Три

      Сердце замерло. Весь мир замер, когда ноги Лианы оторвались от земли. Каждая клеточка её тела ощутила напряжённое застывание воздуха, без даже крохотного ветерка. Ощущение отсутствия опоры, чувство риска, страха, когда пан или пропал, всё или ничего из секунды растянулось на несколько минут. Ей не нужно было думать, просчитывать в голове картинки анатомии до мельчайших сосудов: всё это она проделала бесчисленное множество раз, несколько сотен лет подряд, и превращение довелось до автоматизма. Миллиметровая точность за миллисекунду, контролируемая одним рефлексом — и вот она уже на середине пути к невидимому барьеру, который приготовился её оттолкнуть, сжатая в небольшую точку, бесконечно малую по сравнению с человекоподобным телом. Крылья уже расправлены и уже движутся неуловимо быстро, разгоняя жучье тельце. В тонкой плёнке барьера оставлена дырка, которая начала затягиваться — однако это уже неважно. Жук стал обратно той самой темноволосой девушкой, что находилась по ту сторону, воссозданной до каждого волоска и каждого волокна ткани. Это неосознаваемый миг пролетел так же быстро, как пролетела и сама Лиана. Всего удар сердца прошёл — и она уже в радостном возбуждении сидит на земле, энергично копаясь в собственной памяти. События, отдельные ощущения, мысли, отдельные эмоции пролетали в голове. Не изменённые ни на каплю, нисколько не удалённые.       Она обманула смерть. Впрочем, и что удивительного? Она могла обмануть кого угодно, при желании могла бы даже себя. Ложь для неё ведь естественна и проста, как дыхание: ей не нужно было учиться это делать, только развить и отточить до совершенства, так же, как и превращения.       Девушка небрежно отряхнула платьице — короткое и такое же порванное, и пускай, что этим можно и пренебречь — и осмотрелась. Справа стоял небольшой фонтанчик с какой-то табличкой, а слева, вдали расположился лес с белыми-белыми стволами и ярко-красными круглыми шапками-кронами, между которыми тянулась тонкая линия тропы. Остальное пространство заполнило однородное поле с серой короткой травой. Ноги не ощущали её, как и вообще не ощущали какую-то землю под собой, но при этом так легко сделать шаг и невозможно как-то пройти этой самой ногой дальше вниз. «Это… Странно!» — мысль Лиане показалась чем-то смешной. Вся жизнь в месте, где монстры на каждом шагу и ни один не повторяется — а её удивляет такая маленькая деталь. Несколько минут она просто шла и смотрела на свои ноги, пытаясь свыкнуться с новым ощущением. Точнее, новым его отсутствием. Интуиция ли помогла, или тихий звук журчания воды привёл — но Лиана упёрлась животом в бортик фонтанчика, и пришлось поднять взгляд. Каменный незамысловатый каркас с трещинами, выстраивающимися в абстрактный загадочный рисунок; тонкие струйки воды летят вверх и после, под уже невыносимой силой тяготения несутся обратно вниз. Девушка отошла немного от фонтана, чтобы прочесть то, что написано на табличке. На деревянной аккуратной дощечке выведена чёрным цветом довольно короткая надпись.       «Умойся мною — и сможешь узнать ответ на один вопрос. Больше — не проси».       Девушка предпочла не спорить с дощечкой и снова приблизилась к фонтану. Множество вопросов роилось в её голове. Хотелось задать все и сразу, но приходилось выбирать. Гул в мыслях от сыпавшихся один за другим вопросов, ярко перебило лишь желание выйти отсюда. А раз об ограничениях не сказано, то надо пользоваться.       Лиана глубоко вдохнула и сосредоточила весь свой разум на конкретных словах, вплоть до знака препинания.       «Как отсюда выйти?»       Руки зачерпнули воду и неаккуратно плеснули на девичье лицо, так, что половина в итоге осталась на платье. Глаза зажмурены. Внезапно в голову одним ударом зазвенел голос непонятного пола и происхождения:       «Тебе нужно для этого пройти в определённом порядке, не пропуская ни одну, локации, которые тут есть».       После этой фразы в голове начали мелькать картинки, сопровождаемые таким же голосом, который всё объяснял. В мозгу всё гудело и едва не лопалось от такого количества информации. Девушка едва успевала схватывать отдельные объяснения и изображения, упаковывая себе в память. Невольно ладонями она сдавила виски. Даже когда всё кончилось, ещё долго трудно было собрать мысли в кучу и кашу как-то превратить в организованную библиотеку.       Пожалуй, нужно начать. Что-то было про лес…       В этот момент Лиана перевела взгляд вниз. На грязно-сером непримечательном платьице отчётливо белым цветом была нарисована настоящая карта, протянутая полосой сверху вниз. Как раз так, как она ненароком намочила одежду. Интуитивно понятные (не везде, но в большей части) картинки местностей, между которыми нарисована пунктирная линия. Только вот карта обрывалась у самой кромки платья. Порванной. Чёрт. Зато Лиане стало отчётливо ясно, с чего начать.       Девушка пошла влево, к тем деревьям вдалеке. Довольно быстро они приближались, вырисовываясь всё точнее. Вот уже и видно, что тропинка будет довольно петлистой, и видно, что крона и ствол каждого дерева немного отличается, но в общем и целом они действительно одинаковы. Из глубин леса доносился тихий свист, но обнаружила это Лиана, только когда подошла к самой границе. Вот уже она делает первый шаг…       Но тотчас отскакивает в ужасе. Девушка ещё не вошла толком, разве что наполовину, но голову начала заполнять всеобъемлющая пустота. Ни единой мысли не проникало сквозь эту белую пелену ничего, что заставило тотчас высунуться обратно, благодаря короткой мысли, которая возникла сразу же.       Задача усложнилась. Ей придётся шагнуть внутрь (ибо, иного выхода нет), но при этом полагаться исключительно на самые низменные и примитивные инстинкты, не требующие мыслительного процесса. Логично предположить, что здесь во второй раз не умирают, да и жажды и голода вовсе нет. Следовательно, ей в этом лесу не навредят и бояться нечего, что значит также, что идти в обратную сторону ей не придётся, да и сворачивать смысла нет. Но и стоять на месте она не будет, ведь делать всё равно нечего. А идя прямо, рано или поздно непременно из леса выйдешь.       Впрочем, ей неоткуда было знать, что она действительно станет идти. И что она не выйдет скорее поздно, чем рано. И нет даже уверенности в том, что ей не будет причинён вред. Однако надо шагнуть и позволить пустоте полностью окутать девушку и её разум. И будь что будет.       Для Лианы прошёл лишь миг, сопоставимый по длине с половиной моргания, и она не осознавала ни единой секунды, проведённой в этом лесу. И поэтому девушка совершенно не смогла бы пересказать события, если бы её попросили уже на выходе. Однако вот что случилось со стороны.              Свист, который слышала Лиана, принадлежал Тейлору. Он вошёл в лес гораздо раньше. Его ноги отплясывали незатейливый ритм, пока пальцы нащёлкивали ему в такт, и из сложенных в трубочку губ доносилось ритмичное посвистывание. А сам он всё шёл и шёл вдаль, не замечая ничего вокруг — в том числе и то, что аромат от его волос, неуловимый и лёгкий, притягивал белого кролика. Животное тянулось к Тейлору и всё прыгало и прыгало за ним дальше и дальше. В лесу не чирикали птички, и совсем никаких животных не наблюдалось, кроме этого белого кролика. Ведь им стала именно Лиана. Её инстинкт спрятаться и замаскироваться под местность нашёл выражение в превращении в простенькую зверушку. Однако её обоняние вместе с тем развилось и разрослось до небывалых размеров, позволяя уловить тонкие нотки запаха, которые какой-то глубинной, неосознанной частью кролику нравились. Именно они заставляли подёргиваться розовый носик, заставляли прыгать и прыгать, пытаясь догнать источник — однако тот слишком далеко. Чёрные кроличьи глаза уставились в одну удаляющуюся юношескую фигуру, не отвлекаясь. Тейлор в простом танце обходил петлями ряды деревьев и даже перепрыгнул озерце. Вслед в точности повторял траекторию и кролик, отчего на поворотах немного замедлился и отстал сильнее, однако более большой прыжок над водой позволил наверстать упущенное и почти догнать парня.       И в этот момент лес кончился. Вот вмиг уже вместо животного всё та же девушка (и даже рисунок на платье в точности сохранён), которая часто-часто дышит с глазами на пол-лица. Она просто не могла поверить в то, что только что случилось. Вот она стоит на входе и боится, а вот уже вышла. Умом это всё понятно, конечно, но совершенно не укладывается с точки зрения интуиции и эмоций. Рядом сидит Тейлор…       — Вышли? — задала в воздух полуриторический вопрос Лиана, широко улыбаясь. Тейлор рассеянно кивнул:       — Ну… Да?       Парень встал и пошёл куда-то дальше, удивлённо осматривая себя и окружающее, пока Лиана собирала мысли в кучу. Тёмное пятно, бескрайняя бездна в памяти оставляла весьма нервирующую загадку. Однако её не разгадать: одному лесу и известно, что там случилось и сколько времени прошло. Свет всё так же равномерно размазан по миру, и непонятно, день это или ночь, да и существуют ли они здесь вообще… За всем этим как-то вылетело из головы, зачем девушка вообще сюда пришла и что делать дальше. Впрочем, довольно легко всё вспомнилось.       Теперь, если карта на её платье не врёт (что проверить можно только на практике), нужно свернуть налево и идти прямо, пока не уткнёшься в новое место. На платье нарисован какой-то маленький кактус. Вспоминается картинка: солнце нещадно печёт, раскаляя серый, как пыль, песок, рассыпанный толстым слоем на тысячу миль. Кое-где растут кактусы и копошатся какие-то зверьки. Неприятно, но уже поздно передумывать. Всё то же поле, надоевшее взору — да и небо не радует. Серое и грязное, как в подземном городе. Даже там пейзажи были интереснее и не так быстро набили оскомину. Её память, сохранённый жизненный опыт не позволили радоваться и изучать мир, дарованный на вечность. Тяжёлым грузом всё её прошлое таскалось за ней, развеивая детское любопытство и счастье. Смерть предстала не дивным новым миром, а тоскливой пустошью. Где все остальные мёртвые? Неясно… Дорога кажется бесконечно длинной, утомительной и тяжёлой, хотя физически девушка не ощущала усталости. Устал лишь её разум от однообразной сухости (ах, как она жалела о том, что не ценила тогда дни на Земле!). Всё в диковинку Тейлору, который с исчезнувшей памятью стал как младенец, ощупывающий всё вокруг. Беззаботный, счастливый младенец. А дорога такая длинная, что хочется развернуться и пойти обратно к реке, окунуться с головой и забыться, лишь бы не чувствовать эту скуку! Останавливала лишь цель. Теперь уже более призрачная, уже чуть менее желанная, но цель. Дойти до конца и воскреснуть, чтобы больше никогда не попадать в это мучение. Постараться жить максимально долго, отодвигая ту дату, когда однажды она очнётся и узнает тот берег. Ещё и жарко так, что пришлось снять платье, однако бросать девушка его не стала: карта ещё пригодится. Впрочем, не помогло.       Она не заметила совсем, как уже прошла несколько футов бескрайней пустыни.