Сны в канун Самайна

...Бьётся раненой птицей моя душа. Грань безумия так близка. Оступиться, бросить неверное "да", И осколками рухнет мир. Птица станет курицей навсегда, А мы просто - станем людьми.(с) Хмурое, серое, промозглое, осеннее утро. Тяжелые, низкие тучи. Холодный, мелкий дождь. Слякоть, грязь и прелые листья под ногами. Шумная толпа на площади. Несмотря на погоду народу так много, что яблоку упасть некуда. Сегодня казнят чернокнижника. И для этого в центре площади, вкопали высокий, крепкий, деревянный столб, принесли и сложили вокруг столба множество охапок добротного, сухого хвороста. Колдун, что по слухам совершил злодеяний больше чем звезд на небе. Который одним лишь словом может рассыпать в пыль каленое железо, исказить правду, подчинить зверя, поселить тьму в человеческом сердце, пошатнуть веру, искусить, обольстить и даже убить. Он отравой приправляет блюда, а по ночам летает. И нипочем ему самые страшные пытки. Сам дьявол в обличии человека. Как не прийти, как не посмотреть? Стража оттеснив людей образовала узкий коридор, что бы беспрепятственно провести пленника до самого "ведьминого костра". Толпа на мгновения затихла, с интересом разглядывая чернокнижника, а потом разочарованно и возмущенно загалдела. Разве так должен выглядеть колдун? Их обманули не иначе... Совсем молодой мальчишка. С черными, короткими волосами. Красивые черты лица обезображены уродливо зашитым ртом. Острые скулы, тонкая шея, выпирающие ключицы, бледная кожа и болезненная худоба. На руках и ногах тяжелые кандалы, до крови натирающие кожу, оставляющие глубокие незаживающие язвы. Легкая, изорванная рубаха и штаны совсем не спасали от промозглого осеннего ветра и дождя. Он шел едва переставляя босые, израненные ноги, то и дело подскальзываясь на камнях мостовой. Колючий взгляд серых глаз был устремлен в землю. Полностью равнодушен к происходящему вокруг него. Даже когда стражник подгоняя ткнул его в спину, да так, что пленник не удержавшись на ногах, под одобрительное улюлюканье толпы, полетел в грязь... Даже когда кто то кинул в него камень... Даже когда его привязали к столбу так крепко, что моментально онемели руки... Даже когда священник начал читать скучную проповедь и перечислять все злые дела которые он якобы совершил... - Тэнэ Кёниг! Ты обвиняешься в отступничестве, в темном колдовстве, в наведении порчи... По воле Господа... Список обещал быть не коротким к всеобщему недовольству людей на площади. Дождь. Холод. Чернокнижник который выглядел совсем не так впечатляюще. А хотелось зрелища, что б потом внукам рассказывать! - Кёниг! Тэнэ! Тэнэ Кёниг! Звонкий, полный боли и отчаянья крик перекрыл шум и гомон толпы. Голос который Тэнэ узнал и услышал бы среди тысяч других. Который заставил вздрогнуть, поднять голову, выискивая источник. Найти русую со светлыми прядями макушку было совсем несложно. Чуть поодаль от основного скопления народа, но так что бы точно попасть в его поле зрения. Дэмонтаниэль тщетно пытался вырваться из железной хватки рослого и крепкого стражника. Рядом с ним инквизитор. Короткие светлые волосы. Серьга от уха к губе. Темные одежды. Полубезумная улыбка и взгляд. Сложив руки на груди он с упоением наблюдал за реакцией двух людей оказавшихся в его полной власти. Он волен делать с ними все что пожелает. Это ощущение всесильности сводит с ума, заставляет задыхаться от восторга, хотеть большего. - Ты все еще можешь спасти его Дэмчик. Просто будь хорошим мальчиком. Разве это так сложно? Наклонившись к самому уху жарко прошептал инквизитор. - Понимаешь Котик, я мог бы легко получить тебя силой. Но это так скучно. Не удержавшись Лавэнэ лизнул и слегка прикусил мочку. - Да пошел ты! Инквизитор подал жест продолжать казнь и заранее приготовленный, хорошо просмоленный факел полетел в самый центр огромной кучи хвороста вокруг столба. Пламя моментально вспыхнуло разгораясь все ярче и выше. А светловолосый парень в исступлении пытался вырваться. Он что то кричал. По щекам текли слезы. Он не слышал что ему говорит Крициан. - Вечно уверенный в себе, такой надменный. Самый молодой инквизитор получивший наивысший сан. Подающий большие надежды. Наблюдать за тобой сейчас уже высшая награда. Ненависть. Ярость. Отчаянье. Горе. Боль. Ты плачешь. Лавэнэ не заметил как стражник слегка ослабил хватку. Дэмонтаниэль собрав последние силы рванулся вперед, к огромному яркому и жаркому костру. Расталкивая людей. Не замечая как разом в толпе смолки все звуки. Как не дав отдать приказ изловить беглеца, грубо схватил и дернул на себя инквизитора стражник, с вьющимися каштановыми волосами и стальным взглядом. Не чувствуя как языки пламени обжигают кожу, как с каждым вдохом в легкие будто вгоняют раскаленный железный прут, вскарабкался на самый верх огромной кучи горящего хвороста. Обнял. Нет такой силы в мире что могла бы теперь оттащить его от привязанного к столбу Тэнэ. Поймал взгляд серых глаз. Смерть сказала: Жизнь, я тебя люблю Я смотрю на тебя и, волнуясь, немного робею. Хочешь, я ради тебя всех их убью, Я бы сделал что-то еще, но я не умею. Жизнь сказала: Смерть, я с тобой дышу Я смотрю на тебя и, волнуясь, немного робею, Я тоже тебя люблю и воскрешу, Я бы сделал что-то еще, но я не умею - Тэнэ! Эй Тэнэ! Звонкий, встревоженный голос который он узнает и услышит из тысячи других. Громкая музыка, такая что вибрирует пол под ногами. Множество ламп мигающих, переливающихся всеми цветами. Высокая сцена прямо перед ними и стелющийся по ней, для большего эффекта и атмосферы, искусственный дым. Огромная толпа народу, даже яблоку негде упасть. Они кричат и беснуются в такт музыке. - Тэнэ Кёниг! Ты в порядке? Дэмон пытался перекричать музыку. Дернул его за рукав куртки. Черноволосый тряхнул головой окончательно прогоняя остатки наваждения и оборачиваясь. Не проронив ни слова Кёниг положил руки на плечи Келлермана. Резко притянул к себе. Заглянул в широко распахнутые, от изумления, голубые, небесные глаза. - Если тебе нехорошо, то давай выйдем на улицу! И... И коснулся чуть приоткрытых, розовых губ, своими сухими, обветренными, потрескавшимися губами. Наверное я знал тебя тысячу лет.