Двойное кольцо

Долгое время Гарри ходил как в воду опущенный, а теперь парил, из раза в раз вспоминая случившееся в заброшенном классе. В тот день, вдоволь нацеловавшись, Седрик сказал, что их дружба не закончится, что они продолжат видеться, общаться, и он готов обнимать и целовать Гарри, сколько тот захочет. С объятиями ничего не изменится, они никого не смущали, а вот из-за поцелуев придётся скрываться. Никто не поймёт. Или же…? Гарри получал шуточки, и безобидные, и неприятные, их называли «сладкой парочкой». Но они не парочка. Парни ведь не могут встречаться. С другой стороны, если два парня целуются, почему они не могут встречаться? Стоило бы разобраться в тонкостях отношений. Но учёба сейчас важнее. Седрик писал пробный экзамен, и Гарри искренне болел за него. У самого также маячили незавершённые дела. Мельком он слышал о скандале между профессором Трелони и новоявленным коллегой, поставившим под сомнение её методы преподавания. Им оказался Флоренц. Кентавр, спасший однажды Гарри от Воландеморта в Запретном лесу. Флоренц появился в списке преподавателей после того, как проверка квалификации прошлась по всей профессуре. Трелони её не сдала, для многих ожидаемо, но части студентов, которым нравились её уроки, удалось уговорить добродушного директора оставить профессора на испытательный срок. Ещё учась у Трелони, Гарри решил посетить занятие Флоренца, и теперь мог точно утверждать — кентавр ведёт лучше. Он не погружался на весь урок в транс, вещая о мрачном будущем, а говорил о действительно важных вещах. Учил как правильно гадать, как правильно истолковать различные необычные явления. За два занятия ввёл в краткий курс дела, объяснив лучше, чем Трелони за целый год! Это ли не показатель? Если бы Гарри знал, записался бы к нему сразу, игнорируя слова обожателей Трелони о «кощунстве над истинным искусством прорицания». И сегодня он шёл с прорицаний истинно довольным. Предмет обещал стать одним из любимых, на которые он будет ходить с удовольствием. Если бы ещё появилась возможность поговорить с Северусом и профессором Люпином… Шла вторая неделя и пока никаких изменений. Поправляя лямку сумки, Поттер решил заглянуть в библиотеку. Возьмёт новую книгу по прорицанию, а может, сразу сделает домашнее задание. Тот редкий случай, когда он действительно горел желанием наверстать упущенное по вине никудышного преподавателя. Что-то похожее с ним случалось по Защите, был стимул, вместо самохвальных лекций получая практическую информацию, а потом от энергии и желания осталось лишь бесконечное давление. С Люпином стало во много раз комфортнее. Взяв книгу, Гарри приземлился за стол, ища для темы доклада о разных видах гадания дополнительные сведения о тиромантии. Гадание на сыре — это что-то новенькое. Вокруг находилось достаточно много студентов, особенно старшекурсников, мельком Гарри подумал, что мог бы увидеть Седрика, но тут же себя одернул и затолкал куда поглубже эту мысль, вместе с чувством предвкушения. Нет. У них учёба. У него задание. И дурацкая привычка качаться на стуле в процессе чтения! Совсем не думая о возможном падении, гриффиндорец наклонился особенно сильно и уже начал заваливаться назад, как вдруг кто-то остановил его падение, вцепившись в спинку стула, и немного грубо вернул в обратное положение. Обернувшись, Гарри посмотрел на того, кто не дал ему свалиться, и удивлению не было предела. Нотт. В который раз этот змей не давал попасть впросак. Будто нарочно их сводят вместе в разных ситуациях! — Если случайность повторяется — это знак, — всплыли в голове слова Флоренца. — И снова здравствуйте, — приветственно оскалился Нотт, явно в хорошем настроении, — как ты ещё шею себе не свернул с таким везением, Поттер? — Не поверишь, сам удивляюсь, — без сарказма ответил Гарри. Если у него и есть хранитель, тот наверняка профессионал своего дела. А ещё седой и с потрёпанными нервами после всего, что им довелось пережить. — Я не верю в совпадения, поэтому не стану уходить. Слизеринец без приглашения сел напротив. Если он куда-то и шёл, или что-то искал, оно отошло на второй план. В глазах парня читался явный интерес. Неужели тоже заметил странность в их встречах? В таком случае, нужно брать быка за рога… Знать бы ещё как! Заводить общение Гарри не умел, со слизеринцем подавно. — Чего замялся? — заметил его изменения Теодор и снова оскалился. Зубы на зависть. Ровные, белоснежные. Преступление держать за губами, такими только сверкать. — Да знаешь, как-то общаться разучился. Прямота — лучшая политика, и её не ожидают. Нотт в удивлении вскинул бровь, но не прошло и трёх секунд, как снова заулыбался и поддался вперёд, руками упираясь в край стола. — А ты забавный, Поттер. Не хочешь поэкспериментировать? — Эксперименты — это не моё. Но допустим. Что ты задумал? — Хочу, чтобы «наши», — передал в кавычках, — челюсти потеряли, узнав об общении слизеринца и гриффиндорца. Я не рассчитываю на успех, у нас элементарно могут быть разные взгляды и вкусы, но чем Мордред не шутит. Такого Гарри не ожидал. Идея Нотта звучала… — Амбициозно! Я только рад досадить Малфою. Вот только, тебе не кажется, что это больше похоже на то, что мы просто друг друга используем? Или я по-гриффиндорски мыслю? — Твои подозрения — чисто по-слизерински, — поддел Нотт, — кто-то тебя портит, Поттер. Даже если мы используем друг друга, хуже от этого не станет никому. Ничего не получится, проблема-то, спокойно разойдёмся. Всё равно в процессе эксперимента удивим. Только змеиное коварство могло породить такой план и хладнокровно к нему отнестись. Гарри был всеми руками «за», по своим причинам. — Договорились. И раз такое дело, поясни, с чего вдруг ты решил насолить своим? Мне казалось, ваш плотный клубок не распутать. — Тебе показалось, — фыркнул слизеринец. На лице отчётливо прослеживалось отвращение. — Малфой — трусливый, хвастливый ублюдок, только и может, что угрожать авторитетом своего отца. Не хочу иметь дело с идиотами, которые добровольно лезут под его крыло. — Тогда я поздравляю! Ты первый, кто принял здравое решение насчёт этого болвана, — искренне поздравил Гарри. — Есть подозрения, что к тебе он неравнодушен, Поттер. Ни о ком такие страсти в гостиной не идут, как о тебе. Удивил так удивил Нотт. — Да ты шутишь… — Гарри посмотрел на него, как на краба, читающего стихи. — Нет, если он обсуждает какой я отщепенец и выскочка, тогда охотно поверю! — Не без этого, — откровенно наслаждался его реакцией Нотт, подперев рукой щёку, и кривил губы в ухмылке, — но, повторюсь, то как он продумывает, как бы пожестче тебя оскорбить, как повести себя, как встать, показывая своё превосходство и делая всё, чтобы твоё внимание всегда было на нём, говорит само за себя. Нужно находиться в достаточно близком контакте с белобрысой выскочкой, чтобы делиться такими откровениями. От одного представления, с каким лицом Нотт наблюдал за цирком, в котором Малфой главный клоун… — Хотел бы я посмотреть на эти репетиции! — не сдерживаясь, смеялся Гарри. — Особенно после случая со жмыром. Представляю, как его перекосило. Наверное, пол вечера изображал, как я тискаю кота и что-то проговариваю мерзким голосом. — Браво, Поттер, — Нотт не аплодировал, но был близок, — ты сама проницательность. — Или Малфой сама предсказуемость. Чуть что, сразу «я расскажу отцу»! Папаша, наверное, обыкался уже. И раз уж заговорили, — на достаточно весёлой ноте Гарри решил немного сменить тему, — кто твои родители? — Как грубо, — Нотт не оскорбился, но явно пытался сделать вид, чтобы Гарри было стыдно, — может, ещё спросишь о чистоте моей крови? — Вот на это точно плевать. Хотя, будь я вампиром — ещё может быть, — попытка пошутить получилась весьма своеобразной. — Просто нечестно выходит, про моих родителей все знают. А я вот про твоих — нет. — Твоё счастье, что ты не чистокровный. Не знать свои истоки — величайший позор. Мой отец — Демид Нотт, чистокровный, занимается артефакторикой. Мать — Элеонора Нотт, чистокровная, умерла девять лет назад. Поттер виновато поджал губы. Девять лет — приличный срок, но всё равно грустно слышать о смерти чьих-то родителей. — Извини. — Не важно, — отмахнулся слизеринец, — лучше скажи, зачем тебе знать моих родителей? — Мне казалось, это стандартный вопрос. Что-то типа вежливости. Я же не прошу тебя познакомить меня с ними. Вот это точно было бы странно. — В самом деле, — усмехнулся Нотт, — обычно начинают с вопроса, чем увлекаешься. — Что ж, теперь ты точно уверен, что общаться я не умею. А вопрос хороший. Чем увлекаешься? — Ан нет, так не пойдёт. Теперь моя очередь. Поэтому давай, рассказывай о себе. То, что я не знаю желательно, везучий, шрамоголовый гриффиндурок, отбившийся от стаи, получивший неожиданно мозги для учёбы, и неожиданно очаровавший семикурсника Диггори. — Выбирай словечки, — смеясь, попросил Гарри, слушая похвалу нелестными словами. — Никого я не очаровал. Просто Седрик со своим дружелюбием предложил дружеские объятия, когда тоже увидел, что я, как ты говоришь, отбился от стаи. — Со своим дружелюбием предложил дружеские объятья, — передразнил Теодор, двумя руками подпирая подбородок. Интерес у него не угасал. И это хорошо. Значит, с Гарри не всё потеряно, он способен заинтересовать даже слизеринца. — Поттер, ты какой ориентации вообще? — Эм… назови меня дебилом, но я не понял, что ты сейчас спросил. Одна приподнятая бровь не передавала всю степень удивления парня, на сей раз эмоции были ярче. — Ты не знаешь что такое ориентация? — Ты сейчас не про стороны света, да? — неловкость росла и Поттер желал провалиться сквозь землю. — И, наверное, сейчас крупно жалеешь о своей идее. — Так, ладно, — Нотт, видимо, к чему-то своему пришёл и успокоился. Хотя взгляд выдавал: «Поттер, ты тупой?» — Переформулирую: тебе нравятся девчонки или парни? Поняв, о чём идёт речь, от стыда Гарри уронил голову на стол и слегка приложился об него. — А-а-а!.. Какой же дебил! Сказать, что нравятся девушки — солгать. Сказать про парней — Нотт домыслит до Седрика. Нет, если уж копаться — дружба с Диггори повлияла на Поттера. Он не интересовался бы ни той, ни другой стороной, оставайся по сей день одиночкой. — А если никто не нравится? — Если ещё не определился, ничего сказать нельзя. Ну, или не встаёт ни на кого. Тогда ты асексуал. Это не круто, — демонстративно сморщился Нотт. — Я склоняюсь к варианту с парнями, Поттер. Если Диггори тебя ещё не соблазнил, сделает в скором времени. — Вот сам по этому варианту и иди! — посмеивался Гарри. — Домысливать тут про меня не надо! — А-а, парируешь. Значит, я не далек от истины. И нет, гриффиндурок, — улыбнулся вдруг ласково, — я хорошо знаю свою сексуальную ориентацию. Меня привлекают женские формы. — Ага, и целоваться в публичных местах за гобеленами, знаю, да, — съязвил Поттер. — Чего? — захлопал глазами слизеринец. Не долго мысль складывалась. Как понял, протянул характерное «а», — любишь подсматривать, шалун? — Ладно бы подсматривать, так вы ж особо не таились! Посреди коридора, да ещё и недалеко от кабинета собственного декана! Гобелен от вас горбом стоял. — О, ты про тот случай, — Нотт нашёл в себе совесть отвести взгляд и неловко улыбнуться, — нас спалил Снейп. Было неудобно. Нет, стоп, — сам себя прервал, — а ты что делал в подземелье? Да, точно! Поговаривают, что ты ошиваешься у нас. Не расскажешь? — Всё банально. Отработки, пересдачи, выборочные тесты. Снейп гоняет меня, как бладжер по полю. — О, напомнил про Квиддич, — хлопнул слегка по столу, — наши в восторге от твоего ухода. Гриффам теперь несладко после потери хорошего ловца. Нотт вообще заметил, что отвесил комплимент и выдал мнение игроков Слизерина, а то и всех змей, кто хоть как-то интересуется квиддчем? И если выразить мнение от лица факультета — норма, то признать его игру, казалось, можно только нарочно. — Спасибо на добром слове! Правда, я думал, они нашли мне замену. Вообще не знаю, что у них теперь. Я даже игру не смотрю. По старой памяти мог бы посещать матчи, но раз уж играл роль куклы — пожертвовал интересом. А если копнуть глубже, нынешнее положение — всего лишь предлог. Свобода в небе осталась в той, прошлой жизни. Теперь он приземлённый. — Тебе нашли замену. Знаешь кто? — задал вопрос Теодор и вдруг засмеялся. — Маклагген! — И что с ним не так? Я не видел его в игре. Гарри знал коренастого парня, хоть и не общался с ним. По телосложению ему бы во вратари, но кто знает — игроков в квиддич нет смысла судить по внешнему виду. Важнее, как держится на метле. — Этот дуболом дважды проморгал снитч. Всё наблюдал за загонщиками и вратарями. А когда заметил нашего ловца, было поздно. Если Маклаггена не выгонят, гриффы опустятся до уровня барсуков. Что правда, то правда. Небо барсукам никак не покорялось, несмотря на все их старания. Но чтобы и Гриффиндор дошёл до низкой планки!.. Верить не хотелось. Если бы Гарри услышал сегодняшние новости ещё год назад, ощутил бы болезненное желание исправить ситуацию, однозначно. — М-да. У меня слов нет. — Согласен. Позорище огромное, — с улыбкой покивал Теодор, а потом бросил взгляд на стену, где находились часы, — о, уже пора. Я оставляю тебя, Поттер, — с этими словами он поднялся, задвигая за собой стул, — в общем, меня всё устраивает, ты интересный парень. Ещё увидимся. — Бывай, — попрощался Гарри. Похоже, у него появился новый приятель. Знать бы ещё, надолго ли…