Сломанная кукла

      Я училась.       Усердно. Каждый день по утрам. Методом проб и ошибок под руководством Ёимии.       А после обеда мне предоставлялось свободное время, которое я могла потратить, как мне того хотелось, так как девушка была занята с отцом подготовкой к фестивалю, отправляя последние заказы фейерверков для комиссии Ясиро и постоянным клиентам.       Так что последние дни я мирно прогуливалась по столице, изучая город и людей, возвращаясь назад на закате.       Отведенная неделя подходила к концу — через два дня ждало возвращение в Храм, как и начало самого фестиваля. Но я все еще ощущала неуверенность несмотря на то, что Ёимия уверяла, что я отлично справлялась со стрельбой из лука, и для мастерства нужна только практика.       Все будет со временем.       Но когда я хотела предложить самостоятельно заниматься после обеда, то девушка была против, объяснив тем, что из-за нехватки опыта мог произойти несчастный случай. И если Ёимии не будет рядом, то все может закончиться печально. Поэтому тренироваться можно только под ее руководством.       Вот мне ничего не оставалось кроме как бродить по столице и изучать ту.       Так я обнаружила тихий парк с богатым святилищем у пруда, где люди парами или по одиночке бродили под кронами деревьев по узким тропинкам, или замирали на мосту, чтобы полюбоваться водной гладью, по которой скользили утки и лепестки сакуры. Частенько в тени отдыхали коты или ловко охотились на рыбу, которая подплывала к берегу.       Дальше от Ханамидзаки на восток простиралась равнина, где густо росли деревья сакуры, и которую разрезала шумная река, в конце срываясь со скалы водопадом в море. Там было особенно приятно гулять, ведь и жители редко встречались — тут не было ни ухоженных тропинок, ни мест для отдыха, как в другом парке, но между тем было что-то чарующее в диком парке в центре столицы.       Бродя там среди деревьев, я приблизилась к скале, которую опоясывали деревянные конструкции вместе с лестницей к району Тэнрё. К концу восхождения оказалась рядом с поросшим цветочными кустами святилищем, которое стояло у края скалы, и которое было полно подношений. Дальше мощенная дорога петляла между ухоженными домами, огороженные низкими заборчиками, за которыми цвели сады и огороды, и где изредка встречались жители, ухаживавшие за землей.       За последние дни я встречала множества людей, отмечая, что между собой они были разными, но в то же время… одинаковые.       Они жили и стремились к будущему, поглощенные мыслями и мечтами.       Дети посещали школы, а после занятий играли на площадках с мячом, темари, или делились между собой эмоциями. Взрослые работали с утра до захода солнца, ходили между торговыми лавками, заботились друг о друге или вступали в скоротечные конфликты.       Я продвигалась по дорожке без особой цели, но мысленно радуясь, что достаточно изучила город, чтобы не потеряться и вернуться назад к лавке семьи Наганохары без трудностей. Закончив прогулку, я направилась к лестнице в сторону Ханамидзаки, чтобы успеть к закату добраться до дома Ёимии.       И когда почти достигла порога, то в мои неспешные мысли ворвался странный шум.       Я вскинула голову и настороженно посмотрела на группу людей рядом с лавкой фейерверков.       Четверо досинов поймали за руку мужчину, который в беспокойстве смотрел на людей и о чем-то просил их, но за общей шумихой было плохо слышно их разговор. И пока я приблизилась, досины успели оттолкнуть несчастного человека и удалиться, с мрачным настроением пройдя мимо меня и дальше по улице.       Я проводила их растерянным взглядом и поспешила к лавке, где показалась взволнованная Ёимия, и мельком отметила, что все прохожие старались держаться дальше от странного события и спешили по своим делам с равнодушием.       В пострадавшем мужчине я узнала одного из работников, который недавно помогал отгружать ящики с фейерверками на остров Амаканэ, где будет проходить фестиваль.       — Что-то случилось? — я, внимательно смотря на Ёимию и расстроенного мужчину, спросила у них.       Девушка только окинула тяжелым взглядом вмиг притихшую улицу и махнула рукой, приглашая в лавку.       Я вошла последней, прикрыв за собой дверь.       В помещении было пусто, ведь рабочий день закончился. И, видимо, мужчина как раз возвращался домой, когда его схватили досины, а Ёимия, которая приводила лавку в порядок, услышала шум и бросилась на помощь сотруднику.       На мой вопрос не ответили, но поникший мужчина тяжело вздохнул, после чего расстроенно вздохнула и девушка.       А вот я все так же смотрела с недоумением.       — Это все из-за Охоты, — пробормотал мужчина.       — Нобу… — Ёимия хотела как-то приободрить его, но он только отмахнулся, бросил на нас печальный взгляд да поспешил удалиться из помещения.       Девушка решила не догонять его и только рассеяно осмотрелась, пребывая в своих мыслях.       Я нахмурилась.       Охота?       Охота на Глаз Бога?       У него был тот? Но… я не видела у него артефакт.       Мрачно уставилась на Ёимию, которая грустно улыбнулась и с приглашением махнула рукой в сторону стойки, за которой громоздилось несколько ящиков и табуретка. Девушка села на один из пустых контейнеров, а я заняла стул, оборачиваясь лицом к собеседнице.       — Ты, наверное, слышала об Охоте на Глаза Бога? — уточнила Ёимия.       Я кивнула.       — Мне не хотелось омрачать твое пребывание здесь лишними проблемами и беспокойствами. Ты и так настрадалась из-за войны, коснувшейся тебя непосредственно. Поэтому я старалась избегать таких тем, — девушка смущенно растрепала затылок и устало вздохнула. — Не пойми меня неправильно, — она вскинула ладони с извинениями. — Я не собиралась что-либо скрывать от тебя или утаивать. Просто я старалась отвлечь тебя от… плохого.       — Но оно все равно никуда не денется, как бы ни пытались закрыть на все глаза, — я мотнула головой и слабо улыбнулась. — Реальность такова. И войну я уже видела своими глазами, как и ее ужасные последствия. Так что не бойся говорить прямо. Я постараюсь понять.       — Возможно ты и права, — Ёимия опустила взгляд на колени и расправила край яркого хаори. — Как ты, наверное, знаешь, война началась после появления указа об Охоте на Глаза Бога. Предпосылки были и ранее, после указа Сакоку, когда Инадзума закрыла границы с другими странами, что сильно навредило торговле, и экономике в целом, не говоря уже о запертых на Рито иностранцах, которые не могли вернуться домой.       Внимательно слушала девушку и запоминала ее слова.       О Сакоку тоже слышала, как и видела все последствия, отразившиеся на благосостоянии граждан.       — Так что Охота на Глаза Бога стала последней каплей уставших людей. Особенно тех, кто проживал далеко от столицы, на окраинах. Кто-то сдавал артефакты добровольно, когда комиссия приходила за ними, кто-то сопротивлялся и бросал вызов, кто-то сбегал в поисках спасения, таясь в лесах, дикой местности или пытался пересечь границу, а кто-то… поднялся на борьбу против указа, пытаясь доказать его ошибочность и открыть глаза на это Сёгуну.       Я задумчиво нахмурилась.       — Скоро уже будет год, как началась Охота, и чуть меньше, как длится война, — серьезно произнесла Ёимия. — Возможно, мы не совсем понимаем божественный замысел в этой Охоте на Глаза Бога, но… он кажется нам неправильным. Электро Архонт объявила, что Глаза Бога в Инадзуме должны быть конфискованы, так как они мешают в претворении Вечности. Но ведь Глаза Бога — это дар богов… и богиня решила лишить нас его.       Было непривычно видеть такое выражение лица у девушки, от того глубже проникаешься всей ситуацией.       Она, как владелица одного такого артефакта, на себе ощущала давление, проживая каждый день в опасении, что могут прийти и за ней. Так же как и я, и Тёдзи, пострадали именно от боевых действий, каждый день ожидая на пороге дома врагов.       Все эти последствия легли на наши плечи.       — Избранных Глазом Бога слишком мало в Инадзуме, и все их имена записаны в комиссии Тэнрё. Поэтому досины ходят по домам, разыскивают артефакты и отбирают те. Люди прятали Глаз Бога, укрывались, меняли личности, подделывали артефакты, пока мастера не захватили. Но комиссия каждый раз добивалась своего, — девушка с тоской коснулась бока, где, как я знала, она прятала под одеждой артефакт. — За мной тоже приходили несколько раз, но мне удавалось предоставить подделку. И… я не знаю, когда они придут снова и уже заберут настоящий. Я видела тех людей, которые лишились их… и…       Но, по ее словам, немного сложилась картина.       Еще ни разу не удавалось разобраться, что же это за «Охота» такая. И все просто уходили от ответа. То Миюки, то Маки, то Гудзи Яэ, Ёимия… пока вот она же не стала объяснять всей ситуации.       Охота на Глаза Бога.       Электро Архонт пожелала конфисковать артефакты у людей, и оттого люди восстали.       Но почему не восстали люди в столице? Почему движение пришло из Ватацуми?       Что есть такое «Глаз Бога»?       Оробаси рассказывал, что это символ избранности. Что боги признали этого человека. Были восхищены его амбициями и стремлениями, его волей, за что и благословили.       — И люди, теряя Глаза Бога, теряют себя… — с нотой грусти закончила Ёимия. — Но я не могу сбежать, оставляя отца одного.       А я вспомнила того мужчину из Храма, которого привели его ученики к Гудзи Яэ, надеясь, что она спасет его, ведь думали, что их учитель одержим духами. Но оказалось, что он сломался из-за потери Глаза Бога, потеряв свою волю.       Я ведь тогда еще удивилась этому — как он, потеряв Глаз Бога, мог потерять свои желания и амбиции, ведь они не имели никакого отношения к артефакту. Что воля существует независимо от камня.       Это странно…       — Получается, что Сопротивление с Ватацуми борется за отмену указа об Охоте на Глаза Бога? — сделала вывод я.       Ёимия кивнула.       — Ватацуми довольно бедный регион. У них недостаточно ресурсов, неплодородная земля, где невозможно ничего выращивать. И указ Сакоку сильно по ним ударил, ведь они раньше хотя бы диковины могли продавать. После закрытия границ люди оказались в ловушке. И, как я помню, у них сменилось руководство. Была избрана новая Божественная жрица, как раз перед Охотой на Глаз Бога. После чего и грянула война. Насколько я знаю, Сопротивление желает добиться отмены обоих указов и обратить внимание на свои проблемы.       А я нахмурилась еще сильнее.       — Тогда зачем они уничтожают Инадзуму, если хотят поговорить с Сёгуном? В чем смысл — разрушать земли? Они ведь принесли горя больше, чем сам указ! Почему они просто не пришли к Сёгуну? Или они ждут, пока она сама к ним не придет, таким образом дразня ее? Но тогда богиня просто уничтожит их, повторив историю с первой войной, когда был убит Ватацуми Омиками!       Девушка слабо улыбнулась. А я с возмущением продолжила вопрошать, смотря на Ёимию:       — Они разрушили Ясиори, на котором теперь властвует Татаригами. Они разрушили Татарасуну, из-за чего вся Каннадзука чуть не была уничтожена. Зачем они сеют смерть, если всего лишь хотели открыть глаза Сёгуну?!       — Хорошие, но наивные вопросы, Аи. Это все сложно. И, хоть ты и права, только вот реальность такова, что к Сёгуну нельзя попасть на аудиенцию.       Разрушать проще, чем созидать — так говорил Оробаси. Неужели его народ растерял всю его мудрость? Их действия не оправдывают несчастья, которые они же навлекли на страну!       — А они пробовали? — эта мысль не покидала головы.       — Насколько я знаю, — Ёимия задумчиво прижала пальцы к губам. — Госпожа Камисато жаловалась, что все их запросы на встречу отменялись. И господин Кудзё отказывал им.       Я нахмурилась.       — А причем тут господин Кудзё? И госпожа Камисато? Как они и Сёгун связаны? Это ведь жители Ватацуми устроили беду!       — Как бы тебе сказать… любой запрос обсуждается Триединым Советом, и если что-то не стоит внимания богини, то оно отклоняется. В данном случае госпожа Камисато не раз подавала запросы о пересмотре указов в Совет. Но толку никакого, — Ёимия с сожалением развела руками.       — Это… неправильно, — впечатлено произнесла я, смотря на девушку, которая только пожала плечами. — Как война может не стоить внимания богини?!       В груди вспыхнуло странное чувство, которое не могла объяснить. Оно было острым, как жало. Какая-то неправильность, похожая на возмущение.       Но…       Это несправедливо!       Вся эта глупая война, Охота…       Я мотнула головой, зажмурившись.       Ошибки были с обеих сторон, но мне казалось, что что-то тут не так.       Боги должны быть открыты к людям — так мне говорил Оробаси. И он создал своих фамильяров, чтобы люди безбоязненно обращались к ним, если он сам был недоступен по какой-то причине. И его божественные создания помогали, справедливо судили и направляли людей.       Фамильяр Электро Архонта — Гудзи Яэ.       Но почему она ничего не делает?..       Это ведь ее долг. Быть проводником между богом и людьми.       Почему?..       Могла ли я что-нибудь сделать?..       Конечно, встречаться с создательницей… страшно. Но… может, у меня получится донести глас людей?       Должна же быть причина ее бездействию. Я не думаю, что ей нравится смотреть на то, как уничтожается все наследие ее народа. Как в войне гибнут люди, за которых она несет ответственность.       Что будет, когда Сопротивление шагнет сюда? В процветающую и тихую столицу?       Я… не хочу, чтобы и она сгорела.       — Аи? — Ёимия слегка коснулась моей руки, вырывая из мыслей. — Ты расстроилась?       Я перехватила ее ладонь и слегка сжала, заглянув в золотистые глаза девушки, полные волнения.       — Когда я прибыла на Наруками, то была охвачена недоумением, рассматривая спокойствие и процветание Рито, а после безмятежность столицы, утопающую в своих заботах. После уничтоженного, мертвого Ясиори, где не осталось живых людей, а Сопротивление рыскало по руинам в поисках выживших, для меня было шоком встретиться с такими разительными отличиями. Люди здесь не знают войны, — я слегка качнула головой. — Да, они столкнулись с Охотой, а избранные с гонением. Но ведь это не касалось простых граждан, которые продолжают жить как жили, без лишних забот и суеты. Там, на улице, когда у Нобу отобрали Глаз Бога, то прохожие даже не пытались вмешаться и держались в стороне с полным равнодушием. Это наводит на мысли, что большинству все равно на Охоту.       Хоть мои мысли разлетались и было сложно собрать все в связную кучу, но я пыталась донести свой взгляд.       — Да, — с тяжелым вдохом кивнула Ёимия. — Избранных слишком мало. Оттого простым жителям, простым людям, все равно. Я не раз видела, как некоторые злорадствовали над чужой бедой. Ведь многие завидовали избранным — признание богов, особенные среди остальных, возможность использовать благословение стихий. На деле все это чушь!..       — Ведь Глаз Бога всего лишь инструмент, как меч. Символ, как медаль, как корона, — отозвалась я. — Потеряв его, человек не теряет себя, не теряет свои мечты и амбиции. Как можно потерять то, что было с тобой всегда?       Девушка недоуменно моргнула.       — Подожди, — во взгляде скользнуло понимание. — Ты считаешь, что изменения личности не связаны с тем, что Глаз Бога отобрали? Но… — она нахмурилась.       — Воля, — смотря на Ёимию, произнесла я и обхватила ее ладонь второй рукой. — Если воля человека слаба, то он ломается. Человек жил с артефактом, гордился им, полагался во всем на него, привязался к нему, а потом… потерял.       — Когда я только получила Глаз Бога, то использовала его вместо спичек, чтобы поджигать фейерверки, или зажечь очаг. Папа меня отругал тогда, объяснив его ценность, но… он часто меня наказывал, отбирая Глаз Бога и пряча его. Это… никак не влияло на меня. Я всегда оставалась той, кем была, — девушка светло улыбнулась. — Возможно, в твоих словах есть доля истины. Мне бы хотелось верить в это. И… мы могли бы проверить кое-что.       Она улыбнулась и слегка прищурилась от этого.       А я вскинула брови.       — Есть у меня пара знакомых, которые тоже лишились Глаза Бога. Можно будет завтра найти их и спросить, как себя чувствуют. Тогда мы проверим это, — покивала она и в ответ сжала мои ладони. — Но, пожалуйста, — девушка строго взглянула на меня, — не делай глупостей. А то по глазам вижу, что одну ты точно затеяла.       Я растеряно моргнула. А после успокаивающе улыбнулась.       — Подумать и сделать — разные вещи, — уверила ее. — Тем более брат просил меня держаться подальше от опасностей и ни во что не ввязываться. Я не хочу его расстраивать.       — Твой брат абсолютно прав! — согласно кивнула Ёимия. — Поэтому, что бы ты там себе ни надумала, оставь это в мыслях.       Да. Я ведь обещала Куникудзуси.       Но никто не запрещал задавать вопросы. И следующие будут заданы Гудзи Яэ.