Осень убитой веры

      Лия сидела в кресле автобуса, лениво делая расклад из карт, в то время как остальные с интересом наблюдали за её действиями, либо же просто занимались своими делами. — Слушай, я уж подумала, ты нас бросишь, — усмехнулась вдруг Алиса. — Это ещё почему? — скосив взгляд на подругу, поинтересовалась Удинцева. — Ну… Ты так остановилась около дверей… — неуверенно ответила Маркувенас.       Лия лишь хмыкнула. Знала бы Алиса, что эта мысль действительно посещала её голову… — Куда ж я вас всех брошу, — ответила Удинцева, перетасовывая колоду, — У тебя навыки выживания на нуле, эти вообще не понимают, что происходит…       Маркувенас молча посмотрела на резко замолчавшую Лию, как бы спрашивая, не сказала ли она про «выживание» чего лишнего. — В смысле навыки выживания? — подозрительно спросил СССР. — Ой, мы едем в русскую деревню, там что ни день — выживание для городских людей, Союз, тебе ли не знать? — отмахнулась Лия.       Протянув короткое «А-а… Ну да», он снова стал смотреть в окно на удаляющиеся высотки и меняющийся ландшафт. В это время Алиса аккуратно передала Удинцевой бумажку, на которой маленькими печатными буквами было написано «Следи за языком. В этот раз ты выкрутилась, а потом у тебя может этого не получиться». — Нам всё равно придётся им об этом рассказать, — тихо шепнула Лия.       Последующие три часа друзья развлекались как могли: играли в карты, Лия рассказывала им о ситуации в мире, из-за чего Союз и Рейх очень много матерились… Автобус редко останавливался, то пополняясь, то лишаясь части своих пассажиров. Не обходилось и без презрительных, а иногда и заинтересованных взглядов, направленных на страны. Но по прошествию ещё получаса автобус опустел полностью: в нём остались только кондукторша, да водитель. — Простите, молодые люди, это конечная. Вы выходить будете? — поинтересовалась женщина немного раздражённым голосом.       Удинцева так и поперхнулась воздухом от подобных слов. — Как конечная? — спросила Лия, — Там ведь ещё деревня дальше. — Лиз, чё там такое? Всё в порядке? — выглядывая из-за своего места, уточнил водитель. — Сейчас, Серый, погоди! — крикнула она ему, а после вновь перевела взгляд, ставший серьёзным и сосредоточенным, на ничего не понимающих пассажиров, — Деревня-то есть, но зачем вам туда? Мы уже как пару лет не доезжаем до конца маршрута. — Это ещё почему? — возмутилась Лия, встав и выпрямившись, — Деревня есть и вы обязаны туда доехать. Вдруг там есть те, кому нужно уехать в город или в другую деревню?       Женщина вздохнула. Было ощущение, что она — учительница, спорящая с первоклассником о том, что два плюс два равно четыре, а не пять. — Слышала о Игоре Павлыче? — спросила она, — Ну, прошлый водитель автобуса. Лет пять назад сменили которого.       Лия выгнула бровь, задумавшись. Игорь Павлович, Игорь Павлович… А, ну точно! С ним ещё её бабушка любила разговаривать, когда они туда ехали! — Который Фрезов? — уточнила Удинцева.       В ответ она получила утвердительный кивок. — Не уволился он. Подох, — произнесла кондукторша.       Лия замерла. Как не уволился?.. И тут пазл сложился. Грустные и немного напуганные мама с бабушкой и дедушкой, явно лживая фраза «Игорь Павлович уволился»… — К-куда подох? Как подох? — спросила Алиса.       Выглядела Маркувенас очень бледно. Она ведь тоже знала его и даже хорошо общалась. — Серый, иди-ка сюда, — позвала женщина водителя.       Мужчина подошёл, скосив взгляд на стран. — Расскажи молодым людям, почему мы не едем до Нестерково, — попросила кондукторша.       Также, как и было с кондукторшей, при упоминании зловещей деревни водитель сменил эмоции с раздражительности на серьёзность. — Это было почти пять лет назад. Игорь единственный, кто после новогодних праздников решился выйти на смену так рано. Не пил он, не нравился вкус, зато водить машины любил. Ну, всё как всегда: проезжал по обычному маршруту, но из-за того, что дорогу замело, доехал до Нестерково только к семи часам. И я ему звонил, и Лиза, и начальство, все как один твердили: не едь ты туда, завтра дорогу почистят и сможешь нормально проехать. Но он говорил, что его туда прямо тянет и он чувствует, что в ответе за чью-то жизнь. И был прав — за свою. Он ни вернулся не ночью, ни утром. Взяли другой автобус, поехали искать. Нашли на другой дороге заброшенной, ведущей в лес. Автобус в царапинах, стёкла трещинами пошли, а сам Игорь лежал на водительском кресле уже мёртвый, только лицо испуганное.       Повисло молчание. Лия, закусив губу, посмотрела на Алису. И потянуло же их спросить, почему автобус не едет до конца маршрута… Чёртово обострённое чувство справедливости… — В общем, вы нас извините, но мы туда не поедем. И вам не советуем, — сказал водитель. — Хорошо… Мы… Сами дойдём, — ответила Лия, нелепо улыбаясь.       Страны и девушки вышли из автобуса, который, не став ждать, развернулся и поехал назад. — Какого. Хрена, — прошипел Рейх. — Впервые должен сказать, что согласен с нашим Рейхом, — поддержал Россия, — Что это всё значит? — Родной, я не ездила в ту деревню лет пять-шесть, откуда я знала, что туда не ходит автобус? — отмахнулась Лия. — Мы не про это! Какого хрена ты не говорила нам, что там кого-то убили?! — возмутился Украина.       Удинцева сглотнула. Видимо, рассказать придётся раньше, чем ей хотелось бы… — Вы меня простите, но мы об этом впервые слышим! — вступилась за подругу Алиса. Впервые за последнее время голос её звучал так твёрдо и уверенно, а глаза злобно сверкали, — Нам самим втирали, что этот Игорь уволился! Мы были детьми, а потом нас это перестало интересовать — ну уволился и уволился, что такого?!       Все страны молчали. Видимо, только после слов Маркувенас до них дошла эта, казалось бы, простая истина и из-за такого обвинения каждый чувствовал вину. Ну, практически… — Да какая разница, знали вы об этом или нет?! — возмутился США, — Нам только что рассказали, что в той деревне убили какого-то человека, а мы до сих пор идём туда?! Вы серьёзно?! — А у тебя есть предложения? — спокойно спросил Германия, прерывая Россию и СССР, которые явно собирались начать со Штатами «серьёзный разговор», — Нам просто некуда идти. Либо в ту деревню, либо сдохнуть где-то в подворотне. Лия ясно выразилась: у неё однокомнатная квартира, в которую мы просто не поместимся. Да и кто сказал, что его убили? Может, там были волки, которые ходили около автобуса, а у него не выдержало сердце?       По мере того, как Германия говорил, возмущение сходило с лица американца и тот постепенно опустил глаза в пол. На саму реплику он промолчал, никак не ответив, из-за чего повисло напряжённое молчание. — А сколько идти до той деревни? — спросил Украина, решив нарушить затянувшееся молчание. — Ну… Полчаса где-то, не знаю точно… — ответила Лия.       Солнце уже клонилось к закату, из-за чего Алиса попросила всех поторопиться. Все кроме Удинцевой и Маркувенас верили, что умер водитель по вине каких-нибудь волков, но при этом в каждом сейчас проснулся тот самый ребёнок, боявшийся темноты и видящий в каждой тени монстра. Лия кое-как сдерживала нервный смех, видя, как изредка дёргается кто-то из её новых знакомых. Надо же — воплощений стран напугала какая-то размытая история о смерти незнакомого им человека… Наверное, оно и к лучшему, что пока что они не знают о населяющей деревню мистике. Может, они её так и не встретят?..