Немое отчаяние

Сяо замер напротив двери в квартиру на долю секунды. Внезапный из ниоткуда взявшийся страх сковал всё тело, и захотелось сдать назад. Просто сбежать, трусливо поджав хвост, потому что… Черт, Сяо и сам не знал, почему. Потому что в этой квартире кроме Венти и бывшей больше никого не было? Потому что было стыдно за то, что внутри у него далеко не чистота и порядок? Страшно от того, что Итэр уже подобрался так близко, что еще немного и залезет иглами под кожу? Сяо резко распахнул дверь, делая уверенный шаг внутрь. Итэр не станет его осуждать. Он ведь такой добрый, хороший, самый замечательный, он ни за что не осудит Сяо за бардак и его скромное жилище. Ключи с грохотом приземлились на тумбочку. — Прости, у меня не прибрано. Я не ждал гостей… — честно признался Сяо, поворачивая осторожный взгляд к Итэру. Тот значительно успокоился за время поездки. Пусть глаза и были заплаканными, он хотя бы больше не всхлипывал и не дрожал, как осиновый лист на ветру. Он твердо стоял на ногах и даже пытался улыбаться, хотя выходило, мягко говоря, отвратительно. Но Сяо все равно на эту улыбку загляделся. Всего лишь на секунду, но задержал взгляд на играющих ямочках на щеках и потрескавшихся искусанных губах. — Да брось, это ерунда, — произнёс Итэр в ответ и издал еле слышный смешок. — Я снова доставляю тебе неудобства… — Только не начинай, — покачал головой Сяо и позволил положить ладонь на мальчишеское плечо в качестве поддержки. — Спасибо, что не отказался. Итэр молча кивнул, вновь выдавливая улыбку. Такой потерянный, брошенный, подавленный. Такой… одновременно похожий и не похожий на самого Сяо, что становилось даже немного страшно. Уже раздевшись, они почти с минуту простояли в коридоре, глупо пялясь друг на друга и не решаясь нарушить это повисшее молчание. Сяо пришел в себя первым. Он неловко кашлянул, отвернулся, проходя в гостиную и мысленно порадовался тому, что Итэр прошел следом. — Так, тебе, наверное, нужно переодеться… — пробормотал Сяо и чуть дрожащими руками залез в шкаф с вещами. Всё это было таким неловким. Таким… странным, словно они только сейчас познакомились, и не было этих нескольких месяцев позади. Словно к Сяо никогда раньше не приходили гости. Словно они не были друзьями… — Сходи в душ, если хочешь. Я пока приберусь, — тихо произнёс Сяо, упрямо не поднимая взгляд и высверливая дыру в вещах, которые он протянул Итэру. — Я могу помочь… — О нет, даже не думай… — Почему нет? Я не хочу быть бесполезным. Пожалуйста, Сяо, я хочу помочь тебе, — затараторил Итэр и крепко вцепился в протянутую одежду. Всё это так необычно. Словно не по-настоящему. Будто тронь сейчас Итэра, и он растворится. И это будет просто сном. Сном, который Сяо себе придумал, потому что сошел с ума от одиночества. Неужели он правда тут? Такой осязаемый, такой… реальный. — Ты умеешь готовить? — внезапно озвучил вопрос Сяо, и Итэр незамедлительно кивнул. — В холодильнике есть продукты, но я сам редко готовлю. Если ты сделаешь нам что-нибудь на ужин, то это будет лучшая помощь. В ответ лишь теплая улыбка и ни капли осуждения. Итэр кивнул, кажется, довольный тем, какая работа ему досталась и почти бегом слинял в ванную. Сяо лишь устало прикрыл глаза. Такой энергичный и чудесный парень. Такое солнце, которое дарит тепло одним своим присутствием. Стоило только Итэру скрыться, как Сяо, наконец, смог спокойно выдохнуть. Он и сам не мог понять, почему испытывает такое волнение. Внутри всё скручивалось в узел от звонкого голоса, а на душе словно становилось легче. Сяо переоделся быстро и впервые за эти месяцы внимательно осмотрел себя в зеркале. Волосы значительно отросли, о чем он даже не задумывался, просто собирая их иногда в низкий хвостик, чтобы не мешались. Шрамы на руках и голени стали менее заметными, а татуировка на плече значительно потускнела. Когда он последний раз ухаживал за ней? Он не помнил. Так же как и не помнил, когда он успел так сильно похудеть. Футболка и шорты болтались на тощем теле будто тряпки, и это выглядело просто ужасно. На долю секунды стало так отвратительно, что захотелось надеть на себя все вещи в доме, только чтобы скрыть весь этот ужас, но он тут же себя остановил. Он ведь может попытаться довериться. Итэр говорил, что понимает. Итэр обещал быть рядом. Если он испугается шрамов, то пускай лучше он сделает это сейчас, чем через месяц, когда Сяо окончательно затянет петлю у себя на шее под названием «привязанность». Он почти резко мотнул головой, избавляясь от навязчивых мыслей, и быстро набрал номер Венти. Тот взял трубку не сразу, и голос, раздавшийся из динамика, был как будто бы не такой, как обычно — немного сбитый, с едва слышной хрипотцой. — Сяо, малыш, какие у тебя планы на вечер? — Я буду занят. Что у тебя с голосом? — А что с ним? Сяо закатил глаза. Типичный Венти, который не успел придумать отмазку, поэтому делает вид, что не понимает, о чем его спрашивают. — Ладно, не важно. Просто хотел сказать, чтобы ты не переживал. Я дома, и я всё ещё жив, — произнёс Сяо, тут же прикусывая язык. Венти не любил такие шутки. Он злился каждый раз, потому что считал, что это слишком. Потому что хоть он и сам с улыбкой иногда отзывался о том, что из-за Сяо у него уже стальные нервы — стальными они не были абсолютно точно. И то, как сильно Венти боялся его потерять — выходило за все возможные границы понимания. Сяо не верил, что заслуживает такого отношения. Сяо в принципе не верил, что заслуживает таких хороших людей рядом. — А чем это ты будешь занят? — хитро спросил Венти, и Сяо услышал чей-то шепот на заднем плане. — Я… — дверь из ванной скрипнула. Сяо резко обернулся, замечая Итэра в дверях в комнату. Волосы у него были собраны в неаккуратный пучок на самой макушке, а вещи… сидели на нём настолько идеально, будто были специально для него пошиты. Сяо завис на долю секунды, пытаясь услышать что-то кроме гулко стучащего сердца. Он и сам не понял, почему видеть собственную одежду на Итэре было так приятно. Так по-домашнему тепло и уютно. — … подожди секунду… — послышался шепот в трубке, и Сяо пришел в себя. — Ты там не один что ли, малыш? — Ты, я так посмотрю, тоже. — Я с Кадзухой, — легко признался Венти, и из динамика донеслось тихое и сдержанное «привет», на что Сяо только улыбнулся. — Хорошего вам вечера. — Игнорируешь мой вопрос, малыш! Ты там с Итэром что ли? Сяо испуганно зажал кнопку уменьшения громкости и вновь бросил взгляд на Итэра, который уже успел дойти до дивана и присесть на него с краю, как будто бы стесняясь и осторожничая. Услышал ли он? Может ли Сяо сказать, что они вместе будут ночевать? Вдруг Итэр против и не хочет, чтобы Венти знал об этом? — Да, — коротко бросил он и, морщась от громких возгласов, почти зашипел. — Всё, ладно, увидимся завтра… — … малышу Итэру привет… — было последним, что услышал Сяо перед тем, как сбросил вызов и тяжело выдохнул. Вновь повисло неловкое молчание. Сяо подошел ближе, протягивая руку, чтобы забрать полотенце, и Итэр без слов отдал его, задерживая внимательный взгляд на плече. — Не знал, что у тебя есть татуировки, — выпалил Итэр и поднял голову, уставившись глаза в глаза. Сяо зачем-то метнул взгляд на собственную руку. Закинув полотенце на шею, он бегло задрал рукав выше, оголяя тату почти полностью. — Вау… — восхищенно выдохнул Итэр и заскользил глазами по рисунку на теле, от чего внутри всё закрутилось в болезненный ком. — Это просто охрененно! Тебе очень идёт. Так непривычно. Видеть чужое одобрение и интерес в свою сторону — так странно и неловко. Слышать комплименты и того непривычнее. Сяо едва сглотнул вязкую слюну, натягивая улыбку. — Спасибо, но я давно не ухаживал за ней. Цвет не такой яркий, каким должен быть, — словно оправдываясь, произнёс он, на что получил искреннюю улыбку. — Мне всё равно нравится. Она что-то значит? Сяо усмехнулся, вспоминая. — Мне было восемнадцать, когда я сделал ее. Не скажу, что в ней прямо сакральный смысл, но тогда я увлекался мифологией. Это… — он обвел пальцами контур татуировки, как бы прося присмотреться, — златокрылая птица. В китайской мифологии ее называют «птица Пэн». Она пожирала злых драконов, пока злость одного из убитых не поглотила ее. Она сгорела заживо, оставив после себя только хрустальное сердце, — он замолчал на мгновение, после чего усмехнулся. — В то время эта история казалась мне такой глубокой и символичной. Забавно, что мне все говорили, что я пожалею, но вот прошло уже больше десяти лет, а я всё ещё люблю её. Перед глазами невольно всплыли воспоминания того, как восемнадцатилетний пацан в то время олицетворял и одновременно противопостовлял себя с этой птицей. Как он считал, что у него обязательно получится что-то изменить. Что он обязательно докажет родителям, что он не пустое место. Что он точно справится со всеми препятствиями на пути. Что его ничего не сломит. Что он переиграет судьбу и никогда не закончит… вот так. Улыбка тут же сползла с лица. Словно комом на плечи свалилось осознание того, что вот он здесь. Тридцатилетний неудавшийся самоубийца, который разочаровал не только своих родителей, но и самого себя. Который каждый день вынуждает себя просыпаться. Каждый день заставляет себя существовать. Который просто надеется, что судьба сжалится над ним, и он помрёт через пару лет, не дожив даже до сорока. Который сейчас из-за собственного эгоизма притащил домой почти ребенка, пытаясь в который раз сбежать от одиночества и прикрывая всё это тем, что пытается его защитить. Защитить от родителей, от несправедливого мира, от… Сяо почувствовал подступающую к горлу тошноту от мысли, что Итэра прежде всего нужно защитить от него же. Потому что вряд ли депрессивный преподаватель — это то, что нужно молодому парню. Вряд ли это то, что действительно поможет ему не скатиться в яму. — … всё хорошо? Сяо вздрогнул, переведя бездумный взгляд в золотые глаза напротив. Почему Итэр смотрит каждый раз с таким теплом? С таким трепетом? Неужели не понимает, что ему лучше не лезть в это? Неужели не понимает, что от таких людей, как Сяо, нет ничего хорошего? Что единственный день, когда Сяо по-настоящему ощутит себя хорошо, это будет день его собственной смерти. — Я… отвлекся, прости, — тут же протараторил Сяо, вспоминая, что они сейчас сидят в комнате, где просто апогей бардака на каждом сантиметре. — Я быстро приберусь и тоже схожу помыться… — Да, конечно, я тогда пойду готовить… Неловко. Все это было так странно и неловко, что Сяо вновь ощутил себя глупым подростком, не знающим, что делать, когда новый человек оказывается в квартире. С её появлением в жизни закончились любые новые знакомства, а ещё начался затяжной период депрессии. И Сяо до сих пор даже сам себе боится признаться в том, что весь этот ужас зреет очень долго. Вот только он так и не понял истинной причины. Он явно что-то упускал. Вот только что… — Спасибо тебе, Итэр… Бери всё, что найдешь. Тот в ответ кивнул, натянул улыбку и почти пулей вылетел из комнаты, оставляя Сяо наедине с собственным рвущимся наружу душевным криком.

***

То, что приготовил Итэр — было не просто вкусным. Это было практически на грани божественного, хотя Сяо не помнил, когда последний раз вообще получал удовольствие от еды. Он ел, ел и ел, и просто не мог оторваться, потому что, черт возьми, он так давно не кайфовал от чего-нибудь вкусного, что сейчас даже хотелось позорно заплакать. Настолько эти чувства были забыты. Настолько сильно он отвык от таких простых радостей. Итэр сидел напротив, но ел не с такой охотой, а ещё его взгляд был слишком задумчив. Сяо честно старался не смотреть на него так внимательно и изучающе, но оно получалось само собой. Если быть достаточно откровенным с самим собой, то Сяо всё ещё не хотел признавать тот факт, что он до сегодняшнего дня, оказывается, не знал Итэра совершенно. Эти вспышки агрессии, эти слёзы — стали такой неожиданностью, что теперь он не имел понятия, как ему аккуратно начать разговор, чтобы хоть немного углубиться в чужие чувства и понять, что на самом деле испытывает Итэр. Когда со второй тарелкой было покончено, Сяо поставил чайник, не зная наверняка, будет ли Итэр чай или, на край, кофе. Но это было не самым страшным. Самым страшным было то, что Сяо абсолютно не знал и не понимал, как ему подступиться к разговору и что именно он хочет знать. Когда начались эти вспышки? Связаны ли они с текущим состоянием или идут из детства? Как часто Итэр видится с бывшими? Насколько болезненно для него в принципе подобные качели в личной жизни?.. — Итэр… — Прости, если я окончательно сегодня упал в твоих глазах. Я понимаю, что ты позвал меня чисто из жалости, но даже и так я безумно тебе благодарен, потому что мне совершенно некуда было идти… — сбиваясь, зашептал Итэр, упрямо пряча глаза где-то в своей тарелке и весь съеживаясь от каждого сказанного слова. — Итэр… — попытался вновь привлечь внимания Сяо, но тот в ответ лишь мотнул головой, зажмурился и продолжил. — … веду себя как маленькая истеричка, ещё и свешиваю всё это на тебя, у которого и так проблем хватает. Боже, как же ничтожно с моей стороны, мне так стыдно… Пожалуйста, прости меня. Ты просто единственный в моем окружении человек, который меня понял. Который в самый первый раз, когда я не хотел ехать домой, не прочитал мне нотации о том, что «это же родители» и «не веди себя как маленький», а просто предложил выпить с тобой кофе. Я так благодарен тебе, если бы ты только з-знал… — голос дрогнул на последнем слове, и Сяо тихо вздохнул, когда увидел, как соленые капли скатились с щек прямо в тарелку. Он поморщился, бегло протягивая руку и отставляя еду в сторону, после чего ненавязчиво коснулся чужой сжатой в кулак ладони. Этот жест стал для них таким интимным. Сяо давно не испытывал такого трепета от касаний. Он вообще не помнит, когда простое прикосновение кожа к коже вызывало в нем такую огромную волну тепла и нежности. Думать о том, чем подобное вызвано — не хотелось. Хотелось лишь чувствовать это снова и снова, позволять Итэру врастать в самое сердце корнями, игнорируя то, что случится, когда он уйдет. Сяо всё время держал эту мысль в голове, но всё равно слепо привязывался. Иначе просто не мог. — Не стесняйся своих чувств и не думай о том, что ты меня этим обременяешь. Наоборот, если честно… Я… — Сяо замялся на секунду. Вдруг стало так страшно озвучить свою привязанность вслух, что в горле мгновенно пересохло. — Я стал чувствовать себя лучше, благодаря тебе… И врач тоже говорит, что новое знакомство на меня хорошо влияет. В эту секунду Сяо ощутил себя так, словно он собственными руками вывернул сердце наизнанку. Словно он обнажил себя полностью. Вот так просто взял и стянул с себя все маски, всё притворство. Он вновь метнул взгляд к своим запястьям. Итэр никак не отреагировал на шрамы. Не пошутил о них, не скривился в отвращении. Он ничего не сказал, и от этого вдруг стало так хорошо. Перед глазами вспыхнуло её омраченное омерзением лицо, когда она смотрела на порезы. Покрасневшее от слез лицо матери и злое — отца. Отвратительно… — Вау, тогда… Тогда я очень рад, — тихо улыбнулся Итэр, и слёзы градом полились по щекам. — У меня было столько парней, но ни от одного из них я не чувствовал такой поддержки, как от тебя. Слова эхом отдались где-то в подсознании. Сяо словно одержимый зацепился за странное чувство внутри, рождаемое от мысли, что он для Итэра тоже является поддержкой. Не пустым местом. Не просто тем, к кому можно иногда прийти поболтать, а именно кем-то важным. — И много их у тебя было? — бездумно спросил Сяо, тут же желая ударить себя по лицу за откровенную глупость. Идиот. Разве такие вещи вообще можно спрашивать? Это же, как минимум, бестактно, как максимум — какое ему вообще дело до личной жизни Итэра и его бывших. — Ох… — тот задумался, даже переставая плакать. Нахмурился, будто пытаясь сосчитать, после чего тихо ответил. — Наверное, около двадцати, я не уверен, если честно… Почти ни с кем из них я не был даже в отношениях. Сяо… пожалел, что вообще спросил об этом. Вероятно, это довольно болезненная тема для Итэра. Черт, и почему каждый раз это происходит? Не может ни успокоить, ни разговор поддержать… — С последним я даже долго продержался. Кажется, около месяца или вроде того. С Альбедо тоже было что-то похожее на отношения, правда, в итоге попытались остаться друзьями, но что-то как-то слабо всё это на дружбу тянет, ха, — усмехнулся Итэр и шмыгнул, стирая слезы с щек свободной рукой, а второй лишь крепче цепляясь за протянутую ладонь. — Обычно меня хватало на пару ночей, после чего я просто сливался. — Никто из них не цеплял? — тихо спросил Сяо, всё ещё пребывающий в замешательстве с того, что с ним делятся чем-то настолько личным. — Нет, мне… Я думал, что не способен влюбляться. То есть… Мне просто нужно было быть с кем-нибудь, кому нравлюсь я. Но при этом далеко не так важно, нравится ли он мне… Сяо почувствовал, как внутри всё сжалось. Зубы почти свело от осознания, насколько же сильно, должно быть, искалечена самооценка Итэра, раз он готов был быть даже с теми, к кому не питал симпатии. Кто сделал с ним это? Отец? Кто-то из прошлого? Может, одноклассники? — Итэр, это просто… Слова не находились. Ужасно? Грустно? Больно? Все эти слова не могли в полной мере описать то, насколько сильно это откровение задело трепещущее сердце. Неужели Итэр никогда не влюблялся? Может, он просто не помнит, каково это? Может, его первая влюблённость была настолько болезненной, что он выкинул все воспоминания об этом? — Мерзко? Я знаю, — произнёс он, усмехаясь и отворачивая лицо в сторону. — Больно, — тихо ответил Сяо, едва сдерживая порыв приблизиться и обнять плачущего и такого разбитого парня. Итэр вновь повернулся, вгляделся с нескрываемым сомнением в глаза напротив, после чего отчаянно засмеялся, продолжая ронять обжигающие слезы, которые, казалось, оставляют на руке ожоги, до того они горячие и пропитанные невысказанной обидой и горечью. — Ты и правда самый понимающий человек на свете… — выдавил из себя Итэр, окончательно заходясь в тихих рыданиях.

***

— Хочешь взять на ручки? — спросил Сяо с легкой улыбкой, глядя на то, с каким восторгом Итэр вот уже добрые десять минут сидел у клетки и наблюдал за свинками. — А можно? — восхищенно выпалил он, тут же переведя взгляд на Сяо, от чего последний весь покрылся мурашками. От слёз не осталось и следа. Конечно, веки припухли, а на щеках всё ещё был румянец, но главное, что голос больше не дрожал, а вся истерика, которая, видимо, копилась очень и очень долго, вырвалась наружу и осталась лишь пустым отзвуком где-то на душе. Сяо чувствовал себя максимально беспомощным и бесполезным, пока просто сидел рядом, шептал какую-то чушь, которую ему обычно шепчет Венти. Банальные фразы в духе «ты обязательно встретишь особенного человека» или «тебя нельзя не любить, ты же просто солнце, самый прекрасный человек на свете» сами срывались с губ, и Сяо не уверен, что в целом контролировал то, что произносил, поглаживая при этом по острым лопаткам ладонью и чувствуя дрожь кончиками пальцев. Главное, что это сработало. Главное, что сейчас Итэр улыбался, глядя на то, как Чуя резво носился по клетке, в то время как Дазай тихо сидел в углу, наблюдая за чужими метаниями со стороны. — Только лучше брать Дазая. Чуя ничьи руки, кроме моих, не признаёт. Может и укусить. А Дазай спокойный, ласковый даже… — тихо сказал Сяо, аккуратно запуская руки в клетку и подхватывая в ладони маленький черный комочек. — Они кусаются? Реально? — удивленно спросил Итэр, усаживаясь поудобнее и замирая в нетерпении, пока Сяо аккуратно опускал свинку к нему на грудь. — Все животные кусаются, если им что-то не нравится, — усмехнулся Сяо и, без резких движений, уселся рядом, плечом касаясь плеча Итэра и внимательно наблюдая за взволнованным Дазаем, замеревшим в чужих руках. — Я думал, они вообще за себя постоять не могут, — почти шепотом произнес Итэр и несмело накрыл ладонью пушистую спинку. Сяо лишь улыбнулся. На часах уже было давно за полночь. Вот только не было этой привычной давящей атмосферы. Не было самокопания, мерзкого чувства неполноценности и одиночества. Был только Итэр, сидящий рядом, и два пушистых малыша, вызывающих улыбку одним своим существованием. Эта ночь поистине казалась какой-то нереальной. Сяо больше всего на свете сейчас боялся, что он может проснуться. Просто открыть сейчас глаза, и это всё окажется глупым сном, а он, на самом деле, всё ещё один. В несчастной квартире, которая насквозь пропитана мерзкими воспоминаниями. Руки у Итэра такие мягкие и нежные, что Дазай очень быстро расслабился, вытянул лапки и осторожно прикрыл глаза, наслаждаясь трепетными поглаживаниями. Перед глазами так некстати всплыла она, которая часто называла малышей крысами, кривя губы в отвращении. Как она часто психовала, что они, порой, вели себя очень шумно по ночам, из-за чего она не могла нормально выспаться. Как она за эти два года отношений ни разу даже не коснулась их. Почему-то сейчас Сяо воспринимал это почти как личное оскорбление, хотя тогда просто игнорировал это. Был ослеплен любовью? Или просто достаточно глуп, чтобы не замечать этого? — Я так люблю животных, но у меня никогда никого не было… — прошептал Итэр с нескрываемой обидой. — У тебя всё впереди, Итэр. Съедешь от родителей, заберешь к себе Тецу и будешь жить долго и счастливо. Итэр удивленно повернулся, впиваясь глаза в глаза. — Ты запомнил имя котёнка? Сяо кивнул на автомате, только через пару секунд осознавая, что, в общем-то, в этом было удивительного. Он действительно запомнил имя. А ещё запомнил имя бывшего Итэра. А еще разные другие факты, которые так или иначе были связаны с этим солнечным парнем. И это… было потрясающе. В голове тут же всплыл адрес, и Сяо, несколько раз прокрутив его в голове, осознал, что это тот самый адрес, который стал началом их дружбы. На губах против воли заиграла улыбка. — Представляешь, я даже помню, где ты живешь. Я… просто в шоке, ха, — с нескрываемой радостью произнёс Сяо, чувствуя, как пальцы сводит мелкой дрожью то ли от волнения, то ли от накатывающих волнами эмоций. Итэр ничего не ответил. Лишь тоже расплылся в радостной улыбке и ободряюще кивнул. Такой живой, ставший ужасно близким за каких-то несчастных пару месяцев. Сяо внезапно понял, что за эти несколько часов он ни разу не ходил курить. — Невероятно… — сорвалось с губ едва слышно, и на душе стало тепло-тепло…