Ставлю свечку за здоровье Энму

— Ох, простите меня, господин… — лицо Энму было печальным. Но лишь мгновение. Стоило взгляду упасть на Мудзана, как по всему телу прошла волна желания. Вот буквально пару минут назад Кибуцуджи вызвал Энму на дуэль крови, бессмысленное занятие, но первый был настроен серьёзно, видимо просто хотел почувствовать себя львом играющимся с мышкой. И вот когда для Первой Низшей уже было всё кончено, Энму не задумываясь усыпил прародителя. На вид сломленный, великий демон стоял на коленях перед Низшей Луной. Голова была чуть запрокинута, зрачки закатились. Он не шевелился, не подавал признаков жизни. Не сопротивлялся. Издав томный вздох, Энму подошёл ближе к демону. Тонкие пальцы Тамио, мелко дрожа, легли на суровое бледное лицо с красными прожилками на лбу. Сколько же времени он хотел вот так притронуться к господину… Энму не мог перестать откровенно пялиться на тело Мудзана, словно видя его впервые, впрочем, в этой форме он правда впервые лицезрел его… Прямые пепельные волосы в которых серебрилась седина ниспадали почти по пояс, в которые так и хотелось запустить свои руки. Многочисленные раззявленные рты-наросты облепившие все руки и ноги… Тело Низшей изнывало от жажды. От жажды быть им взятым. — Простите меня… — шептал Энму, нежно целуя прародителя в губы. Сначала поцелуй был лёгким. Робким. Пугливым. Но чем больше нарастало волнение, тем откровенней губы низшей прижимались к губам демона. Тонкий язычок облизывал их: не страшась, проникая в рот, дотрагиваясь до клыков и возвращаясь к губам. Мудзан был словно статуя. Разум находился во снах. — Хотел бы я, чтобы Вы сами меня взяли. Со всей силой! С неистовостью, на которую способны! — Энму, продолжая целовать господина, опускался всё ниже, не отрывая губ от его тела. Он водил пальцами по кубикам на животе. Трепетал сильнее, ощущая твёрдость мышц. Он желал чтобы метровые костяные тентакли обвили его, размозжили череп, стянули так, что и вздохнуть было нельзя. Встав на колени, Энму чуть раздвинул ноги Мудзана и стараясь не напороться на зубастые рты на бедрах начал поглаживать господина меж ног. Пришлось довольно долго ублажать, поскольку кровавые наросты были дополнительным атрибутом защиты, а без разрешения самого господина защита не спадет. Пока Энму гладил, про себя подметил, что в этой форме господин словно выше своего обычного роста. Через время рты на бедрах довольно заурчали и наконец оставили своего господина полностью обнаженным. Плоть Мудзана в этой форме была огромна, под стать своему обладателю, который был вдвое больше низшей луны перед ним. По истине этот облик внушал страх. И заставлял течь тех, кто его хотел… Энму любовно прижался лицом к члену Мудзана, разминая руками. Пальцы на гиганте не сходились, а когда он затвердеет, то станет ещё больше. Энму проделывал это не впервые и сейчас боролся с собственным нетерпением ощутить его внутри себя. Его ласки становились настойчивее, поцелуи горячее. Постепенно плоть под их напором твердела всё сильнее, пока не поднялась окончательно, радуя изнывающего от желания Тамио своим видом. — Когда-нибудь мы сделаем это не так… — выдохнул Энму, скидывая с плеч пиджак, обнажая своё хрупкое тело с идеальной бледной и мягкой кожей. Его голубые глаза неотрывно рассматривали Мудзана. Припав к головке губами, Энму вобрал её в рот. Из-за размера, глубоко член не входил, а протолкнуть его в глотку было невозможно. Демонёнок насасывал несдержанно, постанывая от потрясающего вкуса плоти. Его язычок то и дело скользил по уретре, активно давя. Зубами он прикусывал головку, думая, что господин видит развращённые сны. Отстранившись, Энму отодвинул свои одежды и начал самостоятельно растягивать себя. Встав на четвереньки, он развернулся к Мудзану задницей, которой прижался к члену и потёрся об него. Протянув руку, Энму придержал огромный член, плотнее прижимаясь к нему задницей. Сразу она впускать плоть через себя не захотела. Широкая головка ещё больше растянула отверстие, протискиваясь глубже. Энму делал мелкие шажки назад, содрогаясь всем телом от чувства, как внутри под напором члена демона раздвигаются стенки. Он замер на несколько секунд, когда головка полностью оказалась внутри, ощутимо давя на простату. Низшая поводил бёдрами из стороны в сторону, громко постанывая от приятных ощущений. Чем больше Энму делал мелких шажков, тем яснее чувствовалось, как член достигает впалого живота, натягивая его. От этого вида становилось немного не по себе. Но даже при этом плоть господина была не полностью внутри него. Энму продолжал двигаться, глухо застонав сквозь плотно сомкнутые зубы. Дыхание от того, как член его пронзает, сбилось. Внутри всё тряслось от ноток страха и волн удовольствия. Анус растянулся ещё больше. Парня это волновало мало. Когда же ягодицы упёрлись в пах, казалось, что член был где-то на уровне груди. Энму боялся опустить голову, чтобы посмотреть. Боялся, потому что мог не выдержать такого развратного вида и кончить раньше времени. Ему хотелось как можно дольше чувствовать его в себе. Но, как и всегда, долго не получится. От возбуждения в голове уже стоял плотный туман. Приятное щекотание в паху говорило о близком конце. А что и сделал-то? Только полностью насадил себя на столь желанную плоть. Энму всё думалось: будь Мудзан в сознании, то наверняка оттрахал бы так, что он ходить бы не смог. И ему хотелось этого. Узнать насколько Мудзан силён в этом плане. Чтобы после ночи с ним болело всё тело, а в заднице саднило так, что сесть было невозможно. Хотелось увидеть его отметины на своём теле. Хотелось, чтобы он терзал его, доводя до исступления. От одних мыслей и ярких картин в прогнившем от похоти мозгу Энму уже хотел кончить. Анус, судорожно сжимаясь, пытался заглотить член демона. В нём так зудело, что, не выдержав, Энму начал двигаться. Однако из-за перевозбуждения слишком резкими движения не получались, а он так этого жаждал. Чтобы они были резче и настойчивее, а не такими мягкими и плавными. Жаждал, чтобы эти огромные когтистые ручищи схватили его за какие-либо части тела, принося ещё больше удовольствия. Или эти клыки, которыми можно укусить, например, за плечо или кончик уха, вырывая хрящ. Энму всем своим естеством жаждал ощутить силу господина в полной мере. Любое новое движение, каким бы мелким оно ни было, заставляло Энму кричать от удовольствия, а тело — содрогаться. Руки подломились, и он припал на плечи. Изо рта стекала слюна, но ему было всё равно. Он грезил, что Господин сейчас очнётся, разорвёт все оковы сна и со всей несдержанностью набросится на него. Энму представлял, как огромный член внутри его тела будет быстро-быстро двигаться, а сам он давиться стонами, всхлипами и криками, так как не будет поспевать за темпом. От переизбытка эмоций Энму заплакал. Удовольствие сотрясало его, но хотелось больше. Мечты о более развращённом сексе с Господином Мудзаном затмевали все остальные. Попытавшись прийти в себя, Энму сжал руки на ягодицах, раздвигая их сильнее. Превозмогая дрожь и напряжение в мышцах, он задвигался активнее. В зале, который был побоищем, эхом отзывались громкие стоны первой низшей луны. — Господин… Господин… — бессвязно бормотал Энму. Он закричал его имя ещё громче, когда в него начало вливаться семя. Энму задохнулся, прижимая обе руки к быстро раздувающемуся животу. От невольного страха, что сперма его сейчас разорвёт, он не смог и шага сделать. Он даже обмочился, но всё равно стоял на месте, ожидая, когда яйца демона опустеют. И чем больше переполнялся его желудок, тем больше ему казалось, что вязкая жижа сейчас хлынет через рот. — Мой Господин! — прохрипел голубоглазый. — Вы великолепны! Как же я хочу вас! На трясущихся конечностях Энму всё же отполз. Как только головка с хлюпаньем выскочила наружу, следом мощным потоком вырвалась сперма. Энму снова захрипел, судорожно вздрагивая и хватаясь за живот. Спазмы были болезненными, но от этого было уже никуда не деться. Демон выталкивал из себя жидкость, задирая задницу кверху, хотя логичнее было бы опустить её. — Мой Господин, как же я хочу вас… — еле слышно прошептал Энму, плюхаясь в лужу спермы. Находясь на грани обморока от пережитого, он не увидел, как лицо Кибуцуджи исказила ухмылка.