На веки вечные

Насколько можно было судить, этот момент, к которому охранница неуклонно подходила всё ближе и ближе, в конечном итоге свершился. Для неё наступила настоящая чёрная полоса. Положение, что разъедает и растаптывает её пока что не сформированную честь в хлам, лишает всякой мотивации и стимулирует лишь снова и снова возвращаться в исходное положение. Муки одиночества, в которых погряз весь этот жалкий мирок, грызли кобылку изнутри. Плохая погода и паршивые чувства словно сговорились терзать её дуэтом, чтобы поскорее прикончить, стоило только заставить дриаду сдаться. Но она и не думала об этом и старалась снять напряжение всем, чем могла, хотя с каждым разом это помогало всё меньше. Недавно она поймала себя на мысли, что стала потихонечку забывать Твайлайт, реже о ней думать и почти не дожидаться её возвращения. Она ведь непременно должна вернуться, так в чём причина пустых переживаний? Судя по наступившим усилившимся дождям, либо близилась холодная хмурая осенняя пора, либо в этом месте по закону природы вода с неба — частое явление, которое нацелено регулярно сполна обеспечивать жизнь всему планетарию. Опять льёт, как из ведра, а она ничего не может поделать для своего же блага. После того, как голем промокла и ощутимо продрогла под дождём, изучая редкие растения, когда она добралась домой, с поникшей мордочкой и утратившей свой объём мокрой гривой, ничего не оставалось, кроме как отсиживаться в шалаше и обсыхать в её относительном тепле. Странно, ведь в первую половину своих дней охранница даже не придавала значения холоду, словно она сочла его пустяковой обусловленностью на её пути. Со временем же пришло осознание того, что низкая температура воздуха — это ей не шутки. Да и как вообще пони из дерева может быть чувствительна к холоду? Неразумным обычным деревьям он вреда почти не наносит, а вот хранительница терпела дискомфорт при постоянном контакте с дождём, когда её кора автоматически становилась ледяной, ведь деревянное тело было неспособно излучать достаточное количество тепла. Создание Твайлайт с тоскливым вздохом выглянуло в окно, мысленно прикидывая, когда дождь закончится учитывая скорость и силу падения капель и направление ветра. К её горю, стена воды непрерывно лилась наземь плотной струёй, вызывая такой гул, что при выходе наружу барабанные перепонки просто забивались нестерпимым шумом, но благо здесь этот шум практически вдвое приглушили стены. Ориентируясь на свои примерные расчёты, дриада сообразила, что ливень подобного типа затихнет только часа через два, при том, что его общая продолжительность уже достигала часа. От скуки кобылка сидела за самодельным столом, положив мордочку на одно копыто, а другим стучала по огранке булыжника какую-то тоскливую нескладную мелодию, понятную только ей одной. Черты её лица словно окаменели и не выражали эмоций, демонстрируя угасший интерес к жизни вперемешку с желанием пойти убиться, чтобы разнообразить будни. Грива хранительницы давно просохла, но переплетённые травинки в ней изрядно растрепались. Вот бы сделать какую-нибудь расчёску, пригодную для растений, иначе об уходе за волосами можно и не мечтать… Древесная пони давно поняла, что не имеет ничего из того, чего можно было пожелать. У неё ничего и никого нет, её оставили ни с чем гнить в этом предательском лесу. Единственные её друзья, физически не способные предать и бросить в беде, бесконечные экземпляры цветков. Есть как целебные травы, так и злополучные источники яда в чистом виде. А что, если в конце концов она потеряет разум? Что, если она станет обычным деревом с очертаниями пони и застынет в одной позе навечно? А если к ней никто никогда не попадёт, включая ту же создательницу? От мысли об отсутствии цивилизации на планете она сходила с ума. Как такое вообще возможно? Сумасшедший жестокий мир! Хранительница поднялась на копыта и, один раз прогнувшись в спине подобно кошке, принялась агрессивно расхаживать кругами вокруг столика, уже не думая о вариантах развития событий, а протаптывая канаву. Привычный поток её мыслей и знаний, которые было некуда применить, прерывало водяное гудение снаружи. Тёмные облака то и дело дрейфовали над деревьями, проливая, казалось, весь накопившийся гнев небес. Кобыла опасалась, как бы не случился глобальный потоп и как бы в результате его наступления не поддаться искушению утопиться. Хотя, если подумать, умереть суицидальным путём пускай и хотелось какой-то её дремучей частичке души, кобылка прекрасно осознавала, что сейчас было нельзя. Возможно, он ещё увидит проблески света, но это случиться рано или поздно. «Я послушно и непрерывно жду Твайлайт или, по крайней мере, возможности оказать свою помощь», — напомнила она себе. — «И я не отступлю, никогда, пока я жива, не отлучусь от своего долга! Даже… если… на это… уйдут… годы.» Внезапно скорость мыслей ощутимо замедлилась, превращаясь в невнятные отголоски разума. Чёткая картинка перед глазами размылась, искажая пространство, как колебания в отражении на воде, и не успела охранница хоть каким-то образом отреагировать — вскрикнуть от испуга, замешкаться и удивиться или приготовиться быть стёртой из истории… Как тут все ноги разом подкосились и согнулись в коленях вопреки желанию их обладателя, а вслед за этим магический голем завалилась на бок и распласталась на траве-подстилке под окном. Веки отяжелели, да и все части тела тоже как будто парализовало, когда дриада начала терять связь с реальностью. Последнее, о чём она успела подумать прежде, чем провалиться во тьму, это отнюдь не вероятные причины возникновения такого необратимого эффекта, а короткое отчаянное: «Ну… По крайней мере… Я и без этого хотела заснуть…» Всё тело безосновательно ослабело, перед глазами пролетел весь месяц её жизни, и мозг, не повинуясь своей хозяйке, внезапно отключился. Она не умерла, но и не то, что была жива... В это время, не раньше, не позже, декоративный кварц в середине крыши неистово засиял и наполнился тусклым сиреневым светом. С каждой секундой он становился всё ярче и ярче, стремительно набирая энергию, и вот пришло время, когда сила достигла самого пика: всё свечение собралось в центре камня и сконцентрировалось на фиолетовой спирали, заставив её озарить местность в некотором радиусе магическими искрами. Спираль превратилась в небольшую крутящуюся воронку, которая взметнула в небо тонкий неоновый пурпурный отблеск, смахивающий на лазерный луч. Вокруг него клубились, как дымовые газы, тёмные огромные тучи, нестабильно бьющие об землю несвойственными обычной грозе лиловыми молниями. В атмосфере повисло электрическое напряжение, и в довершение к этому земля импульсивно затряслась, подкидывая на несколько сантиметров в воздух мелкие камни и сухие ветки. Дриада крепко спала непробудным сном в неуютном положении, не видя и не чувствуя происходящей вакханалии прямо у неё над головой. Её не беспокоило даже небольшое, но ощутимое землетрясение, медленно разрушающее шалаш и всё, что она добавила в его интерьер. Гирлянда из цветов над дверью не выдержала и полетела на землю. Охранница что-то промычала сквозь сон, словно почувствовав это, но мелькающие в подсознании образы портала и распрощавшейся мордашки Твайлайт не давали ей встать. По завершению, энергетический луч, идущий от воронки до туч, сам собой переправился вниз и вперёд по горизонтали, где резко возникла короткая вспышка фиолетового оттенка… Она исчезла так же молниеносно, как и образовалась, и на том месте посыпались маленькие искры пламени. Дождь продолжал стучать по листьям деревьев и траве, хотя теперь заметно ослаб. Спираль посредине кварцевого круга потухла и утратила силу, ни много, ни мало, вернувшись к первоначальному состоянию. Лес снова стоял в полной тишине и более не претерпевал никаких изменений. Ни одного, кроме одного.

***

Первое, что увидела охранница, приоткрыв глаза, было вспыхнувшее на краю сознания секундное видение, очертания незнакомой пустыни. Очевидно, это какая-то чушь, граничащая с состоянием эмоционального полубреда. Когда несуществующая картина рассеялась, как сдуваемый ветром песок, всё, что окружало кобылку теперь — это привычная обстановка её неказистого логова. Голова посылала импульсы тупой боли, напоминая о случившемся, копыта и крылья щемило, как после знатной тряски, но общее состояние телесной оболочки, кажется, не особо значительно ухудшилось… Никаких травм на теле кобылка не обнаружила, что уже внушало лёгкое облегчение. Не страшно. Только вот главный вопрос не покидал голову: что это, Дискорд возьми, сейчас было? В таких случаях нужно искать причину и следствие, однако мозги упорно отказывались от работы и не могли строить догадки или подбирать возможные варианты. Единственное, что она помнила после того, как рухнула с копыт, вроде бы, слабость по всему телу, которой было просто невозможно не отдаться. Ощущение одновременно непривычное и приятное, несмотря на то, что последнее понятие растяжимое. Тяжело дыша, дриада взбудоражено приподняла мордочку, подперев её дрожащими копытами. Тряслась она скорее от страха и волнения, чем вследствие пережитой отключки и внезапного пробуждения. «После такого я ещё долго не смогу поверить, что всё хорошо. Всё ведь хорошо?.. Верно?.. Всё обошлось, и даже моё самовнушение действует на меня, как прежде. Но что… аргх, за вздор только что перенёс мой многострадальный организм? Очень похоже, что я заснула, невзирая на отсутствие усталости… Однако это невозможно! С самого зарождения своей жизни я не умела погружаться в сон! Если, конечно, что совсем уж маловероятно… Он был не вынужденным. Значит, так и засыпают пони?.. Странно, я не думаю, что это работает таким образом, ведь мне вовсе не хотелось спать. Тем не менее…» — эти мысли моментально пронеслись в голове хранительницы и невольно оборвались на заключительной части, потому что сверху прямиком на её спину упало что-то мокрое. Потом это повторилось снова и снова; вода капала на неё с потолка, стекая по спинке под живот и увлажняя сухую землю в шалаше. На траве уже образовалась сырость, разводя землю и перерабатывая её в грязь. Тревожно встрепенувшись, голем обернулась к источнику этой проблемы, и засекла большую щель между листьями бамбука в потолке, через которую стремительно протекали капли дождя. «Ну вот, теперь придётся чем-то наскоро заделать дырку, иначе внутри вскоре начнут разрастаться лужи и пол затопит! Ни ведра, ни любой другой ёмкости у меня нет, так что некуда девать эту воду. Я должна подыскать какой-нибудь скрепляющий материал по типу лиан или толстых листьев. Но это значит, что я вынуждена выйти из дома, а там я наверняка промокну до мозга костей. Что-то я совершенно не горю таким желанием… Если не покину жильё, не выйду из ситуации, к тому же, это ведь на надолго? Можно выбежать, схватить снаружи подходящие листья растений и быстро юркнуть обратно, подлатать крышу… Но будут ли собственные ноги меня слушаться при беге? Кто знает!» Кобыла вяло и неохотно приняла вертикальное положение, расправив помятые крылья, и хорошенько отряхнулась от натёкшей в перья и хвост воды. В этот момент она была похожа на брезгливую кошку, ненавидевшую мокнуть, а не живое создание из деревьев, которые растут благодаря воде. На удивление, боль отошла, уступив место приливу сил; конечности снова наполнялись энергией, тело явно возвращалось в строй, даже лучше прежнего. Словно отдавая компенсацию за упадок сил и нанесённый ущерб. Дриада подождала, пока все её ветки окончательно не окрепнут, и тогда прошлась до стены и назад на всякий случай. Если раньше её магические способности находились на уровне среднестатистического единорога (или вообще жеребёнка?), то здесь и сейчас она чувствовала себя сильной, как никогда прежде. Желание наколдовать нечто полезное и толковое казалось непреодолимым. С одной стороны, это нормально, ведь аликорнам свойственно полагаться на свои волшебные навыки, тем не менее, расходовать только-только восстанавливающийся запас сил было глупо и некомпетентно. Как говорится, сила есть, ума не надо, я не голем, я громада. Лужа под потолком достигла нескромных размеров и всё также увеличивалась и впитывалась в настил из травы. Да, такими темпами охранница не успеет сбегать за материалами до того, как она совсем разойдётся. Интересно, возможно ли обойтись без этого? Она точно знала, что существуют относительно несложные заклинания щита, но ума не прилагала, как сгенерировать пускай даже самый ненадёжный маленький барьер. Наверное, с её стороны это будет не самым целесообразным решением. В конце концов, корни неуверенности начинались от туда, где древесная Искорка не воспринимала себя как настоящего аликорна, а скорее считала свой вид недоразвитым гибридом пегаса и единорога в заточении древесной оболочки — сосуда для души. Без преодолевания трудностей и испытаний на стойкость характера она не могла поднять самооценку и убедиться в закономерности своего развития. Тем не менее, самооценка почему-то сегодня никак не сказывалась на росте магического потенциала… Итак, рог дриады залился лиловой магической аурой, по цвету такой-же, как у Твайлайт, но по обыкновению быстро переменилась, выдавая травянистый зелёный свет. Кобылка слегка напрягла голову, пытаясь наколдовать нужное, ранее не освоенное ею заклинание щита. И только она сосредоточила силы на потолке, медленно, но верно формируя поверх дырки закрывающий слой зелёной искрящейся энергии, и уже поспешила порадоваться за свой успех (капли действительно больше не проникали снаружи), как вдруг аура её рога со звоном лопнула, как мыльный пузырь, и вода потекла через щели с новой силой. Причиной этому плачевному результату послужило ни что иное, чем посторонний непрерывный и такой незнакомый звук из глубин леса, пронзивший душу охранницы незримой стрелой. Она услышала крик! Голос и его тональность явно принадлежали разумному пони. В этом возгласе смешалась вся возможная боль, страдания и отчаяние, сыграв с и так более чувствительными, чем хотелось бы, нервами дриады злую шутку. Копыта онемели, глаза выкатились из орбит от ужасающего чувства опасности и беды, а внутри всё похолодело настолько, что заставило хранительницу содрогнуться всем телом, словно она была погребена под горой снега и льда. Хотя дрожь спровоцировал отнюдь не холод, а самый сильный испуг, который ей когда-либо приходилось вытерпеть. Ужас холодной волной спускался по позвоночнику, твёрдые ушки встали торчком, интуитивно навострился слух, а немое изумление не спешило отходить и отпускать черты её лица. Это бесспорно не галлюцинации от долгого воздействия одиночества и окружающей среды. Крик разнёсся таким ярким и отчётливым отголоском в её сознании и так скоропостижно затих, что не оставалось никаких сомнений в его реальности. Не нужно было думать дважды, чтобы полностью осознать присутствие рядом ещё одного пони и то, что ему срочно требуется помощь. Интуиция вопила во весь голос, что если не поспешить, либо будет уже поздно кого-то спасать, либо сторонница природы упустит свой драгоценный и единственный шанс оказаться полезной! Наплевав на протекающую крышу, возбуждённая и решительная дриада на всех парах выскочила из шалаша, мигом угодив под проливной дождь. Однако та скорость, с которой охотно несли её копыта, противостояла попаданию многих осадков на неё и не позволяла кобылке промокнуть насквозь с первых же минут нахождения на так называемой улице. Она неуклонно скакала вперёд, аккурат к источнику уловленного сигнала, чудом не спотыкаясь об камни, хотя практически и не различая дороги. Полминуты наблюдения за атмосферой невидящим взглядом может и не послужили голему на пользу, зато дали её мыслям время, чтобы перегруппироваться. Порядок в голове ещё никому не навредил. Ну, во всяком случае, она вечно придерживалась этому суждению. Сердце буйственно стучало в горле где-то в районе голосовых связок, позже начало колотиться в ушах, а потом, кажись, и в самой центральной точке головы. Если-бы можно было измерить частоту сердечных сокращений хранительницы на данный момент, было сложно поспорить, что её пульс возрос минимум до 150 ударов в минуту. И правда, она всецело отдалась волнению и напрочь позабыла о том, что можно взлететь, пока крылья относительно сухие, и вести наблюдение с высоты. Подбежав к предполагаемой точке назначения, откуда она минутами раньше уловила чей-то вскрик, дриада едва подавила собственный удивленный возглас. По телу прошлись призрачные спазмы, и кобылка, затруднённо дыша, чуть не грохнулась от представшей перед ней картины в обморок. Ливень хоть и размывал обзор, поле зрения всё же ловило подробности увиденного зрелища. Правда, мозгу потребовалось минуты две, чтобы его правильно обработать и делать адекватные выводы. Метрах в трёх от сторожа леса, на небольшой практически лысой поляне, в окружении редкой травы лежали два пони весьма нестандартной внешности, причём друг на друге. Охранница предельно аккуратно подобралась ближе, изучая их смущённым взором. Они не шевелились и не издавали ни звука, тихо и безвольно распластавшись в грязи, позволяя крупным холодным каплям дождя пропитывать их разномастную потрёпанную шёрстку и… Униформу? Да, на обоих сидело странное обмундирование поверх причудливо раскрашенных шмоток с изображением болотных, серых, коричневых пятен и разводов, перемешанных между собой. Любопытство пересилило страх, и кобылка сделала ещё несколько шагов к незнакомцам, несдержанно рассматривая ситуацию целиком, как дикий зверёк, наклонив голову набок. Пони, насколько можно было видеть, находились не в сознании. Судя по их наружности, совсем недавно, какие-то считанные минуты назад, обе пережили нечто ужасное, но образ возможной ситуации никак не всплывал у голема в голове. Это были молодые пони разного пола: жеребец пегас сизого оттенка, имеющий грязные растрёпанные гриву и хвост средней длины оливкового цвета, и кобылка, пластом развалившаяся поверх него, обладательница окровавленной в некоторых местах нежно-розовой шерсти, короткой стрижки пшеничных волос с вплетением чёрных прядок и рога, выглядывающего из некогда пышной чёлки. Древесная пони с сожалением и искренним сочувствием отметила, насколько же потрёпанными, беспомощными и жалкими они смотрелись под проливным дождём, с глубокими порезами, окрашенные собственной свежей кровью, не в состоянии позаботиться о себе… У пегаса правое крыло было выгнуто под неестественным углом, явно вывихнутое некоторое время тому назад, на щеке кровоточила большая необработанная царапина, словно он где-то содрал кожу, а на боку и вовсе красовался выжженный клок шерсти. Из потёртостей и дыр на его пострадавшей форме многими струйками стекала кровь, и от её металлического запаха дух Твайлайт содрогнулась, пытаясь привыкнуть к новому ощущению. С каких пор у неё столь сильно обострилось обоняние? Мордочка жеребца была ещё относительно расслаблена по сравнению с гримасой на лице его «подружки». Мало того, что у единорожки наблюдался кровоподтёк изо лба, медленно текущий из-под гривы на нос, а в переднем копыте застряло что-то острое и железное, раздвинув в стороны участок кожи и создав открытую рану, так это неприятное зрелище вдобавок дополнялось стиснутыми в муках, оголёнными зубами. Все мышцы лица казались полностью напряжёнными, застывшими в беззвучном желании бороться. Как будто чуть ранее блондинка отчаянно пыталась чему-то противостоять. Вопрос, что же послужило причиной такого будоражащего следствия? Через спины обоих пострадавших были перекинуты лямки одинаковых седельных сумок, похоже, кожаных и не очень объёмных. По-видимому, содержимое не могло похвалиться своим количеством и, откровенно говоря, внутри безусловно лежали лишь немногие предметы. Сбоку от сизого пегаса, словно выпавшее из его рта, валялось короткое медное копьё с очень профессионально заточенным остриём, в то время, как у кобылы никаких элементов оружия не наблюдалось. Одна её сумка оказалась насквозь продырявлена в районе дна, так что можно было судить, куда делись многие вещи. Они выпали наружу, но куда пропали потом? Впрочем, дриаду на этот раз не волновали настолько мизерные вопросы, ведь тут были проблемы поважнее! Этим двоим определённо была срочно необходима медицинская помощь. Всё зависело исключительно от того, как охранница решит повести себя и показать свои положительные качества. В данный момент она наконец осознала, что то, чего дожидалась целый месяц, в итоге свершилось. Это просто чудо, не иначе, что у неё появился первый шанс спасти кого-то. Она ждала, когда в её мире окажутся добровольцы, удовлетворяющие суть поручения! В конце концов, этот день настал, и она не только могла, но и нуждалась в том, чтобы выручить этих пони. Они должны выжить, главное постараться для них и вспомнить, что из унаследованного от Спаркл имеет для неё пользу и выгоду первой необходимости. В душе вновь бушевал ураган из эмоций в совокупности с логически продуманными пунктами первой помощи. Нет, это даже был настоящий глобальный смерч. Инстинкты, чувства и заложенная природой часть хранительницы настояли на её вмешательстве в происходящее, хотя с обратной стороны, было страшно подумать о том, что может случиться вследствии. Стараясь действовать максимально осторожно и без резких движений, аликорн перевернула розовую кобылку на бок и копытами сняла её с пегаса. Та даже не шелохнулась от смены положения, лишь ограничилась более глубоким вздохом, чем охранница слышала раньше. Следующей махинацией она сняла с пояса единорожки сумки, и тогда решила перенести её в свой шалаш первой. Для начала, обычно кобылы весят меньше, а значит тащить её будет проще, помимо того, её физическое состояние явно было хуже, чем у жеребца. Конечно, в жилище протекает потолок, но это уже не казалось таким уж страшным обстоятельством. Ничего не мешало заткнуть отверстие щитом, а образовавшуюся воду вынести нафиг телекинезом. «Что за курьёз я думаю? Магией мне пользоваться проблематично! Хотя, знаете, я лучше исполню парочку заклинаний с отсутствием опыта, чем соглашусь пережидать дождь с этими бедолагами под открытым небом. Силы, не подведите меня.» Пока что оставив реквизит единорога на прежнем месте, дриада закинула саму пони себе на спину и, слабо придерживая её тело телекинезом, рысью помчалась сквозь дождь домой. Было относительно не тяжело, видимо, девочка в последнее время довольно мало ела, не набирая приличного веса. В шалаше кобылка опустила её на подстилку из свежей травы и уже было отправилась обратно, чтобы перенести туда-же следующего «пациента», как её глаза зацепились за кусок арматуры в левой ноге поняшки. Не хотелось думать, насколько больно ей будет, когда та проснётся, если ничего не предпринять. Сейчас же она окутала вредоносную занозу магическим полем, плавно вытягивая из пробитой раны… Единорожка мучительно застонала, но глаза не открыла. Защитница леса остановилась, опасаясь случайно разбудить пострадавшую, подождала с минуту и, убедившись в том, что всё обошлось, продолжила работу. Перепачканное кровью инородное тело было извлечено наружу. Но когда надрез на его месте стал кровоточить с двойной силой, кобылка ещё больше убедилась, что нельзя допускать смерти этой пони от потери крови и других травм. К счастью, на такой случай у неё оказался припасён особый козырь в рукаве, точнее быстрый выход из ситуации. Охранница вытащила из своей плетённой гирлянды все листья подорожника, которых там было в избытке, и придавила ими увечье на копыте кобылы, постепенно останавливая обильные выделения крови. Но это было лишь временное решение проблемы, и как бы ей того не хотелось, нужно было найти другой вариант. Рано или поздно её «пациент» столкнулся бы с инфекциями или, в худшем случае, заражением крови, так что придётся раздобыть подходящие препараты для дезинфекции. Откладывать на потом было опасно и неосмотрительно, но если только немного повременить с этим, ничего особо страшного не произойдёт, верно? В конце концов, она вынуждена ещё сбегать за лежащим плашмя пегасом, пока от холодного воздуха он не схлопотал простуду и совсем не окоченел. Здраво рассуждая, любой другой тоже прибегнул бы к выводу, что больше о нём некому позаботиться, и хранительница должна побыть для него и его… напарницы (?) врачом, чем даже очень гордилась. Именно об этом она часто мечтала. На последок перевязав лоб единорога длинной прядью из собственной гривы (образно говоря, это была свежая плотная травинка, но обладала она не совсем обычными свойствами — со временем более менее заживлять ушибы). Решив добыть более эффективные лечебные травы сразу после этого, голем с неприкрытой тревогой понеслась прямиком в лес, уже никак не реагируя на противный ливень, от которого не было спасения, похоже, нигде. Кстати, о протекающей крыше единственного укрытия, находчивая аликорница, к своему счастью, нашла для неё идеальную заплатку, но стоило ей вспомнить, из чего она получилась, как та почти физически снова чуяла тот удручающий запах безысходности, веявший из чужих ран, запах крови. Дело было в том, что именно несимметричный, неотёсанный и острый, но вполне лёгкий и крупный кусок арматуры как нельзя лучше и подозрительнее подошёл на роль затычки в отверстии на потолке. Каким-то образом он идеально вошёл в состав остальных материалов, хотя разительно отличался от них своим не природным происхождением. Дриада до сих пор не могла оправиться от той мысли, как она в целом додумалась до такого решения, но факт остаётся фактом. Нужно было всего-то вплести этот обломок цемента в лианы и бамбуковые листы, и он стал незаменимой преградой для капель воды, не пропуская дождь внутрь, причём, что не менее странно, не выпадая из конструкции шалаша. С того момента, как кобылка была там последний раз, пегас так и не сдвинулся ни на сантиметр с места события. Такой же мокрый и грязный, как и сама сторож леса, в результате долгого контакта с окружающей средой, он совершенно неподвижно лежал на земле. Было абсолютно жалко на него смотреть, даже не зная, кем он является в повседневной жизни, ведь перепутать его внешний вид с фактическим трупом не составляло большого труда. Особенно той, кто его нашла. Хотя на самом деле она никогда не видела настоящих мёртвых тел, молила все высшие силы, чтобы не докатиться до этого, не лицезреть самого мерзкого и безвозвратного события в своей жизни… Кобыла помотала головой, но это не помогло стряхнуть мрачные образы её разыгравшегося воображения. Какая-то затаившаяся затерянная часть дриады настояла на более серьёзных мерах, и она правда поддалась ей, хотя ради этого пришлось врезать себе копытом по щеке. Древесная ткань разразилась вспышкой боли, когда такая же твёрдая часть тела вместила туда сочную пощёчину. Это был первый раз, когда охранница била хоть кого-то, особенно если этим кем-то являлась она, но ощущение показались ей… Эдаким коктейлем из противного и приятного, совмещённого в равных дозах. Оказывается, причинять физический вред себе не так уж и ненормально, чего не скажешь о нанесении увечий другим пони. По крайней мере, это помогло ей сосредоточиться на текущей задаче и не отлынивать. Жеребца она в итоге подняла телекинезом, не забыв взять его сумки, копьё и «багаж» его подружки в придачу. Тащить этого парня магией на буксире было бы чем-то вроде пытки, но то, чтобы взгромоздить его на спину, не отняло много времени и сил. Стоит отметить, что дриада по любому останется сильнее физически, чем в плане магических навыков, на то Твайлайт и сделала её материальным духом. Пегас трясся у спасительницы за плечами, когда та галопом скакала по размокшей вязкой грязи, перемалывая её копытами и сминая пожухлую траву. Как бы не хотелось, чтобы сизый жеребец надолго оставался в таком состоянии, но даже взбучки от резких подскоков дриады не хватило, чтобы пробудить его от забвения. У порога хижины кобыла затормозила как раз вовремя, чтобы перевести дух, и с разочарованием почувствовала, как пони ещё больше обмяк на её спине. Всё это ей ой как не нравилось, однако вовсе не настолько, чтобы напрочь отказываться ухаживать за потерпевшими. Наконец она сдавленно и стеснено протиснулась в шалаш, с перекинутым через спину пегасом, парой его сумок, крепко зажатых в зубах, и второй связкой сумок, принадлежащих кобылке, парящих позади в зелёно-фиолетовом облаке телекинеза. Атмосфера внутри жилья не изменилась, когда к первой пациентке добавился второй. Хранитель леса сняла его с себя таким образом, чтобы не задеть повреждённое крыло с явным вывихом, и, положив почти вплотную к единорожке, предварительно поставив на каменный стол две пары сумок, использовала в обработке его ран оставшиеся запасы подорожника и серьёзно задумалась. А именно о том, как вернуть крыло в здоровое состояние. Если она без дальнейших церемоний вправит кость на место, жеребец наверняка почувствует боль и хруст в суставах, даже сквозь «сон». Что же делать? Выбора особо не было, но последнее, чего хотела дриада, это несомненно яростной реакции и жгучего непонимания проснувшегося пегаса. Откуда у неё вообще такие пессимистичные депрессивные суждения о будущем? Несмотря на отсутствие настоящих лёгких, охранница вовремя сделала успокаивающий вдох-выдох, как только обнаружила, что задыхается от напряжения и паники. В любом случае, она просто не может не рискнуть ради общего блага, как собственного, так и чужого. Кобылка приготовилась как к самым худшим, так и к самым безобидным последствиям и, не колеблясь, окутала проблемную сторону крыла своей аурой, крепко сжав все его перья. Следом за этим она потянула вывернутый сустав пегаса в должном направлении, действие отдалось уколом страха в груди и звонким щелчком в области травмы жеребца, чья кость с хрустом встала на законное место. На удивление, на это не последовало никакой реакции, похоже, он даже больше расслабился от неощутимого облегчения, чем испытал физическую боль. Маленькая пони в душе хранительницы вздохнула с лучезарной улыбкой за то, что она не допустила никаких погрешностей. Оставалось дело за малым — отыскать то, чем продезинфицировать и перевязать увечья двоих гостей её мира. Служба спасения в лице голема уже спешила отправиться в путь, который быстро приведёт её ко всем необходимым компонентам для лечения. Нужно чутка порыться в памяти, дабы вспомнить, где она недавно натыкалась на подобные растения с целебными свойствами… Личные вещи странников она пока что не намеревалась трогать или как-либо разбираться с их имуществом. Только копьё убрала подальше от пони в мерах предосторожности, потому что холодное оружие вызывало у неё неприязнь, плюс ко всему, никто не сможет её ранить, если уж намерения прибывших нечисты. А всё же, откуда они? Она знала, что рыться в чужом — это некрасиво, невежливо, воровато, неправильно, неуважительно и… Древесная Твайлайт слишком устала, чтобы придумать, какими словами ещё описать это в совокупности, так что в долгосрочной перспективе планировала просто посетить соседнюю опушку и собрать большой полезный гербарий. Чем она и занялась. Возможно, ещё минут десять назад кобылка считала, что дождь, знатно потрепавший её безупречную наружность, никогда не закончится, но выйдя на улицу, не застала ни одной капли на своей коре или гриве. Ну наконец-то он утихомирился, подумала дриада победоносно и побежала на место назначения. К тому времени солнце высунуло свой жёлтый краешек из-за остаточных тучек, посылая на землю первые яркие лучики, моментально проникшие через небо на мокрые деревья. Охранница радовалась наступившему долгожданному просветлению погоды, насколько ей позволяли тяжёлые обстоятельства. В ней не прекращала жить вера в то, что нежданные гости в результате выживут, а она поможет им не сломаться под неприятной ношей своего бремени, хотя ещё доподлинно неизвестно, что конкретно с ними случилось. Впрочем, лёгкое ощущение свободы, словно от спадших с копыт оков, длилось максимум несколько минут. По ходу работы с растениями радость потихоньку угасала, однако не только потому, что до конца было ещё ой как немало, но и по другой причине. Неожиданно перед глазами нарисовалась та же пустыня, которую она видела раньше, но слишком маленький промежуток времени, чтобы успеть ухватиться за это видение за ту долю секунды. Но сейчас местность там, в несуществующей в этом мире долине, предстала во всех подробностях и открытых красках, успевала вызывать эмоции и впечатления. Безжизненный, сухой, опасный, пустой и неприветливый призрак этого образа заслонил обзор перепуганной кобылке, заставив её замереть и затуманенным взглядом уставиться в даль, застланную сплошными барханами. Она хотела кричать от ужаса, но вместо крика издала невнятный стон, сделав вывод, что мало чего слышит сквозь переплёт реальности и изображений её подсознания. Это был один из самых длинных моментов тревожного ожидания и запущенных случаев под час её существования. В голове не находилось ни одной связной мысли, относящейся к конкретным темам или как-то по особенному эмоционально окрашенных идей. Делать было нечего, кроме как терпеливо дожидаться, когда этот странный обман глаз соизволит пройти и уступить волю яви происходящего. В пустыне, где кобылка визуально пребывала и не шевелилась, завывал пронизывающий ветер. Небо было окрашено в насыщенный жёлто-оранжевый оттенок, подразумевая закат, как раскалённое золото, в просторах которого плыло яркое палящее солнце практически красного цвета. Оно спускалось в зенит. Ни единого облачка сверху, сплошной песок снизу, раскалённый не щадящими всполохами солнечных лучей и губительной жарой. Хотя высокой температуры кобылка и не ощущала толком, потому что явно находилась в плену у какой-то неспешной иллюзии, могла поклясться, что атмосфера здесь не пригодна для жизни в основном за счёт жары. Воздух дрожал. Никаких растений и животных не наблюдалось, не говоря уже о разумных пони. Дриада так дико запаниковала от этого зрелища, что буквально усилием воли прорвала трещину в голограмме, увидев привычные зелёные очертания леса, но с другой стороны сделав этим только хуже. Видение переплелось воедино с настоящим, составляя слишком резкий контраст для зрения и других ощущений. Это было уже чересчур, перебор, грань безумия, и кобылка смогла громко вскрикнуть, разрушая всю неправду, как стену, которая сдерживает её силы. Перед тем, как безысходная картина покинула её голову и охранница выбралась в спасительную реальность, вновь почувствовав ноздрями свежий воздух, на краю сознания вспыхнул некий нечёткий образ, смахивающий на силуэт пони, устало бредущей по песку. Он был с длинным рогом и крыльями, свесившимися со спины от изнеможения и волочась по земле. Это был аликорн, только самый настоящий, не искусственно созданный, под слишком ярким светом невозможно разглядеть, какого именно цвета, но вроде бы фигура показалась знакомой. Ей несомненно было в сто раз труднее, чем голему. В последнюю секунду она узнала в ней кое-кого поразительно родного и недалёкого, кого-то с лавандовой шерстью и похожей причёской. Значит это... Твайлайт? Отголоски разума вернули дриаду в реальный мир, позволяя снова очутиться на той поляне, куда она пришла. Всё закончилось, верно?... Судя по всему, что-то только что показало ей видение возможной ситуации, но что с этим делать, кобылка ещё не разобралась. Неужели, создательница действительно там, в пустынном месте без воды и еды, бродит под открытым небом и погибает?... Если бы у древесной пони в глазах присутствовали слёзные железы, она бы вне сомнений расплакалась. А так, только её ушки опустились вниз, по краям висков, выражая горечь и муки печали. Это нелепо. Это гложет разум, сознание и чувства. Неужто и спасения из положения нет, и помочь Спаркл никак нельзя? Так или иначе, насколько голем её знала, она ни за что не сдалась бы и не посмела бы давать себя в обиду. Пожалуй, этот факт реально способен немного утешить... В конечном итоге всё, что нужно для обработки ран на теле своих подопечных, парило в телекиническом поле слева от защитницы. Главное, использовать свои навыки, по совместительству знания от Твайлайт, по назначению и не просчитаться. Раз всё необходимое у неё имеется, можно приступать к следующей части плана. Вероятно, пережитый день, наполненный волнением и извечной готовностью к худшему, ещё долго не даст ей покоя, ещё возникнут какие-либо проблемы, а ночь в тесном шалаше с парочкой пони выдастся не самой радужной. Однако, не стоит забывать, кто она такая на самом деле. Её долг внушает уверенность, её обязанности это большая честь, но и не сущие пустяки, а потому осмысленно погружаться в апатию было слишком рано. Быть может, есть в этом и что-то хорошее, что вскоре привнесёт присутствие рядом новых и её первых собеседников. Важно показать им своё дружелюбие и заслужить доверие, пускай порою это бывает сложно. Но она ещё ничего не знает, так что прежде всего надо дождаться, пока розовая кобыла и сизый жеребец придут в себя. Она уверена, что с этого момента что-нибудь кардинально изменится... И по возвращению домой кобылка поняла, что не ошиблась, не поспешив с выводами, и всё оказалось почти так же, как она предполагала. В кавычках, конечно же. Стоило хранительнице, ничего не подозревая, отодвинуть занавеску перед входом и переступить порог, как тут в её уши врезался пронзительный громовой вскрик, довольно хриплый, но высокий. Не успела она как следует что-то разглядеть в полутьме спускавшихся сумерек, как прямо в её лицо, сияя тусклым малиновым свечением, с бешеной скоростью полетел один из комплектов седельных сумок, что она оставила на столе перед уходом. Магическая аура — и голема, и атаковавшего — мигом погасла, когда тяжёлые сумки со всей силы полоснули хозяйку дома по лицу, от чего её телекинез лопнул, а растения посыпались под ноги. Невзирая на возросшее в несколько раз напряжение и накалившуюся атмосферу, дриада спокойно выстояла перед ударом, и теперь в недоумении и ужасе застыла в проходе, опасаясь даже открыть глаза. Не сказать, что бросок тяжёлой вещички в мордочку был нестерпимо болезненным или вообще самым невыносимым по шкале неприятных ощущений, что она вытерпела за месяц, но для начала, обидно было однозначно. Оказалось, в случае чего готовым нужно быть к любым сюрпризам, особенно когда ты не сомневаешься в радушности и теплоте приёма, который в любой момент может обернуться скандалом. «В м-меня... Кто-то щас запустил своими же сумками. За что? Разве я в чём-то провинилась?» — прокручивала кобылка одни и те же мысли, крепко зажмурившись от нежелания участвовать в потенциальной примитивной борьбе. «Вот уж зачем-зачем, а вернулась я точно не затем, чтобы драться... Такой встречи я ожидала в последнюю очередь.» Что ж, когда дело принимало такой нестандартный оборот, хранительница могла лишь предположить, что теперь ей придётся разрулить просто идеально ужасно сложившуюся ситуацию.