***
Только находясь возле дома Лия смогла выдохнуть — они действительно никого не встретили. То, что Удинцева постоянно облегчённо вздыхала, конечно, с головой выдавало то, что она волнуется, но это явно лучше, чем прыгать и радостно орать «Ура, мы до сих пор живы!». Дом выглядел… Внушительно. Конечно, не было ощущения, что он вот-вот упадёт, но зато хорошо было видно, что им давно никто не занимался. — Ну… Это лучше, чем улица, — было ощущение, что Германия после своих слов добавит «наверное». — Ну, прошу вас, господа, — с насмешкой произнесла Лия, открыв калитку. Когда все вошли, Удинцева закрыла калитку. — Странно. Я ожидал, что калитка останется у неё в руках, — язвительно произнёс Рейх. США явно был с ним согласен и хотел отпустить подобного рода язвительный комментарий, но просто из гордости не стал соглашаться с бывшим врагом. — Слушайте, тут домом не занимался никто года два… Давайте я зайду и осмотрюсь, а то чёрт его знает, вдруг на голову чего упадёт. Если дождь начнётся или что-то ещё произойдёт, то просто зайдите и закройте дверь, — после этих слов Лия скрылась за дверью в дом. — Эй, какого?.. Лия! — возмутилась Алиса, а после обратилась к странам, — Ребят, я сейчас! После этих слов Маркувенас скрылась за дверью, направившись на поиски Удинцевой и оставив стран одних. — А теперь все послушали меня, — заявил СССР, осмотрев всех раздражённым взглядом, — Эти две молодые особы проявили снисходительность и милосердие, не оставив нас на улице. Да, это не лучшие жилищные условия и да, они русские, что некоторым из вас не нравится, но! Они запросто могут нас выпереть из дома. И это, конечно, будет нарушением одного из «правил», составленных Лией, но если хоть кто-то из вас продолжит выёживаться, то я без задней мысли пропишу ему в рожу. Не то, чтобы кто-то сильно возражал словам Союза, но… — Да что ты? Ну попробуй. Естественно, найдётся тот самоубийца, который будет не согласен просто ради того, чтобы выбесить Союза. Этим «кем-то» был Америка, которого, видимо, прошлый опыт ничему не научил. — Повторить хочешь, пендос? Досталось мало? Или настолько много, что память отшибло? — оскалился коммунист. Может, до драки (хотя, это скорее можно назвать избиением) и дошло бы, но услышав приглушённые дверью голоса Лии и Алисы, СССР остановился, обернувшись ко входу. Спустя секунду подруги вышли из дома. — Ну, что я могу сказать? Пыльно, кровати не застелены, но если прибраться, то жить можно, — заявила Удинцева. Она ожидала услышать какую-то язвительную фразочку по этому поводу или что-то в этом духе, но была достаточно удивлена, увидев, что страны просто стояли на своих местах со взглядами нашкодивших щенков. В этот момент было ясно как день: они явно что-то снова не поделили между друг другом, но из-за отсутствия доказательств обвинять их было попросту глупо. Когда все вошли в дом, то перед ними уже стояло всё нужное для уборки. — Разбираем обязанности и начинаем уборку. Будем считать, что это плата за проживание, — пояснила Лия, — Итак, нам надо: разобрать хлам, помыть полы и окна, протереть пыль и привести комнаты в более-менее жилой вид. Раздался громкий звон старых напольных часов, от которого все вздрогнули. Часовая стрелка указывала ровно на четыре часа вечера. — Ну вот, будем считать, что мы засекаем время. Вперёд! — провозгласила Удинцева. Говорить странам о том, что эти часы не были заведены уже как два года, Лия не стала…***
Чтобы привести весь дом в порядочный вид, странам и девушкам понадобилось чуть больше трёх часов. Уставшие, но довольные собой, они сидели на кухне. — Ну, поздравляю, мы наконец закончили! — объявила Удинцева. — А где Россия и США? — спросил вдруг Германия. Все присутствующие сразу осмотрелись. И действительно, американца и русского рядом с ними не было. Даже странно, что заметил это только Германия, да ещё и так поздно. — Может они ещё убираются? — неуверенно предположил Рейх. — Россия и США? До сих пор убираются? Не смеши меня, — ответил Украина, — Эти двое не могут терпеть две вещи: уборку и друг друга. Они при первой возможности попытаются слинять, даже если из-за этого им придётся временно сотрудничать. И тут же в голове Лии — и, судя по лицам остальных, не только у неё — появилась догадка: а не могли они выйти во двор? Это было вполне возможно, учитывая то, что они занимались уборкой на первом этаже. И если стран это просто немного бесило, то Алису и Удинцеву это пугало — кто знает, с кем они могут там пересечься… — Росс? Америка? — позвала их Маркувенас, сохраняя призрачную надежду на то, что они находились в доме. Никто не отозвался. — Я пойду на чердаке проверю, — сказала Алиса, поднимаясь на второй этаж. — Найду — прибью обоих, — прошипел СССР, решив также присоединиться к поискам. — Вот только не надо опять, а, — фыркнул Рейх, — Уже одного пытался — теперь у нас, как там сказала Лия… Ходячий кровоподтёк, во. — Я так понимаю, ты хочешь оказаться на их месте? — Заткнулись оба и пошли их искать. Не забыли про два правила, о которых я говорила ещё сегодня утром? — поинтересовалась Лия. Конечно, она пыталась говорить и выглядеть в этот момент угрожающе, но с учётом того, что и Союз, и Рейх были выше неё, это получалось не особо убедительно. Вздохнув, они отправились на второй этаж. — Лия, не волнуйся, Россия в подобной деревне жил почти всё детство, если с ними что-то и случилось вне дома, то они смогут выбраться, — попытался Германия поддержать девушку, приобняв за плечо. — Он, — заявил Украина. Удинцева и немец обернулись, вопросительно посмотрев на украинца. — Что? — переспросил Германия. — Если с ними что-то случится, то выберется Россия. Сомневаюсь, что он станет помогать США, — пояснил Украина. Немец хотел было как-то возразить, но Лия попросту подошла к украинцу и оттолкнула его в сторону от двери одной из комнат. — Сгинь с глаз моих, хохол, и помогай остальным их искать, иначе на сало пущу, — раздался уже из комнаты приглушённый голос Удинцевой. Украина усмехнулся, в то время как немец пытался понять, что сейчас произошло. — Вот видишь, я молодец, я смог её растормошить. А-то стояла как депрессивный столб, — ответил украинец, явно гордый за свои действия. — Я всё ещё не глухая! — раздался голос Лии, после чего страны быстро разошлись по комнатам.***
— Я так полагаю, что результаты поисков плачевные, — произнесла Удинцева, когда спустя пять минут все собрались внизу в том же составе, в котором и разошлись, — Значит, мы с Алисой пойдём искать наших горе-путешественников на улицу, а вы будете ждать их дома. — Э, секунду! У меня, между прочим, сын пропал, так ещё и с каким-то пендосом! С чего это я должен сидеть дома?! — возмутился СССР. — Согласен. Я не слишком ладил с Россией, в особенности после девяносто первого года, но я не стану сидеть на месте, когда он буквально пропал, — после слов Украины повисло молчание. Никто явно не ожидал, что он сделает особый вклад в поиски. Вздохнув, украинец добавил, — Ну как минимум я хочу найти США, потому что Россия выберется из любой передряги и сам. Лия переглянулась с Алисой и издала обречённый вздох, поняв — не отвяжутся. — Хорошо, но согласитесь, всех вас мы с собой взять не можем — кто-то ведь должен остаться в доме на случай, если они вернутся и… — начала было Маркувенас. — И поэтому попрошу Рейха и Германию об этом, пока вы двое тоже не придумали аргументы, дабы пойти с нами, — перебила подругу Удинцева. — Я и не собирался никуда идти. Велика потеря — пропали два моих врага. Если они не найдутся, я буду только рад, — ответил нацист, закинув ногу на ногу и явно показывая — хоть стой, хоть падай, я всё равно не собираюсь уходить. — Хорошо, Лия, — ответил Германия, не став как-то ещё комментировать свой ответ. Кивнув и мысленно поблагодарив немцев за то, что они не стали препираться, Удинцева вместе с Маркувенас, СССР и Украиной вышли на улицу. Уже начало смеркаться, но фонарь ближайшие несколько часов точно не понадобится. — Ну и чего мы встали? — спросил Союз. — Я думаю, — ответила Лия. На вопросительный взгляд стран она пояснила, — Не можем же мы просто так ходить по деревне. Надо для начала подумать, куда они вообще могли пойти. — Тебе не кажется, что нужно знать человека, чтобы понимать, куда он мог пойти? — уточнил Украина. Это стало последней каплей в чаше терпения неимоверно злой, раздражённой и напуганной Удинцевой. — Да! — выкрикнула Лия, — Да, я не знаю их! Я просто пытаюсь составить логическую цепочку и понять, что вообще могло их заставить выйти на улицу! Я думаю, в отличии от вас троих! И смотрю на несколько шагов вперёд! Чтобы вы все не сдохли! Девушка и продолжила бы говорить, но услышала шорох и замерла. Остальные же либо не услышали, либо не придали этому значения. — Слушай, я понимаю, тебя это волнует, но… — попыталась Алиса поддержать подругу. — Заткнись, — прошипела Лия, прислушиваясь. — Да, я знаю, сейчас ты злая и… — продолжила Маркувенас, решив, что подруга просто не хотела её слушать из-за плохого расположения духа. — Да замолкни, Алиса! Я слышала что-то! — шикнула Удинцева. Наконец, наступила тишина и все смогли услышать. Из сарая действительно доносились шорохи.