***
Глухая ночь сменилась настырным самобичеванием, что разъедало стенки органов подобно кислоте, принося пульсирующую боль в виски. Слипающиеся от усталости глаза напрасно смыкались в искренним желании организма увидеть во снах мир, столь отличающийся от происходящего за окном, что на душе становился чрезмерно тошно. Адриан перевернул в сотый раз подушку холодной стороной к лицу, но прохлада наволочки не успокаивала бушующий жар. Тревожность. Он не видел ЛедиБаг, и с той же прискорбностью знал тому причину, а поговорка, цитирующая о скребущих на душе кошках, иронично казалась чересчур буквальной. Мысль о том, что новоиспеченные герои приравнялись к заключенным в тюрьме, навевала подобие истеричного смеха, едва ли данное сравнение касалось лишь Кота Нуара, но даже местные репортеры не догадывались, что в число пострадавших входит ещё одно, никому не известное имя героини, прячущейся за маской атараксивной ЛедиБаг. Кровавая фурия в горошек. Спесивость Кота Нуара долго не позволяла признать, что напарница является олицетворением силы духа и истинной храбрости, несмотря на пролитые слёзы. Флёр таинственности синевласой незнакомки навевал чувство, отдалённо напоминающее дежавю, словно подобный характер и повадки встречались прежде на пути Адриана. И помимо сотни глупых вопросов, которые так желалось задать напарнице вне деловитых встреч, безмерно мучил лишь единственный — к чему подобный маскарад? В данный момент Кот Нуар без раздумий о последствиях предъявил абсолютный карт-бланш о своей жизни синеглазке, лишь бы удостовериться в её безопасности. Сумбур. Похоже, единственное описывающее состояние его мыслей в абсолютной точности. Возможно, ещё подойдет ахинея. Однако, глубоко в душе оставалась тема, которую разум не решался озвучить. Тема, крутящаяся вокруг таинственного силуэта, отдаленно напоминающую его кровавую фурию. По возвращению в Париж у Адриана оставалось единственное твердое убеждение, что он знал ту миловидную девчушку, однако вчерашний день перечеркнул черными чернилами данную мысль. Маринетт. Изумрудные глаза невольно скользили по прикрытой коже её декольте, замечая через плотную черную ткань бешенное биение сердца, и ироничная мысль, что с минуты на минуту оно вырвется из груди, добавляли образу невозмутимой стервы чересчур много сентиментальности. Люди вокруг, очевидно, изумленные поведению дуэта разрушения и созидания, не сумели разглядеть спектр смятения, паники и ужаса, заключенных в чертах её лица. Может, проведать её? Чересчур плохая идея, но столь манящая, что Адриан уткнулся носом в подушку и протяжно простонал. Клубок несуразных мыслей обернулся комом, слепленных из всевозможных нелепейших идей, и ноющей головной болью. — Знаешь как в детском саду на тихом часе говорят? «Не хочешь спать — другим не мешай!» — недовольно прикрикнул Плагг, накрывшись с головой белой футболкой. Желая удобней улечься на полке открытого шкафа, квами поелозил на хлопковой ткани и повернулся спиной к кровати Адриана, грозно буркнув, — Циничный эгоист. — У кого это ты таких слов набрался? — приподнявшись на локти, спросил Адриан. — У твоей бывшей подружки, мудак, — взмыв в воздухе, Плагг театрально задвинул дверцу шкафа и удовлетворённо усмехнулся. Он толком не знал значение сказанных слов, но был более чем уверен в их некультурности. На удивление квами, Адриан едва поерзал одеялом и затих, вновь погрузившись в поток мыслей, в котором воспоминания всплывали подобно фотографиям в альбоме, заставляя дьявольскую душу испытывать различный спектр эмоций, словно пережив вновь те дни.— «Он не ответил ни на один мой вопрос, но ведь когда краснеешь, это значит «да», не так ли?» — процитировал Нуар, расплываясь в фирменной улыбке. Голубые глаза Маринетт наполнились искрами удивления, а затем её губы расплылись в широкой улыбке. — Ты ведь не думала, что я необразованный кот? — Вообще-то да, именно так я и думала, — со смехом сказала Маринетт, и взяв книгу в руки, открыла её на странице, на которой остановилась. Закладкой служила красная роза. — Это... — Да, — кратко ответила Маринетт, поняв его вопрос с полуслова и, заметив его удивленный взгляд, добавила, — Так твоя роза сохранится надолго, и... — она прикусила язык, — не хочешь почитать вместе? Она хотела сказать совсем не это, но не смогла найти в себе силы объяснить, что эта засушенная красная роза, которая сейчас лежала между страниц — единственное напоминание о том, что Нуар когда-то был в еë жизни. И ей не нужно было произносить это вслух, чтобы он понял, как много данная роза значит для неё. — Я с удовольствием почитаю...
— Вместе с тобой, принцесса, — его шепот наполнил безмолвную комнату, окутанную мглой одинокой ночи. В ушах пронёсся оглушающий звон, ведь поток мыслей резко остановил своё течение, поставив устье радостным воспоминаниям.***
Медленные стрелки часов пробили на циферблате начало третьего часа ночи, едва тонкие пальцы прокрутили стебель засохшей розы в сотые разы. Будучи в страхе повторного срыва, поддержка из уст Тикки выливалась нескончаемым потоком, едва в течение часа Маринетт не проронила ни слова. Состояние транса, словно гипнотизер заморозил эмоции в глыбу льда, навечно спрятанную в глубине груди. Столь фальшивое спокойствие тревожило воедино с мыслями о следующей акуме — каково будет вновь появится на публике? Маринетт устало зажмурила глаза, испытывая жжение вокруг покрасневших век. Виной тому являлись попусту пролитые слёзы скорби и сожаления. Наступающий день не предвещал радости, благодаря чему едва ли желалось навечно закрыть глаза, прискорбно сгнить в деревянном гробу и лишь отчасти быть съеденной мертвоедами. Чертовски эгоистичная мысль манила последующей лёгкостью. Ей не придется просыпаться с мыслями об утерянном талисмане, сражаться бок о бок с первой любовью, врать родителям о собственном душевном состоянии и нести клеймо неуравновешенной убийцы. Идея, безусловно, казалась идеальной, да только близких становилось жаль. Наверное, единственное, что останавливало. Безмолвие, наполняющее комнату, овладело мыслями, но лишь взгляд голубых глаз фокусировался, а пальцы непослушно замирали, девушка могла расслышать внутренний голос, что не замолкал ни на секунду, едва ли сплетался с тишиной, становясь лживо молчаливым. И вновь очередной неудержимый поток мыслей. Чёртов кот. Его изумрудные глаза пылали восхищением и очарованием, при мимолетном взгляде на героиню, несмотря на недавнее отчаяние, панику, пролитые слёзы и кровь гражданских. Подаренная им роза до сих пор дарила аромат, окрасивший страницы любимой книги, ассоциировалась с летней порой, её потоками теплого ветра и ранними лучами теплого солнца. Запах, заставляющий вспомнить картину Парижа, освещенного ночными огнями, то, как ноги стоят на краю самой высокой точке Эйфелевой башни, и как его губы дарят первый поцелуй. Обыкновенный цветок навевал воспоминания о горящей страсти в стенах розовой комнаты, мокрых поцелуях в шею, заставляющих стон самовольно вырваться из уст, а после — о крепких объятьях, дарующих блаженный сон. Голубые глаза распахнулись и устремились завороженно рассматривать висящие у кровати фотографии с одноклассниками, задаваясь единственным вопросом — почему же жизнь столь кардинально изменилась с начала лета?— Моя принцесса о чём-то задумалась? — послышался знакомый голос, и обернувшись, Маринетт не смогла скрыть добрую улыбку на лице. Она была рада его видеть. — Верно. — Не хочешь поделиться о чëм? — подойдя к Маринетт и поцеловав тыльную сторону ладони, спросил Нуар. Её лицо вновь покрылось румянцем от этого жеста. — Я думала о том, что делать, если я сама и вся моя жизнь не соответствует моим же идеалам, — вдруг заговорила Маринетт спустя целую минуту молчания. Нуар удивлено посмотрел на неё, понимая, что внутри девушки в тот момент кружил настоящий вихрь из мыслей и чувств. — Выбрать что-то одно: изменить либо своё представление об идеале, либо — свою жизнь, — Нуар сделал небольшую паузу, прежде чем продолжить, — Но советую пересмотреть и то и другое, — его тон был мягок, но серьёзен, впервые без лишних шуток и каламбуров он дал действительно стоящий совет, за что Маринетт благодарно ему улыбнулась. — С тобой всё в порядке? — обеспокоено спросил Нуар. Маринетт впервые слышала подобный его тон, и поэтому слегка удивилась. — Всё сложно, — кратко ответила Маринетт и плюхнулась обратно на кровать, накрывая лицо подушкой. Она чувствовала себя жалкой и хотела чтобы еë пожалели. Очень низко, как считала сама Маринетт. — Моя принцесса, — начал Нуар, садясь на кровать рядом с девушкой, — Я не знаю каковы твои идеалы и почти не знаю тебя, но и врать мне смысла нет... — убрав подушку от лица Маринетт, он наклонился к ней и, заглянув прямо в небесные глаза, с улыбкой произнёс: — Но ты самый прекрасный человек, которого я встречал, и если кто-то...
— Считает иначе, то тебе его очень жаль. Знаю, — прошептала Маринетт, расплываясь в горькой улыбке. Из закрытых глаз струились слёзы, вновь пощипывая покрасневшую кожу, нос предательски заложило, заставляя припухшие губы разомкнуться и сделать большие глотки воздуха. Кисть руки, придерживающая цветок, прикрыла рот, заглушая всхлипы, а взгляд молниеносно устремился в потолок, словно отыскивая в нём успокоение. Едва Маринетт сумела восстановить дыхание, ноги самовольно повели девушку в ванную комнату, дабы охладить пылающее лицо ледяной водой и промыть нос. Профиль лица едва ли было заметно в отражении зеркала, лишь сияние луны пробиралось сквозь мрак ночи и освещало иссиня-черные волосы, небрежно касающиеся плеч, и вздернутый кончик носа, покрасневший от слёз. Опустив взгляд и вновь всхлипнув носом, девушка бросила полотенце из рук и глубоко вздохнула. Пальцы нащупали в домашних шортах пачку сигарет и зажигалку, тотчас пропуская дым в лёгкие, вечно жаждущие порции никотина. Сжигающейся табак притуплял мысли, расслабляя напряженные мышцы и даруя сладостное головокружение, от чего веки блаженно прикрыли глаза. Мир словно замер, дожидаясь, пока пухлые губы не обожгутся об докуренную сигарету и девушка не вернётся в реальность, дабы добить её рассудок суровостью происходящего. Вновь глубокий вдох воздуха вперемешку с табачным дымом.Маринетт приняла решение смыть испуг и отбросить нарастающую тревожность, расслабившись в горячей ванне. Шум воды, напором вытекающей из крана, навевал атмосферу спокойствия, клубки пара заполнили ванную комнату, заставляя ладонью протереть запотевшее стекло, а несколько прядок прилипли к мокрому лбу. Рассматривая тюбики с косметикой, Маринетт почувствовала пристальный взгляд, прикованный к спине, а боковое зрение уловило чёрный силуэт в зеркале. Однако, обернувшись, от стен отлетел истеричный смех, ведь причиной испуга являлось чёрное полотенце, висевшее в углу. — И это мой прекрасный дьявол? — продолжая смеяться, Маринетт прошла до угла ванной комнаты, взяв в руки напугавший её предмет, но смех тут же оборвался, когда она услышала за спиной чужой голос. — Приятно слышать, что я твой дьявол.
Оперевшись руками об раковину, Маринетт вновь рассмотрела себя в зеркале — заплаканная, уставшая, побледневшая и жалкая. Героиня и убийца. Однако, едва ли очередное воспоминание вонзилось в разум, взгляд устремился через отражение в угол комнаты, прискорбно осознавая, что убийц в ванной комнате двое. Маринетт впервые увидела такого Кота Нуара. Его блеклая зелень глаз устало любовалась её отражением, полуулыбка шла вразрез с нарочитым образом дерзкого парня, а кожаный хвост попусту свисал с поясницы. — Статья сто тридцать девятая — нарушение неприкосновенности жилища. Плюс к списку твоих преступлений, — с нескрываемым осуждением сказала Маринетт, обхватывая тлеющую сигарету губами. — Вообще-то я постучал в люк, — облокотившись о стену, невозмутимо сказал Кот Нуар и скрестил руки под грудью. — Угостишь? — указывая взглядом на бычок в женский руках, парень скорее потребовал, нежели спросил. На его удивление, Маринетт лишь слабо усмехнулась и, продолжая стоять спиной, молча вытащила сигарету из пачки, зажав фильтр пальцами. — Кури на здоровье, — съязвила девушка, пристально наблюдая за приближающимся силуэтом напарника в отражении зеркала. Взгляды жадно сплелись между собой, лишь его горячие губы обхватили фильтр сигареты, едва касаясь тонких пальцев и обжигая холодную кожу. Несмотря на минусовую погоду за окном, Маринетт чувствовала жар, исходящий от мужского тела, и даже прочный латекс его костюма не мог скрыть пыл. Однако, скрыть от самой себя тот факт, что в данный момент она не желала его видеть меньше, чем во все остальные, Маринетт была неподвластна. Кот Нуар же ожидал менее радушного приема, более обширного запаса колкостей и мата, наполняющего розовую комнату. Девичьи пальцы прокручивали колесо зажигалки, и как только мрак рассеялся в свете огонька, лёгкие с удовольствием приняли дозу никотина. Опрокинув голову вверх, парень выпустил дым между губ. — Ты что-то хотел? — разрушила безмолвие Маринетт, усевшись на комод с полотенцами и тюбиками косметики. Терпеливо ожидая, пока напарник утолит жажду никотина, девушка вновь закурила. — Нет. Я просто... Чёрт, — выругался Кот Нуар и, истерично засмеявшись, спрятал глаза под белокурой чёлкой. Искусав губы, словно в желании сдержать собственный язык, он продолжил спустя паузу, — Мой квами сказал, что я мудак и циничный эгоист, и он блядь прав. Извини, — выслушивая то, как всё скопившееся самобичевание выливается из его уст, Маринетт невольно хихикнула, — Это не смешно. Правда, я знаю, что просто не имею права заявляться к тебе домой и делать вид, что между нами ничего не произошло, но, блядь, я просто... — Устал? — её вопрос поставил точку, и безмолвный изумрудный взгляд свидетельствовал об изощрённом попадании в цель. — Я тоже. В последнее время произошло чересчур много того, о чём я не могу рассказать и поделиться с близкими, и это заставляет меня... устать. Морально. Кот Нуар молчал, отчётливо разделяя чувства девушки. Вновь их сожалеющие взгляды встретились, безмолвно поддерживая друг друга. — Я переживаю за неё, — спустя долгое молчание, сказал Кот Нуар. Нахмуренные тонкие брови задавали уточняющий вопрос, — Леди. ЛедиБаг. — Новость о её преступлении разлетелась по всему миру, все телеканалы без стеснения крутят кадры освирепевшей ЛедиБаг, разрезающую тела граждан бензопилой, а близкие по незнанию высказывают ей в лицо пожелания смерти. Правда думаешь, что в данный момент ей до переживающего напарника-Кота? — слова самовольно сорвались с уст, не замечая излишней прямолинейности. — Мы все эгоисты, Нуар. В данный момент она выбрала себя. Да и появляться на улице в обличии героев опасно. Нас... Вас ищут ГУВБ по всей Франции, — более добродушно сказала Маринетт. — А я нахожусь в ванной комнате студентки Маринетт Дюпен-Чен, — смеясь сказал Кот Нуар, выбросив бычок в пепельницу, стоявшую рядом с рукой девушки. Кошачье зрение без затруднений разглядело во мраке многочисленные порезы вдоль фарфоровой кожи. — Это...? — Не хочу об этом говорить. — Давай сыграем в игру: Правда, полуправда и ложь. Я задаю вопрос, ты отвечаешь на него в трёх вариантах — правду, частичную правду и абсолютную ложь. Идёт? — в голубых глазах блеснуло сомнение, — Ладно. На твои вопросы я отвечаю правдой и частичной правдой. — По рукам, — спрыгнув с комода, сказала Маринетт и направилась к двери, — Так и будешь тут стоять или зайдешь в комнату?***
— Я никогда не спрашивал тебя об этом: как же ты вызвала меня? — спросил Кот Нуар. На его широкие плечи был накинут розовый пушистый плед, а в симпатичной кружке было налито красное вино. Свечение луны сменилось приглушённым светом стоящего неподалёку ночника, а гробовая тишина — глупой комедией, играющей на фоне. Маринетт, также укрытая тёплым пледом, сделала глоток вязкой жидкости, но тотчас брызнула часть в напарника в очередном порыве смеха. — Прости-прости, просто ты так забавно пьешь вино из чашки с котиками, — Маринетт рассмеялась еще громче, и черные ушки, торчащие из белокурых локонов, недовольно опустились. — Ладно-ладно. Это был обычный день, я увидела пугающую новость в интернете о каком-то парне, который вызвал дьявола. Я прочитала ее, почему-то решила повторить обряд и оп, — Маринетт хлопнула в ладоши, — Ты застал меня в ванной. — Мари, нужно рассказывать три истории, — отчаянно сказал Кот Нуар, приложив ладонь к лицу, однако спустя пару секунд пуще рассмеялся. — Не суть, теперь моя очередь! — сосредоточившись, Маринетт откашлянулась, прежде чем продолжить, — Почему ты ушёл? — Я... — Кот Нуар тяжело вздохнул, — Что ж, версия первая: мне пришлось явиться другому человеку, который меня вызвал. Версия номер два: мой отец наврал мне, что ты отказалась от меня и забрала силы моего талисмана, без которых я попросту не сумел бы посетить мир живых, — протараторил Кот Нуар, избегая заинтересованного взгляда девушки. — Как я могла забрать твои силы? — её тон сменился серьёзностью. — Кхм-кхм, сейчас моя очередь задавать вопрос, — подметил Кот Нуар, отпивая вина из чашки. — Ты выбросила ту розу? — Нет. Это единственное напоминание, — голос Маринетт резко затих, словно выпитый алкоголь мгновенно снизил свой градус в крови, помогая ей собраться с мыслями и восстановить рациональное мышление. Ведь девушка не хотела раскрывать эту тайну своему бывшему ненавистнику. — Это напоминание о том, что я не сошла с ума, и ты действительно дьявол, который здесь ночевал, — сказала Маринетт, и между ними повисло молчание. Напарник знал, что на самом деле хотела сказать девушка, но лишь улыбнулся и опустил взгляд. — Ты вновь рассказала одну историю вместо трёх, — Кот Нуар безнадежно рассмеялся, потирая переносицу большим и указательным пальцами. — Блядь, — Маринетт подхватила его смех. — Так, мой вопрос: ты считаешь ЛедиБаг убийцей? — Нет. Она неповинная девушка, на чьи плечи свалилось чересчур многое. Управление силами, насколько бы они не были ангельскими, — требуют контроля и, порой, не каждый сумеет их выдержать, — без раздумий ответил Кот Нуар, сменив насмешливый тон на абсолютную серьёзность. — Что ж, — почувствовав повисшую неловкость, произнесла Маринетт, — Вот и ты рассказал одну историю вместо двух.***
Три бутылки вина предательски закончились, фильм играл на фоне третий раз, и на всевозможные вопросы были даны ответы, а из оставшихся развлечений напарники выбрали самое веселое — пьяные споры. — Но, если «пути Господни неисповедимы», это означает, что всё происходящее должно было происходить, — раскачиваясь в пьяном угаре на софе, говорил Кот Нуар. — Фраза «пути Господни неисповедимы» звучит как «администрация ответственности не несет», — сказала Маринетт, размахивая пустой чашкой, словно мужчина на политическом канале. — Знаешь анекдот про Бога и корабль? — вспоминая выдуманную историю, напарник не мог сдержать смех, из-за чего Коту Нуару потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями и поделиться ею с Маринетт. — Человек тонет посреди моря, к нему подходит корабль, и мужчина предлагает свою помощь, но тонущий отказывается, говоря, что Бог ему поможет. Плывет следующий корабль и снова предлагает помощь, но человек вновь отказывается, объясняя это тем, что Бог его спасет. В итоге человек утонул. И вот, стоит он перед Богом и спрашивает: "Бог, почему же ты мне не помог?" А Бог отвечает: "Идиот, я же тебе два корабля послал!" — Кот Нуар рассмеялся, схватившись за живот. — Тише ты, — сдерживая смех, сказала Маринетт и ударила по светлой макушке подушкой. — Родителей разбудим! — добавила девушка, устало зевнув. — Принцессе пора спать? — взлохматив блондинистые волосы, Кот Нуар широко улыбнулся. — Маринетт через полчаса должна быть в университете, — поправила его девушка. — Однако, Маринетт немного выпила и не хочет сегодня идти на занятия, поэтому она проспит до вечера. — В таком случае, передай сладких снов Мари, — встав с софы, Кот Нуар небрежно потрепал синеволосую макушку и широко улыбнулся. Его координация, в силу выпитого алкоголя, заметно ухудшилась, поэтому достать шест из-за пояса и подняться на террасу через люк оказалось сложнее и забавнее, чем он предполагал. — Думаю, Мари будет настаивать, чтобы вы, месье Кот Нуар, протрезвели на софе и только потом бежали по крышам, избегая служб безопасности, — поддерживая шатающегося напарника за плечи, Маринетт уложила его на софу и подложила под голову подушку. Кот Нуар сразу же прикрыл глаза и блаженно засопел, едва Маринетт накрыла его тело розовым пледом и пожелала лечь в свою кровать. Но спящее лицо, закрытое маской, манило взгляд и не позволяло не умилиться, не улыбнуться. — Так и будешь смотреть или ляжешь рядом? — не очень чётко произнёс Кот Нуар, откидывая плед и без слов намекая Маринетт присоединиться к нему. — Я пожалею об этом, но... Чёрт, я слишком устала. Оставив самокритичность и напрочь откинув принципы, Маринетт прилегла на софу и уткнулась носом в его шею, пообещав возненавидеть собственный поступок на протрезвевшую голову. Аромат его духов пьянил сильнее выпитого вина, мята и цитрусы заполнили лёгкие и впитались в кожу холодных щёк, заставляя мурашки пробежать по позвоночнику. Когтистая ладонь скользнула вдоль талии, медленно поднимаясь к шее и ухватывая подбородок большим и указательным пальцами, приподняв её голову вверх. Губы зависли на одном уровне и в паре миллиметрах друг от друга. — Клубника... — прошептал Кот Нуар прежде, чем вкусить вкус её припухлых губ.