Серый Волк спешит на помощь!

Серый Волк на цыпочках под покровом темноты крался в сторону кухни. Царевичи, как оказалось, тонкие натуры, охочие до крепкого мужского члена, сговорившись, уже третий день караулили любовника у места обитания Прекрасной. Горыныч, прикидывающийся дохлой ветошью, следил одним глазом за продвижением мохнатого хвоста перед своим носом. Царевичи, замерев где-то в районе хвоста самого Змея, тихо разыгрывали Серого в камень-ножницы-бумага. Но кто-то всё время оказывался недоволен, и принцы принимались заново делить шкуру крадущегося мимо Волка. До тех пор, пока вытирающий с дракона пыль разноцветной метёлочкой Хан, заинтересовавшись, не заявил: — Серые Волки существа универсальные, так мне уважаемая баба-Яга говорила. — Поправив соскользнувшую с плеча бретельку розового форменного платья, нежно улыбнувшись, предложил: — Используйте его одновременно. Переглянувшиеся, царевичи поразились столь простой и при этом гениальной мысли и, прихватив почти добравшегося до вожделенной цели Волка, поволокли вяло сопротивляющееся тело в сторону спальни. Горыныч, грустно вздохнув, проводил Серого взглядом самой сочувственной из голов. Остальные две продолжали своё нелёгкое дело, заглядывая под подол Ханского платья. Взгляд их становился всё более и более масляным, ящер начинал шумно дышать. Двумя головами! На что третья ответила взглядом удивлённым. Скосивший глаза Хан вздохнул. Отставил ножку, поправил розовые же чулки и, прогнувшись, томно застонал. Горыныч, с мясом вырвав цепь вместе с куском стены, улепётывал в сторону сеновала. Утаскиваемый Хан изображал похищенную девицу, образ немного портила лыба от уха до уха, неуместно наползающая на с вечера небритое лицо. Выглянувшая на шум Царевна перекрестила "вдогонку" удаляющуюся парочку, даже не пытаясь представить форму и способы их любви. Доносившиеся из спальни разноголосые стоны ясно указали, что царевичей к ужину звать не стоит. Истошный визг, перекрывавший время от времени стоны, сказал то же самое про Волка. — Злыдень! Бессмертный, ОБЕДАТЬ! И только попробуй не явиться! Кощей, находящийся за тридевять земель, в момент любования очередной сладко спящей красоткой, испуганно вздрогнув, оступился, навернувшись на ночном горшке. На его беду, горшком уже пользовались. На счастье, не по назначению. Принцесса Несмеяна являлась крупнейшим поставщиком слёз девственницы на континенте. Бегать по ночам за предназначенным для сего дела тазиком было лениво, и царевна использовала первую попавшуюся под её руку тару. Явно не ожидая того, что эта тара подвернётся кому-то под ногу. Ночью. В её спальне! Заливистый девичий хохот застал Кощея за попыткой освободить свою бедову голову из принцессиного писсуара. Разозлившись, злодей дунул, плюнул, матюгнулся и ввалился в собственный главный зал. Со зверским видом пронёсся через стойбище орды и скрылся в направлении покоев. — Обед через пять минут! — рявкнула ему в след Прекрасная. Кощей, втянув голову в плечи, прошмыгнул внутрь. Мысль забаррикадироваться в покоях была отметена как нереальная — если уж она Горыныча спустя три дня после похищения на плече приволокла, да на собачью цепь рядом с кухней посадила, куда уж ему. Хотя Змей не выглядел сильно уж недовольным жизнью — кормили его обильно и по расписанию. Да и на Хана Змей косился очень уж благосклонно. Окончательно добила его представшая перед глазами картина — на его любимой кровати, под его любимым чёрным балдахином, два царевича трахали… присмотревшись, Кощей протёр глаза — Серого Волка. Волк рычал, стонал и вполне ощутимо подмахивал. Хвост метался между сплетёнными телами. Кощей капал слюной на слегка подсохшее одеяние. — Пять минут, пять минут... это много или мало... — пропел злодей, разоблачаясь на подходе к столь эротично занятому ложу.

***

— Ух ты, наливные яблочки в качестве гарнира к Жар-птице. Крылья нетопырей в белом вине! Тушенные с ежевикой змеи! — Восторженный голос заставил Прекрасную оторваться от сервировки стола. Стоящая рядом девица, одетая в одну длинную ночную рубаху, восторженно оглядывала стол. Светлые волосы до пят были заплетены в толстую косу, губки бантиком, голубые как небо глаза, а также соблазнительное крутобёдрое и полногрудое тело, не скрываемое полупрозрачной тканью — Прекрасная поняла, что пропала. — Приятно встретить ценителя в этих местах, — прощебетала девица. Встретившись взглядами, принцессы улыбнулись, облизнулись и, многозначительно перемигиваясь, удалились в сторону... кухни!