Когда Хёнджин просыпается, ощущая на себе яркие лучи солнца, которые словно специально пытались открыть глаза парня и ослепить своим светом ещё больше, то обнаруживает себя в чужих объятиях. И его не просто обнимал другой человек, его обнимал Минхо. Как он это узнал, не открывая глаз? Все непозволительно просто! Ли Минхо чувствуешь сразу, он обладает особенной аурой, для которой и взгляда не понадобится, чтобы понять, кто её обладатель. Этот головокружительный запах, поглощающий флюиды, Хёнджин чувствовал отчётливо. Он словно чувствовал, как аромат тёплого молока с мёдом мешался с табачный дымом или дымом костра, горячо обжигающим лёгкие брюнета. Огромным усилием воли Хван заставил себя воровато взглянуть на ещё сонный профиль Ли. И лучше бы он этого не делал никогда в своей жизни. В его памяти, на сетчатке глаз на веки высекли эти дрожащие длинные ресницы, чуть приоткрытые тонкие губы и чёртову родинку на носу. Хёнджин крупно вздрогнул, когда почувствовал движение чужого тёплого тела. Ли Минхо, черт возьми, все ещё его обнимал. Что вообще они делают на одной кровати? Откуда в квартире одинокого Эля двуспальная кровать? Почему руки Минхо так идеально смотрятся на талии Хёнджина? Брюнет снова и снова уходил не туда в своих мыслях. И как бы он не старался отвлечься: на узоры на потолочной плитке, на светло-зеленые обои с непонятным рисунком, на разнообразные картины, висящие под углом, будто специально, но что-то внутри все равно заставляло переключиться на чужие венистые руки, которые прижимали его к разгоряченному телу, что отчётливо чувствовалось даже через плотную ткань футболок, во сне. Засунув грызущую совесть в самые недоступные закоулки разума, Хёнджин решил пользоваться моментом и просто расслабиться, ощущая себя в полной безопасности. Хоть щёки и уши продолжали гореть предательским огнём. Прикрыв глаза и закусив губы, что отчаянно пытались расплыться в счастливой улыбке, Хёнджин начал снова засыпать, отдаваясь желанию, он окончательно позволил сознанию забыться во снах, не замечая, как настала очередь следующему удивляться своему положению.
Минхо, более менее помнящий происходящее прошлой ночи, не сильно удивляется мягкому заспанному Хвану в своих объятиях. Но то, как воздух выбился из лёгких, а сердце начало делать бешеные кульбиты, было сложно не контролировать. Минхо, желая надолго запомнить этот момент, аккуратно вытащил свою руку из под чужой талии, мягко поглаживая её, чтобы ненароком не разбудить хозяина, дотянулся до своего смартфона и тут же открыл камеру. Но как только Ли сфокусировал её, сам подвис, так нагло разглядывая до умопомрачения красивые черты лица. Длинные и чёрные, как смоль, волосы разбежались по всему лицу, заставляя их владельца недовольно фыркать от нежелательной щекотки, пухлые губы свои видом манили хотя бы прикоснуться к ним лишь подушечками пальцев, целовательные щёчки ото сна были слегка красными, а эта родинка под правым глазом... С каждым взглядом на неё Минхо вспоминал одну прочитанную японскую легенду о том, что родинка под глазом у человека знак того, что он обречён страдать. И как бы шатен не любил эту милую маленькую точку, он не желал, чтобы та легенда становилась правдой, хотя многое в жизни Хвана указывает именно на это. Отвлекаясь от плохих мыслей с утра пораньше (он просто не смотрел на время), Минхо все же делает пару снимков спящего Хёнджина, в последний раз смотрит на него глазами-сердечками, даже порывается мимолетно скользнуть губами по розоватой щёчке, но вовремя себя отдергивает и наконец-то встаёт с кровати, стараясь делать всё как можно тише, дабы не помешать сладкому сну
своего принца.
Выходя на кухню, после горячего освежающего с похмелья душа, Минхо даже не удивляется тому, как Ким Самуэль собственной персоной уже стоял у плиты и что-то там готовил, заманивая всех, кому не лень, идти на приятный аромат бульона. Ким весь такой свеженький и энергичный готовил для других хэджангук, будто не он вчера осушил добрую четверть своего мини-бара, остальную часть вылакали четверо парней вместе.
— Доброе утро. Как спится в одной постели с крашем? — ехидничает Эль, нарезая зелёный лук, в последствии который кидает в почти готовый суп.
— Очешуенно, если бы мы не были оба до усрачки пьяными, — хрипит в ответ Минхо, жадно хватаясь за ранее приготовленный Элем стакан холодной воды. — Вот скажи честно, к а к ты умудряешься быть таким позитивчиком, когда выпил больше нашего, а? Ещё и самый трезвый из нас был как всегда. От твоего здорового вида только блевать хочется, — продолжает канючить, прижимая уже пустой ещё холодный стакан к ноющей голове.
— Я просто умею держать себя в руках, вижу счастье в мелочах и держу свое здоровье в тонусе, — лепечет Ким, подгототавливая ещё два стакана с водой для следующей партии алкоголиков-друзей.
— Господи, Эль! От твоего мельтешения голова кругом.
— Что-то ты не очень обращал внимание на похмелье, когда фоткал спящего Хёнджина, — улыбается парень, ставя перед сидящим за столом Минхо тарелку с супом и приборами. Шатен на это ничего не сказал, лишь уткнулся в свою порцию и начал угрюмо пить бульон, всем своим видом показывая насколько недоволен тем, что за ним подсматривали. Да и говорить ничего не пришлось через минуту на кухню ввалились ещё двое отчаянно держащихся за голову парней, тут же припадая к холодной воде. Переглянувшись, Ким и Ли лишь усмехаются тому, насколько хорошо Эль выучил своих друзей.
— И какого чёрта вчера нас только потянуло столько пить? — первым отзывается Сонхва, принимаясь за уже излюбленный хэджангук, любезно предложенный Самуэлем. Его слова поддерживает и младший брат, в силах которого было лишь несвязно промычать, очевидно он ещё находился на грани сна и реальности.
— Я все ещё чемпион этого месяца, забыл? — открыто насмехается над болезненным видом друзей Минхо, мысленно благодаря Хёнджина за то, как он на него действует. Эль был прав, проснувшись, шатен не обратил внимание даже на пульсирующую боль в висках, ещё больше волновал сам Хван и его вид. Интересно, как он сам будет чувствовать себя после выпитого алкоголя? Можно ли вообще было пить ему? Надо бы вернуться в комнату поскорее (чтобы больше времени поглазеть на милого спящего Хвана). — И все-таки давайте просыпайтесь, приведите себя в порядок. У нас ещё есть важный разговор по поводу Хёнджина его отца и тупых запретов.
— Мы будто в дораме. Защищаем любовь главных героев от главного антогогиста и его приспешников, — воодушевляется неожиданно проснувшийся Хеджун.
— Да ты погоди, они ещё не признали того, что влюблены друг в друга, — смеётся Эль, чей смех поддержали и братья Пак.
Но только Хо уловил волнующийся взгляд Кима, потому и ничего не ответил на издевку, отшучиваясь в своей манере, вновь задумываясь о том, может ли Хван чувствовать к нему что-то похожее. На самом же деле, Самуэль очень боялся за Минхо и его чувства. Конечно, он не сомневался в Хёнджине, но вдруг его чувства ошибочны? Он ещё сам не знает, что испытывает к Минхо. Необходимо ли правда обезопасить их общение и есть ли в этом нужда? Вдруг дальше будет только хуже и Чольбом правда навредит Минхо? А если Хёнджин поймёт, что просто ошибся, и ему нет дела до чувств Минхо, что тогда? Самуэль очень переживает за судьбу друга, знает, что тот это видит, но не ограничивает, не лезет со своим навязыванием переживаний, ведь понимает, что ему дозволено только поддерживать Ли, как своего лучшего друга и тонсена.
Из мыслей вырывает сонный Хёнджин, что немного потерялся в квартире и, идя на чужие голоса, зашёл спросить, где здесь ванна. Самуэль уже привычными действиями и милой улыбкой подал парню стакан холодной воды, а потом отправился показывать ему свою квартиру, даря перед этим двум своим друзьям подзатыльники, намекая этим, что слишком долго палятся на Хвана (это было разрешено только Минхо). Причина долгих и удивленных взглядов служил внешний вид Хёнджина – на нем была надета только лишь футболка Самуэля, вообще привычное дело, когда после пьянки ребята надевают одежду друга, но Хёнджин был в одной футболке, и она чертовски хорошо на нём смотрелась. Так как Самуэль был старше и выше, его футболка была Хвану почти до половины бедра, наверное, поэтому он и не заметил в каком виде вышел к остальным. Только лишь, когда Хёнджин умылся холодной водой и кое-как проснулся по всей квартире пронеслось "блять", что сопроводилось тихим смехом от остальных четверых.
— Я правда так выходил ко всем? — уже после душа, обратился Хёнджин к Самуэлю.
— Ничего страшного, Джинни, не волнуйся. Главное, Минхо оценил, — пошутил Ким, на что второй только обречённо застонал парню в спину, не желая отходить дальше из-за смущения.
***
В голове Минхо, естественно, всё ещё не выходил образ Хёнджина. Он даже теперь не понимает на каком месте его сознание начало фантазировать и что-то добавлять к этому образу. Он честно старался не засматриваться, но как можно увести взгляд от человека, который выглядит как божество? Растрепанные длинные волосы, сонные глазки, пухлые губы, открытые острые ключицы, а эти блядские бёдра? Как можно было не засмотреться? Да какой дурак вообще захочет самолично отвернуться и лишить себя возможности лицезреть сие чудо? Конечно, Минхо не был каким-нибудь там извращенцем и ценил в Хёнджина глубоко его душу, но... Вы видели Хван Хёнджина вообще? Отвлек от этих мыслей только сам Хёнджин, который был уже нормально одет во всё ещё широкую футболку Эля и шорты, которые пришлось затягивать потуже по талии Хвана, чтоб точно не спали. Они вернулись с Элем, как только нашли более подходящую одежду меньшего размера, остальные парни часто оставались у друга с ночевкой, поэтому половина своего гардероба точно находилась в этой квартире.
— Ну так что, Хёнджин, как себя чувствуешь? Мы вчера много выпили, совсем забыли спросить пьёшь ли ты вообще, — начал разгов Сонхва, не очень любящий давящую тишину.
— О, всё в порядке впрочем-то. Я с Чаном и братом Феликсом нередко выпивал. Плюсом всегда езжу с отцом по банкетам, так что алкоголь переношу без затруднений, — тут же поведал Хван, удобно устроившись на одном из кресел в большой гостиной. На диване уместились Минхо и братья Пак, развалившись друг на друге, Эль расположился на таком же кресле с противоположной стороны.
— Хоть какой-то плюс быть сыном богатого отца, да? Наверное, часто выпиваешь на таких банкетах, — пытался отшутиться Хва, но так, чтобы не задеть, возможно, больную тему о статусе парня.
— Да, есть немного. Наверное, плюсов было бы больше, не будь мой отец Хван Чольбом, — казалось, Хёнджин привык к таким разговорам, поэтому мог спокойно говорить о своем отце и его методах воспитания. Или же он чувствовал близость с этими ребятами, потому мог открыто разговаривать.
— О, так я могу прямо говорить о том, какой Чольбом мудак? — искренне спросил Хва, на что остальные не участвующие в разговоре наконец соизволили проявит внимание и перевели взгляд на спокойного Джина.
— Да, я знаю какой он. И мудак это мягко сказано. Пусть он мой отец, но я никому не пожелал бы оказаться на моём месте, — хмыкнул он.
— Даа уж, даже жаль, что такой очаровашка находится в лапах тирана. Сбегай к нам и живи у Минхо, — включился в разговор Хеджун, переворачиваясь набок и смотря на Хёнджина так, будто он не шутит, отчего второй на несколько мгновений стушевался, очевидно задумываясь об этом предложении всерьёз. А Хеджун, получив пинка от Хо, спешит исправится. — Ладно, понял. Сожительство только после свадьбы.
И вновь обыденным голосом, на что уже все не смогли удержаться и дружно рассмеялись с младшего. Правда теперь Минхо не давали покоя мысли об отце Хвана, может ли он навредить самому Хёнджину? Ли не может этого допустить.
— Так что ж, раз заговорили о семье Хван, тогда обсудим теперь уже нашу общую проблему? — теперь отозвался Эль, видя волнение друга.
— Да, это... На самом деле, это же моя проблема, может не стоит впутывать вас? Я знаю моего отца и боюсь, что он может добраться до вас...
— Эй, как минимум, это касается и Минхо. А так как мы просто напросто не можем допустить того, чтобы вы прекратили общение и превратились в две унылые сопли, мы должны разобраться со всем вместе. Тем более проблемы Минхо автоматически и наши проблемы тоже, на то и нужны друзья или твой этот Чан даже не смог показать, как друг? — тут же расставил все точки над "i" Сонхва, ненароком затрагивая совершенно другую тему об их доверии к Чану.
— Хва хотел сказать, что теперь мы твои друзья и мы не бросим тебя. Вчера ты сказал, что прекращать общение точно не захочешь, значит все трудности, которые нам предоставит твой отец, мы преодолеем вместе и не оставим тебя. Мы будем рядом, пока ты сам этого хочешь. Я буду рядом всегда, — Минхо своими словами заставил замолчать всех на пару минут так точно. Искренностью, что веяло от его слов, можно было бы одарить всю вселённую. Не то что бы Ли редко говорил подобные слова друзьям, просто то, с каким выражением он это сказал, было заметно очень даже хорошо. Он правда привязался к этому парнишке и абсолютно точно не оставит его в беде. Эль, как гордый отец, улыбнулся, согласно кивая, Хёнджин смотрел на Минхо с чистой благодарностью и любовью, а Хва и Хеджун, у кого один мозг на двоих, начали хлопать совершенно обычным на первый взгляд словам, вновь заставляя всех рассмеяться.
— Конечно, мы тебя поддержим, Хёнджин. Полностью подтверждаю слова Минхо и обещаю, что буду делать всё возможное, чтобы как можно дольше оставаться твоим другом, — слова Хеджуна поддержали и остальные, на что Хёнджин сам себе поражался, как до сих пор не расплакался от переполняющих его чувств и эмоций.
— Ребята, вы такие хорошие, правда. Понять не могу, какой подвиг я совершил в прошлой жизни, что в этой познакомился с вами! — на диване освободили место специально для него и Хван с радостью пересел к ним, а остальные утянули его в объятия.
— Ты совершил подвиг в этой жизни, — возразил Хеджун.
— Ты родился, — добавил Минхо, смущая Хвана.
— В семье Чольбома, — заключил Сонхва, снова всех веселя. Под общий смех Эль, не желая оставаться в стороне, плюхнулся сверху на ноги друзей, и теперь они сидели все вместе, поддерживая Эля, чтобы не упал, и смотрели первый попавшийся фильм на телевизоре, как самая настоящая семья. Хеджун и Хва как всегда вместе с одного края, словно они существовали только в своём общем мире, Минхо и Хёнджин с другого, второй хоть и положил голову на плечо Ли, все равно не упустил возможности перебирать в своих пальцах до одури мягкие волосы Эля, а тот был и не против, поворачиваясь на живот, чтобы тому было удобно делать с его волосами всё, что душа пожелает.
Семья – крутилось в голове непрестанно. Вот, что значит семья. Он наконец узнал. И переплетая пальцы одной руки с Минхо, он в этом убедился уже в сотый раз за день.
