падаем!

нью-йорк — это наполненная до краёв разношёрстная бочка, копаться в которой, увы — не предел мечтаний. город кенни знал как свои пять пальцев, особенно средний — и тем был мидтаун. и если с одной стороны децибелы достигают максимального понедельничного апогея в визге машин, то в другое ухо долетают умелые гитарные переборы уличных музыкантов. но для кенни всё хуйня. если он захочет, то сыграет ноктюрн на сигарете. маккормик ударяет по новому скейту подошвой разваливающихся кед и перехватывает сияющую доску правой рукой, останавливаясь рядом с гитаристом. приобретённую — спизженную — покупку надо выгулять по каждому уголку нью-йорка, однако когда он слышит хриплое исполнение "never wanted to dance" у масс-маркета, то не в силах проехать мимо. именно поэтому, покопавшись в кармане, кенни кидает уличному музыканту первое, что попалось под руку. вот только смазливый брюнет с акустической — и явно расстроенной — красоткой наперевес не совсем понял маккормиковскую оценку настоящего искусства. — презерватив? — он даже перестаёт играть, наклоняется к дырявому чехлу на асфальте и приподнимает бровь. — это достойная оплата за твои труды. — презерватив, блять. вот так в жизни кенни появляется стэнли марш — постоянный закупщик экстази и просратый по всем фронтам романтик с алкогольной зависимостью. свойственные только малконтентам и раковым больным с ампутированными яйцами черты прописываются в стэне просто идеально — чистая телятина в нежном задумчивом лице, аккуратные ногти с облупившимся лаком, круги под глазами, либо выведенные тенями, либо вытренерованные неделей без сна, брюзга и искренняя обида на общество во взгляде, плюсом ко всему — чёрная гитара на кожаном ремне и медиатор в зубах. стэн либо слишком перерос свой возраст, либо не дорос до полноценного человека. и кенни не нужно быть дохуя психологом, чтобы понять: стэнли марш — мэтр по страданиям в хуйне и тупейный художник со склонностью романтизировать даже собачье говно на газонах. иногда в кустах тебя поджидают неожиданные рояли. ... кенни стучит разбитыми костяшками о деревянную дверь и ругается себе под нос. карабкаться на десятый этаж по лестнице — в лифте, судя по запаху, кто-то точно сдох, вот она прелесть нью-йоркских многоквартирных домов — так себе физминутка. крэйг не отвечает четыре часа. и не то, чтобы это было для него чем-то иррациональным или из ряда вон — после их знакомства такер игнорировал все звонки и сообщения две ебучие недели, — но здесь дело срочное и матно-кричащее: задерживаться ни в коем случае нельзя. проект "разгром" по-мидтаунски не ждёт тупых такеров. и когда маккормик уже теряет надежду достучаться хотя бы до кого-нибудь в этом грёбаном доме, дверь внезапно распахивается, чуть не снеся кенни ебальник. — что с крэйгом? — с ходу, неожиданно и прямо в лицо. маккормик, отшатываясь, окидывает незнакомку, что любезно хотела заехать ему в нос, беглым взглядом и ловит её хмурые равнодушные синие глаза. он что, ошибся адресом? — что с крэйгом? — девочка скрещивает руки на груди, опираясь плечом о косяк, и поправляет волнистую рыжую копну, глядя на маккормика так, будто готова вырвать ему колено. — ну, его в детстве часто роняли, тормозил он обычно головой... — нет, я имею в виду... — кенни осекается. — подожди, кто ты вообще? — кто я? — девочка лет тринадцати с пышной гривой, саркастичным тоном и невероятно тяжёлым взглядом, прибивающим к земле. — триша такер. а ты кто? какого. чёрта. — ты его младшая сестра? — нет, я просто по приколу взяла его фамилию, — эта рыжая бестия обличие крэйга в женском виде. ... кошмарное обличие. — он о тебе не рассказывал, — маккормик хмурится и чуть сильнее сжимает скейт пальцами. — вероятно, боялся, что я смогу его затмить, — закатывает глаза триша и цыкает. — чел, что тебе нужно? или ты любитель постоять у людей на порогах? и если обычно кенни виртуоз в саркастичном утирании носов и породитель унизительных шуток, то сейчас эта девочка в пижаме с барби и двумя рыжими хвостиками прямо-таки закапывает его самоуважение под землю без шансов на спасение. одновременно отвратительная и лучшая черта такеров. — мне срочно нужен крэйг, — он приподнимается на носках и заглядывает за плечо девочки, словно ожидая увидеть там слушающего старшего брата, что диктует сестре на ухо острые ответочки. — если ты выглядываешь, что бы такого у нас украсть, то ты очень плохо справляешься с задачей, — триша закидывает длинный хвостик за спину и оборачивается, крича вглубь квартиры: — эй, крэйг, тебя зовёт какой-то бомж! кенни распахивает глаза: — кхм, извини? — извинения приняты. она настоящий дьявол. ... — я серьёзно не могу поверить, что на это согласился, — крэйг тихо гудит и, как всегда, недовольно что-то бурчит себе под нос. и если в другом месте маккормик хотя бы мог это игнорировать, то лёжа в тесной старой вентиляции над мужским туалетом сделать это было невозможно. а дело было вот в чём. стэн, что подрабатывал кассиром в магазине электроники на тёртл-бей, признался, что ненавидит свою работу, пару дней назад, когда маккормик бесовался у скейт-парка. заявление было прямым, резким и пьяным, однако кенни вовсе не был кенни, если бы не выбил у бедняжки марша всю информацию. тут пригодились дивные навыки предпринимателя из стартапов, изумительный талант разговорить даже мёртвого и повадки блядины, приобретенные от барбары стивенс. на одном только честном слове был заключён договор на десять таблеток мдма и успешно разбит полупустой банкой вишнёвого пива. так и вышло, что кенни и крэйг теперь грабят магазин. — нет, кенни, серьёзно, ты сказочный долбоёб. — смотри, это мем с нян кэтом. — сказочный, блять, ска-зоч-ный. такер измученно выдыхает, неловко переворачивается в вентиляционной трубе и искренне пытается представить, что он в гробу. хотя лечь под землю с маккормиком не решится даже мёртвый. — надо же, такая романтическая обстановка, да? — кенни, кажется, в этой трубе и родился, потому что другого объяснения его комфорта в металлической могиле такер найти не может. тушит дисплей телефона и так и напрашивается на оздоровительный подзатыльник. — да, так бы и задушил тебя. — ты с первого раза угадываешь мои фетиши, полагаю, в таких делах ты точно спец? — я убью тебя медленно и мучительно. — как меня это заводит, — маккормик хихикает и стремительно уворачивается от летящего в его сторону пинка, но в итоге такер лишь расхерачивает себе колени о верхнюю стенку. кенни долго будет шутить про отсосы. и честно, крэйг бы отдал всё, чтобы оказаться дома, смотреть "китовые войны" с тришей под боком и сметать все полки холодильника. но нет, его угораздило ввязаться в маккормиковскую ебаторию и лишний раз заиметь проблемы с законом. — слушай, почему ты не рассказывал о своей сестре? — кенни со свойской грациозностью каким-то образом переворачивается набок, заглядывая такеру прямо в глаза. — чувствую себя россом из "друзей", знаешь ли. близко. слишком близко, чтобы крэйг поверил в происходящее. от тёплого дыхания маккормика совсем рядом по затылку проезжается вибрация, а по груди — асфальтоукладчик. невидимые пальцы неизвестного импульса обхватывают рёбра под толстовской обжигающе, резко, секундно — глубокий вдох — выбивает из груди — задержка дыхания на тягучие мгновения — лёгкие перехватывает — глаза маккормика — кристально чистый циан. в-ы-д-о-х. — я сомневаюсь, что ты бы хотел познакомиться с ней когда-либо, — такер упирается кроссовком в противоположную сторону трубы и слегка отодвигается. так, чтобы вычерпнуть хоть немного кислорода. — нечестно выходит: с карен ты переписываешься чаще, чем со мной. — потому что я её переношу лучше, чем тебя? — вот это было обидно. — не пизди. — ладно, пизжу, — кенни закатывает глаза и снова заглядывает в телефон. секунда, мгновенная вспышка и шорохи снизу.

алкоголик

[2:55]

(1 входящее сообщение)

выходите.

прочитано.

... вываливаются они из вентиляции с оглушительным грохотом и громким матом. крэйг натягивает на сутулые плечи рюкзак размером с джомолунгму, а кенни достаёт солнцезащитные очки и восхищается собой в отражении зеркал над раковинами. сказочный долбоёб. проект "разгром" (альтернативное название: команда "тупой и ещё тупее") выдвигается на отблески от фонарика новеньких смартфонов и всего того, что вместится и выйдет захватить с собой. — ты уверен, что мы потом не отправимся за решётку? — первое правило проекта "разгром" — не задавать вопросов. — нахуй пойдешь? магазин был маленьким, и в свою смену стэн работал один, потому все камеры — храни несуществующий бог его грешную душу — любезно отключены от сети. — насколько он ненавидит эту работу, раз разрешил обокрасть магазин? — наконец, среди бесконечного злобного бубнежа под нос, крэйг выдаёт что-то дельное. — начальник гандон, — неоднозначно пожимает плечами кенни и сгребает в открытый рюкзак целую стойку с блютуз наушниками. — заставил бедняжку работать бесплатно даже после увольнения. честно, я бы ему под дверь за такое насрал. — не сомневаюсь, — крэйг делает несколько шагов к полке, что битком набита нетронутыми айфонами. — теперь ясно, почему здесь так воняет. — это от тебя. — только ты здесь в мусорке копаешься, нищенка. — перегибаешь палку, — бросает маккормик несущественно, однако в тоне неожиданно прослеживается холодная сталь. — тебя нельзя называть нищенкой? — хмыкает такер и застёгивает первый отсек походного рюкзака. — только попробуй ещё хоть раз, еблан. — а то что, нищенка? — скучающе-бесстрастно. маккормик впивается онемевшими от вскипевшей внутри крови пальцами в его плечо и резко переворачивает крэйга, больно впечатывая того в беленький стеллаж с чехлами. такер не издаёт ни звука, лишь спёрто выдыхает и ввинчивается взглядом в распалённого кенни. кулаки так и чешутся запихнуть его же слова по самые гланды, но маккормик сдерживается, лишь с силой сжимая воротник толстовки. коробки падают на голову, забытый фонарик жалобно мигает в натёртую до блеска плитку. между ними жалкие сантиметры и чистосердечное признание — обоюдно согласованная ненависть, что выливается за края, стоит лишь поддеть нужный угол. — а то заставлю тебя заткнуться насильно, крэйг, — цедит сквозь зубы. их кончики носов почти соприкасаются. такеру на миг кажется, что от кенни в полутьме одиноко светящего в панорамное окно фонаря поднимается в раскалённый воздух густой пар. его идиотские солнцезащитные очки больше не кажутся до абсурда смешными: такер не знает, что скрывается в его глазах. предупреждение или случайный шаг за черту? ослепляющие искры или беззвёздное дно? кенни — гротеск, непредсказуемая буря, почти ураган, и, если позволить смерчу разойтись хоть на лишний миллиметр — буквальное самоубийство. маккормик носит шлейф неизвестности, выросшей на его спине коростой. крэйг позволяет. — так заткни меня. если бы маккормик знал, что у его ужаса такой прекрасный лик, то кинулся под поезд ещё прошлой весной: тогда, когда узнал, что у его боли есть предел. в невыносимое безмолвие между ними хочется впиться пальцами и разорвать; в расстояние между их губами хочется добавить кислорода. но кенни молчит. испуганно молчит, вслушивается в городскую возню за стенами, что он готов снести голыми руками. не знает, что сказать; лишь млеет от осознания, что такер не отказывается от своих слов. "нищенка". — эй, кенни. маккормик сжимает губы и наблюдает, как белеют костяшки пальцев. — кенни. он сбито выдыхает сквозь плотно стиснутые зубы и заставляет себя поднять взгляд. — кенни, блять, — такер берёт его за плечи, и тот дёргается, сбрасывая с себя руки. не выдержит. не выдержит и набросится, ударит, впечатает, заставит... маккормик задерживает дыхание. — это нормально, что лампочка на вон той камере горит красным? — твою ж мать! ... время лениво близится к четырём утра, и беспощадный выбор двух незадачливых воров пал на круглосуточный супермаркет в паре кварталов от достоебучего магазина электроники. нью-йорк не засыпает никогда: даже в самое тихое время суток слышно, как верхушки многоэтажек, что скрыты густой пеленой смога, перешёптываются у тебя над головой. — мы точно разбогатеем, — кенни выхватывает с полки чипсы и под озадаченные взгляды двух, неизвестно как оказавшихся здесь пожилых посетительниц распечатывает шуршащий пакет. — да, если нас не упекут в тюрьму, — закатывает глаза такер и медленно шагает вдоль торговых рядов. — с чего ты вообще взял? — бабки сами к нам идут, — хихикает кенни и прожигает взглядом двух старушек, что спешили ретироваться с места преступления. — господи иисусе. — можно просто кенни, если тебе так угодно, — он обнажает широкую щербинку и пищит, когда чужой локоть целенаправленно летит в рёбра. — ...й, ублюдок! чипсы будешь? после ограбления на несколько тысяч долларов есть прямо в супермаркете кажется просто мелочным скупердяйством. — они с солью? — с крабом. — гадость какая, — крэйг поправляет тяжёлый рюкзак у себя за спиной. — тише, они могут тебя услышать! — шикает на него кенни и разражается заливистым смехом. маккормик идиот. и, если пораскинуть мозгами, то такер тоже. согласиться на своевольный полицейский арест, просто потому что так сказал кенни? легко. стоит лишь ему похлопать ресницами. перед уходом кенни пихает пустую пачку куда-то между баллонами с дихлофосом и туалетной бумагой, на прощание лишь подмигнув продавщице, у которой от недосыпа скоро начнут капать слюни на кассу. крэйг на это только цокает и разминает шею. тащить на себе больше пятнадцати фунтов спизженной электроники в походном рюкзаке — так себе физминутка. и какого хрена именно рядом с маккормиком, казалось бы, умный такер становится таким придурком? в образе слабоумных он — настоящий гений, ходячая энциклопедия для умственно отсталых, которая может изумительно повыёбываться логикой и правильно сложенным складом ума, а потом послать пасти овец в скотланд. интересно он деградировал. пора писать статью в школьную газету с кричащим заголовком: "интеллектуал и обезьяна, кто же одержит победу?". — полиция нью-йорка, будьте добры показать, что у вас в рюкзаке, сэр. такер отшатывается и кидает беглый взгляд на источник басового голоса над макушкой. пробить второе дно и с него же постучаться обратно: миссия невыполнима. — пиздец, — шикает он на кенни. — пиздец, — повторяет маккормик чуть громче, чем стоило бы. раз. два. три. — бежим? маккормик срывается с места и убийственным смерчем сносит полицейского с ног, хватая крэйга за руку. — первое правило проекта "разгром" — не задавай вопросов, еблан!