Сломанная кукла

      Я сидела, отмытая и укутанная в мягкие и приятные на ощупь светлые одежды. В небольшом мрачном помещении была одна, да и из мебели только татами и пустой низкий столик. Куникудзуси оставил меня, обещав вернуться вскоре.       Но время шло, и с каждой минутой было все больше не по себе.       И когда дверь распахнулась, то испытала облегчение, но невольно напряглась, когда на глаза попался мрачный юноша, который раздраженно поджимал губы. Он переоделся и привел себя в порядок, но, видимо, кто-то успел испортить ему настроение.       Я проследила, как Куникудзуси пересек комнату и сел напротив, скрестив ноги и отложив шляпу в сторону. Он тяжело вздохнул и прижал ладонь к лицу, прикрыв глаза. А я только и могла, что растерянно вскинуть брови, не зная, что делать.       Выглядел юноша очень утомленно.       Вроде и физическая усталость нам неведома, но моральная выматывала. А тут из-за меня столько всего на него навалилось.       С сочувствием глянула на Куникудзуси и придвинулась ближе, чуть подавшись вперед через стол и коснувшись его локтя.       — Хм? — он открыл глаза и поднял на меня взгляд, отстраняя руку от лица.       Я вскинула брови с вопросом.       — Все в порядке, — юноша мотнул головой.       Но я слабо улыбнулась и вернулась на место, положив руки на колени.       — Не веришь? — усмехнулся он. — Я… — и вздохнул. — Тупые подчиненные не способны выполнить пару простейших приказов. Так что не бери в голову… Мы собирались поговорить, поэтому не будем зря тратить время.       Куникудзуси достал из-под стола свиток и кисть. К ней поставил флакон с краской, или что это было. А после снова поднял взгляд на меня.       — С тобой достаточно сложно вести связную беседу, но… — он с подозрением прищурился, отчего я удивленно вскинула брови, не понимая к чему эти подозрения. — Когда я попал в твое сознание, то после провалился в подсознание, где увидел твои воспоминания. Воспоминания, которые, по словам Оробаси, ты и пыталась найти.       В изумлении смотрела на юношу.       Он… смог увидеть их? Но… почему я не могу? Почему?!       Я была расстроена и раздосадована. Мне обидно, что…       — Ты злишься? — Куникудзуси нахмурился и скрестил руки на груди, а взгляд помрачнел. — На то, что я увидел их?       Но я, сжав кулаки, зажмурилась и помотала головой.       Нет, не злилась на него, просто… почему я не могу ничего вспомнить? Почему?..       С тоской и вопросом посмотрела на Куникудзуси.       — Я могу рассказать, что увидел, — взгляд юноши смягчился, и он опустил руки на колени.       Удрученно кивнула.       Если сама не в силах увидеть, то хоть послушаю.       — Там… в одном из воспоминаний, ты говорила. Самостоятельно, — Куникудзуси нахмурился и явно ожидал любого ответа.       А я растерялась.       Так… из-за этого он глядел подозрительно в начале? Что я как бы… могла говорить, но… не могла.       Прижала ладонь к горлу, открыла рот и… закрыла, понуро опустив плечи.       — У тебя что-то повреждено? — предположил юноша.       Но я мотнула головой.       Куникудзуси свел брови и бросил попытки гадать, развязав ленту на свитке. Он придвинул ко мне чистый край листа, как и кисть.       — Тогда пиши.       Я… никогда не писала кистью.       Осторожно подхватила ту и окунула в краску, перенесла на лист и… поставила кляксу.       Совсем расстроилась.       Юноша вздохнул:       — Не волнуйся. Это всего лишь бумага.       Кивнула.       И на чистой части принялась выписывать имя «Оробаси». Но вышло очень неаккуратно. На земле палкой проще писать.       — Оробаси? — Куникудзуси помрачнел и нахмурился, во взгляде его скользнула злость. — Он не дает тебе говорить?       Я поспешила дополнить, приписывая кривой иероглиф.       — Его воля? Тц, — юноша раздраженно фыркнул и скрестил руки на груди. — Определенно стоит поспешить и избавиться от него. Но корабль прибудет только послезавтра. Хм…       Он задумчиво прикрыл глаза, и мы так просидели несколько минут.       Так странно, что юноша злился на бога. Но ведь это всего лишь неудобство, которое особо и не мешало жить. Я как-то привыкла уже к молчанию.       — Я отправил отряд за Тёдзи, — произнес Куникудзуси, не открывая глаз. — Не вижу смысла больше оставлять вас в деревне. Слишком много мусора там ходит. И пропажу своих отрядов, когда те не вернутся с патруля, командование Сопротивления заметит, и начнет расследование. Успеют или не успеют за эти оставшиеся дни выйти на вас — я проверять не намерен.       Просто покивала.       «Видимо, твой брат разбил их отряды», — заметил молчавший до этого Оробаси. — «И не хочет больше рис-сковать твоей безопас-сностью».       Хм-м, я понимаю.       — Там, в первом воспоминании, — Куникудзуси посмотрел на меня, а я замерла в ожидании, — была Макото, которая и стерла твою память, мотивируя это тем, что ты несла в себе угрозу для Инадзумы. Грех. Судя по второму воспоминанию, ты и создавалась для того, чтобы стать сосудом для Макото, которая связана с Вельзевул. Но… как Макото и говорила, у Вельзевул ничего не получилось, из-за этого она разочаровалась и запечатала тебя. А после этого нас разлучили. Тебя спрятали на Ясиори. А меня на Каннадзуке, недалеко от Татарасуны.       То есть… мне стерли память?..       Стиснула кулаки и опустила голову, зажмурившись.       Я все это время бессмысленно пыталась разобраться с тем, чего не существует?..       Но… как же так? Я ведь… чувствую, что есть что-то. Что оно близко, но ускользает, как только пытаюсь коснуться хоть одного воспоминания, словно та рыба, которую впервые ловила, ловко вывернулась и хвостом ударила по пальцам.       Ну почему?..       Так обидно.       «Значит, там вс-се-таки что-то ес-сть», — задумчиво пробормотал Оробаси. — «И грех… но как?..»       — Аи, — макушки мягко коснулись и разворошили подсохшие волосы.       Я с печалью посмотрела на Куникудзуси, во взгляде которого сквозило понимание.       — Мне одно интересно, — он убрал руку и снова сел нормально. — Какую угрозу ты могла нести в себе, если буквально была только рождена? Какие воспоминания она тебе стерла, если по сути у тебя не должно было быть тех? Ты была чистым листом. И грех — это ведь… — он нахмурился и отвел в задумчивости взгляд.       Немного растерянно смотрела на юношу.       Только рождена?.. Какие воспоминания?..       В сознании тяжело вздохнул Оробаси, но это прозвучало так, будто бы он уже знал ответ, или догадался о том.       — И ты не могла проснуться раньше и получить обучение, — все так же хмурился Куникудзуси. — В том же воспоминании твое пробуждение пришлось незадолго до моего, после чего Вельзевул и запечатала тебя. Мы там были рядом, вместе, и заметно, что с момента… нашего создания прошло мало времени. Тебе просто негде было набраться опыта и знаний, чтобы было что стирать, — он вскинул взгляд на меня и взмахнул рукой.       А я просто… глупо смотрела на юношу, так как сама ничего не понимала, и вообще запуталась в его словах.       Оценив мое состояние, Куникудзуси тяжело вздохнул.       — Действительно, кому я это говорю, — тихо пробормотал он и прижал пальцы к переносице, прикрыв глаза.       Я снова подняла кисть и неаккуратно вывела несколько иероглифов. Явно с ошибками, но…       — Оробаси… что-то знает?.. — юноша, щурясь от напряжения, все-таки разобрал, что я хотела сообщить, и удивленно вскинул брови, уставившись на меня.       «Это лишь мои предположения», — со вздохом оправдывался змей. — «Нельзя взять с-сознание из пус-стоты».       Удивленно распахнула глаза, вспоминая, что он так уже говорил в первые дни моего пробуждения. Что можно создать тело, но наделить его разумом или душой из ничего… нельзя. Можно заложить программы и алгоритмы для поступков и реакции на мир, но нельзя придать этим рамкам самостоятельности.       Мы с Куникудзуси были именно что… живые.       Бог тогда еще сказал, что мне слишком рано обсуждать такие вопросы, и я была не готова, чтобы понять. Но… может ли что-то понять Куникудзуси? Он куда взрослее и опытнее меня.       Я в спешке подхватила кисть и… замерла над чистой частью листа, растерянно моргнув.       А… как это пишется? Мне не знакомы такие иероглифы.       Оробаси снова вздохнул и решил подсказать.       — Нельзя… взять сознание из пустоты? Это нарушит Небесный Порядок? — юноша выглядел пораженным. — Поэтому Макото говорила про секретные знания… — он нервно рассмеялся и вскинул на меня взгляд. — Мы с тобой… плод греха? Хах!       Я недоуменно смотрела на Куникудзуси, который сидел и смеялся.       — Какая жестокая ирония. Вельзевул рискнула всем и создала нас. А потом… разочаровалась и выбросила. Но мы с тобой… можем стать причиной уничтожения этой страны. Хах, — он смеялся, прикрыв лицо ладонью. — «Куникудзуси». Действительно, какая ирония. Разрушение заложено в нашем создании.       Юноша тяжело вздохнул, успокаиваясь, и глянул на растерянную меня. Он протянул руку, ладонью вверх, и я, чуть поколебавшись, так как не понимала, что происходило, отложила кисть и обхватила чужое запястье.       Куникудзуси расслабился. Он опустил напряженные плечи, но крепче сжал мою ладонь.       Похоже, что-то гложило его из услышанного. И… я могла только сидеть и держать за руку, давая капли спокойствия и поддержки.       Так мы и сидели в тишине. Юноша о чем-то думал, а я просто смотрела то по сторонам, то на него, пока не взяла кисть в свободную руку и не принялась осторожно выводить на листе линии. Куникудзуси отвлекся, заметив мои слабые попытки что-то нарисовать.       — Цветок?       Он вышел очень кривым.       Но я кивнула.       Юноша мягко усмехнулся.       — Колокольчик. Я… совсем забыл про него в тот вечер, — тихо принялся рассказывать он, не поднимая глаз от рисунка. — Слишком много мыслей было, и заметил только здесь. Те ничтожества, что ходят в подчиненных, в жизни бы не рискнули мне сказать про тот, так что лишь отводили взгляды. Я также сидел за этим столом, разбираясь в позднем отчете, когда и смахнул случайно. Он уже завял и испортился, но… я почему-то не выкинул его. Просто положил между листами книжки, да так и убрал. Он… где-то там, в шкафу, — и кивнул в сторону стен.       Шкаф? Где там шкаф?       «Видишь деревянные панели? Они подвижны, и за ними могут быть комнаты или шкафы», — объяснил Оробаси, а я удивленно вскинула брови, смотря на стены, покрытые разными узорами.       Значит, они двигались?..       Куникудзуси мягко перехватил кисть из моих пальцев, чем привлек внимание назад к столу, и несколькими мазками просто… создал на листе птичку.       Так красиво…       Я подняла восторженный взгляд на юношу, который легко улыбнулся и отложил кисть.       — Меня учили рисовать люди. Как и читать, и писать. Я научился ковать из металла предметы и оружие. Фехтовать и танцевать. Хм, — он чему-то хмыкнул и прикрыл глаза. — Забавно… я ведь был таким же неоперившимся птенцом, как и ты, — и снова посмотрел на меня. — Интересно, чему они научат тебя?..       Конечно, Оробаси дал мне больше пониманий об этом мире, как и он учит чтению и письменности, но…       Мир огромен. И знаний хранит в себе тоже невероятное количество.       Чему-нибудь, но научусь.       Куникудзуси хотел что-то еще сказать, но в дверь постучали, и он резко изменился в лице, нахмурившись. Юноша отпустил мою ладонь и скрестил руки на груди, отводя взгляд на распахнувшуюся дверь, в которую влетел будто маленький ураганчик.       — Аи!       Я от изумления распахнула глаза, а в следующий миг на меня налетел Тёдзи, обхватив руками за шею, да так и повиснув, всхлипывая.       Растерянно перевела взгляд на Куникудзуси, который мрачно смотрел на подчиненных, застывших в дверях с виноватым видом.       — Принесите теплой еды, — бросил он приказ и потерял всякий интерес к людям.       Ему отрывисто кивнули и быстро закрыли дверь.       — Аи, ты… в порядке? — мальчик взял себя в руки и отстранился, заглядывая в глаза, а потом вовсе отодвинулся и внимательно осмотрел. — Ты ранена?..       Заметил перебинтованное предплечье, как и заплатку на брови.       — Это… — он печально вскинул брови, — моя вина…       — Не части, — перебил его Куникудзуси, так как я совсем потерялась от вываленных эмоций ребенка, да и сам юноша хмурился. — С ней все в порядке. Раны заживут. Но вам было опасно оставаться в деревне, поэтому я не отпустил ее назад.       — Д-да, — Тёдзи покивал и глянул на Куникудзуси. — Николай объяснил это, но… моя работа… — ребенок отвел грустный взгляд. — Я ведь… мне надо в Сумеру, к маме…       Юноша тяжело вздохнул.       — Мы всегда делаем выбор. Но не всегда он бывает легким.       Мальчик поджал губы и кивнул.       — Несколько дней назад я отправил группу провести расследование, — спокойно заговорил Куникудзуси. — Они должны скоро вернуться. И я ознакомлю тебя с итогами, если тебе будет интересно.       — Да, конечно, — покивал Тёдзи и поклонился. — Спасибо вам! И… спасибо, что помогли Аи.       — Она моя сестра, — свел брови юноша. — И я никогда не брошу ее.       Ему явно не понравилось, как ребенок поблагодарил за помощь. И мальчик это ощутил, неловко почесав затылок.       Я улыбнулась.       В дверь постучали, принося еды.       В этот момент осознала одну мысль, нахмурилась и опустила взгляд на колени.       Как он меня никогда не бросит, если… послезавтра нам придется расстаться?       Я с волнением посмотрела на Куникудзуси, который, заметив обеспокоенный взгляд, напрягся.