Лето запомнит нас

С признания на подоконнике прошло три абсолютно спокойных и счастливых дня. Они просыпались на своих кроватях лицом друг к другу и улыбались, глядя друг другу в глаза. Вместе, держась за руки, шли на завтрак, вместе играли с младшими братьями и сёстрами. И вроде бы ничего не поменялось — они и до этого были неразлучны, но теперь это ощущалось совершенно по-другому. И из-за этого оба светились от счастья. В тот первый дождливый день они, как и планировали, облазили весь дом, побывав даже на чердаке и в подвале, куда воспитанникам строжайше запрещалось заходить. В результате они не просто нашли идеальное место, куда можно было спрятать записку, но и обнаружили, что они тут не самые оригинальные: между досками на чердаке нашёлся старый смятый листок. Осторожно вытащив его из своеобразного хранилища и развернув, ребята прочитали следующее послание: «Кто прочитал, тот лох! Карл, Мартин и Лили передают вам привет. 1995 год» Записка оказалась новее, чем они ожидали — всего лишь шесть лет назад, но всё ещё достаточно старой, чтобы произвести должное впечатление. Посмеявшись вдоволь над содержанием и вспомнив, что сейчас Мартину шестнадцать, а Лили и Карл выпустились год назад, Изабелла и Лесли запихнули бумажку обратно и решили, что своё напутствие потомкам оставят в одной из книг в библиотеке. Выбор пал на сборник греческих мифов и легенд — совсем маленьким его брать не позволялось, так что записка точно попала бы в руки их ровесников. Теперь осталось только определиться с содержанием. Изабелла была категорически против полного повторения рукописи их предшественников, но шутка ей понравилась, поэтому было решено сделать что-то подобное. Раздобыв тетрадный листок, ребята принялись сочинять. В конце концов, финальным вариантом стало «Если вы нашли эту записку, то Гектор гад. Изабелла и Лесли, 2001 год», вложенное между страниц с описанием смерти Ахилла. Довольные своей работой, они поставили книгу на место, хитро переглянулись, улыбаясь, и решили больше никогда её не открывать. (Спойлер: они заглянули в неё три раза в тот день и два раза в следующий, чисто чтобы проверить, произведёт ли их выдумка должный эффект на потомков.) Второй день прошёл за постройкой шалаша и попытками найти общий язык с новой взрослой — Сестрой Хелен, которую только что наняли для помощи Мамам. Молоденькая девушка лет двадцати оказалась очень строгой и не оценила ни ложечного поединка между Кроной и Джимом, ни анкеты лучшей подружки, с которой ей докучали Изабелла и Джанет, ни, разумеется, выходок старших, которые были гораздо страшнее шутеек малышни. В результате было решено, что Хелен — зануда и общаться с ней стоит только в крайних случаях. Третий день ничем не отличался от предыдущего, разве что Лесли был ещё спокойнее и тише обычного. Хотя, если честно, Изабелла плохо понимала, как можно быть тише тихого. Четвёртый день и все последующие дни лета должны были быть такими же радостными и интересными, вот только… Вечером третьего дня после отбоя Изабелла весело переговаривалась с подругами. Обсуждали, как и ожидалось, Сестру Хелен, и Изабелла мастерски её пародировала. — Ещё раз туда залезете, и я вам… — пропищала она, зажав нос. Вышло очень похоже на высокий голос вечно простуженной Сестры. Девочки засмеялись. — Ой, да что она нам сделает, — хихикнула Джанет, — она даже не Мама. — Вот-вот, — поддержала её Агнесса, — А нудит так, как будто она Бабушка! — Агни, сколько тебе раз объяснять, — принялась наставлять младшую сестру Изабелла, — мы не зовём директрису бабушкой. Она — просто директор, и всё. — Но если она главнее, чем Мама, значит она Бабушка, — настаивала та. — Ди-рек-тор, — по слогам повторила Джанет, и добавила с упрёком, — Вечно ты выдумываешь всякую чушь! Восьмилетняя Агни обиделась и накрылась с головой одеялом, отказываясь продолжать разговор. — Ты тоже хороша, — осуждающе сказала Изабелла, — Зачем ты её ругаешь? — Ну ты же первая начала, — возмутилась Джанет. Изабелла уже была готова ответить, но тут кто-то из мальчишек буркнул «спите уже», так что пришлось ложиться. Она повалилась на подушку, недовольная и раздражённая, даже не пожелав спокойной ночи своему другу. …Ну, как «другу». Они, если честно, так и не разобрались, как называть то, что между ними происходит. На какое-то время в комнате воцарилась полная тишина, прерываемая только тихим сопением и шелестом листьев за окном. Наша героиня уже практически заснула, когда услышала с соседней кровати сдавленный шёпот: — Изабелла… Девочка резко перевернулась, пригляделась к темноте и рассмотрела неестественно бледное лицо Лесли с каким-то испуганно-болезненным выражением. — Что такое? — взволнованно спросила она. — Мне… Плохо, — Лесли говорил так, словно слова давались ему с трудом. Сказать, что Изабелла испугалась — ничего не сказать. Она тут же вылезла из постели, оказавшись рядом с его кроватью: — Что случилось? — Не знаю, — так же тихо-болезненно отозвался он, — Тошнит… Времени рассуждать у девочки не было, поэтому она подала ему руку, помогая подняться. Стоило Лесли встать, как он тут же согнулся от боли в животе и пошатнулся. Изабелле пришлось подставить ему плечо, чтобы он мог держаться на ногах и идти, после чего они медленно поползли в сторону ванных комнат. Кое-как они добрались до ближайшей раковины, в которую Лесли тут же вцепился, отпустив Изабеллу. И если честно, лучше бы он продолжал висеть на ней, потому что смотреть, как его буквально выворачивает наизнанку, было так… Страшно. Омерзения она не испытала, наверное потому, что ещё не до конца проснулась. Вместо него была паника, всеохватывающая, липкая, прижимающая к земле. Но несмотря на неё, Изабелла всё-таки додумалась, что нужно позвать на помощь. Так быстро, как только могла, она добежала до комнаты Мамы и постучала в дверь, за которой спустя пару секунд раздались шаги и сонное ворчание — у Сары это была последняя ночь перед отпуском и она уж точно не была в восторге от перспективы быть разбуженной в беспросветную темень. Наконец, дверной замок щёлкнул, тяжёлая дверь приоткрылась, проливая в тёмный коридор полоску света, и воспитательница сонно спросила девочку: — Изабелла, что случилось? — Мама, там… — Изабелла запнулась от страха и нехватки воздуха после бега, — Там Лесли плохо. С лица Сары тут же пропала вся сонливость. Она вышла из комнаты и спокойным, но быстрым шагом направилась вслед за воспитанницей. Пока Мама расспрашивала мальчика о его самочувствии, Изабелла всё так же стояла в дверях, наблюдая за ними. Паника на некоторое время отступила из-за усталости и наличия взрослого, который мог решить проблему. Девочка прислонилась к косяку, надеясь, что сейчас Сара даст Лесли необходимое лекарство и они, как ни в чём не бывало, пойдут спать. Но вместо этого Мама подняла на неё взволнованное лицо и попросила позвать всех остальных взрослых, находившихся ночью в приюте. Это снова напрягло Изабеллу. Неужели это что-то настолько серьёзное, что Мама не может справиться сама? Несмотря на новую волну страха, девочка послушно побежала будить другую воспитательницу, Сестру, дежурную санитарку и, что самое страшное, директрису. Вскоре вокруг Лесли собрался целый сонно-перепуганный совет и оттеснил Изабеллу от её друга — она даже не могла его увидеть за спинами склонившихся над ним женщин. Вскоре на шум шагов и голоса начали подтягиваться дети, которым было интересно, почему взрослые поднялись посреди ночи и что это за суматоха. Звенящее в воздухе чувство страха и неизвестности быстро распространилось по всему дому, и любопытные воспитанники избрали своей жертвой для расспросов единственного ничем не занятого человека, который при этом был в курсе происходящего. То есть Изабеллу. Вопросы, абсолютно одинаковые, летели на неё со всех сторон, пока она даже не могла связать несколько слов для ответа. «Что случилось?» «Всё хорошо?» «Где Лесли?» «Почему все проснулись?» «У нас потоп?» — звучало вокруг неё на разные голоса. Наконец она пробормотала что-то вроде того, что сказала взрослым — «Лесли плохо». Сказано это было так тихо, словно Изабелла разговаривала с собой, а не с окружающими её детьми и подростками, однако кто-то всё-таки смог это расслышать и повторил громче: — Лесли плохо?! Вся толпа ахнула и на секунду затихла, а затем новое известие поползло по ней, охватывая новым стихийным бедствием. Сказанная Изабеллой фраза переходила от одного ребёнка к другому, обрастая интонациями, удивлёнными вздохами и подробностями, и от этого её саму начало потряхивать. Для большинства детей всё происходящее было, безусловно, грустно и страшно, но воспринималось просто как очередная сплетня, в то время как для неё терял равновесие целый мир. Однако как остановить всеобщий галдёж и движение, она не знала. Вдруг из-за её спины донёсся громкий, но спокойной старческий голос деректрисы: — Господа и дамы, на часах полвторого ночи, и вы это время должны находиться в спальных комнатах. Я не помню чтобы кто-то разрешал вам их покидать, — и, заметив, что толпа, по-видимому, даже её не услышала, пожилая женщина скомандовала: — А ну марш по кроватям! Живо! Разочарованные воспитанники начали нехотя расходиться, подгоняемые Сестрой. Изабелла наконец выдохнула, но тут же снова услышала голос директора: — Это и Вас касается, юная леди! — Но… — начала было девочка, разворачиваясь лицом к директрисе. — Давайте без «но», — ответила та, а потом чуть наклонилась к Изабелле и продолжила, — Послушай, ты очень поможешь нам, если сможешь успокоить своих младших братьев и сестёр. Я уверена, что ты справишься с этим лучше, чем Хелен. Хорошо? Изабелла кивнула и поспешила в свою спальню. Действительно, стоило Хелен пересчитать детей и выйти, как они снова зашумели и зашептались. — И всё-таки, — начала Агни, — Как думаете, что с ним? — Думаю, ничего хорошего, — печально вздохнула Джанет. Она всегда была немного пессимистичной, но сейчас её настрой был совсем некстати, ведь так она могла напугать остальных. — Утром нам должны всё объяснить, — сказала Изабелла нарочито уверенным тоном, чтобы успокоить младших, — А теперь давайте спать. К счастью, дети с ней согласились. Наверное, потому что доверяли старшей сестре гораздо больше, чем новой помощнице. Девочка слышала, как постепенно стихал шёпот и заканчивалась возня, сменявшаяся спокойным сонным дыханием. Сама она всё ещё сидела на кровати, обняв колени и пустым взглядом смотрела в стену. Она уже успокоилась, но какое-то плохое предчувствие засело глубоко внутри её головы. За окном замигали красные огни «скорой помощи». Изабелла не сразу заметила, что напевает ту самую песню, которую сочинил Лесли.