Немое отчаяние

— Учитель, вы в порядке? Сяо услышал чей-то голос сквозь усиливавшийся туман в голове, но открыть глаза было выше его сил. Он медленно осел на стул, чувствуя, что еще немного и силы точно его покинут. Он чувствовал слабость с самого утра, но не придал ей особого значения. А сейчас, к середине дня, он почувствовал, что ему становится все хуже и хуже. Голова болела со страшной силой, а руки дрожали так, словно он вот-вот словит очередной приход, да только к горлу не подкатывала тошнота. И дыхание было нормальным. Значит это не нервное. Тогда что случилось? — Вам вызвать скорую? Блять. Он ведь на уроке. Нужно что-то ответить. Нужно попытаться встать. Нужно взять себя в руки. Нельзя показываться слабым перед студентами. Черт… Сяо с огромным трудом распахнул глаза и мутным взглядом окинул аудиторию. — Не нужно. Я отлучусь на пару минут, — тихим, но относительно ровным голосом произнес Сяо и осторожно поднялся на дрожащие ноги. Он словно в тумане дошел до учительской. Вероятно, он выглядел настолько плохо, что даже Яэ, которая не питала к нему симпатии, тут же подскочила на месте. — Сяо? Что случилось? — взволнованно спросила она. — У нас есть градусник? — хрипло спросил он, без сил падая на стул. Яэ бегло добежала до шкафа, принимаясь рыться в его содержимом. Кое-как найдя там градусник, она протянула его Сяо, второй рукой касаясь его лба. — Ты весь горишь, — заключила она, бегло одергивая руку и поджимая губы. Сяо не ответил. Он деревянными пальцами расстегнул несколько пуговиц и, поставив градусник, позволил себе выпасть из реальности на пару минут. Он отдаленно слышал чьи-то шаги и тихий говор, но пылающий мозг напрочь игнорировал это. Когда он почувствовал легкое прикосновение к плечу, он нехотя распахнул глаза. — Доставай, — произнесла Яэ, и Сяо устало вытянул градусник, впиваясь взглядом в ртутную шкалу. — Тридцать восемь и шесть, — прохрипел он, после чего болезненно закашлялся. — Если вам было плохо утром, то стоило взять отгул, — послышался голос декана откуда-то сбоку. Это Яэ его позвала? Сяо с трудом перевел взгляд на него. — Я утром чувствовал себя нормально. Мне плохо стало буквально час назад, — оправдался Сяо и вновь заставил себя встать, на ходу застегивая пуговицы. — Я пойду отпущу ребят и поеду домой. Если не станет лучше через два дня — я уйду на больничный, — отчитался он и, дождавшись утвердительного кивка от декана, медленно пошел обратно в аудиторию. Стоило ему войти, как воцарила почти мертвая тишина. Он попытался натянуть подобие улыбки на осунувшееся лицо. — Я прошу прощения, что так получилось, но на сегодня вы свободны. По поводу урока в пятницу вам сообщат в деканате, — коротко резюмировал он и, дойдя до своего стола, принялся искать что-то похожее на обезболивающее в своей сумке. Студенты закопошились, бегло покидая аудиторию. — Что случилось? Вы заболели? — ворвался в больное сознание голос Итэра, и Сяо ощутил резкую волну ненависти к себе. Предстать в подобном жалком и уязвимом виде перед кем-то для Сяо было подобно смерти, особенно перед тем, кто так или иначе был ему небезразличен. — Просто температура, не переживай, — произнес Сяо и тихо ругнулся, не найдя ни одной таблетки обезболивающего. Неужели он все их уже выпил? — У меня есть аспирин, — бегло произнес Итэр и принялся судорожно рыться в своем рюкзаке. — Ты меня очень выручишь, — прохрипел Сяо и вновь устало осел на стул. Когда он болел в последний раз, он не ощущал себя настолько разбитым. Это из-за антидепрессантов? Из-за депрессии? Почему сейчас он ощущает себя так, словно из него выпотрошили все жизненные силы? Когда Итэр протянул блистер с таблетками, Сяо с благодарностью принял его, выдавливая сразу две. В этот раз он даже не попытался строить из себя правильного, поэтому закинул их сразу в рот, игнорируя предложение принести воды. Просидев без движений пару минут и дождавшись, когда хоть немного отпустит, Сяо все же нашел в себе силы открыть глаза. Итэр все еще был здесь. Он сидел на краю первой парты, губы его были плотно сжаты, а в глазах так и виднелось беспокойство. Сяо отдаленно почувствовал укол совести, но его тут же отпустило. Все тело болело, в каждой мышце была жуткая слабость, а ему ведь нужно было еще доехать до дома. — Может все же скорую? — спросил Итэр, тут же подрываясь со своего места, когда Сяо медленно поднялся на ноги. — У меня просто температура, Итэр, от такого не умирают, — повторил Сяо, делая шаг в сторону лаборантской, где лежала его куртка. — Я просто волнуюсь, — задушенно произнес Итэр и поплелся следом, видимо, не желая так легко сдаваться. Сяо вновь почувствовал себя слабым, уязвимым и как будто бы совсем немного оскорбленным. Причем он не понимал, почему. Разве было что-то плохое в том, что Итэр волновался? Или в том что предложил свою помощь? Сяо поморщился от накатывающей волнами боли. Мозг отказывался адекватно воспринимать собственные мысли. — Все будет в порядке. Через пару дней буду как новенький, — произнес он, выдавливая вымученную улыбку. Губы Итэра даже не дрогнули. Он молча проследил за тем, как Сяо оделся, потом дождался, пока они выйдут из кабинета, и после третьей неудачной попытки попасть ключом в замочную скважину, Итэр все же предложил свою помощь. И Сяо, отчаянно пытаясь утопить в груди собственное достоинство, отдал ему ключ, позволяя закрыть дверь. — Я провожу вас до машины, — произнес Итэр, и в глазах его все еще виднелось недоверие и обеспокоенность. Сяо лишь кивнул, не имея ни малейшего желания спорить и препираться. Потому что хоть его и отпустило немного, все равно тело казалось до омерзения болезненным, слабым и ни на что не способным. Уже возле машины Сяо едва сдержал в себе порыв остаться и покурить. Видимо, придется на пару дней отложить все это, потому что он, скорее всего, и так заболел именно от того, что часто ходил курить по ночам без куртки. — Спасибо, Итэр, — произнес Сяо, уже садясь в машину. В ответ он получил лишь короткий кивок и вновь взволнованный взгляд. — Пожалуйста, напишите мне, как приедете домой. Я очень волнуюсь, — озвучил просьбу Итэр, и Сяо лишь ответил «хорошо», отдаленно чувствуя приятное тепло от подобного внимания. Уже заведя машину и вновь бросив короткий взгляд в спину уходящему Итэру, он заметил, что тот выскочил на улицу в одной толстовке. Сяо болезненно усмехнулся.

***

Поднимаясь к себе в квартиру, Сяо проклял весь мир, что он живет на четвертом этаже. Никогда еще ему не казалась лестница такой убийственной. По дороге до дома температура, кажется, немного отпустила. Поэтому он не чувствовал себя настолько раздавленным, как в институте. Но слабость все равно была, и в голове отдаленно пульсировало болью. Уже подойдя к двери, он по привычке дернул ручку. Сердце тут же пропустило шумный удар. Не заперто. Сяо нахмурился, тихо открывая дверь и делая шаг внутрь. Кровь в ушах запульсировала сильнее, почти оглушая. Он дрожащей рукой потянулся к телефону, чтобы вызвать службу спасения. Но… В прихожей стояли сапоги Кёки и ещё одни. Мужские. Сяо почувствовал, что задыхается. Сквозь шум в ушах он услышал копошение на кухне. В голове набатом застучали мысли о том, что он не хочет видеть то, что там происходит. Но ноги словно стали чужими, и он медленными шагами, даже не разувшись, прошел вперед. И, блять, лучше бы он умер по дороге. Лучше бы он просто сдох в тот день. Сука, лучше бы просто никогда не рождался. Воздух выбило из легких, а в груди все свело с такой силой, что он не мог сделать ни вдоха. Кёка. Вся растрепанная, раскрасневшаяся стояла напротив него, смущённо стягивая края расстегнутой рубашки руками, чтобы прикрыть оголенную грудь. Рядом с ней стоял он. Сяо не знал, кто это. Ему, в общем-то, было все равно. Он попытался сделать вдох. — Сяо, я могу все объяснить… — пролепетала Кёка своим высоким, раздражающим голосом, и Сяо, наконец, смог судорожно вдохнуть. — Тебе… стоило написать… что будешь трахаться в моем доме, — хрипло и заторможенно процедил он. — Я бы не приезжал. В голове застучало с такой силой, что каждое брошенное слово с ее стороны было словно гвоздем в воспаленный разум. Внутри все заскрипело, заскулило. Сяо на секунду показалось, что сердце точно остановится прямо сейчас. Он ведь ее уже не любил. Тогда почему так больно? Почему тогда внутри ощущение, что кости ломаются, крошатся, рассыпаются на мелкие частицы? Больно. Как же, сука, больно… — Не трогай, — хрипло выпалил он, когда Кёка протянула руку, чтобы коснуться его плеча. Он пошатнулся, опираясь ладонью о стену. Перед глазами всплыли все те разы, когда она говорила, что уходит к подруге. На плечи больно обрушилось понимание, почему она вдруг с таким трепетом согласилась на свидание. Как удобно пользоваться ничего не замечающим идиотом. Сяо насильно заставил себя разжать челюсти. — Сяо… — Заткнись, — оборвал он и на негнущихся ногах вышел в коридор. Он остановился уже в самых дверях, будучи одной ногой в подъезде и, не оборачиваясь, бросил: — Чтоб завтра тебя здесь не было. Ключи отдашь Венти, — процедил он и медленно пошел обратно вниз. Больно. Дышать с каждым шагом становилось все труднее, а перед глазами плыло то ли от подступающих слез, то ли от вновь поднимающейся температуры. Горло стягивало словно удавкой, и Сяо нервно стянул с себя шарф, истерически впиваясь ногтями в шею. Хотелось исчезнуть. Раствориться. Разбиться намертво с высотки, только бы не чувствовать. Не чувствовать этой боли. Не чувствовать обиды, разъедающей внутренности. Не чувствовать себя так, словно сердце растоптали, разорвали на части. С трудом различая буквы на экране, Сяо все же набрал номер Венти, нервно вслушиваясь в протяжные гудки. — Да? — звонкий голос практически оглушил, и Сяо издал тихий хрип, пытаясь выдавить из себя хоть слово. В трубке послышались шаги и хлопок двери. Видимо, Венти вышел из класса. — Сяо, что случилось? — обеспокоенно спросил он, а Сяо едва сдерживал рвущиеся наружу слезы боли и отчаяния. Отчаяния от того, что его предали, унизили, разбили. — Можно… я поеду… к тебе? — будто в замедленной съемке произнес Сяо тихо, не давая эмоциям вырваться наружу. — Конечно, боже, что произошло? Что у тебя с голосом? Где ты сейчас? Так много вопросов. Сяо едва смог сглотнуть вязкую слюну, отворяя дверь в машине. — Я… объясню все при встрече… не волнуйся… все хорошо, — проговорил Сяо, с трудом ворочая языком. Казалось, словно еще немного, и все тело онемеет. Он с трудом говорил, губы были словно мертвыми, а дышал он через раз. Все тело словно сковало, и Сяо судорожно закашлялся. — Черт, я освобожусь через два часа. Пожалуйста, будь дома, хорошо? Я приеду так быстро, как смогу. Сяо, я буду звонить тебе… Сяо вновь захрипел, пытаясь прийти в чувства. Руки дрожали так сильно, что он едва смог попасть ключом в отверстие, чтобы завести двигатель. Дымка перед глазами все еще стояла, а в груди сердце ухало так сильно, что, казалось, еще немного и точно проломит ребра. Как далеко он уедет в таком состоянии? Может, стоит разбиться? Просто сейчас съехать с моста в речку. Просто въехать на огромной скорости в столб. Просто… — Сяо, умоляю, ответь мне. Я могу отпроситься и приехать, ты только скажи… — Венти… у меня температура… но я буду в порядке, — тихо произнес Сяо и все же сбросил вызов. И разум окончательно провалился в забытье. Он не помнил, как доехал до дома. Не помнил, как поднимался на нужный этаж, хватаясь руками за стены в попытке сохранить равновесие. Осознание накатило, как только он переступил порог квартиры. Он мертвым грузом упал на колени. Она изменила. Она, блять, изменяла ему все это время, продолжая жить с ним под одной крышей. Она предала, разбила, унизила его. Сука. Он ведь не любил ее, почему же тогда так больно? Практически омертвевшими пальцами он нашел в сумке несколько блистеров с таблетками. Круглыми, белыми, тошнотворными таблетками, которые должны были помочь ему, но они не помогали. Сяо едва смог выдавить все, которые были, уронив несколько на пол. Он с трудом дополз до кухни, захлебываясь слезами и чувствуя, как немеет язык от неприятной горечи растворяющихся во рту таблеток. В холодильнике он нашел недопитый виски. Он ведь умрет, если запьет таблетки алкоголем? Умрет ведь? Сяо с горечью открыл бутылку. — Ненавижу… — прохрипел он, так и не определившись, кого ненавидит сильнее — ее или все же себя.