Немое отчаяние

— Ты уверен, что уже в порядке? — с легким беспокойством спросил Кадзуха, на что Сяо уверенно кивнул. Уверен он не был совершенно. Неделя пролетела слишком быстро, приближались зачеты и конец семестра, и Сяо чувствовал, как на него невидимым камнем давит ответственность за своих студентов. Но еще он ощущал, что теперь желание жить у него растворялось с каждым днем все активнее. Он больше не пытался покончить с собой. Потому что теперь у него едва ли были силы двигаться. Мысль о том, чтобы приложить усилия для того, чтобы убить себя на этот раз окончательно, — нагоняла просто жуткую усталость. Потому что он слабак. Ничтожный червь, который вот уже неделю жил у Венти, доставляя ему кучу хлопот. — Я положил справку на комод в коридоре, — тихо заключил Кадзуха после почти минутного молчания. Сяо захотел раствориться на месте. — Спасибо тебе. Ты уже в который раз меня выручаешь, — выдавил из себя Сяо и попытался сломать губы в улыбке, на которую Кадзуха незамедлительно ответил искренним ободряющим кивком головы и тихим «пустяки». — Ладно… я пойду спать… — неловко произнес Сяо и поспешил удалиться с кухни под внимательные взгляды Венти и Кадзухи. Уже оставшись в одиночестве, Сяо позволил себе безвольной куклой осесть на пол. Он не представлял, как пойдет завтра на работу. Не представлял, как он будет пытаться продолжать жить, когда у него с трудом находились силы открывать глаза по утрам. В груди пустота. Во всем теле — ужасная усталость. Всю неделю он почти все время спал или просто лежал. Он почти не притрагивался к телефону, игнорируя сообщения от декана, надоедливой Яэ Мико, которая вдруг решила поиграть в заботливую подружку, и… от Итэра. Сяо так и не смог ответить, продолжая заучивать наизусть эти несчастные сообщения едва ли не каждый вечер. Итэр больше не писал. И от этого было так тошно и отвратительно на душе, что хотелось плакать. Но слез не было. Так же как и понимания, что он будет делать дальше. Сяо устало прикрыл глаза. В который раз за это время захотелось бесследно исчезнуть.

***

Понедельник пролетел слишком быстро. Сяо даже толком не успел ничего понять, как уже последние студенты покидали аудиторию. Он почувствовал жуткое опустошение и усталость, оставшись в одиночестве. Сяо не был в своей квартире с того дня. Каждый раз от мысли, что ему придется туда вернуться, на него накатывал панический страх. Потому что те события все еще ярко стояли перед глазами. Потому что Сяо не знал, сможет ли он снова зайти на кухню без мыслей о том, как на столе его девушку трахал другой мужчина. Потому что теперь все вокруг ему будет напоминать о ней и о том, что она сделала. Думать об этом было невыносимо. От матери Сяо тоже закрылся, хотя не сказать, что она пыталась дозвониться или каким-то образом узнать — всё ли в порядке. Они не общались уже неделю, и было стойкое ощущение, что ей, в общем-то плевать, почему он пропал. Сяо не один раз за эти дни в красках представлял, как она расстроится, что Сяо теперь снова одинок, но на это ему было абсолютно всё равно. Он готов к упрекам, ее обвинениям в том, что это он виноват, что она решила переспать с другим. Он готов к тому, что его снова обвинят во всех смертных грехах. Он… привык. Сяо устало натянул на себя пальто. Венти уже должен был быть дома, потому что он освободился еще часа три назад. Нужно было позвонить, чтобы он не переживал. Снова в груди разлилось это неприятное чувство стыда за то, что он обременяет других людей. За то, что все вокруг должны помогать ему решать проблемы, в то время как он сам — беспомощный слизняк, рыдающий по ночам как ребенок. Даже хуже ребенка. У ребенка хотя бы есть надежда на лучшее будущее… Сяо медленно спустился по лестнице в холл. По дороге он на автомате поздоровался с несколькими пробегающими мимо студентами, на автомате протянул ключ на вахте, на автомате прошел к выходу. В голове пульсировало единственное желание — курить. Как будто в табаке была хоть капля спасения. — Здравствуйте, учитель, — послышалось совсем рядом, и сердце у Сяо вдруг болезненно заскулило. Этот голос мог принадлежать только одному человеку. Тому, кого он так отчаянно желал увидеть и в то же время так боялся, потому что… Потому что, черт возьми, Сяо повел себя как трус, проигнорировав те сообщения. И из-за этого на душе было неспокойно. Больше всего на свете Сяо не хотел бы обидеть того, кто этого совершенно не заслуживал. — Здравствуй, Итэр, — наконец, выдавил из себя Сяо, и губы его чуть дрогнули в натянутой улыбке. — У тебя только пары закончились? — попытка сделать вид, что ничего не происходило, что это вовсе не он пропал на неделю без следа. Словно это не он пообещал, что напишет из дома, а сам обещание не сдержал. — Не-а, — с улыбкой ответил Итэр. — Я освободился еще часа два назад, но хотел подождать вас, чтобы убедиться, что вы в порядке, — произнес Итэр, и сердце Сяо заскулило с новой силой. Блять, он ждал два часа. Два часа. А Сяо за целую неделю не нашел в себе сил ответить на гребаные сообщения. Заслуживал ли он таких людей, как Венти? Как Итэр? Что он мог дать им взамен, кроме разочарования? Кроме пустоты и отсутствия нормальных эмоций? Что, черт возьми, он вообще мог сделать для них, чтобы отплатить за их заботу и открытость? — Ты мог бы зайти на перерыве, — произнес Сяо тихо, не в силах посмотреть в глаза. — О, я заходил, но вы почти все время были либо с другими студентами, либо заняты. Не хотел вас отвлекать на пустую болтовню, — пожал плечами Итэр. Сяо крепче сжал челюсть, не зная, что можно на это ответить. Он ведь и правда сегодня весь день был занят. Он даже не помнил, чтобы выходил из кабинета на перекур. Все как в тумане. Он не пил таблетки с того дня, потому что… он и сам не знал, почему. Он с трудом мог представить, как пойдет к врачу и скажет ему о том, что теперь всё снова можно начинать сначала. Потому что он сорвался. Потому что она решила, что он не заслужил ремиссию. Блять. Сяо почти агрессивно оборвал себя в собственных мыслях. Винить её он не хотел. Она не виновата. Не виновата, что все получилось так. Она не виновата в том, что он в который раз решил, что суицид — это выход. Она не святая. Она не обязана терпеть его выходки. Она заслуживает лучшего. Какое лицемерие. Сяо ненавидел ее. Ненавидел за предательство. За ложь, которой она пичкала его эти… недели? Месяцы? Ненавидел за то, что она, стоя с ним на краю, толкнула его в обратно в бездну, не дав ему и шанса выбраться обратно. — Ну… раз вы в порядке… то я, наверное, поеду домой, — неловко произнес Итэр, и Сяо потерянно вскинул на него взгляд. Сколько они так простояли? Молчание так сильно затянулось? Черт, надо что-то сказать, чтобы он остался. Почему сердце так жалобно скулит и просит, чтобы Итэр не уходил? Не оставлял Сяо один на один с его мыслями и кошмарами… — Я отвезу тебя… — Не стоит, всё в порядке! Сейчас не поздно, так что я сам, — вновь улыбнулся Итэр, и Сяо почувствовал легкую панику, подступающую к горлу. Он не мог начать просить. Не мог схватить Итэра за руку, умоляя остаться. Не мог, черт, не мог… Это из-за того, что он бросил пить таблетки? Неужели он и сам того не осознавал, как сильно он привязался к этому парню с ангельской внешностью? Он даже и не понимал, как сильно он соскучился за эту неделю. Как сильно ему не хватало этой улыбки… — Итэр, пожалуйста. Ты прождал меня два часа не ради одной фразы. Позволь мне отвезти тебя, — произнес Сяо, лишь надеясь на то, что это не звучит как отчаянная мольба и крик о помощи. Итэр замялся на пару секунд. В его глазах промелькнуло что-то такое знакомое… Сочувствие? Жалость? Обида? Сяо выдавил из себя легкую улыбку, крепче сжимая руки в карманах, не позволяя позорной дрожи захватить себя в объятия. — Хорошо. Спасибо вам большое, — произнес Итэр и сделал шаг. Сяо едва сдержал облегченный эгоистичный вздох, тут же следуя за ним. Итэр выглядел на первый взгляд довольно обычным. Таким, каким Сяо привык его видеть, но то, что он увидел в его глазах… не на шутку его взволновало. Он уже ловил на себе подобные взгляды, но раньше не придавал им значения, а сейчас, видимо на фоне недавних событий, как будто все ощущалось совсем иначе. Уже оказавшись в салоне, Сяо аккуратно подцепил дрожащими то ли от холода, то ли от переполняющих противоречивых эмоций пальцами сигарету, подвинулся ближе к окну и сделал первую нервную затяжку. Итэр не смотрел на него. Он смотрел куда-то перед собой, погруженный в мысли. Его волосы сегодня были собраны в высокий хвост, который смотрелся на нем не менее прекрасно, чем привычная коса. Он был сосредоточен, поэтому Сяо не решался прервать это повисшее молчание, хотя ему очень хотелось поговорить. Хотелось услышать эмоциональный рассказ Итэра о том, как прошел его день, как он провел выходные, как он сдавал дурацкие нормативы на физкультуре. Хотел услышать что угодно, чтобы отвлечься. Просто услышать звонкий, живой голос. — Учитель, вы ведь болеете, да? — тихий, очень сдержанный вопрос, кажется, мгновенно выбил весь воздух из легких. Сяо замер. По телу будто волной разлилось болезненное отчаяние, вспарывающее кожу изнутри. О нет. Нет-нет-нет… Он не мог понять. Сяо ведь никогда не рассказывал, никогда не давал поводов. Итэр ведь не экстрасенс. Он не мог догадаться. Или ему рассказал Венти? Нет, он бы никогда так не поступил. Блять, что ответить? — Меня вчера выписали, да и я чувствую себя выздоровевшим… — Нет… Я не о вашей простуде… — мотнул головой Итэр, продолжая смотреть задумчивым взглядом перед собой, пока Сяо с тихим ужасом смотрел в упор прямо на него. — У вас ведь есть… психологические проблемы, да?.. Мир в эту секунду, казалось, сжался до одной маленькой точки, сосредоточенной на лице напротив. Сяо почувствовал, что рушится. Он вновь сделал нервную затяжку, прикрывая глаза. Сердце в груди застучало с бешеной силой. Он не должен посвящать Итэра в это. Черт возьми, не должен жаловаться своему студенту на жизнь и подпускать его так близко. Нужно натянуть улыбку. Сказать, что он ошибся. Сказать, что все в порядке… — Откуда ты знаешь? — хрипло спросил Сяо, вбивая огромный гвоздь в остатки собственного эго и признавая поражение. Итэр, наконец, повернулся к нему, и Сяо вдруг понял, что это был за взгляд. Понимание. В этих золотых глазах было такое вселенское понимание, словно через всё это Итэр проходил сам. Словно он слишком хорошо знал, каково это. Сяо почувствовал подступающие слезы. — Я начал подозревать это после того разговора между вами и учителем Венти. Он тогда сказал, что боится, что вы сейчас на какой-нибудь крыше и переживал, что может повториться тот самый день… — воспоминания неприятно резанули по сердцу, потому что тогда Сяо даже не придал значения тому, что эти фразы не были нормальными в разговоре обычных друзей, у которых все отлично. — Потом я начал все чаще обращать внимание на то, что вы редко улыбаетесь, а если и улыбаетесь, то глаза у вас все равно очень уставшие. А еще ваша рука. Вы сказали, что ошпарились, но когда сняли бинты, я заметил оставшиеся полоски от порезов. Ну и окончательно я понял это на прошлой неделе, когда вы искали таблетки в сумке… У вас там были седативные и антидепрессанты, простите. Я не хотел заглядывать, но получилось само собой, а эти названия я очень хорошо знаю, — закончил Итэр и поджал губы. Сяо чувствовал, что он на грани. На грани, чтобы разрыдаться от собственного поражения. От своей слабости в чужих глазах. От отвращения и ненависти к самому себе. — Откуда ты знаешь эти названия? — беспомощно спросил Сяо. — Моя подруга болеет депрессией, — спокойно ответил Итэр, и молчание окутало их вновь. Сяо чувствовал, как все тело колотит. Как под кожей разрастается липкий страх от мысли, что вот сейчас их шаткая дружба может закончиться. Потому что Сяо не собирается обременять Итэра. Не собирается играть на его синдроме спасателя, если таковой у него присутствует. Итэр совсем юный. У него впереди еще вся жизнь. Нельзя позволить скатиться ему в бездну, нельзя взваливать на него проблемы взрослого несостоявшегося человека. — Простите, я не должен был лезть. Это не мое дело. Я просто… переживаю… — честно признался Итэр, и от этого стало еще труднее дышать. На шею будто накинули удавку, сдавили что есть силы и перекрыли доступ к кислороду. Каждый вдох — будто ножами по глотке. Больно до такой степени, что вот-вот — и случится обморок. Сяо несколькими крупными затяжками докурил сигарету, выбрасывая окурок в окно. — Да, я болею, Итэр… У меня тяжелая форма депрессии… Уже почти год я не живу, а существую… — с трудом подбирая слова, произнес Сяо, чувствуя, как с каждой секундой к горлу все сильнее подкатывала тошнота. Итэр кивнул понимающе, но говорить что-либо не спешил. Наверное, ждал хоть что-то в продолжение. — Не думаю, что тебе стоит забивать этим голову… — Если я могу чем-то помочь, то я бы очень хотел, потому что я правда очень сильно переживаю, — уверенно произнес Итэр, и Сяо до боли закусил губу. Он не должен соглашаться на помощь. Да и чем тут поможешь? Это бессмысленно. Сяо четко ощущал, что ему уже не спастись. Он либо в конечном счете сможет убить себя, либо просто будет бессмысленно доживать до естественной смерти. Выбираться из этой ямы у него уже не осталось сил. — Итэр, я буду в порядке, — гнусная ложь сорвалась с губ неосознанно, и Сяо ощутил себя чертовым клоуном, который продолжает пытаться давить из себя улыбку, даже когда в глазах стоят предательские слезы. — Я понимаю, что я вам никто. У вас есть друзья, близкие, прекрасная девушка… Сяо на последнем слове горько усмехнулся, из-за чего Итэр замолчал, с сомнением вглядываясь в измученное лицо и пытаясь понять причину такой реакции. — Мы расстались, — с болезненным смешком произнес Сяо. — Я приехал домой в среду, а она там с каким-то… Слова застряли в глотке. — О боже… — прошептал Итэр, и лицо его исказилось в искреннем сочувствии. — Мне так жаль… — Это я идиот. Нужно было расстаться раньше, а не цепляться за попытку все исправить, — мотнул головой Сяо и устало прикрыл глаза. — Итэр, ты молодой парень. У тебя впереди вся жизнь. Тебе нужно проводить время со своими ровесниками, друзьями. Я не тот человек, которому нужно помогать, понимаешь? — как можно аккуратнее произнес Сяо, боясь обидеть взволнованного Итэра. — Нет, пожалуйста! Я очень привык к вам за это время. Вы всегда находили слова, чтобы меня поддержать. Всегда оказывались рядом в трудные моменты. Вы сказали мне, что я особенный, и я вам поверил. Потому что никто и никогда не говорил мне такого. Вы так много сделали для меня, сами того не осознавая. Пожалуйста, позвольте мне отплатить вам тем же, — выпалил едва ли не на одном дыхании Итэр, и в голосе его была такая надежда, что внутри Сяо все же что-то с треском разбилось. Раскололось на мелкие кусочки, впиваясь осколками во внутренности. Слезы, так долго сдерживаемые внутри, полились наружу, и Сяо неверяще попытался стереть их с ледяных щек. Какой ужас. Какое жалкое зрелище. Какой он после этого, к черту, учитель и наставник, когда позволяет себе рыдать и проявлять слабость при ученике? Пускай и довольно близком ученике. Сяо вздрогнул, когда почувствовал прикосновение к плечу. Оно не было навязчивым, требовательным. Не было каким-то выходящим за рамки. Просто нежный понимающий жест от человека, который, казалось, понимает его так, как никто другой… Сяо смог успокоиться довольно быстро. Он почти титаническими усилиями взял себя в руки, подавляя подкатывающую истерику. Все эмоции дома. А лучше в машине возле дома, чтобы не расстраивать Венти, который и так был на нервах последнее время. — Прости за это. Мне жаль, что ты увидел меня в таком виде, — тихо произнес Сяо и, так и не сбросив чужую ладонь с плеча, парой движений завел машину, чувствуя, что становится слишком холодно и что им обоим пора ехать. — Всё в порядке, — кивнул Итэр и убрал руку, продолжая смотреть в чуть покрасневшее от слез лицо напротив. Больше Сяо не мог найти слов. Он чувствовал вселенское опустошение. Как будто его выпотрошили из кожи. Но это не было чем-то неприятным. Наоборот, на душе, как будто бы, стало легче. Словно он, наконец, освободил себя от камня, плотно висящего на шее. Открыться Итэру оказалось не так страшно, как он представлял. И мир не схлопнулся от этого. И ничего плохого не случилось. И Сяо, вопреки своим ожиданиям, не умер от стыда и неловкости. И это… было вполне себе сносно. До дома Итэра они доехали в полной тишине. Сяо все думал, и думал, и думал… И никак не мог найти для себя ответ, что же ему делать дальше. Итэр ведь уже не ребенок. Он взрослый человек, который сам может выбирать себе друзей, и Сяо не вправе ему запрещать. То, что у них большая разница в возрасте — это не настолько страшно, как он думал раньше. В конце концов что с того, что они сближаются? Это ведь не запрещено. Это ведь не опасно… Когда Сяо привычно остановился возле продуктового, Итэр не поспешил выскочить на улицу. Он продолжал сидеть, словно ожидая чего-то. Короткие локоны красиво обрамляли его уставшее лицо. Сяо в который раз поймал себя на мысли, что Итэр очень красив в своей искренности. Он такой живой и настоящий, что к нему хотелось тянуться все ближе и ближе. — Я плох в общении, Итэр, — тихо начал Сяо, прекрасно осознавая, что теперь он должен сделать хоть какой-то выбор. — Но к тебе мне хочется тянуться… Мне приятно проводить с тобой время. Приятно узнавать тебя получше. И я прекрасно осознаю, почему это происходит. Но я не могу понять, почему ты так тянешься ко мне. Не всегда нужно помогать всем нуждающимся… Итэр поморщился от этих слов, после чего почти резко развернулся и полными уверенности глазами уставился прямо Сяо в душу. — Я уже говорил, но повторю еще раз. Вы единственный, кто так поддержал меня. Даже моя сестра не до конца принимает меня и мою гомосексуальность. Я молчу про собственных родителей, для которых я всегда и во всем не такой. Я не раз слышал от них, что они ждали большего, что я их разочаровал. И это… так больно. У меня есть друзья, да, я не отрицаю этого, но даже они никогда не говорили мне подобного… Никогда я не чувствовал, что меня понимают в полной мере… Но вы меня поняли. Вы не представляете, насколько вы комфортный человек в общении. И я искренне хочу, чтобы вам стало лучше. Сяо не хотел испытывать эти чувства. Не хотел чувствовать всепоглощающую благодарность. Не хотел чувствовать бешеное желание прижать Итэра к себе и просто разрыдаться ему в плечо. Наверное, они оба сумасшедшие, раз так влияют друг на друга. — Ты всегда можешь оттолкнуть меня. Помни, что ты мне ничем не обязан, — усмехнулся Сяо и, затолкав все сомнения как можно глубже, добавил. — И обращайся ко мне на «ты» за пределами института, пожалуйста. И Итэр после этих слов улыбнулся так ярко, что внутри все сжалось. Как же он красив, когда улыбается. Сяо почувствовал разливающуюся в сердце нежность.