Что может быть хуже, чем одним прекрасным утром проснуться в Рейхстаге, в своем маленьком кабинете, на рабочем месте, с кучей бумаг рядом? Увы, но такое несчастье случилось с Веймарской республикой, который еле как пытается открыть свои уставшие глаза. Несмотря на невыносимую боль, которая мучила чуть ли не каждую клеточку его худого и больного тела, парень все же открыл свои глаза, как вдруг яркий свет утреннего весеннего солнца начал слепить их. Не вытерпев еще большей боли, республика зажмурился и встал с жесткого деревянного стула. По памяти Веймар лихорадочно подходит к ближайшему книжному шкафу и хватается за его шатающиеся стенки.
— Черт, как я мог заснуть за работой.., — тяжело говорит Веймарская республика, еле как приходя в себя.
После тяжелых раздумий и сеанса самокритики, страна оборачивается и смотрит на свой кабинет, который скорее напоминал тюремную камеру. Маленькая комнатка была со старыми серыми стенами и низким белым потолком. Но все же в этом помещении умещалось много чего: несколько книжных шкафов, большой шифоньер для верхней одежды, рабочий стол и зеркало во весь рост...
Неожиданно для самого себя республика начинает зачем-то подходить к зеркалу, будто что-то неизвестное притягивало его словно магнит.
Наконец, подойдя к зеркалу, Веймарская республика увидел своё ужасное отражение. Когда-то яркое смуглое лицо теперь было бледным и смертельно замученным. Блестящие и голубые, как море, глаза стали серыми и тусклыми. Он сильно похудел, так что мог легко прикоснуться к любой кости своего тела. Только черные, как смоль, волосы оставались такими же пышными и красивыми. От своего отражения республике становилось все больнее и тоскливее. В этом образе он был очень сильно похож на своего отца — Германскую империю, который стал зачинщиком Первой мировой войны и которую сам же проиграл, оставив бразды правления и брата на хрупких плечах молодого Веймарской республики. Вот оно, наследие его ужасного империалистического папаши: разрушенная экономика, всеобщее унижение, инфляция и огромные репарации- и скорее всего, он их так никогда целиком и не выплатит...
— Почему!? — сквозь слезы говорит Веймар. — Это ты во всем виноват, развязав эту войну со своим братом, а страдать теперь мне! Я тебя ненавижу! — не выдержав боль и обиду, страна со всей своей силой разбивает зеркало, которое так сильно напоминало об отце. Звеня и подпрыгивая, осколки стекла разлетелись в разные стороны. Уже со слезами на глазах республика осторожно, не спеша подбирает остатки от зеркала, чтобы не пораниться, как вдруг неожиданно раздался стук в дверь.
— Guten Morgen, господин, — раздался радостный голос слуги. — К вам тут на переговоры пришла страна, вроде Советский союз. Ждет Вас в пленарном зале.
На мгновение Германию охватил страх. Сердце бешено забилось, а по телу пробежалась дрожь. От волнения Веймар сжал руки со стеклом так сильно, что вскоре оттуда потекла алая струя крови, которая медленно капала на пол. Веймарской республике не было больно от порезов, так как он уже привык за свой недолгий век к физической боли.
— Да, Фриц, я сейчас уже пойду, — еле как дрожащим голосом выдавил из себя Германия, поспешно становясь на ноги.
Подойдя к рабочему столу, республика взял первую попавшуюся тряпку и вытер свои окровавленные руки, при этом аккуратно вытаскивая из них осколки стекла. Во время этой «очень приятной» процедуры Веймарская республика задумался. А кто он, Советский Союз? О нём он знал не так много. Ему было только известно, что Совет был безжалостным коммунистом, который даже убил собственноручно своих родственников, чтобы прийти к власти. Но Германия не верил до конца в эту историю, так как ему об этом рассказали его враги — Франция и Великобритания, которые всегда не упускали случая, чтобы очернить своих политических оппонентов. Но сегодня Веймару предстояло самому лично познакомится с загадочным русским, которого знал лишь понаслышке. Ведь недаром его правительство заключило недавно очень выгодный договор с советской делегацией во время Генуэзской конференции.
Закончив с делом, Веймарская республика вышел из своего кабинета и решительными шагами шел навстречу судьбе, какой бы она жестокой не была.
СССР стоял в огромном красивом здании заседания рядом с трибуной и нервно покусывал нижнюю губу. Рассматривая все подряд, русский приводил свои мысли в порядок. Сегодня, возможно, решалась его судьба и всего советского народа. Ему любыми силами нужно было достичь международного признания. Ведь зачем он ехал за границу в столь неспокойное время, пока еще не было добито окончательно белое движение.
Вдруг раздался тяжелый скрип двери.
В дверном проёме появился Германия, который изо всех сил старался сделать дружелюбное лицо, правда, у него это плохо получалось. Всё казалось фальшивым и неестественным. Совет от такого немного насторожился, но придавать этому особого значения не стал, вместо этого он решил первым пойти на диалог:
— Здравствуйте, товарищ! — громким и ясным голосом говорил Союз. — Насколько я помню, Вас Веймарской республикой зовут.
— Да, это так, — спокойно и уравновешенно сказал Веймар, аккуратно подходя к Совету. — Ваше имя мне тоже известно. СССР, так ведь? Но не будем об этом, есть дела и поважнее.
— Хорошо, тогда приступим к делам, — произнес СССР и взял с трибуны пачку каких-то документов.
Вскоре оба сидели за столом переговоров и разбирали важные государственные вопросы, а также взаимовыгодное сотрудничество. Время, проведенное с коммунистом, пролетело так быстро, что он даже не заметил. Веймару понравился Союз. Он был очень тверд и целеустремлен, но при этом открытым и очень добрым человеком. Он все детально и наглядно показывал немцу, не забывая даже самые мелкие вещи. Внешне Совет тоже был красив. Высокий шатен с черной кепкой на голове. У него также были яркие желто-зеленые глаза, которые смотрели словно в душу. Даже и не скажешь, что он убил пол своей семьи. Может действительно это всего лишь сказки француза и англичанина.
— Ну что скажете, товарищ? — говорил Союз, глядя на задумчивого Веймарскую республику. — За наше сотрудничество и светлое будущее.
— У меня никогда не будет хорошей жизни, — пессимистично произнес республика и грустно перевел свой взор в пустоту.
— Это еще почему? — удивленно спросил Союз и подсел поближе к Веймару. Но тот ему так и ничего и не ответил и продолжил работать дальше.
Но Советского Союза «немного» бесило безразличие немца, хотя и понимал, что не получит ответа. «Да уж, эти немцы слишком скрытны,» — подумал СССР и решил перевести разговор в другое русло:
— Вот скажите, товарищ, — начал Союз и прямо посмотрел на своего собеседника. — Разве Вы не хотите вернуться к нормальной жизни и чтобы наши народы жили в мире и согласии?
Веймар ошарашенно посмотрел на коммуниста, даже и не зная, что сказать, но набравшись смелости он произнёс:
— Я всегда желал процветания и хорошей жизни своему народу, а также всегда не ненавидел русских, — произнес немец. — Но если вы действительно хотите сотрудничать со мной, то обещайте, что не будете навязывать мне свою левую марксисткую идеологию.
Между нами могут быть только партнерские отношения.
— Я согласен, — хмуро ответил Советский Союз.
Оба мужчины встали и пожали руки в знак сделки. Всё было решено. Два государства-изгоя объединяются против коллективного Запада и будут помогать друг другу выйти из кризиса.
Собрав свои вещи, Совет направился в сторону выхода. Республика в последний раз посмотрел на СССР. Вдруг у Веймара появилось нехорошее педчувствие, будто общение с этим человеком не приведет его ни к чему хорошему.
— До встречи, — сказал коммунист, громко захлопнув дверь и оставив Веймара наедине со своими мыслями.. .
***
Политика политикой, однако у стран всё равно существует своя личная жизнь. Ведь дело заходит о друзьях, а также о близких людях...
После тяжких переговоров Веймар решил выйти из душного и давящего на него своими стенами Рейхстага и прогуляться по окрестностям.
Выйдя на улицу, немец огляделся.
На улице стоял теплый апрельский денек. На ветках деревьев, у которых только что появилась новая зеленая листва, сидели птицы и возвещали о своём прибытии на родину. Республика, тяжело вздохнув, медленными шагами начал гулять вокруг парламента и о чем-то тревожно думал. Мимо него проходили замотанные и уставшие люди, которые уже не помнили, когда в последний раз нормально ели или спали. От вида этих обездоленных и несчастных людей у Веймарской республики сжималось сердце в клочья. Хотелось закрыть глаза и проснуться в другом месте, в другом мире, и понять, что это всего страшный сон. Но увы, реальность была слишком жестока.
— Вейм, — сзади послышался женский ласковый голос. — Подожди, я еле как успеваю догнать тебя!
Вдруг от неожиданности немец развернулся и увидел перед собой красивую девушку. Сердце Веймара сильно забилось, дышать становилось все труднее из-за волнения. Ведь это была его жена, Чехословакия. Она была невысокого роста, но очень грациозного телосложения. У неё были белые короткие волосы и правильные черты лица. Но лучше всего в девушке были её глаза, которые были голубые, как море. В них читалось решительность и прямота характера.
— Чехословакия, дорогая, ты здесь какими судьбами? — удивленно спросил Веймар, смотря на чешку, и будто в нем вдруг что-то дрогнуло и заставило его смущаться и краснеть.
— Да вот к Франции собиралась и решила навестить своего фиктивного мужа и отца моих детей, — с некой злобой сказала Чехословакия и прямо посмотрела на мужа. — В конце концов, я надеюсь, что мы сможем по тихому и нормальному развестись, но пока не самое лучшее время.
— Понятно, — грустно пробубнил Веймарская республика. — Как Чехия и Словакия? Я очень по ним скучаю и переживаю, как они там с тобой. Они все равно и мои дети тоже, — и тут немцу стало плохо от того, что на самом деле не имел права общаться с собственными детьми, в которых души не чаял.
— Они сейчас в Праге и все с ними хорошо, — произнесла девушка и облегчено вздохнула. — Но я наверное пойду, ведь у меня скоро поезд.
— Да, конечно, иди. До Парижа ведь ещё долго ехать. Пока, и пожалуйста, передай детям, что отец очень сильно их любит.
— Хорошо. До встречи, — сказала Чехословакия и легкими шагами пошла в неизвестном направлении.
Веймар вновь остался наедине со своими мрачными мыслями, но вдруг он вспомнил, как давно не видел своих детей, которых так сильно любит. Он отдал бы всё, чтобы обнять старшего сына Чехию, или чтобы поцеловать младшую дочь Словакию. Увы, но доля родителя слишком тяжелая.
Республика даже не заметил, как быстро приближается дождь. Посреди только что ставшего серым неба прогремел первый гром. Не желая возвращаться в Рейхстаг, немец решил пойти домой. Лишь бы успеть добраться до «укрытия», пока не начался дождь...
***
Тяжелый скрип двери, и вот Веймарская республика уже на пороге своего небольшого двухэтажного дома. Он идет по старому скрипучему паркету, чувствуя всю ту боль, что он пережил за последние время. Но сейчас немец дома, и ему ничего не угрожает. Неожиданно подойдя к лестнице, Веймар слышит радостный и звонкий голосок. И вот, как гром посреди ясного неба, перед ним предстал невысокий хлипкий юноша с озорными и веселыми карими глазами. Его волосы рыжеватого оттенка были небрежно растрепаны, а руки были испачканы только что засохшей акварелью. Увидя республику, мальчишка со скоростью света бежит и обнимает его изо всех сил. От такого приветствия Веймарская республика чуть не задохнулся и поспешил скорее выбраться из объятий, но у него это не получалось.
— Рейхи, братик, можешь пожалуйста не обнимать меня так сильно, а то ты меня сейчас задушишь.
— Прости, брат, просто я так сильно скучал по тебе... И почему в прошлою ночь ты не был дома?! — с негодованнием спросил юноша своего старшего брата.
— Рейх, пойми, — Веймар тяжело вздохнул. — Мне сейчас очень трудно. И я знаю, что уделяю тебе недостаточно времени, из-за чего ты вечно сидишь один дома и скучаешь.
— А вот про то, что я скучаю — это ты зря, — произнес Рейх и посмотрел на брата своими глубокими глазами. — Пойдем, посмотрим вместе на те акварели, что я нарисовал.
— Конечно, пойдем, — сказал тепло Веймар и ласково улыбнулся. — Да, я скоро обязательно поговорю с Австрией о твоём поступлении в Венскую академию художеств. Ты же у меня такой молодец.
— Ты самый лучший брат в мире! — радостно воскликнул мальчишка и уткнулся в грудь Республики.
Вскоре оба уже были в гостевой и Веймар с большой гордостью смотрел на работы Рейха. Весь вечер прошел в довольно уютной и домашней обстановке, несмотря на то, что за окном шел сильнейший ливень и то что братьям завтра опять придётся расстаться, но уже на несколько дней...
