И наши души встретятся вновь

Старая штука смерть, а каждому внове. «Отцы и дети»

      Смерть приходит неожиданно, незаметно, словно вор. Она тихо крадет кого-то из твоей жизни и исчезает. А ты, не заметив пропажи, еще какое-то время продолжаешь жить ни о чем не подозревая. И только спустя время, волна отчаяния захлестывает тебя.       Секунду назад Гермиона думала о Драко как о живом человеке.       Думала так всю ночь и все утро, даже не подозревая, что его больше нет. Эти мысли удручали.       Хотя, нет, не верно. Как это нет человека? Его платиновые гладкие волосы, холодные длинные пальцы, серые глаза, это все до сих пор существует. В нем нет только самого главного — жизни.       Остаток рабочего дня прошел для нее в полной прострации. Словно робот она выполняла насущные задачи, не обращая на происходящее особого внимания.       Только хотелось курить. Очень. И еще сбежать поскорее домой, закрыться в четырех стенах и выпустить наконец все свои эмоции. В то же время было безумно страшно остаться с собой наедине.       Что ее ждет в этой квартире? Что ее ждет в собственной голове?       Гермиона стояла у черного входа в издательство. Высокий забор из маталической сетки, огромные мусорные баки, бетон и клубы сигаретного дыма. Кажется, рядом был кто-то из коллег. — Гермиона, у тебя что-то случилось? — высокий светловолосый парень обратился к ней, торопливо подкуривая сигарету.       Через дебри мыслей Гермиона с трудом смогла вытащить из памяти его имя. — Я придумала загадку, Эрни. Сможешь отгадать?       Не дожидаясь ответа она продолжила. — Когда человек может быть одновременно жив и мертв? — Звучит как чушь. Не знаю. И какой же ответ?       Эрни никогда не желал думать. Именно за это Гермиона его не переносила. Как, впрочем, и парень не питал особой симпатии к ней. — Сама еще не поняла.       Ответ звучал задумчиво, а следом за ним последовала тонкая струйка дыма, вырывающаяся из губ под большим напором. — И к чему тогда это? — не понял блондин, но решил сменить тему.       Макмиллан один из тех работников, которые бегают на перекур каждый пол часа и увязываются за любым, кто решил отойти. Он всегда старался завести разговор и был очень опечален, когда это не выходило. Похоже, что ему остро не хватало общения. — Ладно, уже слышала о том, какая жуткая авария произошла ночью? Серая ауди вылетела на встречку. Водила явно был отчаянный. Он пытался увернуться от фуры, но не вышло. Может еще бы и ничего, но тут же влетел в отбойник. Там такое месиво…       Эрни был корреспондентом с мест дорожных происшествий. Подобные истории от него слышали часто. Только вот сегодня слушать подобное Гермиона не могла. Она не знала подробностей, но знала итог — он лежит в морге. Нервно затянувшись последний раз, дрожащие руки отправляют на половину выкуренную сигарету в урну.       День тянулся мучительно долго. Возвращаясь в свою обитель Гермиона словно с каждым шагом теряла остатки счастья и самой себя.       Когда не отделяешь себя от другого человека на протяжении нескольких лет, с его уходом, словно и сам начинаешь стираться из этого мира. Ты ведь не мог отделить себя от него. А теперь половину тебя выдрали. На живую. Без анестезии.       Она задерживается на пороге. Страшно заходить. Страшно оставаться со своими мыслями. Страшно от осознания, что теперь она одна.       Загорается дисплей телефона. Вкладка «сообщения». Палицы сбивчиво печатают. «Малфой умер. Разбился. Пожалуйста, приезжай. Я сама не справлюсь»       Отправить. Гарри.       Гарри Поттер ее друг. Лучший. Только вот эту дружбу она уже успела разменять на любовь с Драко. Они давно не общались, а все по той причине, что Гарри устал вытаскивать подругу из отношений, затянувших на ее шее петлю. «Потом не вини меня, Гермиона. Если еще раз обратишься ко мне из-за Малфоя, не помогу. Я пытался. Больше всех и дольше всех.»       Маленький балкон, старое кресло в углу. Уже почти пустая пачка сигарет и полная пепельница. Звук чиркающей зажигалки режет тишину раз за разом. Безрезультатная и абсурдная попытка снять стресс. Движения, отработанные до автоматизма пытаются заменить подобие жизни оставшееся в ней. А в голове пустота. Гермиона больше не чувствует себя и не слышит.       Сигнал входящей смс разрывает тишину, обрывая затянувшуюся паузу. «Скоро буду. Жди»       Из глаз одна за одной стекают слезы, оставляя за собой траншеи боли на щеках, подбородке, шее. «Нужно дождаться Гарри», — цепляется Гермиона за эту мысль, как за спасительный круг.       Темнота постепенно пожирает все в квартире, силясь скрыть от глаз то, что навевает воспоминания о Драко. Гермиона замечает это, только когда слышит требовательный стук в дверь. Выйти с балкона, своего маленького, убежища, отчего-то казалось невыносимо страшно.       С приходом Гарри на кухне зажигается свет. Уже кипит чайник, на столе две чистые кружки, кофе и сахар. На стуле висит темно-серый свитер. Драко забыл его в прошлый визит. Гермиона на ходу подхватывает его и натягивает на озябшие плечи.       Гарри смотрит на это с укором. Руки сложены на груди, тело опирается о кухонную тумбу. Это место слушателя. Он занимал его всегда, когда готовился внимать очередной слезной триаде. — Рассказывай.       А в ответ тишина. Гермиона так усердно подавляла свою панику и мысли, так старалась не сорваться до прихода друга, что все просто перегорело. Ей стало намного спокойнее, ушел страх, осталась боль. Но ни какие слова не приходили на ум. — Я не знаю, что говорить, — в итоге резюмировала она.       Разговор оказался сложным. Гермиона настолько привыкла скрывать свои эмоции от окружающих, что даже сейчас раскрыться оказалось невозможным.       Коридор. Гость говорит что-то подбадривающее на прощание, но она лишь машинально улыбается и кивает головой. Странная штука улыбка. Если сделать ее хорошо натренированной маской, она будет появляться даже в моменты самого глубокого отчаяния.       Хлопок двери последний звук на сегодня. Вновь мертвая тишина.       В одночасье усталость обрушилась словно бетонная плита. С трудом Гермиона добралась до кровати, завалившись на нее не откинув одеяла и не раздеваясь. Знакомая шершавость свитера и нотки родного запаха напомнили о былом уюте, а усталость дала свое. Через пару минут сон настиг ее.       Глубокий, крепкий, долгий. — Спишь?       Тихий голос раздается над самым ухом, а кровать продавливаетя под весом тела.       Гермиона открывает покрасневшие глаза и видит его. Слезы вновь начинают течь из глаз. — Иди сюда, родная.       Малфой заваливается на кровать прямо в джинсах. Ложится на спину и протягивает руку. Скорее, опасаясь, что он исчезнет, Гермиона припадает к его плечу. Устраиваясь по удобнее, она жмется к мягкой футболке. — Драко… — голос совсем ослаб. — Я люблю тебя. Давай просто помолчим?       Ее рука крепко обнимает. Его рука перебирает всклоченные кудрявые волосы.       Спокойствие. Сон. Темнота.       Истошный вопль будильника рушит все. За окном промозгло, серо и барабанит дождь. Постель смята и сползла с кровати. Холодно. И Гермиона одна.       Секунду назад ее Драко был жив.