Драконья любовь

      Изящный изумрудно- зеленый дракон заложил крутой вираж над замком и, сложив темно-зеленые крылья, ринулся вниз. Влетел в узкую трубу Входа-для-драконов…       И вот уже по галерее замка идет женщина. Среднего роста, худощавая, острые скулы, лицо смуглое, глаза ярко зеленые. В волосах, черных с зеленой искрой, костяная диадема с изумрудом. Платье длинное, струящееся, тоже зеленое, с металлическим отблеском. Переливаясь в огне свечей, оно кажется живым, будто змеиная шкура или чешуя. За спиной развевается темно-зеленая накидка, словно крылья. Да так оно и есть: и чешуя, и крылья. Дракон в человечьем обличье, всего-навсего. Вернее драконица.       — Мои крылья сильны и быстры, они подняли меня к самому солнцу, но не было там тебя. Взгляд мой остр и пронзает дали, но не увидела я тебя. Слух мой чуток, но не услышала я шума твоих крыл. Пуст мир без тебя. Муж мой, любовь моя, где ты? Ответь, отзовись! В каких краях ты рассекаешь ветер, над чьим домом заслоняют свет твои крылья, кто цепенеет от громовых раскатов твоего голоса, где ты, муж мой!       Так мысленно стенала она, летая над замком и высматривая своего супруга, и так вскричала она вслух, под темными сводами старого замка.       Но вот зашумел в тоннеле ветер, горячий, обжигающий и появился он. Крупный серо-стальной дракон с крыльями цвета вороненой стали. Он ворвался в тоннель подобно пушечному ядру, затормозил в последний момент и тяжело завалился набок. Впрочем, он уже был человеком. И выглядел он совсем неважно.       Леди Год-дара, а именно так звали драконицу, бросилась к мужчине и упала возле него на колени.       — Муж мой, любовь моя! Что с тобой? Ужели этот рыцарь оказался столь силен, ужели нашелся кто-то, кто смог соперничать с тобой в ловкости и отваге! А может он применил подлую хитрость, магическую уловку, помощь демонов, дабы совладать с тобой!       Дракон поднялся на ноги. Был он бледен, всклокочен и потрепан. На правой скуле темнел синяк, на лбу, слева, краснела шишка. Во взгляде клубилась тьма и растерянность.       — Все вопросы потом, женщина, — он решительно отстранил супругу, — вначале ужин!       — О, я несчастная, — прошептала уязвленная леди, — не сплю ночами, караулю на зубцах башен. Выплакала глаза, извелась с тоски, высохла, зачахла, а мой супруг не ласков со мной. Не иначе пленился он заморской принцессой, очаровала его юная прелестница. И постыла ему жена верная, любящая, единственная.       Причитая полушепотом, леди меж тем накрыла на стол, и грозный дракон уселся во главе его, на резной стул, подобный трону. Год-дара налила вина в золоченый кубок.       — Выпей игристого вина, супруг и не гневайся. Развесели свое сердце и поведай мне печаль свою. Может, и я тебе что присоветую, может, и я на что сгожусь, — леди гордо выпрямилась, уперев руки в бока.       Дракон пригубил вина, окинул супругу долгим взглядом и вздохнул.       — Рыцарь уж пошел не тот, — голос у дракона был вовсе не громовой, а приятный мягкий баритон, — изнежен, жалок, хрупок. Уж на что изящны твои руки, а его были тоньше. И ростом он тебя пониже. Волосы — золотые локоны до плеч. Копье- тросточка, конь — пони, меч — игрушка, доспехи — карнавальные. Я уж думал оскорбиться и спалить его огнем, но подумал, то девица, переодетая юнцом, — тут дракон неловко кашлянул, обнаружив, что сбился на стихи. — Иль менестрель, а может юный паж. Но нет, то был рыцарь, тот, что бросил вызов мне. Но как я мог сражаться с ним. Его бы ветром сдуло от взмаха моих крыл. И я решил принять обличье человека. Хотел быть честным. А он упал с коня, и меч свой выронил. Хотел ему помочь я встать и руку протянул, но тут…       — Коварно он в тебя всадил кинжал, — глаза леди Год-дары вспыхнули азартом, — плеснул он ядом, скрытым в рукаве, магическим кристаллом ослепил и вызвал демонов!       — Не яд, и не кинжал, и не кристалл, а демоны. Да, был там демон, точнее — демоница. Откуда не возьмись, взялась, примчалась, яростью пылая, и ну меня дубасить, из слабых ручек рыцаря выхваченной палкой, ну то есть копьем. Что мог поделать с этой девой я, не драться ж с ней? Сломала об меня копье!       — Ах, гнусная девица, меня там не было, уж я б ее! Повыдергала б волосы мерзавке, глаза бесстыжие ее… А кстати, хороша она собой? И кто она, его принцесса, дама сердца?       — Не так что б очень, — слегка поморщился дракон, — и не принцесса, та наблюдала все с балкона. А эта ведьма — простолюдинка просто, но видимо она, — дракон вдруг мягко улыбнулся, — была неравнодушна к парню.       — Как понимаю я ее, — леди Год-дара тоже улыбнулась и уселась на колени супруга, — я так же бы тебя от всех хранила, вступила б в бой, хоть с рыцарем, хоть с принцем, хоть с чудищем морским. Пусть поцелуй прогонит боль, — драконица поцеловала сине-черную скулу супруга.       — Ай! — дракон дернулся, — может лучше полетаем?       На плоской крыше самой высокой из замковых башен сидели два дракона. Большой серо-стальной и ярко-зеленый, чуть поменьше и поизящней. Драконы заглядывали друг другу в глаза, сплетали длинные шеи. Из ноздрей вырывался горячий пар, длинные раздвоенные языки встречались в драконьем поцелуе. Вот зеленый дракон игриво хлопнул хвостом серого по морде. Серый изловчился и осторожно прикусил хвост зеленого. Но тут же выпустил его и нежно потерся головой о шею зеленого. Хвосты драконов переплелись замысловатым вензелем. Они ласково покусывали друг друга. Вот распахнули крылья и соприкоснулись грудью. А потом, вначале зеленый, а за ним серый, бросились с площадки вниз. Они, то падали камнем вниз, к самой земле, то взмывали вверх, к солнцу, то парили, кружась друг вокруг друга. И даже в полете умудрялись касаться, сплетаться, соприкасаться языками и смотреть друг другу в глаза.       Катрин вытерла пыль с телескопа и припала к окуляру. Далеко, над черным мрачным замком среди диких скал, в чистой небесной синеве танцевали драконы. Ученые мужи утверждают, что это драка за добычу- барашка, корову, а то и украденную принцессу. Но Катрин уверена, что это танец любви. Все считают драконов холодными злобными ящерами, но Катрин всегда верила, а теперь точно знает, что это не так.       Когда над рыцарем Альбертом, таким утонченным, славным, милым, нависла громадная туша дракона, Катрин забыла себя. Она бросилась по полю на выручку любимому. Она схватила первое, что под руку попалось, какую-то палку и накинулась на худого белесого мужика, что тянул руку к ее Альберту. И откуда там взялся этот мужик? Да какая разница, если он угрожал Альберту. Катрин молотила его по плечам, голове, куда только достать могла, пока палка не переломилась. Все это время мужик и не думал сопротивляться, только втягивал голову в плечи, да закрывал ее руками.       А потом он распрямился, раскинул руки, начал расти, меняться, и вот уже пред ней сидит огромный серый дракон. Катрин готовилась попрощаться с жизнью. Но глаза дракона хитро и понимающе улыбнулись ей: он знал, что такое любовь женщины.