что ты подмерз, — качает головой Пак, дотрагиваясь до кончика носа и присаживаясь подле мужа. Он заботливо накрывает пледом их обоих и обнимает покрепче Джеюна, чтобы скорее согреть. — Хорошо, что они уходят, — указывает Шим на тускнеющие огонечки в небе, уютнее располагаясь на груди любимого и укрывая под пледом его руки, — а моя единственная и неповторимая падающая звезда остается со мной. — Я всегда рядом с тобой. Сонхун закрывает глаза и слышит, как размеренно спокойно бьются сердца его и Джейка, а сами они окутаны легким прохладным бризом. Они так связаны, что если бы затерялись где-то друг от друга, то красной нитью бы мигом нашлись и притянулись. «Раз…два…три…» — этот стук в грудной клетке, что в миг ускоряется каждый раз от родства душ и близости прекрасных чувств. Стук сердца, которое бьется с дефектом под названием любовь. Вот такая распространенная болезнь, которая не подвластна кардиохирургии, и от которой нет никакого лекарства. Оно им и не нужно — ведь они будут идти рука об руку на протяжении всей жизни, поддерживая, бесконечно доверяя, заботясь и оберегая сердца друг друга. Такими были, есть и будут Джейк с Сонхуном. Две звезды, упавшие в одно место и два человека, встретившиеся в этом самом месте. Такая она — их любовь. Проходящая через вселенные. Вышитая судьбой на звездном небе.The end.