Что скрывают маски.

На новом месте не спалось. В комнате стояла тишина. Я лежал и думал, как так получилось. Мне хватило смелости признать для себя, что мне нравится Тоха. Нравится гораздо больше, чем просто друг. Те вещи, которые хотелось делать с ним, вызывали возбуждение, волнение и желание. Хотелось решиться и поцеловать его, чтобы губы мягко касались его губ, на долю мгновения размыкаясь и опять соприкасаясь. Слегка коснуться языком его губ, зная, что он приоткроет рот, впуская мой язык глубже. Хотелось прижимать его к себе и чувствовать ответную дрожь пробегающую по худому телу. Гладить тонкую светлую кожу ладонью и чувствовать под ней хрупкие полосочки рёбер. Обводить пальцами торчащие позвонки. Безумно хотелось его обнять. Но одновременно с этим ощущение собственной неправильности, заставляло меня сгорать внутри от стыда и ненависти к себе. Не знаю, любовь, то что я испытываю к Тоше, или нет, сравнивать мне не с чем. Только сердце ёб*шило о рёбра, как ненормальное, и дыхание сбивалось, когда я представлял эти поцелуи и желанное тело в моих руках. Слушая, как Ромка устраивается на матрасе, я сам не заметил, как провалился в сон. Тайга. Мрачные деревья, с кривыми, похожими на страшные руки, ветками. Тропинка, напоминающая звериную тропу, исчезает в темноте чащи. Всё внутри, замирает от плохого предчувствия. Меня будто что то зовёт туда, в эту тьму. Осторожно, стараясь не задевать опутанные паутиной сучья, неуверенно шагаю на тропу. Мрак сгущается за моей спиной, закрывая обратный проход. За деревьями я замечаю чёрное пятно, очертаниями напоминающее большой гараж. Только вот, что он делает здесь, в самой чаще тайги? Ощущение опасности внутри усиливается. Но, несмотря на это, я подхожу ближе. Пересекая небольшое пространство перед гаражом, в дверь странного сооружения проскальзывает рыжая лисица. Интересное явление. Прячусь за близлежащим деревом и начинаю наблюдать. Спустя некоторое время, внутрь гаража проникают другие звери. Я успеваю заметить сову, небольшого медведя и странное существо, напоминающее козла, только намного крупнее и безобразнее, его очертания частично окутывает тёмная дымчатая масса, постоянно искажая силуэт. Я уже собирался покинуть жуткое место, как из-за деревьев показался, знакомый мне чёрный волк, и направился к гаражу. «Нет! Не ходи туда!» — мысленно кричу я зверю. Но это ничего не меняет. Дверь в гараж очередной раз открывается, запуская внутрь свирепого хищника. Не думая о последствиях, я подхожу к двери и тихо приоткрываю её. От увиденного в венах стынет кровь. Все стены помещения заляпаны засохшей кровью. На полу валяются кости, остатки звериных шкур и обрывки человеческой одежды. Животные, теперь стоящие на задних лапах, достигают человеческого роста. Мерзкий козёл, намного выше, чем то напоминает дьявола. Внезапно уродливое порождение тьмы, начинает говорить скрипучим блеющим голосом. — Гдеее жееертва? Почееему ты один, волк? — Заяц не придёт. Я не могу привести его. Тьма вокруг чудовища сгустилась. — Нам нужна кровь! Ты же знаешь правила, волк? Тот, кто не приведёт жертву, займёт её место. — Нет, только, не его! — закричал я, но изо рта не вылетело не звука. Звери начали окружать волка. С раскрытых пастей капали слюна. Глаза совы светились оранжевым хищным огнём. Чудовищный козёл схватил волка за шкирку, поднимая над землёй, и впиваясь клыками в горло. На землю полилась кровь. Волк начал менять очертания, превращаясь в Рому. — Нет! Только не он! — из моих глаз градом катятся слёзы. Я кидаюсь вперёд, но не могу сдвинуться с места. Монстр отбрасывает от себя Ромку и на него набрасываются остальные звери, начиная отрывать куски и жадно глотая. Я вижу морды тварей перепачканые в Роминой крови. В крови моего волка. Внутри меня всё разрывается от боли. Я кричу, пытаясь отвлечь внимание тварей от жертвы. Спасти волка, отвлекая внимание на себя. Но меня не слышат, и я продолжаю биться в невидимых путах, сходя с ума от невозможности спасти. Антон уже спал, но через какое-то время, беспокойно задвигался на кровати, сбивая одеяло. " Нет, только не его!» — еле слышно шептал Тоха. Светлые волосы разметались по подушке и он ещё сильнее забился, будто пытался вырваться, но не мог. Луна осветила комнату, и я заметил, что из-под его закрытых глаз стекают слёзы. Чёрт! Я резко сел на матрасе, без понятия, что делать. Похоже Тохе хрень какая-то жуткая снится. Очкарик жалобно захныкал, не просыпаясь. На х*й всё! Встаю с матраса и подхожу к спящему. Трясу за плечо, в попытке разбудить. — Тоха! Проснись бл*ть! Ты кошмар словил! Он не просыпается, вырываясь из-под моей руки. Хрупкое плечо ледяное, что ощущается, даже через ткань тонкой футболки. Это пугает меня. Мысленно извиняюсь за свои дальнейшие действия и отвешиваю не сильную пощёчину. Это помогает. Резкий удар и всё исчезает. Я вижу перед собой абсолютно живого Ромку. Приходит осознание, что творившийся ужас, это всего лишь кошмарный сон. Вцепляюсь в Ромку, и меня накрывает истерикой от пережитого ужаса. В голове бьётся только одно: живой, он живой, мой волк цел. Тоха распахивает мокрые от слёз глаза. На секунду замирает, пытаясь осознать реальность, после чего прижимается ко мне, крепко обнимая и утыкаясь лицом мне в плечо. Его ещё трясёт, от пережитого во сне кошмара. До этого мне не приходилось успокаивать людей. А пох*й. Обнимаю этот трясущийся комок, и начинаю поглаживать по спине. — Тош, ну ты чего? Херня какая приснилась? Я тут. С тобой. Ну Тош… Ну не надо… Чувствую, как сильные руки гладят меня по спине. Меня всё ещё трясёт от ужаса и я сильнее вжимаюсь в Рому. Он не отталкивает. Я чувствую, как он, словно мелкого, покачивает меня. Слышу тихое: «Тоша, не надо». Это ласковое «Тоша» успокаивает, и ужас пережитый во сне начинает отступать. Через какое то время, дрожь прекращается. Зайчик затихает в моих руках, изредка вздрагивая. Его тёплое дыхание щекочет мне шею. — Может тебе воды принести? Я решаюсь нарушить тишину. Мне в ответ отрицательно мотают головой. На часах три ночи. Надо ещё поспать. Отстраняюсь от Тохи, собираясь вернуться к себе на матрас. Ромка предлагает мне воду, но я лишь отрицательно мотаю головой, боясь, что голос сорвётся при ответе. Никак не могу отпустить его из рук, после пережитого кошмара. Но волк отстраняется, и я разжимаю руки, после чего вцепляюсь в одеяло, чтоб не притянуть его обратно. Ботаник продолжает сидеть, сжимая пальцами одеяло. Понимаю, что хер он заснёт, после своих ужасов из сна. Бл*ть. Это только один раз. Просто, чтобы он заснул. Сажусь обратно, и притянув к себе несопротивляющегося Тоху, укладываю нас обоих в кровать, накрывая одеялом. Я счастливо вздыхаю с облегчением, когда хулиган притягивает меня к себе обратно и роняет на кровать. — Давай спи, заяц трусливый. Расскажешь кому… — Знаю, — перебивает меня тихий шёпот, — порежешь на куски и скормишь котятам. Тоха лежит, спиной к моей груди, но я понимаю, что он улыбается. Окончательно решив послать всё к чёрту, обнимаю Тошу и прижимаю к себе. Это только на одну ночь, повторяю я себе, только потому что ему страшно. Хотя внутри себя признаюсь, что страх тут не причём, мне просто хочется обнять его, хотя бы раз. Рома обнял меня, прижимая к своему горячему телу. Вспоминаю, как крепкая рука, которая сейчас обнимает, ласково гладила меня по спине, успокаивая и спасая от приснившегося ужаса. Счастливо улыбаясь, начинаю засыпать. Где-то под рёбрами, бьётся слабая надежда, что Рома не последний раз так обнимает меня.