Твоя и ничья

Максим пытается открыть глаза, но ему с трудом это удается, голова чугунная, ощущение такое, что всю ночь ему простукивали череп молотком. Пытаясь встать с дивана, он наткнулся на препятствие в виде грузного женского тела. — Какого черта? — абсолютно ничего не понимая, смотрел Макс на полуголую Соньку, которая делила с ним одно ложе. Такое ему могло присниться только в страшном сне. — Любимый, что с тобой? — Соня подтянула слегка спущенную сорочку и снова положила свою руку к Максу на грудь, но он тут же ее убрал. — Не будь таким букой, вчера ты был более сговорчив. — Какой я тебе любимый, ты вообще в своем уме, — грубо ответил мужчина, — я вообще не помню, что было вчера, — хозяин квартиры подошел к окну и рукой держался за голову. — Конечно, куда тебе помнить, — Соня встала следом за мужчиной и подошла к нему, чтобы обнять, но он сразу отстранился от нее. — Зато я помню, как страстно ты меня вчера любил. — Заткнись, — повысил голос Макс. — Я даже пьяный в ноль не мог бы с тобой переспать, — не поворачиваясь к своей собеседнице, с отвращением сказал Максим. — Вчера я велел тебе уйти из моего дома и все, какой-то провал в памяти. Я до такой степени не напиваюсь, чтобы не помнить с кем я сплю. Мужчина вышел из гостиной и заметил, что входная дверь открыта, это его еще больше насторожило, на пороге он увидел знакомую перчатку. — Марина приходила, — Карельский резко подлетел к Софии и прижал ее к стене. — Говори, что ты сделала? — Мы вчера посидели, выпили, — Патрикеева начала от испуга немного заикаться, такого разъяренного Максима она еще не видела, — а потом все само закрутилось, эти страстные поцелуи, секс. — У нас с тобой ничего не могло и не может закрутиться, — Макс со всей силы ударил кулаком о стену, где стояла девушка, от страха она прикрыла лицо руками. — Сейчас же выметайся из моего дома. Офис Александр продолжал разговаривать с подругой, только слепой мог не заметить ее напряженное и нервное состояние. Подкурив сигарету, девушка закинула ноги на свой стол и пускала бело-серые колечки. — Мне не совсем понятна твоя просьба, — Белый обратился к Бельжо. — Ты же не глупый, Саш, — Марина сделала еще одну затяжку. — Я не хочу, чтобы Максим Карельский больше работал с нами. — Макс, лучший из лучших, — непонимающе Белов смотрел на свою подругу, — если ты с ним, что-то не поделила, это ваше личное дело. — Незаменимых нет, пусть Валера найдет еще лучше, — шатенка пыталась показать безразличие по отношению к Максиму, но у нее мало это получалось, — думаю, в Москве достаточно бывших выходцев из «ГРУ». — Смотрю, ты хорошо ознакомилась с биографией Макса, — довольно улыбнулся Александр, — так вот, маленькая моя, он нужен мне и увольнять его я не буду. Придешь в себя, помиришься с ним. — С чего ты решил, что я должна мириться с каким-то там охранником, — Бельжо недовольно надула губы, — мне абсолютно плевать на него. — Потому что даже не вооруженным взглядом видно, что Макс тебе не безразличен, скорее всего, ты испытываешь к нему что-то больше, чем просто ненависть, — снова довольная улыбка главного бригадира. — Это только твои догадки, — Марина встала из-за стола, — ты уволишь Карельского и эту белобрысую выдру либо я сделаю это сама. Бельжо еще несколько минут поскандалила с Беловым, но после тирады гадких слов, каждый все-таки начал заниматься чем-то полезным. София сегодня пришла на работу ближе к обеду, ее внешний вид был намного скромнее, чем вчера. — Привет, Люда, — очень мило поприветствовала Соня свою коллегу. — Знаю, что опоздала, у меня проблемы с парнем были. — Так быстро себе парня нашла, — усмехнулась Людочка, поправляя свой серый пиджак. — Александр Николаевич меня не искал, — с любопытством спросила Патрикеева, а Люда лишь ехидно улыбнулась и помотала головой. — Тебе повезло, Саша все утро извинялся за вчерашнее перед Мариной Игоревной, — Людочка готовила кофе и параллельно разговаривала с новой секретаршей. — Ты кому кофе приготовила? — хитро поинтересовалась София. — Марина Игоревна попросила принести ей очень горячий, — ставя аккуратно кружку на поднос, ответила Люда. — Она сегодня не в духе. — Давай, я отнесу ей кофе, — доброжелательно предложила Сонька и тут же выхватила поднос из рук Людмилы. Соня поправила свою рубашку, застегнула практически все пуговицы, довольно улыбнулась и последовала в кабинет своей соперницы. Два раза постучав в дверь, она аккуратно зашла. — Ваш кофе, Марина Игоревна, — от этого голоса Бельжо слегка передернуло, она подняла голову и увидела ее. — Ты настолько бесстрашная и глупая, — спокойно сказала начальница, — а еще наглая. Такие, как ты, наверное, выживают всегда. Идеально бы с Володей Кавериным спелась. — Я знаю, вы все видели, — ставя чашку с кофе на стол, как бы невзначай произнесла блондинка. — Что я видела? — улыбнулась Бельжо. — Меня и Макса, — блондинка облокотилась руками на стол, чтобы смотреть в глаза собеседнице, — так вот, Марина, знай что мы вместе и любим друг друга. Вчерашний секс — это не единственный раз, когда между нами была связь, а ты мешаешь нам, ходишь за ним по пятам, до тошноты надоела. — Ты закончила, — не успела Сонька открыть рта, как получило в лицо обжигающую порцию кофе, после чего схватилась за лицо и начала визжать. — Для тебя я Марина Игоревна. — Вы пожалеете, — злобно прошипела Соня и выбежала из кабинета. Марина выдохнула, конечно, как любой влюбленной девушке ей было больно, она не хотела верить этой проходимке, но ведь сегодня утром ее глаза видели все. Ты любишь человека, душу ему отдаешь, а он тешиться в объятиях другой женщины. Но зачем тогда он так много говорил о любви. Шатенка отвлеклась от своих мыслей и увидела в окно, как автомобиль Макса подъезжает к офису. Она быстро набрала Люде и дала ей указание не пускать охранника к ней в кабинет. — Привет, — слегка натянув улыбку, поздоровался Макс с Людочкой, — Марина у себя? — Она по делам утром уехала, — в любой другой ситуации Люда, спасая пацанов, могла искусно лгать, а смотря на Максима растерялась. — Так ее машина возле офиса, — лицо Карельского стало еще более серьезным, — или она сменила не только водителя. — Макс, не ходи к ней, — шепотом сказала секретарша, — она с меня три шкуры сдерет, сегодня злая до ужаса. — Не переживай, все будет хорошо, — Максим обошел ресепшен и прошел в сторону кабинета своей возлюбленной. Карельский не стал стучать в дверь, он сразу прошел в кабинет, где увидел Марину сидящую лицом к окну. — Разреши, — произнес мужчина, а девушка от боли знакомого голоса вздрогнула. — Что же за день неприятных сюрпризов, — вытирая подкатившие слезы, не поворачиваясь, ответила шатенка. — Ты со своей этой Сонькой чересчур наглые и самоуверенные. Вы теперь по очереди будете приходить и говорить о своем страстном вечере, — после своих слов Бельжо все-таки повернулась. — Марин, клянусь Богом, — Макс сократил между ними расстояние, — я понятие не имею, что вчера произошло. Я ничего не помню. — Хорошая такая отговорка, — язвительно ответила шатенка, — возьму на заметку в случае важных переговоров. — Ты думаешь, я так низко пала, что из-за твоих пару «люблю» с головой погружусь в этот омут и буду смотреть на тебя, как блеющая овца. — Я понимаю, что мои слова звучат абсурдно, — речь мужчины была спокойной и размеренной, — ты имеешь полное право мне не верить, мне нечем доказать свою правоту. Я понятия не имею, как оказался в одной постели с этой дурой. — Мужики, вы такие интересные, налево сходили, — истерично рассмеялась Бельжо, — а потом понятие не имеете, как это произошло. Не стой, не оправдывайся. Честно, жалко смотрится. Такой сильный, взрослый, властный — оправдываешься перед девчонкой. Мы с тобой никто другу другу, претензий у меня к тебе нет, единственное я не хочу, чтобы предатели работали с нами бок о бок, но Саша почему-то впрягается за тебя. — Я тебя понял, — кратко ответил Макс и двинулся в сторону двери, дабы еще больше не усугублять ситуацию. — Если есть хоть малейший шанс доказать, что у меня с ней ничего не было, я найду его. — Знаешь, это так смешно, — голос девушки немного дрожал, — я тебе сердце свое отдать хотела, — с красивых серо-зеленных глаз потекли горячие слезы, Максим не поворачивается, он не простит себя, что причинил ей столько боли. Мужчина хлопнул дверью, а Марина опустошила бокал с виски и со всей силой швырнула вслед уходящей любви. Стеклянная вещь разбилась на миллионы осколков, как ее хрупкое сердце.