Сломанная кукла

      Жизнь в Храме была необычной и удивительной.       Я аккуратно знакомилась с окружением, часто недоумевала и беспомощно смотрела на людей, не имея ни капли понятия, что делать или говорить. Часто застывала в растерянности, но редко кто спешил подсказать, что происходило.       Гудзи Яэ с этого забавлялась. Как и девочки, с которыми я вместе обучалась.       Если первые пару дней после знакомства ученицы относили ко мне настороженно, то после вели себя храбрее в моем обществе. Они… вели себя странно и совсем не спешили облегчать задачу объяснениями, чтобы разобраться в их мотивах.       Невероятно не хватало помощи и поддержки от Оробаси. Я так привыкла к его обществу, что без него ощущала себя… неполной. Потерянной.       И тишина была болезненной.       Но мне нравилось учиться.       Занятия проводили две взрослые жрицы.       Кими обучала чтению и письму, и была очень строга, требуя аккуратность в каллиграфии. А Томоко учила нас счету и истории.       Как объяснила Маки, что пока все не будут сносно читать и писать, как и свободно проводить расчеты, то никого не допустят к дальнейшему обучению ритуалам и церемониям. Грамотность в деле жриц обязательна, и после начального обучения саморазвитие только приветствуется — в Храме имелся огромный архив с книгами, собранными за многие века, где хранятся не только литературные произведения, разные записи по ритуалам или церемониям, но и научные труды.       Оказывается, было хорошим тоном кланам Инадзумы преподносить в Храм разные книги и свитки, как и хронологии или истории этих самых семей. Ведь если что-то где-то случится и информация будет утеряна, то копия всегда сохранится в Храме и можно будет все восстановить.       Этот момент меня мигом заинтересовал — ведь это знания.       А Оробаси рассказывал, что книги содержат их. И я могла подчерпнуть что-то полезное и новое.       Но Маки быстро спустила с небес на землю — доступ в архив выдавался старшими жрицами либо самой Гудзи Яэ. Поэтому предстояло пройти обучение, посвящение, а уже потом можно попасть в библиотеку.       Я раздумывала о перспективах бытия жрицей и размахивала веником, собирая в кучку у дороги лепестки сакуры, когда меня нашла Маки.       Жрица замерла, удивленно осмотрела пустую дорожку между деревьями, на которой только я прибиралась.       — А где девочки?       — Они сказали, что закончили со своей половиной, и ушли, — я недоуменно моргнула и пожала плечами.       После обеда нас направили очищать от лепестков тропинки от дома паломников до главного здания. Ученицы хоть и с неохотой, но принялись подметать. Только… стоило нам за работой удалиться от домика, как старшая девочка, — Сузу, — весело сказала, что на сегодня они закончили со своей частью, и вместе с остальными убежала.       Маки на мое объяснение нахмурилась, а после вздохнула и покачала головой.       — Я передам Гудзи Яэ о непослушании учениц, — устало сказала девушка. — Но и она же ожидает тебя увидеть сейчас.       Я вскинула брови с недоумением, но кивнула. После чего оставила веник у сакуры, облокотив черенок о ствол, — думала, что вернусь и продолжу работу. Поправила широкие рукава белого косодэ, который вместе с остальными одеждами жрицы получила прошлым днем, и в готовности посмотрела на Маки.       За последние три дня, как я здесь устроилась, кицунэ завела привычку звать на совместный ужин. Ела, конечно, преимущественно она, но женщина давала попробовать разные блюда, называя те и что в них входило, а после ждала моей оценки.       Ее очень веселило это и нравилось наблюдать за мной.       А сейчас до ужина еще оставалось несколько часов, поэтому я и недоумевала о причине.       — Ты очень старательная, Аи, — с доброй улыбкой произнесла Маки, идя рядом со мной по дорожке. — Учителя хвалят тебя.       — О, — я удивленно вскинула брови. — Но… я всего три дня занималась и многое не понимаю.       — Если сравнивать твои навыки и твоих соучениц, то ты показываешь куда большие знания, чем они, когда только начали обучение, — мягко говорила жрица. — Ни Хана, ни Фуджи не умели ни писать, ни читать, когда попали в Храм, а Сузу знала лишь около сотни иероглифов и слабо азбуку, как и счет, — качнула головой девушка. — Хоть в Инадзуме обязательно начальное образование и всех детей с шести лет до десяти обучают в школах, но на окраинах нет школ, и простолюдины не тратят время на такие «мелочи». Дают лишь основы, необходимые для жизни, и все. Насколько я знаю, на Татарасуне была школа, на Ватацуми и в Рито, не считая столицы.       Я задумчиво кивнула, вспоминая, что Тёдзи ни о какой школе не рассказывал — его всему учила мама. А по словам друга, та была очень умной.       — Сузу прибыла вместе с беженцами из Татарасуны, — рассказывала дальше Маки. — Ее родители отправили в Храм, в надежде, что девочку возьмут на обучение, так как им приходилось тяжело, потеряв буквально все. На Татарасуне им многое пришлось оставить. Сама Сузу не горела желанием становиться жрицей. И всячески саботирует учебу, чтобы ее прогнали отсюда. Насколько я поняла, она разозлилась на родителей, ведь считает, что они ее бросили. Избавились, ведь в трудные времена стала мешаться. Глупости, — жрица вздохнула и мотнула головой. — Они лишь спасали ее, так как не имели понятия, как выжить самим. А здесь у нее есть шанс.       Вот как.       Я с сочувствием поджала губы.       Наверное, поэтому девочка и вела себя громко и вызывающе, чем вводила меня в недоумение. Но в то же время — неужели она не понимала добрых намерений родителей? Почему она не верит, что они спасали ее?       — Сузу всего двенадцать лет, и ей, можно сказать, повезло, что Гудзи Яэ позволила остаться тут и обучаться, — продолжила говорить Маки. — Обычно в таком возрасте не принимают на обучение. Жриц готовят начиная с пяти лет. Хане семь, а Фуджи девять. Обе девочки здесь с самого начала войны. Хану оставил отец, который ушел на войну. А Фуджи пришла сама из деревни рыбаков на Каннадзуке. По ее словам, она сирота. Армия Кудзё эвакуировала часть жителей деревни подальше от боевых действий, а ей некуда идти после смерти бабушки, поэтому и пришла сюда.       — А… почему так мало учениц? — с легким интересом спросила я.       — Чтобы стать жрицей, одного желания недостаточно. Нужна еще предрасположенность, — взмахнув рукой, объяснила Маки. — Мы не можем проводить ритуалы и церемонии простыми словами или танцами. Нужно взаимодействие с энергией. И если у девочки есть чувствительность к той, то она может обучиться всем навыкам, необходимым жрице.       Энергия?       Я нахмурилась.       Но… у меня ведь ничего нет с уходом Оробаси.       Я просто… пустой сосуд.       Ох, неважно. Знания — есть знания. Если мне удастся получить доступ к архиву, то можно обучаться многим другим полезным вещам помимо жреческих навыков.       Да и в Храме я находилась из-за того, что тут самое безопасное место. Как только Куникудзуси разберется с проблемой, то я покину Ёго вместе с ним.       А пока… буду учиться.       — На самом деле в Храм приходит много девочек, которые желали бы стать жрицами, но тут решение за Гудзи Яэ, — снова заговорила Маки. — Какая бы печальная история не стояла за девочкой, но решения своего Гудзи не изменит. А отказы получают многие, за исключением кланов, которые служат Великому Храму Наруками — Куки и Инаги. Сейчас представительница клана Инаги, Хотоми, ближайшая помощница Гудзи Яэ и часто заменяет ту, когда она покидает Храм по делам издательства или нашего сёгуна. Ты должна была быть с Инаги Хотоми знакома. Она чаще стоит на входе в Храм и приветствует паломников и гостей.       Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, и лишь спустя пару секунд догадалась о ком речь — та самая девушка, которая предложила нам дождаться Миюки в тени.       — Так что если у тебя будут вопросы, а никого из нас не будет поблизости, то можешь смело обращаться к Инаги, — махнула рукой жрица и улыбнулась.       Я кивнула.       На площади у Священной Сакуры толпились люди. Но мы не приблизились к ним, так как Маки повела меня чуть в сторону под навес.       Толпа стояла полукругом, а в центре на земле сидел пожилой мужчина. Перед ним на ступеньке застыла Гудзи Яэ, скрестив руки на груди и смотря на все со скукой во взгляде — казалось, секунда и она зевнет. Но ей приходилось слушать вопли мужчины и поддерживать диалог с встревоженными людьми.       — Что происходит? — я растерянно посмотрела на Маки, которая хмуро следила за происходящим.       — Эти двое молодых людей — ученики господина Домона, мастера меча. Они обеспокоены состоянием своего учителя и предполагают, что он одержим, — объяснила жрица.       Я удивленно вскинула брови.       Это… как было у меня?       — На самом деле нет, — поспешила продолжить Маки, заметив мой встревоженный взгляд. — Господин Домон… м-м-м, как бы сказать… немного не в своем уме из-за некоторых событий.       Посмотрела с недоумением на девушку, совсем запутавшись и ничего не понимая.       Как же я устала от такого состояния.       Почему все так сложно?..       — Но я полагаю, что Гудзи Яэ объяснит все вам, как только освободится, — дополнила жрица, а я кивнула на ее слова.       Обсуждение на площадке проходило долго, но это никак не помогало уловить суть проблемы. Видимо, из-за того, что я не знала всей ситуации в целом и попала на середину разговора. Единственное, за что удалось ухватиться, — это то, что с потерей Глаза Бога мужчина потерял и свои желания и амбиции.       У меня в голове не укладывалось — как можно потерять свои мечты? Разве они могут быть привязаны к символу признания от богов? Оробаси ведь рассказывал, что за свои стремления люди и получали Глаз Бога. То как с его потерей человек терял и свою личность? Неужели… боги тогда ошибались на счет избранного, и его воля оказывалась столь хрупкой, что ломалась из-за такого пустяка?       Ведь мечты живут и без всякого признания.       Я… не понимала. И спросить больше не у кого…       Когда уже округу осветило закатное солнце, люди попрощались с Гудзи Яэ и покинули площадь. Остался только светловолосый юноша в странной одежде и… кто-то непонятный летающий рядом с ним.       Я не спешила подходить, так как меня не звали, а вот кицунэ попросила их остаться и завела разговор.       — Значит, интуиция меня не подвела, — задумчиво протянула женщина, окинув взглядом загадочных людей, и уперла руки в бока.       Жрица рядом с ней, Хотоми, легко поклонилась и ушла, так же, как и оставила меня Маки. Молча и почти незаметно — я только услышала, как прошуршали одежды, и недоуменно моргнула.       Снова какие-то тайные знаки?..       — Ветер, что дует издалека, вдохнул новую жизнь в наши берега… — Гудзи Яэ сложила руки на груди.       Говорила она неспешно и тягуче, что слегка нервировало в беседах.       — Наша встреча преждевременна. Но ты вступил на эти острова в самый подходящий момент, — кицунэ опустила руки и прошла вперед, обходя парочку и приближаясь к Священной Сакуре, где она и замерла, снова сложив руки на груди и устремив взгляд на розовые ветви. — Хм-м, я возлагаю большие надежды на тебя, дитя. Не разочаруй меня.       — Похоже, госпожа Яэ заинтересовалась тобой, — громким шепотом произнесла летающая белая девочка. — Давай вернемся в поместье Камисато и все расскажем Аяке.       Ее спутник согласно кивнул, а потом хмуро посмотрел на темное небо.       — Вы можете остаться до утра в Великом Храме Наруками, — влезла в чужую беседу кицунэ и плавно взмахнула рукой. — Будьте нашими дорогими гостями. Думаю, моя ученица Аи проводит вас до ваших комнат.       И женщина с хитрой улыбкой обернулась на удивленную меня.       Что? Я?       — Ам-м… — растерянно протянула я, когда внимание присутствующих сосредоточилось на мне.       И если летающая девочка смотрела с любопытством, то юноша почему-то нахмурился, будто пытался что-то вспомнить, рассматривая меня.       — Мне проводить их… в дом паломников? — недоуменно предположила я. — Или в гостевой?       — Будь добра в гостевой, — кивнула Гудзи Яэ и отмахнулась. — После этого я жду тебя на ужин. Хотела обсудить с тобой завтрашний выход в город. У меня будут кое-какие дела там, и ты составишь мне компанию. Считай это частью твоего обучения.       Я сглотнула и кивнула, ведь от волнения не знала, что ответить.       Меня ждет… выход в город?       Так… неожиданно.       — Следуйте за мной, — мотнув головой, чтобы выбросить опасение насчет завтрашней прогулки, я посмотрела на незнакомую парочку и приглашающе повела рукой.       — Можешь звать Паймон — Паймон! — приободрено произнесла летающая девочка и с улыбкой приблизилась ко мне. — А это мой друг! Он предпочитает, когда к нему обращаются как Путешественник.       — Можешь звать меня Итэр, — спокойно сказал юноша, подходя ближе.       Я кивнула, смотря на необычных людей.       — А… это нормально, что ты летаешь? — несмело спросила у девочки.       Паймон опешила от моего вопроса, а вот ее спутник насмешливо хмыкнул.       — Конечно, нормально! — в недовольстве пробурчала Паймон и сложила руки на груди. — Просто Паймон — единственная и неповторимая в своем роде! А теперь веди нас! И надеюсь, что нам тоже подадут ужин! Паймон до смерти голодна от всей этой беготни!       Я нахмурилась на резкий ответ девочки, ощущая себя немного неуютно, но кивнула и развернулась.       Надо скорее проводить их, а потом идти к Гудзи Яэ.       Казалось, странным, что она оторвала меня от работы столь рано и попросила только проводить гостей. Ее дела сильно расходились с речами — для кицунэ их появление было преждевременным, по ее словам, но она подготовилась к тому.       Только… почему из всех жриц, которые были рядом с ней, она позвала сопроводить именно меня?