Плач Канарейки

Звонок будильника заставляет шатена вскочить с кровати, хватаясь при том за горло, которое на данный момент сдавливала паника, смешанная с ужасом и гневом. Что произошло? Это был сон? Просто кошмар? Именно эти вопросы всплывали в голове, бились о стенки черепа и мешали трезво мыслить. Ладони тянутся к загривку, нащупывая заклеймённую кожу, что отдавала непривычным холодом. Он проиграл. Проиграл с крахом, проспорил все, проспорил самого себя и свою свободу. Фальш был азартным и импульсивным человеком, который просто ненавидел быть ниже первого места, а тут такое. Жалкая Мразь, посмевшая превзойти его и обогнать. Как она посмела? Жалкий отброс общества. На ней не было ни единого клейма, следовательно она не имела ни силы, ни влияния, ничего. Ничтожная сошка, которая просто решила попробовать прыгнуть выше своего уровня, подняться к более влиятельным людям, таким как он. — Эта.. Эта блядь, да я ее—… — Не успевает выкрикнуть полностью свои слова парень, как свет включается, а по площади комнаты раздается привычный роботизированный голос, который так сильно раздражал. Даже больше, чем холодное освещение, распределенное по всей площади здания, помимо спортивного зала, где чаще всего ночевал Хаус. Мерзко. «Доброе утро, Господин, на сегодня у вас не запланировано никаких встреч и задач со стороны деятельности в компании в качестве наследника на место директора, единственное в вашем расписании событие — это встреча с вашим отцом и новой для вас, полезной для компании личностью. Вы придете?» — Тональность голоса сменилась, мужской тембр сменил женский. Видимо Отец подумал, что так он будет мягче и лояльнее относится к ИИ и назначенным встречам. Ну ладно, в этот раз он решит подыграть. Рука тянется к планшету и нажимает на галочку, в качестве подтверждения того, что он придет. — «Встреча назначена на без пятнадцати девять, в кабинете номер ноль один три. Желательно прийти в формальной одежде. Вам уже подготовлен брючный костюм кофейного оттенка, как вы любите.» — И сообщение на этом заканчивается, а золотоглазый садится на край кровати, зарываясь пальцами в собственные волосы, тут же сжимая собственные патлы и издавая утробный рык. Все раздражает. На часах девять, поэтому Фальш снимает с себя водолазку и идет в душ. За десять минут он заканчивает все подготовительные процедуры, а после одевается и идет в сторону кабинета, в которой была назначена встреча с каким-то Н-ным человеком. Интерес был подогрет, кто же это мог быть? И, конечно же, по классике жанра, как парень открывает дверь в комнату и переступает порог, как его прожигают две пары глаз, первая из которых была золотой, как и его, а вторая алая, с животным отблеском. Это была она. Та самая сучка, которая обыграла его. Проходит секунда, две, три и на пятую он срывается с места в желании уничтожить эту наглую мелкую сошку, как кулак останавливает его отец, а именно золотая лоза, которая обвивает целиком всю руку, сжимая ее до боли, пока сидящая в кресле девушка отпивала кофе из чашки, при том прикрыв глаза. — Отпусти меня! Я проиграл ей! Единственный способ вернуть свободу — убить ее! — Хаус пытается вырвать руку из хвата, бьется подобно дикому зверю, попавшему в капкан, а Фредерик лишь встает с собственного кресла и медленным, вальяжным и спокойным шагом ступает к собственному сыну. А после слышится звонкая пощечина, лоза исчезает, а Хаус падает на пол, хватаясь за щеку, озверевшим взглядом осматривая собственного отца, который встал на сторону «врага», как ее рассматривал Фальш младший. — Это твоя проблема. Ты сам виноват, наглец. Полез на того, кого переиграть не в силах никто. Надо было отступить и проглотить свою гордость! — Под конец Фредерик уже рявкал, нежели говорил нормально и холодно, как это обычно происходило, когда парень, скажем мягко, косячил. — Храни гордость семьи, подчинись. Это тот самый кусок, который ты не сможешь проглотить целиком. Я одновременно стыжусь и горжусь твоим проигрышем, Хаус. Это знакомство полезно для нашей компании. — Чт.. — Тихо шепчет парень, до сих пор пребывая в страхе перед отцом, ярости из-за компании данной девушки и смущении от сказанного. Он ничего не понимал, ничего кроме того, что щека все еще горела от удара. — Я объясню. — Светловолосая ставит на блюдце пустую чашку, подходит и хватает парня за подбородок и тянет на себя, присаживаясь на корточки. — Я — Информатор семьи Фальш уже как пять лет, и ты стал моей новой пешкой в этой игре, на кону которой стоит информация, свобода и власть. Мне уже давно нужен послушный помощник, который будет повиноваться мне беспрекословно. Тем более, не только мне ты будешь подчиняться, в первую очередь своему отцу. — Губы той касается мягкая улыбка и она наконец-то начинает более дотошно рассматривать свой приз, пока тот все еще оставался в безвольном состоянии. И.. он только понял, что это не из-за отца, а из-за нее. — Меня зовут Рэйа Хайзер. Ты не сможешь ничего узнать обо мне из информационных баз, документов, ничего. Если ты захочешь что-то узнать — просто спроси меня. Я отвечу на некоторые вопросы, но при одном условии. Его ты узнаешь потом или догадаешься сам. — и светловолосая вновь поднимается, отпуская чужой подбородок, а после подходит к Фальшу старшему, умещая ладонь на его груди и прижимая указательный палец к губам. — Очень хороший товар, Фредерик. — Тц. Как фамильярно. — Он покорно кивает Хайзер и чуть наклоняется, при том накрыв ее ладонь своей. — Прошу, не дай моему сыну умереть. Я не готов жертвовать им. — Шепчет седовласый и жмурится болезненно. Он любил своего сына и знал, чем это сотрудничество может ему грозить. — Не дам. Обещаю. — Убирая собственную ладонь, та уже проводит ей по чужим плечам и направляется к выходу. — Я удовлетворена данной встречей. Ты вырастил хорошего сына, он далеко пойдет, поэтому будет жалко портить такой хороший.. Товар. Товар? Да.. Он стал вещью. Как только девушка выходит из кабинета Фредерика, закрывая дверь, тот падает на колени рядом с сыном, обнимая и прижимая Хауса щекой к собственной груди, выдыхая рвано и дергано, так, будто сейчас готов разразиться плачем, отчего парень машинально обнимает того в ответ и успокаивающе шепчет, что все будет хорошо, что старик его слишком сентиментален и волнуется попусту, что стал мягок, смеясь при том наигранно и нервозно раз через раз. Они сидели так минут сорок, наверное, до тех пор, пока в помещение не заходит его мать, которая тоже падает на колени рядом с ними и обнимает обоих, давая стонам и плачу сорваться с уст вместе со слезами. Раньше она не любила ни своих детей, ни мужа, так было первые пять лет, но после они открылись друг другу, позволили себе полюбить и стать ближе, нежели мужем/женой по расчету. То, что случилось с их сыном – трагедия. Он стал рабом, безвольным перед своим хозяином. Они просидели так еще час, успокаивая друг друга, а после в немом жесте поддержки расходятся кто куда. Мать уходить к себе в комнату, отец в лабораторию, а Хаус.. остается блуждать по коридорам, слоняясь в тишине и прострации. Фальш натыкался на рабочий персонал, сухо отнекивался от вопросов о возможной помощи ему, помогал с некоторыми планами, чем шокировал сотрудников, да просто бродил без цели и плана. Она спланировала встречу с ним, исход игры, как это повлияет на компанию… нет, семью. Все было сфабриковано до самого конца. Что бесило больше всего, так это то, что она оказалась умнее его, предсказала возможный мухлеж со стороны парня. Какой позор, его обыграла женщина. И, увы, мизогинистом тот как раз и был... Он уважал людей выборочно, в зависимости от пола, ведь был выращен в семье, где женщины были нужны как материал для продолжения рода и ничего более. От собственного провала мысли прожигались гневом и стыдом, ведь женский пол, по его мнению, был пустым и бесполезным, не имеющим амбиций и достаточного потенциала. Оттого тот ударяет по стене кулаком, оставляя пару трещин на ней. К А К О Й Ж Е П О З О Р. И самым постыдным в этой ситуации было то, что его жалели все, отец, мать и.. она. Жалость в голосах, взглядах, касаниях, а эта стерва так и вовсе позволила себе такую дерзость, что провозгласила его вещью и ничем иным, трофеями должны быть женщины. Пустышками без собственной воли и мнения, которых запросто можно купить за деньги или выиграть в ставках. Ноги ведут его обратно в комнату, дверь распахивается, и шатен падает спиной на матрац, накрывая глаза ладонью одной руки, пока второй сжимает собственные патлы до боли и побеления костяшек, так, будто он норовил снять у себя скальп с черепа. Мерзко и стыдно. Мысли гудели в голове, заставляя Хауса ворочаться и пару раз подскакивать с кровати, издавая пыхтящие от гнева вздохи, но что-то тянет его лечь обратно в постель, прикрыть глаза безвольно и отключится, погружаясь в беспамятный сон, пока на грудной клетке покоилась женская рука, которая так сильно напоминала касания матери в его глубоком детстве, когда одно ее нежное касание вырубало и позволяло наконец-то погрузиться в царство Морфея. Но он же был в комнате один, да и матушка проживала в соседнем крыле, которое находилось диаметрально его. Сестра не может войти в его комнату без пропуска особого назначения, которыми обладали только Отец и мать. Тогда… чья же это была рука?