Три

      Лиана открыла глаза. Она лежала, свернувшись калачиком, в чистом сером поле, где лишь одиноко стояла скошенная табличка. И ни души вокруг.       В сжатом кулаке — бумажка. Девушка развернула её. Целая записка, ух… Лиана протёрла глаза и начала читать.       «Ещё раз приветствую, хамелеон! (от этого слова внутри у девушки передёрнуло)       Твои превращения действительно были зрелищны, и ты не сдавалось, даже когда даже я со стороны ощущал почти кожей, как воск жжёт тебе руки, пусть свечу ты и поставило на пол (какой ход!). Было захватывающе менять форму пламени, будто не ты поспевать пытаешься за мной, а всё с точностью до наоборот! Честно говоря, тот последний облик был лишь попыткой тебя подловить, сделать тебя растерянным. И… У меня получилось. Но поскольку было бы совершенно нечестно от этого сделать то, что я захотел (не буду тревожить твой покой подробным рассказом), я тебя отпускаю, хамелеон. Иди с миром».       Девушка недоумённо хлопала глазами, раз за разом перечитывая строчки.       «Проиграешь… Ну, пеняй на себя».       Неужели это был блеф? Щёки вспыхнули ярко — на сей раз непроизвольно, и не дано девушке знать точный оттенок. Но ощущение горения на лице совершенно не давало того покоя, что некий неизвестный «он» не стал «тревожить подобным рассказом». Лиана со злостью разорвала на части записку. Всё внутри клокотало от раздражения. Какой же «он» противный — слов нет! Сквозь текст ухмылка просачивается.       Голова пухнет. Хотелось просто опустить руки и расплакаться, исчезая. Превратиться в… Нет, о таком даже думать страшно! Но в то же время так притягивает… Ни о ком не думать, ничего не чувствовать…       Не думать о Софье, чьих странных, очень заметных, но таких очаровательных волос хочется коснуться. Не думать о её маленькой руке, что с таким теплом накрывала руку девушки. Ранее невиданным теплом… Не думать и о голосе, что спрашивал, всё ли в порядке, с таким беспокойством, которое она могла лишь случайно услышать в чужую сторону, глотая зависть. Не думать о том, какой крик Софья издала, когда увидела, что Лианы больше нет.       Получалось у неё многое, но только не «не думать».       Девушка села. В горле сухо, и даже слюна не поможет (будто она помогала когда-то). Разве здесь испытывают жажду?.. Нет, пить не хотелось. Просто сухо в глотке и горячо, будто она со свечи воск сглотнула. Неприятно…       Нужно вставать. Нужно идти. Надо сдаваться было у ручья, когда ещё был путь отступления. Опускать руки, когда за тонкой линией из воды, что стирала память, таилась безграничная неизведанность.       Которая, впрочем, никуда не исчезла.       Взгляд лениво переместился на платье и его узоры. Всё стало смешанным и спутанным, трудно понять… Хотя и раньше не было сильно просто.       Но ради того, чтобы не просто думать о Софье, а видеть её вживую… Можно и доползти до конца. Если этот конец вообще есть…       Девушка встала и подошла к табличке, вглядываясь в неё. Надпись нацарапана, но в целом вполне можно различить.       «Сначала ты окажешься в месте, которое было самым нелюбимым для тебя при жизни. Здесь нужно выполнять всё, что тебе скажут, беспрекословно. Нравится тебе или нет — подчинись строго.       После же ты шагнёшь в то место, которое, когда ты жил, нравилось тебе. Тут, напротив, нужно все указания исполнять с точностью до наоборот. Говорят бежать — стой на месте, как вросший корнями. Говорят же стоять — беги что есть сил».       На сим надпись кончалась. Девушка вдохнула и выдохнула. Звучит несложно. Хотя так сходу трудно предугадать, какие места её ждут. Никогда она не думала о таких вещах…       Ну, нужно идти. Не уточняется, в какую сторону — возможно, потому, что это неважно. Так что Лиана сделала несколько неуверенных шагов вперёд, закрыв глаза. Она не считала себя трусливой, но при словах «нравится тебе или нет» стало непривычно жутко. Не приходилось ей до этого идти на что-то неприятное, зная заранее об этом. Зато, как всегда, выбора ей особо не предоставляется. Хоть что-то привычное…       Ничего не происходило. Даже падения. И опоры под ногами по-прежнему не ощущается, хотя она и есть. Девушка приоткрыла глаза…       Огромный водопад из смолы заставил распахнуть веки так широко, как никогда раньше. Взгляд устремился на эти струи и капли, что медленно текли вниз в бесконечность, долго, тягуче, мучи…       Мысли оборвал знакомый голос. Поворот головы. Старый бог огня кивком указывает на водопад:       — Шагни.       По коже пробежался мороз. Он… Умер? Пусть она не знала его имени — и то было, пожалуй, взаимно — но всё равно как-то странно-горько. Трудно поверить, что бог, который прожил несколько тысяч лет, взял и умер!       Вдруг воспоминания вспыхнули с силой, заставив отвлечься.       Смола тянется к девушке. Будто мать с нежными руками, она большими каплями пыталась коснуться её, Лианы. Ползли и ползли, всё никак не разрываясь, всё никак не дотягиваясь. Секунда. Или две… Или три… Или вообще минута, растянувшаяся, как и смола, на час.       Но вот капля оторвалась. Не горячая, не холодная, её прикосновение ощущалось жарче лавы. Тягучая, липкая, первая капля потекла по голове. Она собирала по пути волосы, отрывая их почти с корнем. А когда коснулась шеи… По телу прошёлся приступ агонической боли. Смола врезалась в кожу и двигалась неумолимо вниз, оставляя кровавую борозду. Казалось, что борозда протянулась глубиной до самой кости, а длиной — до поясницы.       Вскрик. Хочется убежать. Но ноги погрязли в липкой жидкости, невозможно даже дёрнуть конечностью. Превратиться бы…       Но тут посыпался целый шквал. Капли точной, но одновременно рассеянной очередью (как те шарики из «хлопка»…) рванули вниз. Лиана зажмурилась и закричала. Смола оставляла неумолимое, всеобъемлющее жжение, раны, которых становилось лишь больше, больше, больше! Она облепляла со всех сторон тело, не давая пройти, застывала и всё выше поднимался, слой за слоем, уровень застывшей смолы. Дышать через нос страшно, но лишь один глубокий вдох ей позволил сделать водопад — после него же смола начала забиваться и в глотку, тяжёлая и густая, которую волна от крика точно не выгонит. Кажется, она уже проникла и в лёгкие… Даже заплакать не вышло, ведь и лицо уже режет длинными полосами очередная серия капель. Грудную клетку сковал спазм. Всё внутри горит. Невозможно вдохнуть. Выдохнуть тоже… Веки зажмурены, рот открыт, до отказа набитый смолой — так она в какой-то момент просто отключилась.       Возможно, и навсегда.       — Нет, НЕТ! — Лиана попятилась. Ей совершенно не хотелось слушаться, не хотелось испытывать эту боль, это страдание, отпечатавшееся на веки в сознании, снова! Ей не хотелось переживать свою смерть ещё раз… Стоит ли Софья того?..       — Войди, — бог огня приказал уже строже, указывая всё так же кивком головы (руки он зачем-то спрятал за спину). Лиана нервно сглотнула, косясь на водопад. Второй раз ей не умереть…       Может, оттого всё ещё хуже, ведь мучения не закончатся.       — Я не могу… — девушка беспомощно взялась за плечи. Беспрекословно подчиниться… Неужели и превратиться нельзя?       — В последний раз говорю, — большего говорить и не нужно мужчине. Холодно, каменно, страшно до жути, хочется просто убежать? Но сзади лишь бескрайнее поле, от вида которого уже дёргается глаз.       Софья. Её глаза. Её страх за брата. Её страх за всех. Её сердце, переживающее за даже и на толику не заслуживающую таких переживаний и такого тепла.       Не заслуживающую, но отчаянно желающую.       Софья ни о чём не догадывалась. Не знала, кто скрывается за маской. И всё же…       И всё же, может, узнав, на её лице не появилось бы то презрение, которое Лиана получила сполна.       — Только ради тебя, девочка с волосами из воды.       Лиана сделала два шага в сторону водопада. Ещё два. Остался лишь один краткий шаг…       По телу пробежала судорога. Близость к тому, что однажды убило её, вновь освежила воспоминания о крови, ранах, о недостатке воздуха…       Лиана обернулась. Бог огня открыл уже рот что-то сказать…       И она, зажмурившись, шагнула. Не стала проверять, сделает ли хуже уже четвёртое повторение приказа.       Не ощутила. Ничего не ощутила. Даже открыла глаза: стоит внутри потока. Но капли проходят насквозь, как будто девушка стала вдруг прозрачной, нематериальной. Хотя, наверное, она всегда таковой и была… Хотя до этого её едва на части не разрезали белые шарики.       Ещё два шага. Лиана облегчённо выдохнула, не удержавшись от короткого нервного смеха. Самое страшное позади…       Ну или нет.       Она в лесу. На дереве сидит… Софья? Нет, нет, это не она, наверняка? И бог огня… Не он. Лишь тот шейп-шифтер недоделанный…       Вдалеке видна чёрная высокая и широкая тонкая полоса, приближающаяся к ним со стремительной скоростью. Софья закричала:       — Ну же! Беги, Лиана!       Девушка застыла на месте. На всякий случай создала на ногах у себя корни, что опутали лодыжки, прочно вплетаясь в землю.       — Лиана! Да беги же ты! Это опасно! Пожалуйста! — Софья плачет и кричит. Девушка зажмурилась, стараясь не слушать. Это не Софья. Не она! Всё не настоящее! — Прошу, Лиана! Это древняя сила, она поглощает всё, до чего дотянется!       Корни впутались крепче в землю, стискивая ноги девушке. Нельзя поддаваться… Даже если эта полоса вызывает бесконтрольный ужас перед своим размером, перед неизвестной силой, древнее даже Лианы, бога огня…       — Оно беспощадно! Оно сделает тебя монстром!       Лиана не выдержала и крикнула, даже не думая ни о чём — просто от отчаяния и боли в сердце, которую вызывала каждая нотка страха в голосе Софьи, от отчаянного желания хоть кому-то всё рассказать, но невозможности из-за инстинкта, который повелевал ей:       — А что, если я И ЕСТЬ монстр?!       Полоса приближается быстро. Уже в считанных метрах… Хочется побежать, инстинктивно послушаться, но нельзя. Корни начинают медленно иссыхать у основания, отпадая.       Секунда. Молчание.       — Ч-что?.. Эй, Лиана, стой! — она посмотрела на ноги Лиане и прокричала это, потянувшись рукой.       — Спасибо, что разрешила, — девушка тотчас обратилась в жука и полетела сквозь. Всё стало чёрным вокруг на миллисекунду — и вот она уже снова в человеческом облике просто лежит на земле. Позади — поле без конца и края…       Порадоваться бы, да внутри пусто. Будто что-то выжгли где-то в груди, оставляя лишь пепел…       Возможно, так себя ощущали те боги, которых убил тот монстр, высасывающий энергию и силу.       Ещё одно пройдено. Но уже нет сил…       Лиана рухнула на колени. Перед ней лишь зеркало…       — Ну, и что мне опять нужно сделать? Может, разбить его рукой? Или осколком себя разрезать? Давайте, добейте меня…       — Лишь загадать желание! — у зеркала появились глаза над рамой и на самом стекле нарисовался женский рот. Лиана аж вздрогнула.       — Говорящее зеркало, исполняющее желания, — проговорила она пусто, просто константируя факт. Зеркало улыбнулось.       — Да, я. Меня так и зовут, Зеркало. А тебя как, дитя моё?       Липкое чувство, будто копошатся в её мозге. И ощущение невозможности соврать… Ещё более гадкое и липкое.       — Меня никак не зовут. Мне не дали имени.       — Ох, дитя, неужели так сильно на тебя подействовал ручей, что ты даже имени своего не помнишь?       — На меня ручей не действовал. Я его перепрыгнула, — Лиана скривилась. Она говорит против воли то, что думает! Что за противное зеркало!       — Как интересно… Ты обмануло его? Впервые вижу. Но всё же, как мне тебя называть, дитя? — зеркало подавило усмешку. Явно видно, что удивление притворно. Даже Лиана сыграла б лучше.       Но только не сейчас…       — Как хочешь меня называй, мне плевать, — девушка пожала плечами.       — Даже если я тебя назову «хамелеоном»? — от этих слов девушка побледнела. Опять против воли! Зеркало улыбнулось и вдруг сказало:       — Я вижу в твоей памяти, в твоём разуме, кто ты. Я вижу твой дар… Очень сильный дар, от которого ты не готова отказаться.       — Без него не обойтись, — дельно заметила Лиана, как ей казалось.       — Так уж и не обойтись? — внезапно в голову девушке ручьём полились воспоминания.       Увороты от «хлопковых» (бр-р!) шариков. Невозможность тогда перевоплотиться. Только удачей избежание ужасной участи (хотя казалось бы, ей не привыкать).       Перевоплощения на льду, одно за другим — и всё без толку…       — Во всяком случае, — Лиана стремилась сохранить достойный вид, — он безошибочен.       Зеркало лишь приподняло бровь. Снова воспоминания…       Игра в карты с девушкой, чьё тело нарисовано контуром. Осечка. Страх, заставивший в тот момент оцепенеть.       Снова игра, но уже со свечой. Облик кота, не позволивший увидеть конкретный силуэт: кошки так плохо видят вблизи…       Лиана нахмурилась. Зеркало продолжало улыбаться:       — Твой дар силён, дитя. Очень силён. Вижу, ты пытаешься изменить морфологию мозга, чтобы избежать моей способности копаться в тебе? Воля твоя, но помни, что большая сила порождает большой простор для ошибки. Лишь раз сделаешь что-то не так — изменения будут необратимы. Ну и всё же… Чего ты хочешь?       — А вопрос можно?..       — Обо мне — сколько угодно, но обо всём остальном ответ на вопрос — желание. А я исполняю только по одному каждой душе, что дойдёт сюда.       Лиана вдохнула и выдохнула. Вот он, шанс…!       — Я хочу воскреснуть. Только в другом теле, и рядом с Софьей, это такая девоч… — Лиана не успела договорить. Зеркало посмеялось:       — Успокойся, дитя. Я знаю Софью. И я не злой дух, что пытается подловить на формулировке. Я делаю всё аккуратно, так, как ты этого хочешь. Но лишь раз. Ты уверена?       Девушка не стала колебаться. Она оглянулась в последний раз. Тех препятствий, что прошла она, уже не видно, но она-то всё помнит.       Может, зря?       — Я уверена.       И снова она падает. В который раз…