спасай меня

      Все вернулось на свои места. Крис не лезет в жизнь Лизы, а Лиза продолжает убивать себя таблетками. Они снова просто соседи.       Лиза пьёт огромное количество таблеток, каждую ночь страдая от передозировки и побочных эффектов. Леша продолжает промывать мозги девушке, чем доводит ту ещё сильнее.       Очередной вечер в 20-й квартире.       Лёша подходит к столу, за которым сидит Лиза, будто вообще не живая. Она смотрит в одну точку и даже не моргает. Парень пододвигает к ней стакан с водой и таблетки.       — Пей давай, видишь, что с тобой без таблеток происходит? Я тебе плохого не сделаю, ты же знаешь. Я люблю тебя, — он целует её в макушку, смотря как та послушно пьёт таблетки.       Голова начинает кружиться, в глазах двоится, все плывёт. В ушах звенит, хочется в обморок упасть. Лизу берут под руку и тащат в зал, судя по всему. Он усаживает её на диван и включает камеру на Лизином телефоне.       Запускается стрим, к которому присоединяется один из друзей Хиккана. Они что-то обсуждают, но Лиза слышит лишь голос. Они как будто говорят на непонятном языке, но это просто очередная побочка от таблеток. Леша выключает звук и поворачивается к Лизе, он берет в руки её лицо смотря в глаза.       Он пользуется тем, что в её глазах он — бог; тот, кем она будет восхищаться и тот, кого она будет слушаться, что бы он не сказал.       — Слушай внимательно. Платят пиздец сколько за то, что мы целуемся на камеру, — он проговаривает это все медленно, будто правда говорит с душевнобольным человеком.       Лиза хочет высказать недовольство, хочет встать и уйти, но вместо этого молча кивает и смотрит на экран собственного телефона, где чат ликует. За их отношениями следят год, но на камеру их официально не подтверждали.       — Представляете, слежу за их отношениями с самого начала — даже обниматься боялись. А теперь сосутся прямо при всех, — слышится незнакомый голос, по ту сторону экрана.       Хиккан лишь смеётся, а Лиза настраивает камеру телефона, устанавливая на правильный ракурс. Отвращение к себе, что она все это позволяет.       Лёша усаживает её к себе на колени и смотрит в напуганные карие глаза. Его глаза наполнены лишь безумием и азартом. Страшно до трясучки рук, но Лиза не показывает. Он кладёт руки на талию, прижимая к себе, и накрывает её губы своими.       Лиза укладывает руки на плечи парня, слыша лишь то, как его друг озвучивает каждый донат и сообщение. Противно до дрожи.       Андрющенко отстраняется и встаёт с места. Отходя в сторону, она вытирает рот рукавом толстовки и смотрит на Лёшу.       — Лиза, как же ты ужасно целуешься, будем учить тебя, — с этим же идиотским тоном говорит он, поворачиваясь на камеру.       Они что-то ещё обсуждают, пока Лиза брезгливо вытирает рот.       — Давайте ещё раз! Стремный поцелуй был, даже вот этих звуков не было, давайте ещё, чат хочет ещё! — и Лёша на эти слова лишь улыбается и смеётся, он, как всегда, не против, ведь ему от этого ни жарко ни холодно.       Лиза серьёзно смотрит на парня, тем самым показывая полное сопротивление.       — Ну же, Лиза, давай, хоть целоваться научишься, — он берет её за руку, тем самым возвращая в кадр.       — Да хватит, нормально же было, — хнычет она, смотря на парня.       — Лизонька, люди заплатили за поцелуй, так в чем проблема? Давай, счастье моё, последний раз, — он гладит её руку. Это же все на камеру, и это самое противное.       Лиза наклоняется к нему и целует.       — Нууу, я не слышу звуков! — Лизе хотелось просто ударить по телефону и закончить все это, а этот парень, по ту сторону, только ещё больше прибавляет газ.       И ей противно, будто сейчас вырвет от происходящего. Она ненавидела все это, хотя в начале отношений всё казалось милым и прекрасным. Но, видимо, за любой розовой картинкой есть чёрное гнилое пятно.       Она вскакивает с коленей парня и плюёт на ковёр, вытирая язык и губы рукавом, бубня что-то себе под нос.       — Пять минут целовались, неплохо. Индиго бы нужно потренироваться ещё, — парень смеётся вместе с Хикканом. И ещё несколько минут он говорит речь с прощанием и благодарностью.       После чего, стрим наконец-то выключается.       Лёша подходит к Лизе, прижимая ту к стене. Полные глаза страха, и ухмылка, которая выходит в защитную реакцию.       — Что это был за цирк? Ты понимаешь, что опозорила меня. Ты — ничтожество, которое даже нормально ничего сделать не может! — он кричит ей в лицо и ударяет в миллиметре от головы брюнетки.       Ноги трясутся, кажется, что она сейчас совсем стоять не сможет, а он продолжает кричать. Но Лиза уже будто в тумане и ничего не слышит.       Парень сильно бьёт по лицу и берет за горло, сильно сжимая.       — Сумасшедшая дура, ты без меня никто, понимаешь? Без меня бы уже сдохла! Ты никому не нужна, кроме меня. Настолько никчёмная, что даже родной отец тебя кинул! —Лиза не выдерживает и плачет, а он доволен этим. Взрывается ещё сильнее, и пощечина прилетает по правой щеке Андрющенко.       Лёша отпускает её, а та падает на пол, глотая воздух.       Он пинает ногой ковёр, и, накидывая куртку, выходит с квартиры, громко хлопая дверью.       Девушку бросает в холодный пот, от чего неприятные ощущения разлетаются по всему телу. Мелкая дрожь проходит по спине, вынуждая до крови сжать кулаки. Лиза, зарываясь дрожащими пальцами в свои волосы, слизывает с губ солоноватые слезы.       Из груди вырывается крик, который отражается от стен и будто бьёт по голове. Она сжимается и кричит.       Все что он сказал, было так больно слышать… Но Лиза верила в его слова. Она правда была никому не нужна и теперь даже ему.       Девушка трёт лицо ладонями, практически до боли зажмуривая глаза.       В голове лишь одна мысль.       Андрющенко встаёт и идёт на кухню, открывая шкаф с таблетками. Она глотает сразу все, что есть в маленькой баночке. Затем берет вторую и засыпает содержимое в рот, заставляя себя проглотить это.       ***       Аня час уже слушала, как соседи сверху ссорятся. Конечно, было это не первый раз. Но в этот как-то серьёзно всё. Что-то с грохотом падает, что аж потолок трясётся.       Женщина напрягается, когда становится тихо и слышится лишь громкий хлопок от входной двери.       Она сидит ещё несколько минут и думает, что все стихло, и они успокоились. Но нет. Теперь уже кричит девочка, а в голове сразу всплывает её образ. Короткая стрижка, чёрные волосы, худенькая, бледная. Давно в этом доме живёт; не была раньше такой.       Этот крик был ужасен, будто её убивали. Но женщина понимала, что та то дома одна.       И слушать его становится невыносимо, сердце разрывается.       Аня встаёт с дивана и направляется к выходу из квартиры, накинув чёрный халат. Она поднимается по лестнице, стучит в квартиру, громко, но никто не открывает.       И когда становится подозрительно тихо — Аня влетает в квартиру. Забегает на кухню и стоит в шоке.       — Твою мать! — вскрикивает Аня, после чего громко начинает материться. Она подлетает к брюнетке, а у той пена изо рта, а на полу баночки от таблеток.       Женщина берет Лизу, закидывая руку на плечо, и тащит в ванную. Усаживая девушку на пол возле унитаза, она бежит на кухню и мешает в каком-то графине с водой соль.       Девушка ещё в сознании, что на руку Ане. Она закидывает голову Лизе, вливая воду. Таблетки под языком, в горле — везде.       — Как ты так накидалась ими, бедная девочка, — женщине приходится чуть ли не в горло рукой залазить, чтобы таблетки достать.       Андрющенко глаза закрывает, уснуть хочет, но Аня ей этого не даёт, хлопает по лицу, водой из-под крана умывает.       — Лиза живи! Ебаный в рот, у тебя вся жизнь ещё впереди! — женщина продолжает вливать воду в неё и только на четвертом литре удаётся вызвать рвотный рефлекс.       Самое противное чувство. Лизу рвёт больше десяти минут одними таблетками. И это только меньшая часть.       Андрющенко устало облокачивается на стену и пытается восстановить дыхание.       И только сейчас она приходит полностью в сознание, смотря на женщину напротив, которая до сих пор в полном шоке.       — Тётя Аня? — хрипит она, после чего снова ком к горлу подступает, и Лизу снова выворачивает наизнанку.       В этот раз, похоже, вышли все таблетки.       — Дурочка ты, Лиза. Сердце за тебя разрывается. Я же тебя с детства знаю, девочка такая хорошая, а что творишь? — не ей уж точно жизни учить, но все же жаль девчонку.       Лиза даже встать не может.       Аня помогает ей в душе, помогает переодеться и даже заставляет впервые за долгое время поесть.       — Ешь давай, — женщина пододвигает тарелку с горячей яичницей и протягивает вилку. Лиза долго отмахивалась и ныла как маленькая, но все-же начала есть.       Тётя Аня начала копаться в шкафчиках на кухне и нашла полку с теми самыми остатками таблеток; она складывает их в пакет и смотрит на Лизу.       — Это я выброшу, только попробуй ещё за такое взяться. Ты девчонка не глупая, у тебя все ещё впереди, — после этих слов женщина идёт к выходу из квартиры. На часах шесть утра. Она всю ночь провозилась с Лизой. Закрывая дверь, она оборачивается и смотрит на девушку, сидящую у батареи. Захарова. Женщина устало улыбается и оглядывает голубоглазую.       Кристина с непониманием смотрит на соседку и хриплым прокуренным голосом спрашивает.       — Чего это вы от Лизки выходите, ещё и уставшая какая-то, — Кристина с презрением осматривает женщину и затягивается сигаретой.       Тётя Аня закатывает глаза и подходит к батареи, достаёт свои дорогие вишнёвые сигареты и, поджигая одну, говорит:       — Там ночью такое было — паренёк её устроил скандал и, видимо, отпиздил её. Ну и там я уже точно не знаю, услышала, как та кричит, поднялась, а она таблеток наглоталась. Всю ночь мучилась, бедная девочка, — Аня выдыхает облако дыма, и пространство заполняется сладким вишнёвый запахом, вместо горького парламента Кристины.       — Ебать, — Кристина прикрывает рот рукой, от шока. Она совсем не ожидала такого от умной, серьёзной девушки, которая даже в мыслях такого бы не допустила. Ей становится так жаль Индиго, и она винит себя. Почему не слышала этого, почему не помогла. Она же слышит каждый звук в той квартире, но этой ночью Кристина напилась, как последняя сука, и снова с братом хуйня.       Она зарывается пальцами в волосы и смотрит, как Тётя Аня тушит сигарету и кивает. Женщина осматривает Захарову и идёт к лестнице.       Кристина лишь слышит, как дверь в квартиру соседки закрывается.       До сих пор от шока отойти не может. Хорошо, что жива осталась. От одной мысли, что Лизка умереть могла, больно становится. Сама не понимает, почему.