Двойное кольцо

Если раньше седьмой курс был просто загружен, с марта месяца они жили в библиотеке и классах тех предметов, что выбрали в качестве итогового экзамена. Поэтому встречи с Седриком сильно сократились, хватало сил на объятия, если они заставали друг друга в Зале, и короткое перебрасывание слов. Гарри всё понимал и не упрекал, к тому же, сам был загружен делами. У него тоже шла подготовка к экзаменам. Где-то случались застои и полные тупняки, где-то моменты просветления, но что он не понимал вообще, так это каким образом Флоренц убедил заниматься расширенными прорицаниями, чем так увещевал, что Гарри решил, будто ему это необходимо? Раньше ЗоТИ стояла на первом месте в списке любимых предметов, теперь Поттер не был так уверен. Гадать по картам, по чаинкам, по звёздам, отыскивать и сопоставлять правильные знаки безумно сильно увлекало. Однажды он нагадал себе «сюрприз через болезненное препятствие». Звучало дико странно, но именно так всё случилось — он вывихнул руку, когда шёл на встречу с Седриком, на которой тот подарил карты Таро. Флоренц такой вид гадания недолюбливал, а вот Гарри был очень рад подарку. Не только потому что он от Седрика, а потому, что они означали признание его зарождающихся способностей. А вывих — дело поправимое. Они отправились к мадам Помфри, та поворчала и быстро сделала своё дело. Рука как новенькая, с небольшой болью, которая обещала пройти на следующий день, если использовать заживляющую мазь. А это уже к Северусу, с которым, к слову, тоже оказалось очень сложно остаться наедине. Хватало на занятия окклюменции, после чего мужчина выставлял Поттера вон, занятый под завязку из-за предстоящих экзаменов, выпускников и восьмого курса. И всё-таки Гарри успел попросить разрешения завести кота. Мысль о домашнем любимце сидела в нём давно. Северус отнёсся к просьбе, как это не странно, положительно, а чуть позже признался, что когда мальчик только попал к нему, идея завести животное приходила в голову, как вполне доказанная терапевтическая мера от тяжёлой депрессии, да и в целом, кошки — хорошие животные для магов. Не зря их разрешали в школе. Так на каникулы была поставлена задача. Да не какой-то кот, Гарри задался целью завести полужмыра. Полукровки не такие огромные, как был Жмыр Хагрида, но при хорошем уходе и питании могут набрать не только в весе, но и в росте. Ещё они имели способности, такие же как у чистокровных. К тому же разрешены законом, будучи похожими на совершенно обычных мейн-кунов, популярных у маглов. В Хогвартсе он будет охотиться, помогая той же миссис Норрис в истреблении мышей и других паразитов. Одни плюсы, если подумать. Проблема в том, какого пола взять. Мальчик мог быть немного холоден, но куда более понимающим. Девочка — добрее, ласковее, но куда капризнее и обидчивее. Настоящая битва полов, в которой Поттер никак не мог найти победителя. Выручить смогло бы наличие лишь одного в магазине или же питомнике. Найти полужмыра куда как труднее обычного кота. Возможно, Гарри повезёт. До лета ещё есть время. Где время точно ограничено и прекрасная пора подходит к своему логическому завершению, так это в связи с Седриком. Гарри не настолько наивный дурачок. Диггори останется ещё на год, безусловно, но их встречи не просто сократятся, они почти исчезнут. Не будет больше ничего. Выпускники, они же восьмой курс, сильно изменились. У них всегда было много дел, и ещё больше знаний. Все как один отвечали на вопросы о своей программе сжато, хотя ещё в начале года обещали рассказывать хотя бы семикурсникам о том, что с ними происходит. Ходила теория, что они принесли обет молчания. По сему и выходило — счастливые деньки, наполненные совершенно другой привязанностью, те нежности, ласки останутся в прошлом. Одно приносило Гарри облегчение — Теодор Нотт. «Нотти», как привык называть в отместку за «Потти». Кто бы мог подумать. Время шло, а их общение не загибалось в три погибели, а наоборот, только расцветало. Изначальный предлог канул в небытие, потому что Гарри искренне стал интересен Нотт. Да и Тео однажды сказал, что весело проводит с ним время. Они оба подтрунивали друг над другом, Гарри хорошо приуспевал в этом, учась у слизеринца, оба привлекали к себе внимание однокурсников, по коридорам и то перемещаясь вместе, если шли в одно место. Ученики обоих факультетов смотрели на них с разной, но эффектной долей эмоций, начиная от шока и заканчивая «врагами народа». Время совершенно не меняло мнение. Не только из-за враждебности факультетов, причина в самих личностях. Гарри был и остаётся важной фигурой, о которой знают все. Нотт тоже не последний человек. Чистокровный отпрыск достаточно богатого рода, ухоженный, статный, одарен интеллектом… и связался с Поттером, выглядящим рядом с ним гадким утёнком. Как однажды поделился Римус, — с которым у Гарри, в отличие от Северуса, встречи участились и была не только подготовка, они узнавали друг друга все лучше, — он обладал уникальной харизмой, доставшейся от отца. Благодаря ей Гарри притягивал к себе необычных людей. Сначала он думал, что профессор сделал комплимент. Но потом призадумался. А смог бы он удержать весьма придирчивого Нотта около себя после того, как знакомство состоялось, будучи пустышкой? Да и Седрик не раз отмечал, что в нём есть что-то цепляющее. Так и выражалась харизма? Что касается бывших друзей. Сложно сказать, харизма или обычная популярность их объединила. С Роном всё ясно, он узнал Поттера с первого взгляда, наслушался историй и захотел подружиться. Гермиона стояла под вопросом. Она, рождённая в мире без магии, не знала ничего о нём, в поездке услышала о мальчике_который_выжил и случайно оказалась в их с Роном купе, в дальнейшем не став оставаться. Всё сложно. И, говоря о прошлой дружбе, в их настоящем поставлена точка. Потому что Рон перестал его замечать, а Гермиона лишь кивала головой в качестве приветствия. Всё кончено. Когда-нибудь это должно было произойти. Гарри отпустил их и правильно сделал. И всё-таки, удивительное дело. Прошло столько времени, а ни сам Гарри, ни Седрик, ни Нотт не попадали в неприятности. Что это? Некая аномалия? Или ещё не время? Предчувствие никогда не обманывало Гарри. И сейчас оно молчало. Значит, всё и правда хорошо? Он ведь кукла для Воландеморта и его приспешников, никуда не влезает, живёт обычной жизнью ученика Хогвартса. Может, в том и суть? Нет. В прошлые года он тоже никуда намеренно не лез, странные события случались вокруг него сами по себе, затягивая в ураган и выпуская только пострадавшим. Гарри хотел жить просто, не привлекая внимание. У него не было такой потребности, как у отца, любителя находиться в центре внимания. Жаль, что спиритические сеансы вне закона. Гарри хотел бы заглянуть за завесу и посмотреть на родителей, рассказать им о своей непростой жизни, попросить совета... За своими мыслями Поттер едва успел отойти от резко распахнувшейся двери, её будто с ноги открыли. Он шёл, не зная куда, просто блуждая по коридорам в мантии невидимке, которую давно не брал в руки, и оказался на втором этаже, рядом с туалетной комнатой, из которой и вышел некто, тихо шипя и держась за бок. Пройти мимо человека, явно нуждающегося в помощи, Поттер не смог бы. Не в его характере игнорировать явно избитого студента. Какой же был шок, когда, готовый скинуть мантию в тёмном углу, чтобы не привлекать внимание, он разглядел в избитом своего слизеринского приятеля! Впопыхах скомкав мантию в карман, Гарри подлетел к Нотту. Свитер в крови, лицо в синяках и очень бледное, дыхание тяжёлое, с хрипами, наверняка проблема с рёбрами, руки ободраны, дело точно обернулось рукопашной, что для чистокровного, гордого и уверенного в своей магии человека, событие из ряда вон. — Эй! Тео! Ты меня слышишь? Идти можешь? — Уйди! — в ярости прорычал парень, дёргая рукой, к которой прикоснулись, и тут же застонал от боли. Жмурясь, он привалился спиной к холодной стене, но ноги не держали и он стал оседать на пол. Гарри придержал, не позволяя больно приземлиться на задницу. Чёртов гордец потерял сознание! Может, оно и к лучшему, отнесёт без сопротивления. К декану Слизерина им было ближе всего. Северус точно сможет помочь своему змеёнышу. Какое счастье, что Гарри подтянул трансфигурацию и чары. С помощью созданных носилок и левитации, он потащил избитого. Который получит позже. Какого драклла он в таком состоянии?! С кем решил силой померяться? И зачем?! — это самый главный вопрос. Тео — слизеринец, чистокровный волшебник, который не опускается до маханий кулаками. Малфой в своё время именно так говорил, и это, пожалуй, единственное, с чем Гарри был согласен. Если только не напали исподтишка. При таком раскладе до палочки можно и не дотянуться. А если она осталась где-то там? Гарри сунул руку в карман Нотта и с облегчением отступил. Всё в порядке, палочка была на месте. Добравшись до подземелий, гриффиндорец услышал, как Нотт пришел в сознание, тихо простонав. — Ч-что происходит? — Не дёргайся, а то свалишься, — предупредил Гарри. — Потти? — узнал его Тео и вдруг заулыбался. — Ты пришёл за мной… — Лежи и заткнись. Потом расскажешь, как ухитрился довести себя до такого состояния. Обычно я приключения на задницу собираю, а тут они на тебя польстились. — Мир на тебе клином не сошёлся. Я тоже могу влипать в неприятности. Паскуды какие, — вспомнил своих противников Нотт, снова зашипев со злости, — четверо на одно — очень по-мужски, конечно. Куда ты меня несёшь? — Где тебя вылечат. Внутри кипело от злости. Неравный бой частое явление, но никогда не справедливое. За такое бы отхлестать прутьями паскуд, пока ломаться не начнут. — Я понял, что не туда, где добьют, но больничное крыло немного в другой стороне и на другом этаже. — С ориентированием у тебя порядок, хорошо, — оценил Гарри, смотря на дорогу. Кабинет декана уже близко. — А вот у тебя с пониманием вопроса явно плохо, — проворчал Тео, а стоило увидеть знакомую дверь впереди… — только не говори, что тащишь меня к декану? Нет, Поттер! Я загнусь в его покоях быстрее, чем вылечусь! — Ваш декан тот ещё моральный… ты понял. Но лечит он, как надо. Меня он с мадам Помфри откачали, и тебя на раз-два поднимет. Так что лежи и не возмущайся, мы почти пришли. — Аа, — протянул с осознанием, — я знал, что всё неспроста. Ты, конечно, ничего такого сейчас не сказал, но я умею читать между строк, Потти. Тебя с нашим деканом что-то крепко связывает. — То, что он фактически не дал мне сдохнуть в конце второго курса? Часть правды через вопрос легко отскочила от зубов. Её хорошо знали гриффиндорцы, когда-то волновавшиеся за золотого мальчика, до остальных же факультетов правда не дошла. — Понятно. Обидно, знаешь ли, — Нотт принял сидячее положение, когда они подошли, сдержав болезненный стон, — всё ещё скрывать от меня важные моменты своей жизни. Всё бы ничего, но Нотт говорил не в привычной манере, он был серьёзен. И смотрел без смешинок в глазах. — Или ты считаешь, что мы все ещё что-то вроде приятелей по школе? — О некоторых вещах я не люблю говорить. Особенно, если это связано со смертью. Добрались. Северус себя ждать не заставил, открыл дверь, не убирая руку, тем самым закрывая доступ пройти. — Мистер Поттер. С чем пожаловали? — С ним, — Гарри осторожно опустил носилки, помещая их в обозримое для Северуса пространство. — Нашёл его в туалете, обстоятельств не знаю. К вам ближе, так что… — Здрасти, профессор, — вяло улыбнулся и поднял руку Нотт, — если честно, я не хотел бы рассказывать как это случилось. Но хочу заметить, я не виноват и первым в драку не вступал. Со стороны Снейпа послышался тяжёлый вздох. Оно и ясно, своих забот хватало, а тут ещё разбираться в случившемся со своим змеёнышем. — Заносите его. — Э, нет, я сам, — воспротивился Тео, с кряхтением, но поднимаясь, — всё нормально. — Я же сказал не двигаться! — в сердцах прикрикнул Гарри. Эта привычка отказываться от помощи, когда она необходима — раздражала до предела. Уровень гордости, слишком близко соседствующий с безрассудностью! Так нельзя! — Два сломанных ребра, отбитая спина, вывих руки, сломанный нос, разбитая нижняя губа, рассеченная бровь, — чётко произнёс Снейп после диагностирования, мрачно оглядывая своего подопечного, — кого вы так сильно разозлили, мистер Нотт? — Это не так важно, — отмахнулся слизеринец, — я буду признателен, если вы поможете мне, профессор. Раз уж мы здесь. — Само собой. Но лучше бы вам быть под наблюдением мадам Помфри. Поттер, — резко обернулся к гриффиндорцу, что стоял у двери и всё слышал, — вы можете быть свободны. Гриффиндорец подчинился скорее на автомате, закрывая за собой дверь. Переваривая травмы парня, он ощущал, как шевелятся волосы на затылке. Хороший вопрос задал Северус. Кто эти уроды? И за что так избили? Оставлять дело безнаказанным нельзя. Гарри побудет здесь, сразу поймает Теодора и всё выпытает. Уйти как ни в чем не бывало слишком маленько невозможно. Гарри хотел помочь, как-то отвлечь парня от боли, но коли его выставили, есть время подумать. Нотт задел за больное, пока плыл сюда на носилках. Кто они друг другу? Гарри снова наступал на те же грабли, что и с Седриком поначалу. Боялся признаться самому себе, что человек ему дорог. Поттер боялся назвать его так, облечь в слова, которые имеют форму, имеют силу, и могут больно ударить. Если бы он знал, можно ли доверить времени их дружбу. Или же оно только разрушит всё? За глубокими мыслями, терзавшими из-за висящего над головой выбора, Поттер не заметил, как сам скатился по стене и теперь сидел на каменном, далеко не тёплом полу, ожидая Теодора. Опять же, он бы не стал сидеть вот так и ждать кого-то, с кем не имел бы связи. Стоило это признать несмотря на лютый страх, сковывающий сердце, страх, что подпустил кого-то за долго выстраиваемую стену, страх, что обязательно потеряет, потому что ничто из обретаемого им не оставалось с ним надолго. — Да, да, я понял, зайду обязательно. Спасибо, профессор, хорошего вам вечера! Так быстро?! Северус, конечно, виртуоз своего дела, но не настолько же! Дверь открылась и выпустила студента. Выглядел Нотт намного лучше. — Попался! — Пикси тебе в задницу, Поттер! — закричал слизеринец, обернувшись. — Подкрадываться к больному человеку — преступление, тебе об этом не говорили?! — Никуда я не подкрадывался, тут и был. Ты лучше скажи мне, Нотти-идиотти, как тебя угораздило? — Фу, — скривился от нового прозвища, — вернись к старому имени, я всё прощу. — Давай рассказывай уже. Нотти, так и быть, — уступил парень, но мнения своего не изменил. — Да что рассказывать? — вздохнул Тео, мгновенно меняясь в лице. — Девочки меня любят, а парни ненавидят. Но! Хочу в свою защиту сказать, что одна из девочек, с которой я встречался, встречалась и с другим парнем, и я этого не знал. — Ты говорил, их было четверо. — Да. Оскорбленный парень со своими дружками, — сморщился от неприязни Нотт. — Всё? Я утолил твоё любопытство? — и хмуро посмотрел на Гарри — По-хорошему, я бы ещё хотел узнать, кто эти дебилы, чтобы они ответили за это. Нехорошо решать такие вещи дракой. Тем более толпой. Слова Гарри прозвучали в настолько несвойственной для себя интонации, что странно. Голос менялся при злости, это нормально, но таким он себя никогда не слышал. — Они и ответили. Думаешь, я просто получал тумаки? Пусть их четверо, я каждому врезал, — с гордостью произнёс слизеринец, — ты даже можешь встретить одного из них у себя в гостиной. Поставив в памяти пометку отыскать битого, Гарри задал ещё вопрос: — А как вы до кулаков дошли? Чтобы ты и махаться начал — не верю. Не твоего полёта дельце. Нотт не сразу ответил. Они медленно шли, ориентируясь по факелам, потому что без них темень стояла жуткая. Гарри думал задавить любопытство, если Тео не хотел отвечать, но тот заговорил: — Не до магии, когда нападают исподтишка. Чудом моя палочка вообще осталась целой, когда я попытался защититься. Всё встало на свои места. Когда лишаешься основного оружия, обороняться приходится ровно тем, что осталось. Поэтому сейчас руки Нотта забинтованы, лицо в синяках, губа опухшая, а на бровь наложены мелкие швы. — Мы почти дошли, — вновь заговорил Нотт, — почему ты остался? — Хотел тебя поймать и узнать, кто это с тобой сотворил. Ждать с этим до завтра не хотел. — Почему? — Потому что надо дотянуться и всыпать хотя бы одному из них, чтобы неповадно было к тебе лезть! — Почему? Опять тот же вопрос. Давящий. Как и взгляд слизеринца. Нотт сделал шаг вперёд, почти вплотную приближаясь к Гарри. — Тебя это не касается, Поттер. Назови хоть одну причину, почему я не прав. — Потому что ты — мой друг. Когда берёшься за что-то безумно страшное, страх проходит и сердце наполняется решимостью, помогающее довести дело до конца. Признание Гарри не избавило от страха, он оставался всё той же удавкой на горле, не дающей вздохнуть. Рон. Первый друг, получивший боль сполна и отвернувшийся от него после смерти младшей сестры. Гермиона. Второй друг, рисковавшая своей жизнью на первом году учёбы и пострадавшая на втором от Василиска. Чудом избежавшая смерти. Седрик. Третий друг, с которым судьба позволила сблизиться сильнее остальных. С ним ничего не случилось, но расставание и уход неизбежен, и уже сейчас приносит боль. Теодор стал четвертым. И что случится с ним? Или с самим Гарри, теперь, когда карты раскрыты? Без гаданий. Поттер ошалел от объятий. Нотт без слов прижался к нему, что и стало ответом на признание. Это было первое объятье без каких либо шуток, немного неловкое, но всё же… И удавка на горле наконец ослабла. Гарри вдохнул так, будто не дышал нормально несколько часов, глубоко, ощущая приятное наполнение лёгких. — Я рад, Потти, — усмехнулся удивительно добро Нотт, как только отпустил. Как же Гарри был рад снова услышать ласковое «Потти», а не холодное «Поттер». — Иди спать, Нотти. Посмеешь выйти на уроки не таким же холёным, как обычно — покрашу твою одежду в розовый на перемене. — Я люблю розовый, — дерзко ответил парень, уже стоя у портрета Кровавого Барона, что смотрел на гриффиндорца крайне неодобрительно. Верно. Негоже красному ошиваться в этих краях. Но только Барон ещё не знал, что тот будет ошиваться здесь гораздо чаще. Теперь ему есть ради кого заходить глубже в эти подземелья.