В Мороз

В комнату залетела Оля. — Тоша! — кричала девочка со слезами на глазах. Мальчик проснулся от таких криков и начал протирать заспанные глазки, параллельно ища очки на тумбочке. — Оля, что случилось? — спрашивает Антон. — Там такой ужас, ты даже представить не сможешь! — Да что случилось? — мальчишка нащупал окуляры. — У наших соседей пропал ребёнок, младшая дочка. — К комнате подошёл отец. Густые брови то и дело сходились к переносице. — Говорят, вышла на улицу за дровами и не вернулась. — Бедная девочка, а лет то сколько было? — Антон ожидал чего-то такого, ведь сам он чудом уже два раза выбирался из «веток смерти», а этим монстрам, нужно же чем то питаться. — Одиннадцать, совсем маленькая. Так, Антон, больше никаких ночных прогулок. Мальчик хотел возразить, но не стал, ему и самому страшно было теперь по вечерам ходить на улицу. Тоша пошёл завтракать. Каша была ещё гаже чем обычно. Комочки выглядели противно, да и на вкус эта бурда была ужасна. Холодный чай отдавал сигаретами и ужасным запахом холодильника. — Сигареты…интересно, как там Рома? — шептал мальчик. — Антон, хватит бормотать себе под нос, а то подавишься. — строго прикрикнула Карина. — Мам, я что-то не голодный, можно есть не буду? — Иш что удумал, до обеда голодный ходить будешь. — Хорошо мам. Тоша с великим усилием допил этот вонючий чай и покинул кухню. В его комнате было холодно, хотя окно закрыто. Или этот холод ему только казался. Антон укутался в плед и стал ждать тепла. В конце концов он уснул. Когда Морфей выпустил мальчика из своих объятий, был уже час дня и жутко болела голова. Возле него сидела Карина. Сидела спиной. — Мам, — женщина молчала. — ты меня слышишь? Тут мама резко оборачивается и вонзает свои острые когти в глаза Антону. Тоша вскочил и взаправду проснулся. Башка раскалывалась. Через пару секунд, мальчишка понял, что кричал, и то, только из-за Петровны забежавшей в комнату. — Ты как? Чего кричишь как резаный? — лепетала женщина, целуя своего сына в лоб, дабы проверить температуру. — Ох Боже! Да у тебя жар. — Как? — еле моргая спрашивает Тоха. — А вот так. Муж! Неси градусник и горячий чай! — Мам, не кричи, голова болит. — Ты мне даже не вздумай болеть. — Я от этого не завишу, если ты не знала. — у Антона не было сил даже голову поднять, она будто была овальной и размером с тазик. — И ещё я попросил не кричать. — Силы пререкаться есть — значит завтра будешь как огурчик, особенно после чая с малиновым вареньем. — Откуда у нас варенье взялось? А особенно малиновое. — Папа в подвале нашёл. Когда в подмышке был градусник, а горячий малиновый напиток залит в мальчика, с первого этажа послышались стуки. Мама сходила проверить кто там, оказалась это была Полина. Она представилась одноклассницей Антона и хотела позвать его погулять, но узнав, что он в состоянии овоща, попросила проведать мальчика. — Тошенька, привет. — улыбаясь забежала в комнату Антона девочка. — Ты чего тут забыла? — Пришла позвать тебя гулять, а ты тут заболел. — Ну и ушла бы. — Я вообще-то хочу с тобой дружить, не надо меня гнать. Тем более, пока к тебе шла, увидела Рому, а он… — Поля тянула паузу, дабы заинтересовать Тошу. — И что же он? — Антон не хотел показывать свою заинтересованность, но внимательная девчушка всё увидела. — Деревья пинал. — улыбнулась Полиночка. — Ещё и под нос себе что-то бубнил. — Что? Зачем это? — Тошенька, я не знаю. — Да знаю я, что ты не знаешь. — мальчик грустно выдохнул. — Эх, Антоша, скажи честно, он тебе нравится? — Полина затаила дыхание. — Какой нравится? Ты что, а если услышат? А ответ на твой вопрос — это нет! — Такая простая фраза вогнала его в краску. — И тем более, он мой друг и мы оба мальчики, так нельзя. — Ну да, прости. — девочка понурила. — Это было бы глупо. — Не то что бы. — Антон замялся. — Ладно, я пошла! — Девочка всклочила с края кровати на котором сидела. — Пока Полина…. — До встречи. — Улыбчивая девчушка выбежала из комнаты. Тоша остался один, а хотя нет, не один. С ним были его мысли и давящая на уши тишина. Через какое-то время мама принесла компресс. От него ужасно смердело уксусом, а мокрая марля была противной на ощупь. От этого хотелось лезть на стену. Время близилось к пяти часам, и ко всему прочему заболела пораненная щека. Как бы он не пытался уснуть — не получалось. Обшаривая свою комнату взглядом, Антон заметил какие-то символы под потолком. Не придавая этому особого значения, Тоша закрыл глаза и уснул. В то время Рома с Бяшей прогуливались по деревне. Снежинки кружили в неописуемом танце, которые образовывали снегопад. Маленькие кристаллики льда, падали на реснички. — Слушай Бяша, ты мне друг? — задал странно-глупый вопрос Роман. — Конечно друг. — А как ты относишься к «этим»? — Каким этим? — Ну к «этим»… — Да блять! Прямо скажи! — крикнул Бяша. — Да к пидорасам! Якут впал в ступор и замер на месте. — Рома, тебе нехорошо? — обеспокоено залепетал мальчик. — Нормально мне! — Тогда с чего такие вопросы? — Просто ответь да или нет! — Я к ним не отношусь! А значит и ответ не знаю! — Бяше однозначно была неприятна эта тема, поэтому решил быстро с неё соскочить. — А как там твой новый друг? — Нормально. — Отрезал Рома. — Ясно. Короче, я видел, как твоя Полинка в гости к Антону бегала. Рома широко открыл глаза и резко остановился будто перед ним была стена. Им эта фраза была услышана чуть по-другому, а именно «Короче, я видел, как Полинка бегала к твоему Антону.» — С чего это он мой? — Кто он? Я про Полину говорил… Слушай, брат, иди отоспись и отогрейся, ты видимо перемёрз. — Да, на этот раз ты прав. — Рома просто не мог поверить, что услышал «к твоему» вместо «твоя». Мальчики прошли к дому Ромы и попрощались. Когда тот зашёл в помещение, понял, что дома один. Мать ушла в ночную, а отец всё ещё в больнице. Зайдя к себе в комнату, мальчик пополз вниз по двери. Мысли о Антоне заполнили всю голову и мешали нормально соображать. «Мой Антон. Мой Антон. Мой Антон.» повторял тот у себя в голове. «Как можно говорить на парня «мой»?». Крутя в голове разговоры с Бяшей и Антоном, Рома пытался найти объяснение той тревоги, что поселилась у него в душе. Ему казалось, что сейчас из тёмного угла выйдет отец и достанет тяжёлый ремень. Побьёт его за мысли «Мой Антон.» даже не зная, почему он это повторял. Там на полу он и уснул.