______________________
Что же, это ничья. Они оба тяжело дышат, когда музыка затихает, ноги всё ещё на последних шагах, они смотрят друг на друга потемневшими глазами и с бешено колотящимися сердцами. Чонгук облизывает губы, и Чимин повторяет это движение, чувствуя себя укоренившимся на месте. Ух ты. Прошло так много времени с тех пор, как кто-то на самом деле заставлял его гоняться за его деньгами в DDR. Прилив адреналина, всё ещё пульсирующий во всём его теле, делает что-то чертовски неприятное в нижней части тела. Что-то вроде затвердевания его тупого члена. Сексуальное напряжение настолько велико, что Чимину приходится напоминать себе, что даже если они в другом городе, они всё равно в общественном месте, и опрокинуть Чонгука на пол — это преступление. К чёрту это. Что является настоящим преступлением, так это то, как Чонгук проводит рукой по своим волосам, как будто он знает, что он крут. — Ну, — говорит он, его слова звучат хрипло, когда Чимин практически дрожит от подавляемой похоти. — Мы не планировали этого. Из-за моих неконтролируемых подростковых гормонов, которые, кажется, всегда возбуждают меня, когда ты рядом, чтобы мой член был таким твердым, что он мог бы сломаться в любой момент? Чимин прикусывает внутреннюю сторону своей щеки. Держи это в себе, Чимин. Не сморозь глупость, когда всё идёт так хорошо. — Когда-нибудь мы сможем свести счёты у тебя дома, — отвечает он и тут же хочет дать себе пощёчину. Но Чонгук, кажется, ещё больше оживился от этого предложения, и он сохраняет солнечную улыбку на лице, пока они поднимаются по лестнице в караоке-зону аркады. На самом деле, его улыбка такая ослепляющая и красивая, что Чимин полностью отвлекается, когда они подходят к прилавку с едой, и Чонгук в итоге покупает ему молочный коктейль. При этом он совсем не жалуется. Он любит вкусный дешёвый клубничный коктейль. И шаг Чонгука становится пружинистым, когда Чимин просто закатывает глаза и берёт предложенный стакан. Когда объявляется заказ Чимина, они берут свои подносы и занимают последнюю доступную приватную кабинку караоке. Девушка за прилавком полностью игнорирует Чимина, когда он протягивает ей счёт, слишком озабоченная похотливым разглядыванием Чонгука с ног до головы. Она приходит в себя только тогда, когда на это указывает Чонгук, и извиняется перед тем, как дать им дополнительную скидку за свой непрофессионализм. Чонгук молча кивает ей, пока она бессвязно извиняется, и просто кладёт руку на поясницу Чимина. К тому времени, как она ведёт их к кабинке, всё, кроме тепла руки Чонгука на его теле, исчезает из разума Чимина. Кабинка маленькая и квадратная, с матовыми стенами, диванами в стиле закусочной вокруг журнального столика, с большим экраном на дальней стене, двумя комплектами микрофонов и пультом дистанционного управления. Они ставят свои подносы на журнальный столик, и Чонгук тут же тянется к пульту. Чимин жуёт куриное крылышко, пока Чонгук печатает имя певца, и чуть не давится костью, когда замечает, что выбирает Чонгук. — Чонгук. — Хм? — Можем ли мы сегодня не слушать The Weeknd? Он обычно является саундтреком к тому, как мы дрочим в твоей машине, и я не хочу снова получить стояк. Чонгук ухмыляется ему. — Может быть, я хочу поднять тебе настроение. — Ещё чего. Я сейчас ем. — Это вызов? — Чонгук использует этот голос. Чимин знает это. Да, блять. — Это просьба позволить мне спокойно поесть, пока мы не столкнулись с уродами. Он дарит Чонгуку свои идеальные щенячьи глаза, и этот придурок всё равно поет The Weeknd, а Чимин делает вид, что совсем не заводится. Не то чтобы он сжимал колени вместе, чтобы скрыть промежность, когда водил языком по соломинке своего молочного коктейля, конечно, нет. И совсем не помогает то, что Чонгук тоже хороший певец. Чимин так ненавидит его за то, что он идеально берёт ноты и обволакивает лирику своим бархатистым голосом. Серьёзно, какая красивая, талантливая задница. И Чимин вбивался эту задницу много-много раз. Они поют дуэтом, когда оба поели, и соревнуются, кто возьмёт самую высокую ноту. Чонгук настаивает на том, чтобы спеть партию Оливии Ньютон Джон из «Летних ночей», и Чимин изумлённо смотрит на него, когда у него получается удерживать длинную ноту в конце. Они немного разминаются на диване перед последними минутами забронированного часа, и Чимин выходит из будки с багровеющим засосом на ложбинке между шеей и плечом. Это приятно, когда они обменивают свои билеты, полученные ранним вечером, на самые случайные вещи, которые они могут выбрать. В общем, он думает, что никогда не чувствовал себя таким счастливым, как рядом с Чонгуком, играя с маленькими бойцами, которых они получили в качестве призов, когда покидали зал игровых автоматов. Чонгук берёт его за руку, когда они выходят на улицу, и Чимин наклоняется ближе к нему. — Надеюсь, тебе понравилось драться со мной сегодня насмерть, — говорит ему Чонгук, подтягивая его к их машинам. Чимин ухмыляется ему. — На самом деле никто не погиб, и я получил бесплатный молочный коктейль, так что я считаю это победой. Лучший подарок на день рождения, лучше кружки «Сумерек», которую Юнги подарил мне в четвертом классе. — Там написано «Команда Эдварда» или «Команда Джейкоба»? — На самом деле это Команда Чарли, — с любовью отвечает Чимин. Он до сих пор питает слабость к этой кружке и использует её, когда это возможно. Они вырвут её только из его мёртвых рук! — Я даже не знаю, откуда Юнги это взял. Его мама, вероятно, нашла её в комиссионном магазине и подумала, что это будет хорошим подарком. Чонгук откашливается, когда они стоят у его машины, и поворачивается, чтобы посмотреть Чимину в лицо. В его нервной улыбке сквозит застенчивость, и сердце Чимина бешено трепещет при этом виде. — Кстати, о подарках, — говорит Чонгук, роясь в кармане куртки в поисках ключей. Он держит их, играя с кольцом, удерживающим их вместе. — Надеюсь, ты не думал, что молочный коктейль был моим. Моим подарком, я имею в виду. Отупевший мозг Чимина полностью отключается. Вот почему: — Ты даришь мне свою машину?! — это то, что выходит из его тупого рта вместо этого. Чонгук выглядит так, будто вот-вот обделается. — Что? — выпаливает он. — Я имею в виду… Тебе… Тебе нужна моя машина? О боже, о боже. Этого не может быть. — Нет! — Ты… нет? — Нет! Я имею в виду, да, я не хочу этого! Глаза Чонгука слегка сужаются. — Хорошо. Хорошо. Да, потому что, эм. То, что я тебе подарю, совсем не похоже на мою машину. Извини, если это… разочаровывает? Чимин почти бросается ему на руки, отчаянно пытаясь отступить. Он сжимает руку Чонгука, возможно, чуть сильнее, чем собирался, и смотрит на него сверху вниз. — Хорошо. Пожалуйста , забудь ту чушь, которую я только что сказал, — говорит он. — Ты… тебе не нужно было ничего мне дарить, ты знаешь это, верно? Типа, меня бы вполне устроили игровые залы, и караоке, и еда, и задница под твоими кельвинами, которую ты позволил мне получить буквально несколько минут назад. Он наблюдает, как напряжение постепенно спадает с плеч Чонгука и сменяется легкой веселой улыбкой. Он застенчиво разглядывает Чимина из-под ресниц, как будто пытается его прочитать. — Ты уже много раз хватал меня за голую задницу. — Эй, для меня это всегда приз, хорошо? Он довольно хороший. — Ну, — начинает Чонгук, открывая машину и залезая внутрь пассажирского сиденья. — Я надеюсь, что это хотя бы на одном уровне. Он протягивает Чимину прямоугольный пакет, завернутый в праздничную бумагу, и ободряюще приподнимает брови. Боясь, что он снова может сказать что-нибудь ужасно глупое, Чимин молча берёт пакет и осторожно разворачивает его. Чонгук передвигается перед ним, пока Чимин хорошенько разглядывает его подарок. — Я давно смотрю, как ты рисуешь, знаешь? Чонгук звучит так мягко, как будто он далеко. — Я знаю, что это может звучать немного жутко, — смеётся он. — Но мы ходим в один класс со средней школы, и мне очень нравится твоё искусство. И… ты собираешься в Калифорнийский университет в Лос-Анджелесе, чтобы стать великим художником, поэтому я подумал… — Чонгук. — Я подумал, что тебе может пригодиться что-то вроде этого. Чимин смотрит на него. — Ты купил мне набор маркеров Copic с 72 цветами. — Я... да. — Это больше трёхсот долларов. — Когда Чонгук не отвечает, Чимин стонет. — Боже мой, я даже не сделал тебе подарок на твой день рождения, а ты даришь мне этот набор, на который я копил годами! — Мой день рождения случился до начала занятий, так что это не считается, — бормочет Чонгук, что Чимин переводит, когда мы с тобой не разговаривали в то время, помнишь? Чимин безмолвно смотрит на коробку в руке. Он не знает, что сказать, что сделать. Правильно было бы вернуть её Чонгуку, сказать спасибо, я ценю этот сантимент, но это уже слишком, но… он хочет этого, чёрт возьми. Он пытался получить это целую вечность, но что-то всегда мешало. Иногда это была его машина, нуждающаяся в ремонте, иногда это был подарок для мамы, или Тэхёна, или Юнги, или его хёнов. Мог ли он позволить себе это? Мог ли он эгоистично принять этот дорогой подарок? Он всё ещё думает, что делать, когда Чонгук делает шаг вперёд и кладёт ладонь на подбородок. Он нежно целует Чимина, медленно и аккуратно уговаривая его губы, пока Чимин не отвечает страстно на поцелуй, наклоняясь в пространство Чонгука, чтобы он мог загнать его в угол у его же собственной машины. Чонгук позволяет поцелую превратиться в мягкие чмоки и ударяется лбом о лоб Чимина. — Я знаю, ты думаешь, что это слишком. Но, пожалуйста, как поклонник своего творчества, возьми его? Чимин качает головой. — Ты не облегчаешь мне задачу вернуть их. — Тогда не надо. — Знаешь, это значит, что я обязательно подарю тебе кое-что на следующий год. Чонгук снова целует его. — Я рассчитываю на это. Но есть кое-что, что ты можешь дать мне прямо сейчас. Чимин откидывается назад, чтобы поднять бровь. — Это не стоит трёхсот долларов, не волнуйся. Конечно, Чимин даст ему всё, что он захочет. Чонгук может попросить луну, а Чимин потратит всю свою жизнь, пытаясь попасть в НАСА, чтобы украсть ракету и утащить луну для себя. — Что это? Чонгук делает глубокий вдох, похоже, он готовится попросить о чём-то важном, как это было несколько недель назад, когда он увозил Чимина из дома Тэхёна. Теперь, когда Чимин думает об этом, Чонгук хотел спросить его о чем-то еще с художественной выставки, но их всегда прерывали. — Чимин, — начинает Чонгук. — Чимин. Не мог бы ты- — Джей Кей! Как будто вселенная преднамеренно жестока. В самом деле, сейчас, потому что каковы шансы, что это произойдет именно в эту секунду, как раз в тот момент, когда Чонгук собирался спросить о том, что мучило его неделями? Кажется, все против них, и Чонгук определенно выглядит побеждённым и откровенно злым, когда поворачивается, чтобы посмотреть на Мейерса, бегущего в их направлении. Чимин никогда раньше не видел его таким сердитым, с расправленными плечами и жестким взглядом. Когда он увидел такого обычно мягкого и добродушного Чонгука, внутри Чимина вспыхнул комок гнева. — Эй, чувак! Я рад, что увидел тебя. Я не знал, пересечёмся ли мы, — говорит Мейерс, когда доходит до них, широко улыбаясь Чонгуку. Это честное, тёплое выражение лица, которое Чимин никогда раньше не видел. Глаза у него добрые, синий цвет скорее спокойное море, чем шторм. Это тревожит. Губы Чонгука сжаты в линию. — Что ты здесь делаешь? — Ты упомянул это место вчера, так что я пришёл проверить его с моей сестрой, — отвечает Мейерс, всё ещё не глядя на Чимина. Он указывает на невысокую блондинку, стоящую примерно в двадцати футах от машины Мейерса. Она застенчиво машет рукой, когда замечает, что они смотрят. — Не знал, что ты будешь здесь да ещё и с Паком из всех людей. — Да, хорошо. Это его день рождения и я уверен, ты помнишь, так как ты расспрашивал его об этом несколько дней назад. — Тон Чонгука такой ледяной, что Мейерс заметно колеблется. — О, верно. Я совершенно забыл об этом, — прямо лжёт Мейерс , потому что он виновато шаркает на месте под суровым взглядом Чонгука. Он даже не желает Чимину счастливого дня рождения теперь, когда ему «напомнили» об этом, он просто говорит: — В любом случае, у тебя есть минутка? Есть кое-что, что я собирался обсудить с тобой о команде, и это действительно не может ждать. О первой игре сезона через неделю и всё такое. — Я сейчас занят, — говорит Чонгук. — Ты можешь просто написать мне об этом. — Но- — Всё в порядке, — встревает Чимин, привлекая к себе их внимание. Чонгук открывает рот, чтобы заговорить, но Чимин опережает его: — Я как раз уходил. Эм. Я могу оставить вас, ребята, чтобы вы поговорили? Мейерс покровительственно улыбается ему. — Если ты уверен. — Чимин, тебе не нужно уходить, — напряжённо говорит Чонгук, и он выглядит опустошенным. — Это твой день рождения. Я… я хотел провести с тобой больше времени. — Большое спасибо за подарок, — искренне говорит ему Чимин. К чёрту Мейерса, он отлично провел ночь с Чонгуком, и он даст ему знать, прежде чем ему придётся уйти. — И за всё остальное. Мне было весело. Он сжимает предплечье Чонгука и избегает смотреть ему в глаза. Ему больно делать такой безрадостный жест, когда Чонгук устроил ему один из лучших дней рождения, но он должен. Мейерс всё равно не сдвинется с места, и эта ночь не закончится романтическим поцелуем в машине Чонгука, как того хотел Чимин. Он держит подарок Чонгука в руке, быстрым шагом идёт к своей машине и садится в неё. Он слышит, как Мейерс говорит: — С днём рождения, Пак, — прежде чем захлопнуть дверь и уехать.______________________
Час спустя маркеры Copic прижимаются к его груди, Чимин проверяет свой телефон. Джей Кей | СБ 23:18 Ты нормально добрался до дома? Одной рукой он крепче обнимает подарок Чонгука, жёсткий пластиковый футляр впивается ему в кожу сквозь рубашку. Он хотел бы, чтобы он держал Чонгука так крепко, он хотел бы, чтобы он был прилеплен к спине Чонгука, уткнувшись носом в его спутанные волосы, впитывая его тепло, его чистый, ванильный аромат. Он закусывает губу и отвечает одной рукой.Я | СБ 00:09 Да, а ты?
Он засыпает в ожидании ответа, который так и не приходит. И это должно было стать первым красным флагом.______________________
Директор напоминает всем одиноким неудачникам и откладывающим купить билеты на «Возвращения домой» во время третьей пары в понедельник. Он также объявляет Чонгука кандидатом на пост короля «Возвращения домой». Чимин пытается как можно деликатнее поймать его взгляд на обсуждении, немного поддразнить его, потому что, конечно, Чонгук будет номинирован, вся школа любит его, этого и следовало ожидать, но Чонгук даже не смотрит в его сторону ни разу. На самом деле, он не смотрит на него весь день. Чимин старается не думать об этом, так как этого следовало ожидать после их стычки с Мейерсом в субботу. Это огорчает и заставляет дважды, как обычно, одиноко проверять телефон, да, но это неудивительно. Он полагает, что Чонгук найдёт его и затащит в какое-нибудь уединенное место, когда захочет. Чтобы отвлечься от мечтаний о свидании с Чонгуком на день рождение, Чимин ловит Тэхёна, когда тот выходит из класса по гончарному делу, и тащит его в столовую, чтобы купить билеты на выпускной. Половину обеда они проводят, вздыхая, пока медленно продвигаются вверх по очереди, а другую половину набиваются как можно быстрее, прежде чем прозвенит звонок. Тэхён краснеет, когда покупает билет Юнги. Чимин знает, что Юнги попросил его купить его для него, так как он на собрании команды, но ему все еще нравится приставать к Тэхёну по этому поводу, пока они идут в класс. Когда наступает среда с дождливым утром, а Чонгук до сих пор не разыскал Чимина и даже не написал ему в ответ, Чимин начинает волноваться. Он говорит себе, что Чонгук, должно быть, слишком занят подготовкой к вечерней пятничной игре, чтобы возиться с Чимином прямо сейчас. В конце концов, даже Юнги отменил свой священный вечер с Тэхёном во вторник, потому что слишком устал. Только позже в тот же день, когда он идёт к своей машине после школы, он начинает всё переосмысливать. Потому что он получает интересный визит, пока он изо всех сил пытается найти свои ключи в беспорядке своего рюкзака. — Привет, это Чимин, да? Чимин замирает и медленно поднимает взгляд. Это Чон Хосок. Чон Хосок, лучший друг Чонгука. Чон Хосок, который немного вспотел в своей униформе и небрежно прислонился к Киа Чимина, как какая-то модель, рекламирующая дорогой одеколон или модный протеиновый коктейль. Он ошеломленно смотрит на него, изо всех сил пытаясь что-то сказать или сделать. Хосок улыбается ему, и Чимин, наконец, поднимает руку, чтобы слабо помахать ему, хотя он находится менее чем в трёх футах от него. И, конечно же, именно тогда содержимое рюкзака Чимина падает дождём между их ног. — Дерьмо, — бормочет он, опускаясь на колени и торопливо бросая вещи обратно, щёки горят от стыда. Он определенно не ожидает, что Чон Хосок последует за ним. Хосок снова садится на корточки и начинает собирать самые близкие к нему вещи, а это оказались ластик и три карандаша. — Привет, я Хосок, — говорит он, передавая их Чимину. — Не думаю, что мы раньше разговаривали. Его улыбка настолько яркая, что Чимин жалеет, что не надел солнцезащитные очки. Чертовски красивые спортсмены и их обаяние. Они станут смертью Чимина. — Да, я знаю, кто ты, — отвечает он, закрывая рюкзак и вставая. — А ты Чимин. — Да, я Чимин, привет. Это ужасно неловко, но Чон Хосок, кажется, совсем не возражает. — Эй, у меня сейчас не так много времени, потому что тренер буквально убивает нас тренировками, — говорит Хосок, кивая в сторону поля. Чимин кивает, все ещё не уверенный, что понимает, что происходит, но хочет, чтобы Хосок продолжал. — Конечно, что случилось? Выражение лица Хосока становится серьезным. — Это о Джей-Кее. Чимин сглатывает. Ой-ёй. — Что насчёт него? — Чимин, — говорит Хосок, склонив голову набок. — Ты же знаешь, что ты нравишься Джей Кею, верно? — Конечно. — Если бы Чонгук хоть немного не любил Чимина, Чимин был бы обеспокоен. Они тусовались вместе и несколько раз видели друг друга полуобнаженными, говорили о таком дерьме, как университет, и о своих тайных и не-очень-секретных увлечениях. Чёрт, всего несколько дней назад Чонгук сделал Чимину огромный подарок. Хосок кажется раздражённым его ответом. Он вздыхает и трёт глаза кончиками пальцев, пока Чимин стоит там, нервно покачиваясь на ногах. — Боюсь прозвучать как первоклассник, ты ему нравишься нравишься . Например, он хочет проникнуть в твоё сердце так же, как и в штаны. Ты ему нравишься с тех пор, как мы учились в восьмом классе. Первый порыв Чимина это отклониться. — Да ладно, конечно… — Послушай меня, ты ему нравишься, — яростно говорит Хосок . Его руки открываются и закрываются перед ним, как будто он хочет схватить Чимина и встряхнуть его. — Он хочет пригласить тебя на свидание, он хочет пойти с тобой на «Возвращение домой». Он столько раз пытался спросить тебя, но чуваку так чертовски не повезло, что я даже боюсь, что он проклят или что-то в этом роде. Пожалуйста, избавь его от страданий и пригласи его, прежде чем он лопнет! — Но- — Нет. Слушай, — Хосок качает головой. — Мне приходилось слушать, как он сохнет по тебе буквально годами. Он был в восторге, когда вы, ребята, встретились в лагере этим летом, и с тех пор я каждый божий день слышал, как он восхваляет в стихах о твоих глазах, твоих губах, твоей заднице. Чимин становится помидорно-красным. — Просто… если ты не чувствуешь того же… — Я чувствую, — выпаливает Чимин, сердце у него подкатывает к горлу. — Боже мой, чувствую. Так долго. — Тогда, пожалуйста, просто спроси его? Осталось еще два дня, а он хандрит с воскресенья. Я знаю, что это должно быть потому, что Мейерс испортил ваше свидание. — Я- — Ладно, — говорит Хосок, уперев руки в бока. — Ну, я сделал своё дело. Теперь дело за тобой, но просто... пожалуйста, не продолжайте делать то, что вы, ребята, делаете сейчас, если ты собираешься разбить ему сердце. Вы двое этого не заслуживаете. А затем он убегает, оставив Чимина трястись на парковке.______________________
Чимин не знает, как он это делает, но каким-то образом он едет домой в полной тишине и добирается туда целым и невредимым. К счастью, его мамы нет дома, поэтому он запирается в своей комнате, бросает сумку на пол и падает лицом в свою неубранную постель. Он закрывает глаза от полосы света, проникающей через его окно, и пока отказывается паниковать. Сначала ему нужно воспроизвести свой разговор с Хосоком хотя бы пару сотен раз, чтобы убедиться, что он не галлюцинирует. Ладно, кажется, Хосок убежден, что у Чонгука есть чувства к Чимину. Чувства романтического плана, держащиеся за руки и открытые свидания. Случай А, Хосок совершенно не прав, и он неверно истолковал стихи Чонгука о частях тела Чимина за что-то большее, чем физическое влечение. Случай Б, ну. Чимин чувствует, как паника поднимается вверх по его груди и приближается к горлу. Он проглатывает её. Ещё нет, чёрт возьми. Если он этого не сделает — если он не сделает этого сейчас, он, вероятно, никогда этого не сделает. Отлично. Случай Б, Чон Хосок, который был лучшим другом Чонгука столько же, сколько Тэхён и Юнги дружат с Чимином, и, вероятно, знает Чонгука лучше, чем кто-либо другой, прав, и Чонгук действительно любит Чимина… таким образом. Боже, это так сложно переварить. Мысль о том, что кто-то вроде Чонгука может смотреть на Чимина и хотеть с ним встречаться — это какое-то безумие, не так ли? Нет, это не так, говорит другая сторона Чимина, та часть, которую слишком долго подавляли и затыкали. Это не безумие, и ты это знаешь. Чонгук никогда не смотрел на тебя как на игрушку. Он всегда нежно смотрел на тебя, нежно целовал тебя. Он даже водил тебя на грёбаные свидания, Чимин. Проснись! Но что, если я вижу вещи там, где их нет , говорит он себе с упрёком. Он переворачивается на спину и закрывает лицо руками, пытаясь не обращать внимания на влагу, которую чувствует на кончиках пальцев. Но ведь не только он? Юнги пытался урезонить его, и теперь Хосок прямо рассказал ему о чувствах Чонгука. Чёрт, даже глупый, грубый Мейерс считал Чимина достаточно важным для Чонгука, чтобы угрожать ему. И Чонгук. Он так много раз пытался поговорить с Чимином, а Чимин был невнимательным идиотом. Он мог бы затащить Чонгука куда-нибудь в школьные часы, подтолкнуть его задать вопрос, который всегда прерывали, но он ничего этого не сделал. Он бездельничал, ему было слишком комфортно с мыслью, что если разделить с Чонгуком несколько оргазмов в неделю — это всё, что он собирается получить от своей первой любви, то это более чем нормально. Это было хорошо, это было потрясающе. Потому что он так далеко зашёл в отрицании, что воздвиг высокую прочную стену вокруг своего сердца и отказывался читать знаки, отказывался слышать смысл слов Чонгука. Это… как-то неловко теперь, когда он думает об этом. Его лицо горит. — Я ему нравлюсь, — говорит Чимин просто для того, чтобы попробовать, его пульс учащается. Внезапно мир становится ярче и розовее. — Чонгуку… я нравлюсь.______________________
Чимину кажется, что он ходит по облакам, когда на следующий день идёт на занятия. Теперь, когда он пробился сквозь ограничивающую стену вокруг своих чувств, он чувствует себя воздушным и лёгким, как будто он хорошо дышит после долгого времени. Он пытается обращать внимание на своих учителей, но его мысли заняты всем, что связано с Чонгуком. Как будто ему снова тринадцать, и он вздыхает из-за самого глупого дерьма. О, Чонгук поднял руку? Вау, посмотрите на его длинные, красивые пальцы. Вздох. О, он наклонил голову, когда один из товарищей по команде позвал его по имени? Боже мой, его волосы сегодня так блестят. Вздох. Но, несмотря на внезапный прилив серотонина, вызванный его внезапным прозрением, Чимин всё ещё беспокоится, потому что Чонгук продолжает избегать его взгляда, когда они находятся в одной комнате, и до сих пор не отвечает на его сообщения. Чимин написал ему, как только проснулся, спрашивая, могут ли они встретиться перед школой, но получил молчание. Сообщение было помечено как прочитанное, так что Чимин знает, что это не проблема с программным обеспечением. По какой-то причине Чонгук не отвечает, и это заставляет его тревогу соперничать с его томлением от любви на катастрофическом уровне. Тэхён и Юнги спрашивают его о его внезапной отчужденности во время обеда, но Чимин слишком занят, глядя на затылок идеальной каштановой головы Чонгука, чтобы ответить. Он убеждает себя, что если он будет смотреть достаточно пристально, то Чонгук обязательно это почувствует. Всё, что он получает, это несколько язвительных взглядов Хосока, который тоже сидит за столом Чонгука, ясно говорящих, так ты собираешься спросить его или как? Хватит тормозить! Возвращение домой. Верно. Чонгук был достаточно храбр, чтобы трижды попытаться спросить Чимина. Чимин глубоко погрузился в каждое взаимодействие с Чонгуком с тех пор, как они возобновили свою летнюю интрижку, и заметил, что да, Чонгук и тогда пытался спросить его на выставке Basquiat. Если Чонгук тщательно спланировал эту прогулку, полуночную вылазку к озеру и свидание на день рождение, Чимин должен хотя бы попытаться сделать что-то, хотя бы наполовину столь же внимательное и приятное. И дело в том, что он очень хочет сделать это, показать Чонгуку, что он любит его не меньше, если не больше. Но проблема в том, что он даже не знает, с чего начать. У него остался всего один день, а Чонгук всю неделю был в самоволке. Это не очень обнадёживает. Он скучает по Чонгуку. Скучает по случайным сообщениям в течение дня, скучает по его мягким губам, его быстрым взглядам во время учебы, его университетской куртке, исчезнувшей за углом, ощущению его дизайнерской кожаной куртки на его коже и его заячьей улыбке. Чимин скучает даже по его машине и по тому, как они с Чонгуком могли исчезнуть в ней и почувствовать себя в своём собственном пузыре, отдельно от всех — их маленьком личном уголке. Той ночью, когда Чонгук до сих пор не ответил, он чувствует, что паника возвращается, он смиряется с тем, что его ожидает, и звонит Юнги. — Итак… Возвращение домой, — говорит он, как только Юнги берёт трубку. — Аллилуйя! — Юнги кричит ему в ухо, скорее довольный, чем самодовольный. Это немного ослабляет комок страха в груди Чимина. — Это то, что сегодня было? Когда ты постоянно то смотрел в пространство, то просверливал дырку в полой голове Джей-Кея? — Голова Чонгука не пустая. — Господи, ты так скучаешь по нему. Чимин даже не отрицает этого. Он улыбается про себя и говорит: — Да. — Конец света? Чёрт, нам нужно забрать Тэхёна до того, как упадёт метеорит, пошли. — Заткнись, придурок, — смеётся Чимин. Он крутится на стуле и тянется к альбому, лежащему на столе. — Перестань думать о Тэхёне хоть на секунду и помоги мне, чувак. — Отлично. Просто чтобы прояснить, речь идёт о том, чтобы пригласить Джей-Кея на танец, верно? — Ты просто злой. Да, Юнги. — Похоже, мы с тобой собираемся перестать нести чушь. Пора взбодриться. — Подожди, — говорит Чимин, останавливаясь на пути, чтобы взять набор Copics, который ему подарил Чонгук. — Ты наконец собираешься спросить Тэхёна? Юнги фыркает. — Ага. Приготовься к тому, что мы будем целоваться повсюду, это будет здорово. — На данный момент меня не волнует, трахаетесь ли вы, ребята, передо мной. Я просто рад, что это вообще происходит. — Да, ты не скоро увидишь мою бледную задницу, Пак. Чимин листает альбом. — У меня есть загорелая круглая попка Чонгука, которой я могу восхищаться, большое спасибо. — Хватит о задницах, — коротко говорит Юнги. — Поговорим о деле. У тебя есть поблизости альбом для рисования? Конечно, у тебя есть. Чимин делает паузу, смотрит на свои наброски. — Ты, блядь, экстрасенс? — Я просто слишком хорошо тебя знаю, идиот, — отвечает Юнги. — А теперь послушай, у меня есть идея.______________________
Трое братьев Ким стоят на пороге дома Чимина в этот пятничный день. Сокджин и Тэхён, как он и ожидал, Намджун, с другой стороны, стал долгожданным сюрпризом. Он одет в повседневные землистые тона, что резко контрастирует с его братьями, которые с ног до головы одеты в фирменный красный цвет школьной команды. Как и было предсказано, Сокджин одет в свою старую форму, и Чимин встречает раздражённый взгляд Намджуна, выходя из дома. — Так вот что ты имел в виду в том сообщении, которое прислал мне на мой день рождения, — говорит Чимин, обнимая Намджуна и сжимая его с удовлетворенным вздохом, когда тот обнимает его в ответ. Намджун всегда обнимал лучше всех, ему следует бросить университет и остаться здесь, чтобы он мог обнимать Чимина каждый день. Намджун дарит ему одну из своих солнечных улыбок, показывая ямочки на щеках. — Удивлён? — Вполне, да. Я думал, ты умер в Калифорнийском университете, и они держат твоё тело в заложниках или что-то в этом роде, — говорит Чимин, поправляя лямку своей сумки на плече. — Чувак, мы тоже немного испугались. Ты перестал писать через два дня. Мы думали, ты попал в секту, — вмешивается Тэхён, когда Чимин запирает за собой дверь, и они подходят к машине Тэхёна, седану Тойота, который определенно знавал лучшие времена. Намджун садится на заднее сиденье с Чимином. — Это то, что происходит, когда ты поступаешь в колледж, Тэ. Это так утомительно, что иногда забываешь ответить. — Сокджин писал сообщения несколько раз в день. Мне пришлось его заглушить, — весело говорит им Тэхён, садясь за руль. Сокджин закатывает глаза справа от Тэхёна. — Сокджин-хён — экстраверт , — напоминает ему Намджун, выглядя задумчивым. — На самом деле, теперь, когда я думаю об этом, с тобой, вероятно, всё будет в порядке. Не нужно бояться за свою безопасность, когда вы доберетесь до UCI. — Население UCI должно заботиться о своей безопасности», — фыркает Сокджин. «А вот и ураган Та-тэ. Всю поездку они ссорятся до соседнего Denny's и продолжают разговор, пока паркуются и входят внутрь. Официантка ведёт их к большой кабинке в задней части дома, и они садятся, Чимин и Тэхён с одной стороны, и двое Кимов постарше с другой. Именно тогда Тэхён, кажется, впервые замечает сумку Чимина, поднимает обе брови и спрашивает: — Зачем ты это принес? У меня все плакаты в багажнике. Чимину приходится прикусить язык, чтобы не выругаться. Он делает небольшой вдох как раз в тот момент, когда официантка возвращается и оставляет их меню посреди стола. Никто не тянется ни к одному. — Я, ммм, подумал, что мог бы попытаться сделать набросок сегодня вечером, — отвечает Чимин, делая небрежный и, вероятно, вместо этого звучащий запор. — На этот раз они будут играть по-настоящему, так что я просто… ты знаешь. Тэхён видит его насквозь. — Ты имеешь в виду, что будешь рисовать Чонгука ночью? На громком и грязном футбольном матче? — Чонгук? — спрашивает Сокджин, и Чимин чуть не выпрыгивает из кожи. — Чон Чонгук? Помню, тренер сказал, что в этом году парень стал капитаном и квотербеком. Откуда вы его знаете? Я думал, что единственным спортсменом, с которым ты тусовался, был Юнги. Чимин замечает, как его тон становится немного горьким при имени Юнги. — О, я его не знаю, — говорит Тэхён, кладя локти на стол и закрывая лицо ладонями. Он поворачивается к Чимину с натянутой яркой улыбкой. — Чимин, с другой стороны… ну. Чимин сжимает губы. — Ты знал. Наступает короткая тишина, когда Намджун прочищает горло, а Сокджин переводит взгляд с Чимина на Тэхёна, словно смотрит теннисный матч. — Ты шутишь, Чимин? Конечно, я знал. У меня есть глаза, — искренне обиженно говорит Тэхён. — Вы двое смотрите друг на друга, как несчастные влюбленные, с самого начала школы. Я не идиот. Я просто не стал поднимать этот вопрос, потому что ты, похоже, не хотел об этом говорить. Я давал тебе немного места. Я могу делать это время от времени. — Так ты не возражаешь? — неуверенно спрашивает Чимин. — Что? — Что мне нравится Чонгук. — Зачем мне? И я знал это много лет, — вздыхает Тэхён, берясь за меню. Он пихает парочку своим братьям и передает одно Чимину. — Я не был уверен, что он ответил взаимностью, но думаю, в этом есть смысл. Он действительно много пялится на тебя, даже в восьмом классе он просто смотрел на тебя и убегал, когда я ловил его на этом. На самом деле это было весело. Мысль о крошечном восьмикласснике Чонгуке, краснеющем и убегающем, заставляет Чимина улыбаться. Господи, если бы он только знал, что Чонгук отвечает на его чувства, они могли бы встречаться уже много лет. Несмотря на это, Чимин не может заставить себя сожалеть о том, как они начали. Лагерь был идеальной обстановкой, очень похожей на романтическую комедию. На самом деле, вся их ситуация была сюжетом романтической комедии, не так ли? А Чимин думал, что такого дерьма никогда не случалось с такими второстепенными персонажами, как он. — Молодец, Чимини. Ты забил квотербеку, это нелегкий подвиг. — Сокджин подмигивает. — Когда я был квотербеком, у меня было три чирлидерши, которые одновременно хотели встречаться со мной. Но это, наверное, потому, что меня признали самым красивым в классе. Также помогло то, что я был звёздным игроком… Намджун толкает его локтем. — Хён. Позволь им иметь свой момент. Тэхён и Чимин одновременно закатывают глаза на Сокджина, когда подходит их официантка, чтобы спросить, готовы ли они сделать заказ. Они получают то, что обычно — четыре одинаковых башни из блинов, жареный цыпленок с картофелем фри и вызывающие диабет молочные коктейли. — Чонгук купил мне молочный коктейль на день рождения, — с тоской бормочет Чимин. Прошла почти целая неделя с момента его последнего разговора с Чонгуком, и он скучает по нему так сильно, что кажется, будто половины его нет. Теперь это заставляет его краснеть и улыбаться, как героиню Диснея. Он не ненавидит это. Тэхён стонет, когда видит его. — Вы двое будете отвратительны завтра на «Возвращении домой». Всё, о чём я прошу, это чтобы вы представил его ему один раз, а затем исчезли из виду до конца ночи. — Я ещё не спрашивал его, — говорит Чимин, кладя руки на колени. — Я попробую сегодня вечером. Вот для чего сумка. — Ради тайны и драмы я не буду спрашивать, что ты собираешься делать, — говорит Сокджин, приподняв бровь. — Но просто ответь мне: это Чонгук тот мальчик, который забрал тебя из нашего дома на днях? Это чудо, что шея Тэхёна не ломается, когда он поворачивается к Чимину и кричит: — Что!? Ху, мальчик. А ещё нет и шести вечера.______________________