И наши души встретятся вновь

"Есть только миг между прошлым и будущим. Именно он называется жизнь"

      В маленькой однокомнатной квартирке на окраине города бушевал сквозняк. Порывы холодного ветра проносились по стенам, заставляя дрожать фотографии прикрепленные на канцелярские иголки. На подоконнике цветок в горшке зябко поджимал листья, а рядом на столе остались забытыми две кружки с так и не выпитым утренним кофе, который заваривался еще пару дней назад. Последний день лета в этом году выдался совсем уж не жизнерадостным, а треклятая погода только подливала масла в огонь.       Балкон этой квартиры открывал вид на небольшой кусочек неухоженного леса, именуемого жильцами «парком». Именно в темноту увядающей зелени этой местности и был направлен пристальный взгляд девушки, зовущей эти четыре стены своим домом.       Дом… странное слово. А что вообще человек называет своим домом? Место, где живешь с родителями и растешь. Там она всегда чувствовала себя неуютно. Словно, это был не ее мир. Поэтому, как только в руках оказался аттестат об окончании школы, в другую руку крепко залегла ручка от чемодана и билеты на поезд. Незнакомый город, новые люди, университет. Общежитие тоже с натяжкой можно было назвать домом. Скорее пристань для таких же обездоленных, пытающихся выжить и встать на ноги. Словно передержка для тех птенцов, что только выполи из гнезда. Но именно в студенческие годы одним из главных интересов и стимулов становится любовь.       Наша героиня всегда старалась отрицать важность этого чувства.       — Я еду туда учиться, а не клеить мальчиков, — фыркала она в разговорах с подругами.       — Сначала получить диплом и найти работу, а уже потом строить личную жизнь. Ты правильно говоришь, «живем один раз», поэтому и подходить ко всему нужно ответственно, — спорила с соседками по комнате.       Но на втором курсе чувства победили разум. Девочка влюбилась и расцвела. Она недоверчивая простушка отличница с загорелой кожей и копной непослушных кудряшек. Он саркастичный разгильдяй с аристократичной бледностью и идеально зачесанными платиновыми волосами. Они дополняли друг друга. Часами болтали о прошлом, планировали общее будущее: каким будет их дом, на кого будут похожи дети. Заливались смехом, дурачась. Молча обнимали друг друга в период грусти и тепло любимых пальцев всегда так кстати касалось холодных и влажных щек.       В те годы всем миром, главным островком спасения от внешней враждебной среды казался диван по центру комнаты, который они никогда не заправляли.       — Ты — мой дом, Драко… — как-то нежно прошептала девушка, утыкаясь носом в его плечо.       А дальше была череда съемных квартир, сессии в университете, ссоры, жаркие примирения, смех, веселье, адреналин и вечная нехватка денег. Жизнь молодой пары такой естественной для их возраста. На фоне всего происходящего только сильнее укоренялась мысль о том, что не имеет значения где ты живешь, самое главное, это наличие рядом близкого человека, который сможет разделить с тобой и боль и радость.       К сожалению или к счастью, людям свойственно в ходе своего пути заходить в тупик. В жизни постепенно меняется все. И вот, человек, который старался разделить твою боль надвое, чтобы тебе стало легче, ловко манипулирует, только преумножая тяжесть.       — Гермиона, я возвращаюсь к родителям, они были правы. Я устал считать с тобой гроши все эти годы. Мы не расстаемся, ты можешь переехать со мной, если нет, то это твой выбор, — эти слова были сказаны и больно врезали в память, вскоре после того, как прижав заветный диплом к груди, она спешила домой.       Одиночество и пустота медленно пожирали. Очередная съемная квартира, которую сложно было назвать домом. Новая работа, которая забирала почти все время. На новом месте проживания Гермиона появлялась только чтобы понежиться в теплой пенной ванной, перекусить купленным в придомном магазине сэндвичем и поспать. Чужие холодные стены не хотели согревать ее озябшие в осенней прохладе плечи.       Жизнь хитра и со временем все расставляет все на свои места. Так и Драко постепенно вновь вернулся в ее жизнь.       — Нас странно тянет друг к другу. Я понимаю, что только причиняю тебе боль. Хочу сделать лучше и уйти, но ты вновь и вновь возвращаешь меня. И как бы не хотелось, я не могу найти в себе сил на то, чтобы расстаться навсегда, — после очередной ссоры Драко крепко сжимал ее в объятиях на балконе с видом на зимний лесок.       — Я люблю тебя и могу вытерпеть все, только прошу, будь рядом, — слезы градом лились по ее щекам. Гермиона давно не представляла себе жизни без его присутствия.       Грейнджер не была глупой девочкой. Она прекрасно понимала, что все давно зашло в тупик. Что нужно разорвать эту связь, пока им по всего по двадцать два года. Понимала, что дальше будет только хуже. Так же ясно ей виделось и то, что любовь уже давно прошла, сменившись болезненной привязанностью. Определенно, они мучили друг друга. Но как только на миг Гермиона пыталась представить себе, что Малфой исчезнет из ее жизни, к горлу подступал ком, на глаза наворачивались слезы, а в голове начинала зарождаться паника.       Вещи покорно лежали на полке в шкафу, но сам хозяин все реже появлялся в квартире. Долгие звонки оставались без ответа.       «Аппарат абонента недоступен, перезвоните позже»       «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети»       «Аппарат абонента занят»       Раз за разом вторил голос девушки-робота, безжалостно лишая надежды. Раз за разом Гермиона слышала эти фразы и бесцельно повторяла набор номера. Признаться честно, временами она и сама уже не знала, что сказала бы, если услышала ответ.       На редкие СМС все же удавалось получить ответ.       «Сказал же занят»       «Отстань, не хочу сейчас говорить»       «Приду, когда захочу»       Каждое сообщение ранило, но все же дарило успокоение.       — Хотя бы с ним все в порядке, — шептали искусанные губы, а тонкие пальцы нервно чиркали зажигалкой, в попытке поджечь сигарету.       — Родная, прости меня. Снова поступил как мудак. Как же тебе больно… Я только все рушу.       День, два, неделя. Он неизменно появлялся на пороге, начиная свою речь. Самое забавное крылось в том, что по итоге разговора Гермиона сама начинала уверять его в том, что он не такой уж и плохой и конечно, подорванного доверия не вернуть, но она простит ему все. Так шло по кругу.       В попытке создать домашний уют и поддержать иллюзию нормальных отношений в пустой квартире постепенно появлялись коврики и шторы, совместные фото на стенах, маленький цветок в горшочке. Но это не спасало.       «У нас все отлично, давай не об этом», — стало универсальным ответом всем знакомым и друзьям. Постоянно плакаться об одних и тех же вещах казалось глупым. Только вот еще больнее становилось от того, что все меньше людей соглашалось на встречу после работы или на то, чтобы просто поболтать по телефону. Одиночество медленно замыкалось вокруг нее плотным кольцом.       Тяжелые воспоминания сопровождались очередной сигаретой. Дисплей телефона показывал 23:05.       «Наверно, в очередной раз не придет. Звонить не буду», — уверенно решила девушка. Мысли прервал звук открывающейся двери.       — Драко, как твой день? — жизнерадостный голос не выдал и капли грусти, сигареты полетела вниз с балкона. Вскоре она уже сжимала его в объятиях.       — Все хорошо, я на недолго. Друг попросил подвезти до аэропорта. Опаздывает на рейс. Поэтому я на недолго.       — Может чаю?       — Нет, я уже поехал.       — Да? И зачем тогда заходил? — в голосе вновь печаль и грусть. Она скучала.       — Сказать, что я люблю тебя. Не грусти, родная, — холодные пальцы ловко щелкнули по аккуратному носику.       Между ними было много плохого. Много гадости было сказано, много отвратительных поступков совершено, боль пропитала их отношения насквозь. Но ради таких моментов хотелось жить и раз за разом терпеть все происходящее. Всего несколько секунд словно сильнейший разряд заполняли батареи до краев, давая силы на то, чтобы ждать и терпеть снова и снова.       — Не жди меня, ложись спать. Обещал еще заехать к родителям, у них и останусь ночевать. Как закончу с делами обязательно напишу.       В ту ночь Гермиона снова уснула одна. Но на губах присутствовала улыбка. Визит Драко подарил некое спокойствие.       На следующий день началась осень. Первое сентября всегда казалось Гермионе трепетным праздником. И пусть она уже второй год, как покинула студенческую парту, настроение все равно было особенным. Стоя под горячим душем она старательно натирала тело самым ароматным гелем, размышляя о том, что стоит сегодня позвать куда-нибудь посидеть Драко. СМС от него так и не пришло, но так случалось часто. Он обещал перезвонить или написать и забывал. Это уже не вызывало раздражения или паники.       Это был обычное утро в издательстве, где Грейнджер трудилась уже второй год. Шум, суматоха, разлитый кофе. Гермиона не обращала на это внимания, сосредоточенно она правила статью, внимательно вычитывая каждое предложение. Но мысли были далеко. По большей части она была погружена в воспоминания, ностальгируя по временам учебы в школе и института. Время, когда первое сентября было для нее неизменно волнительным днем, означающим начало нового года и нового витка в жизненном пути.       Внезапно поток размышлений прервал телефонный звонок. Дисплей смартфона отобразил имя «Нарцисса». Гермиона неприятно скривилась. Отношения с матерью Драко у нее, мягко скажем, были натянутые. Миссис Малфой не желала принимать выбор сына, отговаривая его от женитьбы и всячески указывая на недостойное положение девушки. Все проблемы в характере и поведении сына она так же списывала на влияние «этой девчонки»       «Я не собираюсь ее обеспечивать. Она использует тебя», — подобные нелицеприятные фразы неоднократно Гермиона слышала из телефона во время разговора Драко с матерью.       Открытого конфликта между ними не было. Скорее обоюдная лицемерная дружелюбность.       — Доброе утро, миссис Малфой, — пыталась выдавить из себя нотки радость Гермиона, попутно гадая, в чем на этот раз ее обвинят и что стало нужно ее недосвекрови.       — Ты знаешь, что вчера Драко собирался везти Блейза до аэропорта?       — Да, он говорил, что после заедет к вам.       — У меня плохие новости, — голос на другом конце задрожал. — Он не доехал.       — Куда? К вам? Снова остался у друзей? — Гермиона оставалась беззаботной, продолжая выверять знаки препинания в статье.       — Он вообще никуда не доехал. Была авария.       — Как? С ним все в порядке? — до девушки медленно начал доходить весь ужас ситуации.       Люциус и Нарцисса подарили сыну первый автомобиль на его совершеннолетие. Через пол года эта машина уже не подлежала восстановлению. Драко водил дерзко и обожал быструю езду. Периодически случались аварии, но на нем самом никогда не было ни царапины.       — Нет, я… Я не могу это сказать.       — Все плохо? В какой он больнице?       — Ни в какой. Я не могу… — было слышно, что женщина пытается изо всех сил держать свой голос ровным.       — Да говорите же! Что с ним?       — Драко умер. Разбился насмерть.       Две короткие фразы, после которых все вокруг словно остановилось. Казалось, остановилось даже сердце самой Гермионы.       — Это точно? — Грейнджер одергивала себя за глупость вопроса, но на тот момент он казался ей очевидным.       «Вдруг это не проверенная информация? Вдруг он все же жив? Может, он просто сильно пострадал и поэтому его матери передали неверную информацию?» — голос надежды тщетно пытался найти лазейку.       — Нет, это абсолютно точно. Сейчас мы с Люциусом едем на опознание в морг.       Голова пошла кругом.       А мысли тут же вынесли приговор, словно обрушив на Гермиону бетонную плиту и надежно укрыв ее под ней.       «Ну вот все и кончилось».