Один – хорошо, два – лучше

Сегодня Сынмин почему-то чувствует себя ужасно усталым. Он не хочет вставать с постели, когда звенит будильник, не хочет идти в ванную, не хочет завтракать, когда Минхо приходит поторопить их с Джисоном на кухню. – Ты проспал, Сынмин. – альфа говорит, заходя в комнату, и первым делом идёт распахивать шторы и открывать окна, чтобы свежий воздух помог его сонным щенкам проснуться. – Что с твоим будильником? Ты проглотил его? – дразнит он. Он присаживается на кровать рядом со спящим Джисоном и мягко целует омегу в лоб, прежде чем стянуть с него одеяло и начать громко будить. Джисон недовольно стонет, жалуясь на то, что Минхо очень груб с ним, и Сынмин не может сдержать улыбки, наблюдая за их переругиваниями. Минхо кажется ему таким милым, когда показывает свою любовь втайне от мемберов. – Всё нормально, просто захотел ещё немного поваляться. – Сынмин отвечает, и его голос слегка хрипит, поэтому Минхо обращает на него всё свое внимание. Он тянет носом, пытаясь по запаху беты определить его самочувствие, и подходит к кровати Сынмина, опускаясь перед ним на корточки, чтобы видеть его лицо. – Что с тобой? – он кладет ладонь на лоб беты, проверяя его температуру. – Жара нет. Болит что-нибудь? Голова? Живот? – он спрашивает, и Сынмина очень трогает его забота. Джисон, пользуясь переключенным вниманием Минхо, снова начинает дремать. – Нет, я в порядке. – Сынмин качает головой, улыбнувшись для пущей убедительности. – Просто чувствую легкую усталость. Минхо хмурится, а затем смотрит на настенный календарь Сынмина, что-то высчитывая у себя в голове. Его губы шевелятся, и, возможно, Сынмин мечтает об утреннем поцелуе тоже. – Кажется, тебе нужно опуститься в бета-пространство. – Минхо говорит, наконец, поняв в чем дело, и гладит Сынмина по волосам. – Сможешь продержаться сегодня? У нас всего одно интервью и повтор хореографии. Потом ты будешь свободен, твое расписание на этом закончится. – Я смогу, хен. – Сынмин отвечает со всей серьёзностью, и Минхо тепло улыбается. – Сильный маленький бета. – он дразнит, но затем снова гладит Сынмина по голове, мягко прочесывая его спутанные пряди. Сынмин довольно урчит, подставляясь под прикосновение, и вытягивает губы трубочкой, прося альфу о поцелуе. Это глупо и совершенно по-детски, и Минхо хмыкает, но все равно мягко чмокает его, а затем еще, и еще, заставляя бету смеяться. – Я предупрежу остальных альф, чтобы кто-нибудь из них занялся тобой вечером. – говорит альфа, задумчиво покосившись на календарь. – У меня сегодня урок вокала, и я не смогу остаться с тобой, поэтому я должен убедиться, что ты будешь в порядке. – Я не маленький, хен. – Сынмин ворчит, хмурясь, и Минхо смеется над ним. – Разве? Тогда поднимайся и иди позавтракай. Я не заставляю тебя идти в душ, но не забудь умыть свое сонное лицо, щенок. – Можно не завтракать? – Сынмин спрашивает, зарываясь глубже в одеяло. Ему совершенно не хочется вставать, и он с удовольствием пропустит завтрак, если это значит, что он останется в постели еще на какое-то время. – Нельзя. – Минхо качает головой, поднимаясь, и стягивает с Сынмина одеяло. Бета не успевает даже возразить, как альфа берёт его на руки, перехватывая поудобнее. – Хен! – Сынмин вскрикивает от неожиданности, хватаясь за его плечи, но Минхо остаётся невозмутимым. Даже несмотря на то, что Сынмин его выше, Минхо не составляет труда нести его на руках, чем он часто пользуется, когда они дурачатся. – Если Пифагор не идет к горе, всегда должен быть тот, кто отнесет его туда. – альфа отвечает, двигаясь в сторону выхода. – Ты сказал неправильно, там было по-другому. – Сынмин фыркает, но улыбка помимо воли появляется на его лице. – Мне все равно. – Минхо закатывает глаза. – Перед началом дня у тебя должна быть энергия. Завтрак, Джисони! – громко говорит он напоследок, чтобы уж наверняка разбудить омегу. На кухне уже нежатся в сонных объятиях друг друга Хенджин и Чонин. И они такие милые, что Сынмин не сдерживает улыбки, когда смотрит на них. Волосы Хенджина в полном беспорядке, а у Чонина на щеке еще розовый след от подушки. – О, Минни, доброе утро. Ты в порядке? – Хенджин первым замечает их, и его сонные глаза беспокойно смотрят на бету. Конечно, не каждый день можно увидеть, как Сынмин опаздывает к завтраку, да еще и не своим ходом. – Я в порядке, Джинни. – Сынмин отвечает, когда Минхо усаживает его на стул и ставит перед ним тарелку с едой. – Просто немного устал. Но это пустяки. – Кто-то должен спустить Сынмина в бета-пространство сегодня. – Минхо говорит как раз в тот момент, когда на кухне появляются Чан и Чанбин. Теперь все альфы в сборе, поэтому Минхо объявляет об открытии важного вопроса. – Бета-пространство? – Чонин с интересом поворачивает голову, глядя на Сынмина, и даже, кажется, становится немного бодрее. – Я почувствовал слабость с утра. – Сынмин кивает, слегка смущенный тем, что все внимание теперь обращено на него. – Возможно, мне это нужно. – Конечно нужно. – Минхо строго возражает. – Я был последним, кто спускал тебя в бета-пространство, а это было четыре недели назад! Прошло уже слишком много времени. – Для беты это норма, Лино-я. – Чан мягко отвечает, подходя к Сынмину, чтобы поцеловать его в макушку и обнюхать. Затем он проделывает это с каждым из присутствующих. Этот маленький обряд необходим их главному альфе, чтобы убедиться, что все его щенки в порядке и чувствуют себя хорошо. – Да, хен, Минни не омега, ему не нужно так часто спускаться. – Хенджин кивает, потянувшись через стол, чтобы мягко сжать пальцы Сынмина в ободряющем жесте. – Но кто-то из вас должен позаботиться о нём сегодня. – Я не смогу. – Чонин говорит, кажется, даже слегка расстроенный упущенным шансом. Он ещё ни разу не опускал Сынмина в бета-пространство, поэтому его расстройство вполне объяснимо. – У меня тренировка в спортзале сегодня, поэтому я буду поздно. А что насчет тебя, Минхо-хен? Обычно ты первым бежишь к Сынмин-хену, когда он нуждается в этом. – он дразнит, заставляя Минхо хмуриться. – Заткнись, маленький наглец, иначе я накормлю тебя салфетками вместо завтрака. – Минхо ворчит, вызывая всеобщий смех, но кончики его ушей предательски краснеют. – У меня уроки вокала вечером, я тоже буду занят. – Всё в порядке, мы с Чаном присмотрим за нашим бетой. – Чанбин говорит, взъерошив волосы Сынмина и Чонина. Затем он садится рядом с Минхо, мягко чмокая его в плечо, и улыбается Хенджину, до которого не смог дотянуться. – Это отличный повод заставить нашего главного альфу прийти домой пораньше. – Звучит отлично, хен! – Хенджин улыбается ему в ответ, вытянув ноги под столом, чтобы положить их на бедра Чанбина. Альфа мягко улыбается в ответ, погладив ноги омеги кончиками пальцев, заставляя Хенджина хихикать от щекотки. – За Чан-хеном тоже нужно присматривать. – Эй, я здесь самый старший, вообще-то. – Чан ворчит, но его взгляд, нежный и любящий, мягко скользит от одного мембера к другому. – Конечно, я только рад присмотреть за Минни сегодня, но… – Но что? – Минхо щурит глаза, глядя на Чана. – Может быть, Сынминни хочет кого-нибудь особенного? – он спрашивает, слегка неуверенно и застенчиво. За все то время, что они живут в стае, Сынмин только пару раз обращался к Чану с просьбой опустить его в бета-пространство, обычно этим занимались Чанбин или Минхо. Поэтому сейчас главного альфу терзают сомнения. – Я хочу, чтобы это был ты. – Сынмин отвечает со всей серьезностью и уверенностью. – Если ты и Чанбин-хен не возражаете, я бы хотел, чтобы это были вы. Оба. Облегчение промелькивает на лице Чана, и он мягко улыбается. – Хорошо. – он отвечает, переглянувшись с Чанбином и получив его утвердительный кивок. – Тогда мы будем рядом с тобой сегодня. Скажи нам, если почувствуешь себя хуже. – Спасибо, альфа. – Сынмин улыбается в ответ, и все за столом начинают шумно болтать, успокоенные тем, что насущный вопрос решился. Скоро к столу подходит Феликс и полусонный Джисон, и Сынмину становится намного лучше, когда он видит всю свою стаю вместе. Затем они быстро собираются и едут на работу, и Чан и Чанбин, как и обещали, находятся поблизости, постоянно проверяя своего бету. На интервью Чанбин садится рядом с Сынмином, чтобы его запах помог бете чувствовать себя расслабленно и спокойно, а Чан мастерски переводит внимание на себя, если вдруг какой-то из вопросов кажется Сынмину слишком сложным или неловким. В целом все проходит хорошо, и Сынмин чувствует себя терпимо, только кожа становится в разы чувствительнее и немного зудит. На репетиции он совершает всего несколько ошибок, но они не очень критичны, и Минхо не ругает его за это. Наоборот, альфа находится рядом, чтобы чаще помогать ему, и отходит только затем, чтобы проверить остальных участников. Вся стая очень внимательна к своему бете, даже если Сынмину не нравится, что они так много отвлекаются на него. К концу репетиции Сынмин чувствует себя ужасно усталым. Он ничего не хочет больше, чем просто лечь в объятия своей стаи и хорошенько отдохнуть. Но у мемберов еще есть свои личные дела, и Сынмин не может просить их остаться с ним, это было бы слишком эгоистично. Вместо этого он липнет к Чонину, мешая ему переодеваться – младший альфа как раз собирался пойти в спортзал с Хенджином. – Хен. – Чонин хмурится, когда Сынмин обвивается вокруг него, тычась носом в пахучую железу. Он стал в разы чувствительнее и прилипчивее, чем был утром, и Чонин не жалуется на это, вовсе нет, но Сынмин действительно мешает. – Сынмин-хен. – он зовет его снова, но бета не слышит, слишком сосредоточенный на том, чтобы пропитать свою одежду чужим запахом. – Мне нужно идти, слышишь? Чонин отстраняет Сынмина от себя, передавая его в руки только что подошедшего Хенджина, и, наконец, переодевается, время от времени поглядывая на бету. Он всё ещё немного злится на тот факт, что не сможет сегодня остаться с ним и быть тем, кто опустит его в бета-пространство. Чонин никогда прежде не делал этого, и если честно, не уверен, что когда-то сможет. Обычно только более доминантные альфы опускают бет и омег своей стаи в их пространство, а, Чонин, может, и альфа, но он все еще младше всех остальных. И да, возможно, он потом поговорит об этом с Чаном. – Минни. – Хенджин воркует, позволяя Сынмину почуять себя тоже, когда бета липнет к нему, настойчиво и капризно. – Так любишь свою стаю, детка? Такой милый щенок! – Почему ты уходишь? – Сынмин недовольно ворчит, игнорируя его вопрос. – И Инни тоже. Минхо-хен, Ликси, Джисони… – Так нужно, крошка. – Джисон, услышав свое имя, подходит к обнимающимся Хенджину и Сынмину, поочередно целуя каждого из них в щеку. – У Минхо-хена урок вокала, а я и Ликси идем за покупками сегодня. Но не волнуйся, Минни, мы вернемся к тебе позже. И сможем обниматься всю ночь, если ты хочешь. – Тогда возвращайтесь скорее. – Сынмин ворчит, обнимая Джисона и прижимая лицо к его шее. Знакомый свежий запах приятно щекочет ему нос, и он довольно мурлычет, заставляя омег смеяться. – Минни такой милый, когда нуждается в своей стае. – Хенджин воркует, мягко ероша волосы на затылке Сынмина. – Наш очаровательный щенок. – Обычно он не такой тактильный. – Джисон кивает, мягко поглаживая спину Сынмина успокаивающими движениями. Они стоят так еще несколько секунд, прежде чем их отвлекает голос Чанбина. – Поехали домой, детка. – Чанбин подходит к ним, мягко вырывая бету из объятий Джисона. – Джинни и Санги нужно идти. Я останусь с тобой до тех пор, пока они не вернутся. – Где Чан-хен? – Сынмин незамедлительно интересуется, прекрасно помня, что главный альфа обещал остаться с ним сегодня. – Ушел в студию, чтобы доделать кое-что. – Чанбин отвечает, и сразу ловит изменение в выражении лица беты. – Не волнуйся, крошка, он обязательно придет позже. А мы с тобой пока поедем домой, хорошо? Сынмин послушно кивает, чувствуя себя слишком слабым, чтобы спорить, и снова косится на омег, не желая с ними расставаться. Чонин подходит, чтобы забрать Хенджина с собой, и Сынмин дуется, что младший альфа даже не обратил на него должного внимания. Конечно, Чонин замечает это. – Мы вернемся позже, хен. – Чонин говорит, звуча на удивление мягко. Он подходит к Сынмину и коротко целует его в губы, прощаясь. – Чан-хен и Чанбин-хен присмотрят за тобой, так что будь послушным щенком для них. – Когда наш крошка-хлеб стал таким командиром? – Хенджин дразнит, тут же получая хмурый взгляд Чонина. Джисон смеется над ними, прежде чем мягко поцеловать каждого и уйти к Феликсу. Чанбин с Чонином говорят о чем-то еще пару минут, но Сынмин не слушает их, слишком увлеченный браслетами на руке Хенджина. Омега позволяет ему играть со своими украшениями, наблюдая за ним с мягкой улыбкой. Но совсем скоро они тоже уходят, и Чанбин с Сынмином остаются одни. В репетиционном зале нет никого, кроме них двоих, и альфа мягко тянет бету к выходу. – Пойдем, детка. – он воркует, помогая слегка дезориентированному Сынмину идти. Они выходят на улицу и садятся в машину, и Чанбин просит водителя поскорее добраться до общежития. В машине тепло, но Сынмин все равно начинает дрожать, стараясь прижаться ближе к альфе. Чанбин обнимает его за талию, удерживая от падения в пространство, и просит еще немного потерпеть. В общежитии тихо и пусто, когда они заходят внутрь. – Как ты себя чувствуешь, детка? – Чанбин мягко спрашивает, помогая Сынмину снять пальто и повесить его на крючок. Он присаживается перед бетой на корточки, снимая с него обувь и мягко гладит по колену, чтобы заземлить и успокоить. – Наш щенок, должно быть, так устал? Работал сегодня целый день ради нас, такой старательный. – Мгм… – Сынмин реагирует на прозвище острее, чем обычно, и Чанбин нежно улыбается, поднимаясь, чтобы отвести бету в их с Чаном комнату. Он сдвигает их кровати вместе, потому что скоро придёт Чан, и им понадобится больше места, и застилает их одеялами, чтобы им всем было мягко и удобно. Сынмин тут же падает на них, утыкаясь в них носом, чтобы почуять запахи своих альф, и едва слышно стонет, потому что этого слишком мало. Он чувствует себя слабым и ватным, и все, чего он хочет – больше запахов своих альф, больше прикосновений и поцелуев. – Всё в порядке, детка, я здесь. – Чанбин воркует над ним, поправляя одеяла и гладя бету по голове. – Сейчас, Минни, подожди еще секунду. Он снимает всю лишнюю одежду, чтобы она не препятствовала его запаху и теплу, оставаясь лишь в спортивных штанах, и уходит на кухню за водой, зная, что она понадобится Сынмину. Странно, но бета-пространство Сынмина немного напоминает Чанбину течку омег – он становится таким же нуждающимся до прикосновений, и у него поднимается температура. – Хен. – Сынмин плаксиво зовёт его, и Чанбин спешит вернуться, чтобы не заставлять его нервничать. – Я здесь, здесь. – он воркует, подавая ему стакан. Сынмин послушно выпивает половину. – И Чан-хен уже в пути. Он так хочет увидеть своего бету. Он забирается в постель, ложась рядом с бетой и кладя ладонь ему на поясницу, чтобы мягко надавить и дать почувствовать контакт. Сынмин едва слышно гудит, придвигаясь ближе к нему. – Хен здесь, детка. – Чанбин напевает, поглаживая Сынмина по спине и слегка надавливая, чтобы показать силу альфы, в которой бета сейчас так нуждается. – Вот так, дыши, Минни. Такой замечательный щенок. Сынмин хнычет, не чувствуя себя достаточно хорошо, и Чанбин тянет его в свои объятия, заставляя уткнуться носом в свою пахучую железу. Его успокаивающий запах моментально действует на бету, и он облегченно выдыхает, цепляясь за плечи альфы. – Лучше? – Чанбин мягко смеется над ним и гладит волосы беты, воркуя от его очарования. Он чувствует, как Сынмин дышит, пытаясь глубже вобрать в себя его запах. Они лежат так несколько минут, прежде чем Чанбин слышит, как скрипит входная дверь – Чан, наконец, вернулся из студии. Сынмин улавливает нотки его запаха и поднимает голову, осматривая остекленевшими глазами комнату. Но не увидев главного альфу, разочарованно хнычет, утыкаясь обратно в плечо Чанбина. Проходит несколько долгих минут, прежде чем лицо Чана появляется в дверях их комнаты. Он улыбается, едва завидев их, и проходит внутрь, плотно закрывая за собой дверь. – Привет, щенки. – он мягко воркует, с нежностью глядя на обнимающихся Чанбина и Сынмина, и тоже раздевается, чтобы одежда не перекрывала его сильный защитный запах. – Ты долго, хен. – Чанбин беззлобно упрекает его, заинтересованно разглядывая каждый открывшийся ему участок кожи Чана. Ему кажется, или в последнее время мышцы Чана стали еще больше и красивее? – Минни ждал тебя. – Пришлось задержаться. – Чан отвечает, подходя ближе и мягко погладив Чанбина по бедру, словно извиняясь. Младший альфа кивает, и они оба смотрят на своего беспокойного бету. – Детка, как ты себя чувствуешь? – Хен. – Сынмин зовёт его, и Чан ложится по другую сторону беты, запуская пальцы в его волосы и мягко почесывая кожу головы, успокаивая. – Я здесь, крошка. – Чан отвечает с лёгкой улыбкой. Его ладонь скользит к шее беты, цепляя воротник свитшота. – Давай снимем это, Минни. – За…чем? – Сынмин спрашивает, немного невнятно, и Чан смеётся над ним, нежно целуя в кончик носа. – У тебя снова поднимется температура, и тебе станет жарко. – он отвечает, аккуратно помогая Сынмину сесть. Чанбин стягивает с него свитшот, и бета едва слышно стонет, потому что ткань неприятно царапает его чувствительную кожу. – Вот так, детка, отлично. – Чанбин воркует, укладывая Сынмина обратно. Его руки неуверенно ложатся на спортивные штаны беты, и он смотрит на Чана, задавая ему безмолвный вопрос. Главный альфа кивает, и Чанбин аккуратно снимает с Сынмина штаны, оставляя бету лишь в белье и свободной футболке Минхо. Забавно, что второй по старшинству альфа отдал свою футболку бете, зная, что не сможет сегодня быть с ним лично. Это так трогательно. – Разве он не очарователен? – Чан улыбается, глядя на Сынмина, и Чанбин с улыбкой кивает, оставляя лёгкий поцелуй на бедре беты. – Так и есть. Самый лучший бета. Комната снова наполняется жалкими хнычущими звуками. – О, малыш, всё хорошо. – Чанбин мягко напевает, нависая над бетой, чтобы видеть его лицо. – Твои альфы здесь. Они так сильно любят тебя. – Как ты себя чувствуешь, солнышко? – Чан спрашивает, неторопливо поглаживая обнаженное бедро Сынмина ладонью, чтобы успокоить его. – Жарко, хен. – Сынмин едва слышно скулит, шаря руками по постели, чтобы найти источник тепла и запаха. – Альфа! – он зовёт испуганно, когда не находит прикосновения, и Чан тянет Чанбина ближе, заставляя его буквально лечь на Сынмина, надавив на него своим весом. Как ни странно, обычно это помогает бете успокоиться и дает ему понять, что он не один. – Альфы здесь, детка. – Чан воркует, наклоняясь к шее Сынмина и мягко лизнув его пахучую железу. – Твои альфы рядом с тобой. Их запахи, смешанные и яркие воздействуют на Сынмина, и он буквально задыхается, ошеломлённый таким количеством внимания. Сильные руки Чанбина и Чана смыкаются вокруг него, и он, наконец, чувствует себя завершенным. Сознание медленно ускользает от него, уступая место его внутреннему бете, и Сынмин тонет в ощущениях и чувствах, не желая ничего больше, чем быть подчинённым своим альфам и обласканным ими. Тепло и запахи окружают его, невесомые прикосновения нежат чувствительную и зудящую кожу, принося удовольствие, и Сынмин удовлетворенно стонет, чувствуя легкую волну возбуждения, пробежавшую по позвоночнику. Его руки нащупывают бицепс Чана и крепко хватаются за него, словно прося большего. – Он возбуждён. – Чанбин говорит, обращаясь к Чану, и его голос звучит слегка удивлённо, когда он смотрит на бету, и вместе с тем – заинтересованно и нежно. – У Минни прежде не было такого. Когда я опускал его в бета-пространство, он обычно нуждался только в запахе и силе альфы… – Нас теперь двое. – Чан задумчиво отвечает, глядя на беспокойного Сынмина. – В бета-пространстве он восприимчив к запахам, а сейчас их сразу два. Для беты, который раньше не был близок со своей стаей в таком плане… это, должно быть, ошеломляет? – Должны ли мы… помочь ему? – Чанбин спрашивает, неуверенный, но почему-то взволнованный. Чан нежно улыбается, глядя на него. – Ты этого хочешь? – он спрашивает, мягким движением погладив подбородок Чанбина. – Очень. – Чанбин выдыхает, признаваясь почти неслышным шепотом. – Но Сынминни… – Уверен, наш щенок не будет против. – Чан воркует, поворачиваясь к Сынмину и мягко поглаживая его талию. – Минни. Как ты, детка? – он нежно зовёт его, забираясь пальцами под футболку и оглаживая подтянутый живот. Сынмин стонет, подаваясь навстречу ласке. – Наш бета так добр к своим альфам, не так ли? Такой послушный, так хорошо заботится о нас. – Чан мурлычет, склоняясь к шее Сынмина, чтобы потереться о нее носом. – Позволишь Чанбини позаботиться о тебе тоже, крошка? Только взгляни, как твой альфа этого хочет. Сынмин бездумно кивает, ища более тесного контакта, и хватает Чана за руку, словно боясь, что он отстранится от него. – Слова, детка. – Чан бормочет, продолжая мягко гладить живот Сынмина кончиками пальцев. – Используй свои слова для нас, хорошо? – Да, альфа... – бета выдыхает, слезливо посмотрев на Чанбина, склонившегося над его лицом. – Да. Пожалуйста, позаботься обо мне. – Ох, Минни. – Чанбин удовлетворённо выдыхает, прижавшись мягким поцелуем к губам Сынмина. – Такой милый и послушный. Хороший… Он ведет носом по его щеке, нежно воркуя, и спускается к шее, целуя кожу там, где уже почти пропала поставленная Чаном метка. Прошло уже несколько недель с тех пор, как они все пометили своего бету, и Чанбин бы соврал, если бы сказал, что не хочет сделать это снова. – Думаешь, это стоит обновить? – Чанбин спрашивает, взглянув на Чана. Главный альфа незамедлительно кивает, и Чанбин видит хищный огонек в его глазах, что заставляет его улыбнуться. – Ты такой дрянной. – Только для своих щенков. – Чан возражает, коротко рассмеявшись и поцеловав Чанбина в уголок губ. – Но ты отвлекся, Бинни. Не заставляй нашего бету ждать. – Кто я такой, чтобы перечить своему альфе? – Чанбин дразнит его, хитро улыбнувшись. – Но давай сначала снимем с него эту футболку? Я хочу видеть нашего щенка полностью. – Ну и кто из нас ещё дрянной? – Чан смеётся, но согласно кивает. Его пальцы цепляют подол минхо-сынминовой футболки и мягко скользят вверх, задирая её и вместе с тем не упуская возможности огладить тело беты. Кожа Сынмина под его пальцами тёплая, почти горячая, и Чан воркует, разглядывая каждый открывшийся кусочек. Он ловко снимает футболку с беты, но не откладывает её далеко, чтобы у Сынмина была возможность почувствовать запах Минхо тоже, если он захочет. – О, нет, я готов умереть. – Чанбин удовлетворенно стонет, наблюдая за метавшимся по постели Сынмином. – Он такой чертовски милый, хен. – Воспользуйся этим сейчас. – Чан смеётся над ним, мягко взъерошив его волосы. – Потом Минни снова станет непослушным и дразнящим щенком. Чанбин усмехается в ответ и едва заметно кивает, мягко прижимаясь губами к обнажённой груди беты. Он чувствует и слышит, как быстро бьётся сердце Сынмина, и это вызывает в нём ещё один стон умиления. Их щенок такой замечательный. Он снова целует грудь беты, неторопливо прокладывая дорожку из поцелуев к его животу. Язык мягко скользит по коже Сынмина, изучая и пробуя на вкус. – Ты сведешь его с ума. – Чан говорит, наблюдая за ним, и его глаза возбуждённо горят, что Чанбин находит просто невероятным. – Ты действуешь слишком медленно. – Я не хочу торопиться. – Чанбин хитро улыбается, целуя живот беты и не сводя глаз с альфы, чтобы подразнить его тоже. – Хочу воспользоваться предоставленным шансом. Это первый раз, когда я так близок с Минни, так что ты не можешь винить меня. – Это не похоже на помощь, ты маленький демон-искуситель. – Чан игриво усмехается, погладив Чанбина по щеке. Его взгляд смягчается, когда Чанбин утыкается носом в его ладонь – их маленький жест, обозначающий доверие. – Собираешься отсосать ему? – М.. Да. – Чанбин кивает, потратив лишь секунду на размышление. – Держи его, малыш снова начинает хныкать. Чан кивает, крепко обхватив Сынмина поперёк груди и уткнувшись носом в его шею, чтобы поцеловать пахучую железу. Он мягко урчит, успокаивая их шумного бету, и косится на Чанбина, не желая упускать его из виду тоже. Чанбин мягко оглаживает голые бёдра Сынмина, лаская, и бета едва слышно скулит, поднимая их навстречу его рукам. – Сейчас, детка, сейчас. – альфа воркует, нежно смеясь над его неуклюжестью, и Чан тепло улыбается, наблюдая за их взаимодействиями. – Ты такой нетерпеливый, да? – Альфа… – Я здесь. Чанбин приспускает резинку сынминова белья и плотно обхватывает ладонью его член, делая несколько пробных движений и распределяя смазку по всей длине. Бета облегченно стонет, запрокидывая голову и закатывая глаза от долгожданного удовольствия. Чанбин ловит выражение его лица восторженным взглядом. – Вау. – он выдыхает, а затем переглядывается с Чаном, безмолвно спрашивая, видел ли он это тоже. – Это было слишком горячо. – Ты такой взбитый. – Чан коротко смеётся, но согласно кивает, жадно всматриваясь в эмоции на лице Сынмина. Он смотрит на его приоткрытые губы, и его тело действует быстрее, чем его мозг успевает думать. Чан мягко цепляет подбородок Сынмина пальцами, чтобы удержать на месте его голову, и впивается требовательным поцелуем в его рот. Сынмин стонет в его губы, и Чан чувствует миллионы бабочек внизу живота, когда бета так нетерпеливо отвечает на его влажный поцелуй. Так интимно и преданно, и Чан действительно не хочет ничего больше, чем чувствовать это вечно. Но воздух заканчивается, и он отстраняется – тонкая нить слюны тянется между их губами и беззвучно рвется. Сынмин облизывает губы. – Я хочу его. – Чан говорит, повернувшись к Чанбину. – Черт, я хочу его прямо здесь и сейчас. – Тогда чего ты ждёшь? – Чанбин смеётся, и его нежный взгляд скользит от Сынмина к Чану и обратно, пока он продолжает неторопливо дрочить Сынмину. – Хочешь, я подготовлю его для тебя? – он предлагает, прижавшись мягким поцелуем к голому бедру беты и с улыбкой слушая его хныканье. – Как это звучит, альфа? – Идеально. Звучит просто идеально, Бинни. – Чан довольно урчит в ответ, поднимаясь с кровати и направляясь к шкафу в поисках смазки. Чанбин снова смеётся над ним, но быстро возвращает своё внимание к бете, заметившему отсутствие второго хена. Сынмин непонимающе скулит, не находя тепла главного альфы рядом, и Чанбин спешит утешить его. – О, детка… – он воркует, любовно глядя в остекленевшие глаза Сынмина. – Не переживай, хен скоро вернётся. Словно в подтверждение его слов, Чан действительно возвращается в постель, протягивая Чанбину тюбик клубничной смазки. Они безмолвно переговариваются друг с другом в течение секунды, а потом Чанбин улыбается, едва заметно кивая. – Давай позаботимся о тебе, крошка Минни. – говорит он, аккуратно снимая с Сынмина бельё и оставляя его полностью обнажённым. Он крепко обхватывает ноги беты, кладёт их на свои плечи, чтобы было удобней, и мягко целует, не удержавшись от очередной ласки. – Не торопись, это первый раз Минни. – Чан говорит, наблюдая за ними, и Чанбин послушно кивает. – Я буду аккуратен. – он уверяет с нежной улыбкой. – Ты же знаешь, хен, я бы никогда не причинил ему боль. Я слишком слаб для Минни. – Как и все мы, детка. – Чан негромко смеётся в ответ, целуя его, и его дыхание щекочет Чанбину губы, когда Чан прижимается своим лбом к его. – Как и все мы. Сынмин стонет, снова привлекая их внимание, и альфы мгновенно тянутся к нему, окружая лаской и своими запахами. Чанбин склоняется, чтобы слизать прозрачную каплю с его члена, и Сынмин коротко хнычет, двигая бёдрами в поисках большего. Альфа мурлычет над ним, обхватывает ладонью его член и, наконец, берёт его в рот, вызывая ещё одну симфонию жалобных звуков. – Вот так, детка. – Чан воркует, держа Сынмина за руку и играя языком с его чувствительными сосками, пока Чанбин неторопливо отсасывает ему. – Ты такой молодец. Чанбин согласно гудит в ответ, и вибрации от его голоса вызывают в теле беты лёгкую дрожь. Он нетерпеливо толкается в рот альфы, и Чанбин позволяет ему это, с любовью глядя на его лицо. Он был так счастлив сейчас, имея возможность наконец касаться и ласкать Сынмина так, как давно хотел. – Хен... Альфа..! – Сынмин зовёт, больно вцепляясь пальцами в ладонь Чана, и Чанбин, чувствуя его дрожь, плавно отстраняется, не отказав себе в удовольствии подразнить бету языком. – Альфа… нет! Сынмин хнычет от потери тёплого рта вокруг своего члена, и Чанбин воркует над его влажными от слез глазами и спутанными волосами. Бета тянет руку, чтобы помочь себе достичь оргазма, но Чанбин вовремя перехватывает его ладонь, нежно, но настойчиво сжимая. – О, детка... Тебе пока нельзя кончать. – он мурлычет, хищно облизываясь. – Будь хорошим щенком для нас, ладно? И тогда мы дадим тебе все, что ты хочешь. Чан смеётся над его игривым тоном, и убирает чёлку с влажного лба беты. Чанбин откручивает крышечку смазки и давит немного на пальцы, разогревая, и Чан, приняв это за негласный знак, сразу приникает поцелуем к губам Сынмина, чтобы отвлечь его от возможных неприятных ощущений. Но, как ни странно, Сынмин легко принимает его. Палец Чанбина неспешно раздвигает тугие стеночки, и бета подаётся навстречу его рукам, слишком расслабленный и возбуждённый, чтобы сопротивляться. Это удивляет Чанбина, но он также рад, что не доставляет Минни неудобств. Альфа аккуратно растягивает его, шепча всякие глупые нежности и целуя кожу там, где только может дотянуться. Его переполняет невероятный восторг и нежность, возбуждение гудит под кожей, растекается по венам и распаляет тело, но он терпит, держится. Потому что это – Сынмин. Их единственный бета, очаровательный щенок, который, наконец, стал полноценным членом стаи, когда они все так давно ждали этого. И это его первый раз, первая настоящая близость с членами своей стаи, первое проявление искренних, глубоких чувств. Пусть и так, в бета-пространстве, без трезвого ума, но все также трепетно и доверчиво. Сынмин знает, кто рядом с ним, пусть и не соображает, но он верит им безоговорочно, и Чанбин прилагает все усилия, чтобы показать ему, что Сынмин верит не зря. – Ты так хорошо справляешься, крошка. – Чанбин воркует, время от времени уделяя внимание истекающему члену беты, и осторожно добавляет второй палец, готовя его к внушительному размеру Чана. – Твои альфы так гордятся тобой. Так любят. Сынмин прихорашивается под его ласковым взглядом, становясь податливым и пушистым, и альфы нежно смеются над ним, осыпая всё его тело поцелуями и теплыми прикосновениями. – Очаровательный щенок. – Чан шепчет, мягко прочесывая пальцами спутанные волосы беты. – Потерпи ещё немного, ангел. Чанбин не жалеет смазки, щедро льёт её на свои пальцы, чтобы ненароком не причинить бете боль, плавно добавляет третий, затем четвёртый, выбрав размеренный ритм неглубоких толчков. Чан воркует над ним, хваля за правильность действий, и Чанбин довольно урчит в ответ, желая как можно лучше подготовить бету для своего главного альфы. Чан много заботится о них, и Чанбин хочет позаботиться о нем тоже. Хотя бы так, хотя бы немного. – Хен… – Сынмин зовёт его, когда одних лишь пальцев ему становится мало, а затем тянется к Чану, безмолвно прося еще один поцелуй. – Такой нуждающийся. – Чан улыбается, погладив бету по щеке, но даёт ему всё, что он хочет. Мягкие губы прижимаются к покрасневшими и искусанным от волнения губам Сынмина, влажный язык требовательно скользит внутрь, заставляя подчиниться и отвлекая. Запахи альф заполняют всю комнату, и Сынмин дышит ими, опьяненный, но чертовски счастливый. – Я думаю, он готов. – Чанбин говорит, с восторгом наблюдая за тем, как дырочка Сынмина трепещет и сжимается вокруг его пальцев. – Мм… хорошо. Ты хорошо постарался, детка. – Чан кивает, мягко улыбнувшись, и тянется к Чанбину, чтобы поцеловать его тоже. Нежность плещется в его глазах, делая Чанбина слишком слабым. – Можешь пойти первым, если хочешь. Я не буду возражать. – Я… Можно? – Чанбин неверяще смотрит на Чана, и его глаза загораются неподдельным восторгом и ответной нежностью. – Правда можно, хен? – Конечно. – Чан улыбается, мягко сжав подбородок альфы и погладив большим пальцем его щеку. – Но постарайся без сцепки, я сделаю это сам. – Наш альфа так добр к своим щенкам. – Чанбин дразнит, но Чан улавливает в его голосе искренние благодарные ноты и любящий тон. – Спасибо. Я так тебя люблю, хен. Это… много значит для меня. – Я тоже тебя люблю, Бинни. – Чан воркует, глядя на легкое смущение на лице альфы и находя это невероятно очаровательным. – Наслаждайся, ты это заслужил. – он добавляет, и Чанбин дарит ему благодарный, возбужденный поцелуй, прежде чем вернуться к бете. – Минни. – Чанбин зовёт его, погладив по лицу, чтобы привлечь его внимание и поймать расфокусированный взгляд. – Можно мне трахнуть тебя, детка? Я так долго этого ждал. – Пожалуйста… – Сынмин хрипло отзывается, умоляюще протянув к Чанбину руки. – Пожалуйста, альфа… – О, Минни, такой хороший щенок. – Чанбин воркует, наклоняясь, чтобы дать бете обнять себя, и трется носом о его теплую розовую щеку. – Будь готов принять меня, крошка. – Лучше перевернуть его. – Чан предлагает, нетерпеливо облизывая губы. – И поднять его бедра. Так будет удобней вам обоим. – Минни слишком слаб, чтобы стоять на коленях. – Чанбин задумчиво отзывается, и Чан мягко улыбается ему. – Я буду держать его для тебя. – он довольно урчит, и Чанбин улыбается в ответ. – Тогда отлично. – он отвечает, обхватывая Сынмина руками, чтобы приподнять. Чан ложится на его место и аккуратно тянет бету на себя, заставляя его перевернуться и прижаться к нему грудью. Он чувствует, как влажный член Сынмина скользит по его прессу, и это, черт, слишком заводит его. – Привет, детка. – он воркует, когда лицо Сынмина оказывается в нескольких сантиметрах от его, и коротко чмокает его в нос, когда бета начинает хныкать. – Что такое, щенок? Не можешь терпеть? Хочешь, чтобы твои альфы позаботились о тебе? – он дразнит, скользя руками по его спине и опускаясь к ягодицам, чтобы крепко сжать их в ладонях. – Я хочу… альфа, пожалуйста… – Сынмин бездумно кивает, пытаясь поднять задницу выше, пока Чанбин избавляется от остатков своей одежды. – Сейчас, крошка, сейчас. – альфа воркует, наклоняясь, чтобы поцеловать его спину, а затем приставляет головку члена к его входу и мягко толкается внутрь, вызывая громкий стон беты. Голова Сынмина падает на плечо Чана, заставляя альфу ворковать. – Вот так, расслабься, Минни. Мы всё сделаем сами. Он постепенно входит полностью, тихо рыча от узости Сынмина, несмотря на то, что он потратил достаточно много времени на его растягивание. Бета становится чуть спокойнее, когда Чанбин замирает внутри него, но затем снова начинает скулить, подаваясь бёдрами назад. Такой нетерпеливый и ласковый, непривычный, но восхитительный. – Детка, не торопись. – Чан воркует, прижимаясь к виску беты губами. – Твой альфа велел тебе расслабиться и получать удовольствие, почему ты не послушал его? – Но я… – Сынмин возражает, едва проговаривая слова, и Чанбин намеренно дразнит его, не двигаясь. – Альфа, пожалуйста, помоги мне! – он всхлипывает, разражаясь плачем, когда возбуждение становится болезненным, и альфы воркуют над ним, восхищаясь и хваля. – Наш щенок такой вежливый. – Чанбин смеётся, наконец, начиная двигаться, и Сынмин облегченно стонет, когда его толчки обеспечивают долгожданное трение его члена о пресс Чана. Его тело дрожит от удовольствия, и ноги слабеют, но Чан ловит его, держа для Чанбина на своих руках. Его мышцы напрягаются, вены красиво вздуваются под кожей, и Сынмин, завороженный, возбуждённый и нуждающийся, тянется к ним, не раздумывая впиваясь в них зубами. Желание слишком сильно, и его мозг играет с ним злую шутку, не отдавая отчет действиям, но ладно, его альфы слишком добры к нему, поэтому простят любую шалость. – Минни! – Чан вздрагивает от неожиданности, но в его глазах разливается нежность, когда Сынмин преданно трётся о его бицепс щекой. – Тебе это так нравится, детка? Кажется, я знаю, чем мы займёмся в спортзале в следующий раз. – говорит он, обращаясь к Чанбину. Оба альфы усмехаются этой мысли, но Сынмин слишком ошеломлён происходящим, чтобы что-то понять. Бета куда больше сосредоточен на движениях Чанбина и на своих ощущениях. Трепетный узел возбуждения всё сильнее закручивается внизу его живота, бёдра дрожат при каждом попадании члена Чанбина по его простате, и пресс Чана под его членом, твёрдый и тёплый, только усиливает слабость в мышцах и желание поскорее кончить. – Я не продержусь долго. – Чанбин довольно быстро наращивает темп, склоняясь над Сынмином и утыкаясь лбом в его обнажённое плечо. Он глухо рычит, и Сынмин стонет ему в ответ, давая понять, что тоже близок к оргазму. – Кончай, когда захочешь, Бинни. – Чан воркует, любовно взъерошивая волосы альфы, и завлекает Сынмина в очередной поцелуй, не желая оставлять в покое его пленительные губы. Его рука находит и мягко обхватывает член Сынмина, надрачивая ему в такт толчкам, и бета слезливо скулит в поцелуй, двигая бёдрами навстречу их совместным движениям. Ему кажется, что никогда в жизни он не чувствовал себя лучше, чем сейчас – зажатый между двумя сильными телами, окруженный их теплом, их запахами и лаской. – Черт, я собираюсь… – Чанбин не договаривает, делая несколько особенно глубоких толчков, затем быстро выходит из беты, кончая на спину Сынмина и впиваясь зубами в его плечо, оставляя новую метку. Тёплая сперма растекается по чувствительной коже Сынмина, а горячая боль от укуса Чанбина погружает его в настоящий экстаз. – Альфа, я…! – он зовёт, хаотично толкаясь в руку Чана, чтобы достичь оргазма, но главный альфа внезапно прекращает свои движения, заставляя Сынмина задыхаться. – Нет! Нет, пожалуйста… – он чувствует, как волна долгожданного удовольствия снова отступает, уступая место болезненному возбуждению, и разочарованно стонет. Слезы текут по его щекам, когда он падает на Чана, его тело бьёт крупная дрожь. – Ещё не время, Минни. – Чанбин, разморенный и усталый после оргазма, мягко целует его в затылок, утешая. Зализывает метку, чувствуя себя невероятно счастливым, и снова целует соленую кожу. – Ты сказал… – Сынмин хнычет, непонимающий и обиженный. – Ты сказал, что позаботишься обо мне! Почему нельзя… – Я так и сказал, всё верно. – Чанбин мурлычет, ложась рядом с бетой, чтобы придержать его, пока Чан выбирается из-под Сынмина. – Я сделал так, как и обещал. Я позаботился о тебе и подготовил для главного альфы, детка. Всё честно. – Я хочу… хочу кончить! – бета всхлипывает, и Чанбин стирает слезы с его лица, мягко воркуя. – О, детка, я знаю. – он говорит, запуская пальцы в волосы Сынмина. – Ну же, ангел, не плачь, Чан-хен позаботится о тебе. Чан утвердительно урчит в ответ, наклоняясь над бетой и слизывая сперму Чанбина с его спины. Чанбин смотрит на него с нежностью и позволяет Чану поцеловать себя, жадно собирая вкус с его языка. Есть в этом что-то волнительное и будоражащее, и Чан мягко сжимает его челюсть, так что да, Чанбин более, чем счастлив. – Отдохни, ты хорошо постарался ради нас. – Чан воркует, оставив крошечный поцелуй на лбу Чанбина и на кончике его носа. – Мы так любим тебя, детка. – Спасибо, альфа. – Чанбин довольно улыбается в ответ, лениво наблюдая за тем, как Чан переворачивает Сынмина на спину, чтобы видеть его заплаканное лицо. На лице альфы нежная улыбка, когда он аккуратно убирает волосы со лба беты и целует его мокрые щеки. – Наш бета был так добр к Чанбинни. Был таким послушным для него, позволил ему кончить. – Чан воркует, целомудренно целуя Сынмина в губы, щеки, подбородок. – Продержись ещё немного, детка, ладно? Ты потерпишь ради своего альфы? – Я… да… – Сынмин хрипло отзывается. – Ради тебя, альфа… – Как трогательно. – Чанбин воркует, утыкаясь носом в щеку Сынмина и мягко чмокая его. – Самый лучший щенок. Чан согласно кивает в ответ, раздвигая ноги Сынмина коленом и удобно устраиваясь между ними. Его член болезненно твёрд, но он не касался себя всё это время, желая поскорее оказаться внутри своего беты. Сынмин смотрит на него самыми преданными влажными глазами, его покрасневший член истекает смазкой, но он послушен и теперь просто ждёт дальнейших действий альфы, нетерпеливо ерзая на постели. И это так трогательно, что Чан буквально слышит, как его сердце сбивается с привычного ритма. – Я собираюсь трахнуть тебя, Минни. – альфа мурлычет, наклоняясь, чтобы потереться носом о шею беты, и его ласковый тон так контрастирует с теми словами, что он говорит. – Трахнуть и пометить, потому что я тоже слишком долго этого ждал. Сынмин кивает, благоговейно глядя на Чана, и Чанбин умилительно стонет, наблюдая за ними. Он тянется в сторону их разбросанной одежды и ищет свой телефон. – Вы такие чертовски милые! – говорит он, улыбнувшись, и Чан коротко смеётся в ответ, обхватывая руками бёдра Сынмина. – Я собираюсь сделать несколько фото. – Всё, что захочешь. – Чан мягко воркует ему в ответ. Он кладёт одну ногу Сынмина себе на плечо и оставляет на ней лёгкий поцелуй, прежде чем толкнуться членом в растянутую дырочку беты. Его член чуть больше, чем у Чанбина, поэтому Сынмин не сразу может принять его, даже несмотря на всю подготовку, но он все равно отчаянно тянется ему навстречу, отзываясь удовлетворенным стоном. – Вот так, детка. – Чан воркует, плавно входя до упора, и головка его члена почти сразу находит простату Сынмина, давя на неё и вызывая очередной громкий скулеж беты. – Прими это. Прими всё, что я тебе дам. Он начинает понемногу двигаться, и Сынмин отвечает дрожью на каждый глубокий толчок. Чан смотрит на него с любовью, жадно рассматривая расплавленное тело беты под ним – мягкую, блестящую от пота кожу, спутанные волосы, красные влажные губы. На шее беты сияют красные отметины и следы почти исчезнувших меток других мемберов – Сынминни просто само совершенство, и брать его так, открыто и полностью, просто невероятно. Его талия манит альфу, и он обхватывает её ладонями, увеличивая силу своих толчков. Сынмин стонет каждый раз, когда Чан затрагивает заветный комок нервов глубоко внутри него, и его руки находят Чанбина, хватаясь за него, как за спасательный круг. – Ох, крошка, я рядом. – Чанбин воркует над ним, убирая телефон и мягко целуя бету в щеку. Он запускает пальцы в волосы Сынмина, аккуратно прочесывая их. Они влажные от пота, на лице и теле беты тоже блестят капли пота и спермы, поэтому Чанбин делает у себя в голове пометку сводить Минни в душ позже. Сынмин снова хнычет, и Чанбин целует его в губы, мягко врываясь языком в его рот. Сынмин отвечает на поцелуй так, как только может, в таком хнычущем и расплавленном состоянии, и Чан снова воркует, наблюдая за ними. Они целуются до тех пор, пока Сынмин не начинает задыхаться, и Чанбин, довольный собой, наконец отстраняется, оставив мягкий чмок на губах беты напоследок. Стоны Сынмина становятся громче, а хныканье превращается в жалобные всхлипы, и Чанбин так некстати думает о том, чтобы когда-нибудь записать их в студии. – Не играй с ним. – говорит альфа Чану, игриво посмотрев на него. – Он не выдержит долго, так что кончай быстрее, хен. Чан смеётся над его заявлением, но кивает, сразу наращивая темп своих движений. Сынмин дрожит, беря невероятно высокие ноты, заставляющие обоих альф довольно мурлыкать, и нащупывает руку Чана, убирая её со своей талии и кладя на свою шею. Чан и Чанбин одновременно издают удивлённый звук, наблюдая за бетой, а затем безмолвно переглядываются, словно о чём-то переговариваясь. Чанбин кивает, и Чан мягко сжимает шею Сынмина ладонью, сразу получив в ответ очередной протяжный стон. – Ещё, альфа! – Сынмин откидывает голову назад, чтобы предоставить альфе больше доступа к своей коже, и его глаза закатываются от экстаза, когда Чан сжимает его шею чуть сильнее – это все, чего он действительно хочет сейчас. – Ах, наш щенок, оказывается, не такой уж невинный. – Чан воркует, и в его глазах загорается озорной хищный блеск. Чанбин смеётся над ним, но кивает, находя эту слабость Сынмина очень привлекательной. – Минхо будет в восторге. – говорит он, и Чан согласно кивает, довольно урча в ответ. Он контролирует силу сжатия на шее беты, движения сразу сбиваются с ритма, и Чанбин понимает, что он близок к оргазму. – Ты.. – Чан начинает, но плаксивый стон Сынмина перебивает его. – Позаботься о Минни, Бин. Я близко. – просит он, и Чанбин послушно кивает, садясь на постели, чтобы обхватить член Сынмина ладонью. Он дрочит ему, стараясь попадать в такт хаотичным толчкам Чана, и Сынмин хватает Чанбина за руку, отзываясь дрожью на каждое движение. Альфа мурлычет что-то утешающее ему в ответ, а затем наклоняется, чтобы взять член Сынмина в рот. Чан глухо рычит, наблюдая за ними, а затем, наконец, кончает, загоняя член глубоко в бету и чувствуя, как почти сразу набухает узел. Тяжелый, густой стон срывается с его губ, и Сынмин следует за ним в ту же секунду. По его лицу текут слезы, а голос срывается, когда он буквально кричит, дрожа и кончая в рот Чанбина, и альфа послушно глотает его сперму, стараясь не пролить ни капли, чтобы не запачкать Сынмина ещё больше. Чан тянется к нему, чтобы снова разделить на двоих этот грязный, но такой драгоценный и интимный поцелуй, и Чанбин улыбается, позволяя ему это. – Ты в порядке? – Чан спрашивает, когда отстраняется, и его ладонь ложится на щеку Чанбина, поглаживая. – Просто отлично. – альфа отзывается, и Чан смеётся, чмокая его в губы ещё раз. Затем он обращает внимание и на бету. – Как ты, Минни? – он спрашивает, стирая мокрые дорожки с его лица. Тяжёлое дыхание альфы оседает на губах Сынмина, когда он склоняется над ним. Сынмин едва слышно отзывается, и Чан воркует над ним, приподнимая, чтобы поменяться местами. Движение доставляет лёгкий дискомфорт там, где они связаны узлом, но Чан действует максимально быстро и осторожно. Теперь Сынмин, уставший и сонный, снова лежит на нём, пытаясь привести в порядок своё дыхание. – Отдохните. – Чанбин воркует над ними, коротко целуя каждого из них в щеки, а потом укладывается рядом, чтобы ещё немного понежиться. Чан незамедлительно обнимает его в ответ, кладя одну руку на его талию, чтобы придвинуть ближе к ним. Чанбин счастливо смеется. – Когда узел спадёт, нужно будет отнести Минни в душ. – обращается он к Чану. – Я займусь этим. – главный альфа мягко отзывается, поглаживая бету по спине и щекоча прикосновениями пальцев талию Чанбина. – Ещё нужно будет напоить его, чтобы его голос был в порядке, иначе Минни будет дуться, когда придёт в себя. – Точно. – Чанбин снова смеётся, с лёгкостью представляя себе эту картину. Сынмин, как вокалист, очень следит за своим голосом, так что у него есть привычка пить что-нибудь тёплое после того, как он напрягает свой голос. – Я сменю постель и найду что-нибудь попить, пока вы будете в ванной. – Звучит замечательно. – Чан согласно кивает. Вопрос решён, и они снова возвращаются к объятиям и обнюхиванию друг друга. Зубы Чана находят его почти зажившую метку на коже Сынмина, и он незамедлительно кусает бету снова, отмечая его своим запахом. Сынмин стонет от боли, и Чан, извиняясь, лижет место укуса языком, негромко мурлыча. Это хорошо – вот так просто лежать рядом, наслаждаясь теплом и запахами, и оба альфы довольно урчат в унисон друг другу и дыханию беты. Сынмин начинает дремать, и Чан тоже чувствует себя немного сонным от тепла его тела на себе. Чанбин сразу замечает это. – Эй, большой альфа, не спи. – воркует он, запуская пальцы в волосы Чана, чтобы взъерошить их. – Или отдыхай, если хочешь, а я позабочусь о Минни. – Всё в порядке, я смогу. – Чан возражает, качая головой, но подаётся навстречу чанбиновым прикосновениям, словно домашний кот. – Узел скоро спадет. – Ладно. Я приму душ и приготовлю вам ванну. Не думаю, что Минни сможет стоять под душем, так что ванна будет лучше. – Чанбин предлагает, поднимаясь, и Чан благодарно кивает, наблюдая за ним. – Одеяло? – Да, пожалуйста. – Чан смеётся, и Чанбин улыбается в ответ, ловко справляясь с одеялом и прикрывая их нагие тела. – Спасибо. Чанбин кивает, промурлыкав что-то неразборчивое в ответ, и уходит в ванную, чтобы смыть с себя следы их недавних деяний. Несколько минут он просто стоит под теплой водой, не в силах сдержать улыбку и осознавая, чтó именно только что произошло. Это было намного, намного лучше того, о чем Чанбин мог только мечтать, гораздо ярче и трепетнее всех его фантазий. И он рад, что Чан был рядом с ним все это время, потому что, если честно, Чанбин ужасно волновался. Он так боялся навредить Сынмину, сделать что-то неправильно или напугать его, потому что именно от его действий – действий первого альфы, первого члена стаи, с которым Сынмин по-настоящему стал близок – непременно зависит все дальнейшее поведение их беты в сексуальном плане. И Чан помог ему, направил, подсказал, похвалил, разделил с ним это волнение. Чанбин так благодарен ему за это. И за возможность быть у Сынмина первым. Голоса Феликса и Джисона в прихожей возвращают Чанбина в реальность. Должно быть, они только что вернулись из магазина. Альфа быстро заканчивает с душем, надевает чистую одежду и готовит тёплую ванну для Чана и Сынмина, прежде чем снова вернуться к ним, в комнату. – Всё готово. – он говорит негромко, потому что Сынмин всё ещё дремлет, и он не хочет разбудить его, затем подходит ближе, мягко коснувшись волос Чана, чтобы немного взбодрить его. – Я отнесу Минни, а ты возьми себе одежду, хен. Мы хотели вернуться в студию, помнишь? – Да, хорошо. – Чан кивает, и Чанбин смеется над его уставшим лицом, прежде чем нежно поцеловать в лоб. Он забирает бету из рук главного альфы, перехватывая его поудобней, и воркует, когда Сынмин хмурится. Он относит его в ванную и аккуратно опускает в теплую воду, оставаясь там и дожидаясь Чана. Главный альфа не заставляет себя долго ждать, и уже через несколько минут он сидит в ванне вместе с бетой, приняв на себя вес его тела и блаженно закрыв глаза. Чанбин снова смеется над выражением его лица, перед тем, как уйти, и Чан дуется, но все равно улыбается. Когда они возвращаются, Чанбин как раз заканчивает менять постель. Кровати все так же сдвинуты, но теперь простыни на них чистые и немятые, а на краю одеяла лежит теплый плед, на случай, если Сынмину станет холодно. Чанбин гордится собой, без преувеличения, когда Чан смотрит на него так благодарно, и когда Сынмин издает удовлетворенный стон, едва альфа опускает его на мягкий плед. И о, да, он внезапно думает о том, что нужно было захватить какую-то одежду для Минни помимо белья тоже, потому что это совершенно не помогает Чанбину сосредоточиться. – Милашка. – он воркует над бетой и его умиротворенным лицом, и Чан тихо смеётся, согласно кивая. – Я собираюсь принести щенку попить. Хочешь чего-нибудь съестного, хен? – он спрашивает у альфы, и Чан согласно мычит в ответ. – Было бы неплохо, Бинни. – он лениво отзывается. Стук в дверь прерывает их разговор, и они даже не успевают отреагировать, как дверь открывается, и на пороге появляется Феликс. У него в руках поднос с едой и напитками, потому что он, конечно же, всегда знает, что нужно его мемберам. Чанбин умилительно стонет, подходя к нему и благодарно целуя в щеку. – Ликси, ты как всегда вовремя. – говорит он, и Феликс тихо смеётся, возвращая ему поцелуй. – Привет. – омега улыбается, проходя в комнату и ставя поднос с едой на стол, чтобы альфы перекусили. – Ну, как вы тут? – он бросает взгляд на кучу грязного постельного белья, которое Чанбин ещё не унёс, и понимающе кивает, хитро улыбаясь. – Кажется, всё прошло более, чем хорошо? Чан и Чанбин застенчиво смеются, и их голоса заставляют Сынмина сонно ворочаться. – Мы с Санги не так давно вернулись, и я приготовил кое-что на скорую руку. Подумал, вы захотите немного. – он говорит, указав альфам на еду. – Постарайтесь съесть это все, вы оба сегодня плохо позавтракали. – Спасибо, Ликси. – Чан благодарно мурлычет, целуя его веснушки, и Феликс хихикает, взъерошивая его волосы. – Не за что, хен. Просто поешьте. – он кивает – Эй, детка. – омега зовёт Сынмина, взяв стакан с тёплым молоком и подходя к кровати. – Как ты? Эти большие глупые альфы совсем вымотали тебя, не правда ли? Пообещали опустить в бета-пространство, но в итоге совсем лишили тебя возможности двигаться. Сынмин расфокусировано моргает, и Феликс подносит к его губам стакан, заставляя сделать несколько глотков. Сынмин послушно выпивает всё, и Феликс мягко целует его, слизывая языком белую молочную полосу над его губой. Бета отзывается на его ласку и запах, тянется к теплу, как слепой котенок, и Феликс гладит его по волосам, зная, что он все еще находится в своем пространстве. – Ликси. – Сынмин устало зовёт, потянувшись к шее омеги, чтобы почуять его, и Феликс позволяет ему все, что он хочет. – Я здесь. – он мурлычет, передавая пустой стакан Чану и придвигаясь ближе к бете. – Хочешь немного объятий, милый? Я помню, ты хотел быть со своей стаей сегодня, так что я здесь. Сынмин кивает, и Феликс утягивает его на кровать, чтобы обниматься, пока Чан и Чанбин уносят грязное бельё и перекусывают. Сынмин снова почти засыпает, когда в комнату врывается любопытный Джисон. Должно быть, он заметил долгое отсутствие Феликса, поэтому решил подняться за ним, чтобы убедиться, что все хорошо. – Что за черт?! – он вопит, едва завидев обнажённого бету в руках Феликса, и Сынмин хнычет от его громкого голоса, глубже утыкаясь в шею омеги. – Вы должны были опустить его в бета-пространство, а не вытрахать из него душу! Он возмущается еще несколько секунд, прежде чем Феликс шикает на него. – Санги, будь тише! – он ругает омегу, поглаживая Сынмина по голове, чтобы успокоить. – Минни почти заснул, ты чего кричишь? – Ты еще спрашиваешь?! – Джисон сокрушенно вздыхает, и наконец, обращает внимание на хихикающих альф. – Вы! Вы трахнули его и не позвали меня?! – он вопрошает, тут же подбегая к Чану и Чанбину и возмущённо глядя на них. – Почему? Почему вы не позвали меня?! – Успокойся, Санги. – Чанбин хмыкает, мягко коснувшись бедра омеги, чтобы поумерить его пыл, но это, конечно же, не помогает. – Как?! – Джисон фыркает, обиженно надув губы. – Как мне успокоиться, когда я хотел посмотреть на это! Я хотел увидеть это собственными глазами, ты обещал мне, хен! – он тычет Чана в плечо, заставляя его снова рассмеяться. – Чего ты смеешься? Ты обещал, что мне можно будет смотреть! – Эй, детка, тебя утешит, если я скажу, что сделал парочку фото? – Чанбин хитро улыбается, и Джисон немедленно захлопывает рот. – Ты сделал фото? – он интересуется, и альфы смеются над переменой в его голосе. – Я даже снял короткое видео. – Чанбин самодовольно кивает. – Покажи сейчас же! – Я отправлю их в наш закрытый чат. – Чанбин хмыкает, отправляя порцию горячей лапши в рот. – Думаю, после того, что было, мы теперь можем добавить туда и Минни. Наконец-то. – Ура! – Джисон подпрыгивает от нетерпения и радости, а затем бросается на кровать, придавливая Феликса и Сынмина своим телом, заставляя их обоих недовольно ворчать. – О, Ликси, я так счастлив, Минни! – он улыбается, целуя омегу и бету в щеки, и сдавливает их в объятиях. – Тогда тебе стоит отправить фото поскорее, хен. – говорит Феликс немного лукаво, обращаясь к Чанбину. – Может быть, это заставит остальных вернуться домой пораньше. – Отличная идея, Ликси. – Чанбин согласно кивает, оглядывая комнату в поисках своего телефона. Джисон вскакивает, принимаясь искать телефон альфы тоже. Чан смеётся над ними, но время от времени поглядывает на Сынмина, словно беспокоясь о его состоянии. – Не волнуйся, он будет в порядке. – Феликс замечает это, и мягко улыбается альфе. – Вы хорошо позаботились о Минни, дали ему то, что нужно и после привели в порядок. Это замечательно. – Не был ли я слишком настойчив? – Чан спрашивает, немного неловко. – Сынминни был в своём пространстве и не мог думать здраво. Может быть, не стоило пользоваться этим? – А ты хотел бы подождать? – Феликс щурится, видя его насквозь, и Чан быстро сдаётся. – Нет. – он отвечает, покачав головой. – Нет, я не хотел ждать. Не мог. – Тогда всё в порядке. – Феликс кивает, чмокнув Сынмина в лоб. – Я знаю, что ты никогда бы не сделал того, чего Минни не хочет. Но раз уж вы, ребята, сделали это, должно быть, Сынминни вовсе не был против, не так ли? – Да, он был довольно… решителен. – Чан застенчиво кивает, и Феликс коротко смеется. – Иногда в твоей голове слишком много мыслей, Крис. – дразнит он на английском, и Чан смеётся, неловко пожимая плечами. – Я просто… склонен много заботиться. – оправдывается он. Громкий крик Джисона заставляет их обоих повернуться в сторону Чанбина и их шумного омеги. – Это Минни?! – Джисон вопрошает, уставившись на экран телефона Чанбина, и его глаза сияют удивлением и восторгом. – Ах, не может быть! Пришли мне эти фото сейчас же, хен! – требует он. – Как только ты вернешь мой телефон, Санги. – Чанбин смеётся, и Джисон дуется, но слушается, нехотя возвращая Чанбину его фото-копилку. Через несколько минут телефоны остальных мемберов одновременно гудят – в чат пришло новое сообщение. – Наверное, стоит выключить звук. – предлагает Феликс, коротко хмыкнув. – Сейчас такое начнётся… – Да уж… – Чанбин кивает, заканчивая с едой. – Я даже могу представить себе лица остальных. – он самодовольно улыбается, затем поворачивается к Чану, перекинувшись с ним парой фраз, и снова смотрит на Феликса, воркующего над Сынмином. – Кстати, у тебя есть какие-то дела, Ликси? – Я хотел помыть посуду после готовки. – Феликс задумчиво отвечает. – А что? – Нам с Чаном нужно вернуться в студию. – альфа отзывается, и лицо Феликса мрачнеет. – Что? Зачем? – он хмурится, непонимающе посмотрев на них, и оба альфы спешат оправдаться, чтобы не расстраивать их солнечного омегу. – Буквально на пару минут, детка! – быстро говорит Чанбин. – Я хотел забрать свой ноутбук, чтобы поработать дома! – Чан согласно кивает. – Хен обещал попросить выходной завтра, чтобы мы все, особенно Минни, немного отдохнули. – Поэтому мы хотим попросить тебя побыть с ним, пока нас не будет. – Ладно, ладно! – Феликс кивает, не успевая уследить за потоком их слов, и его взгляд смягчается. – Но только ненадолго. Вы должны вернуться как можно скорее и уделить Минни должное внимание, когда он проснётся. – Конечно, Ликси, мы вернемся через секунду. – Чанбин послушно кивает, и они с Чаном быстро собираются на выход. Феликс провожает их мягким взглядом, а затем просит притихшего Джисона помыть посуду вместо него. Как ни странно, омега слушается, должно быть, он всё ещё в лёгком шоке от тех фото. Феликсу тоже не терпится взглянуть на них, но сейчас для него на первом месте стоит Сынмин, о котором нужно позаботиться. Он мягко целует бету в макушку, устраивая его поудобнее в своих объятиях и предусмотрительно отключает звук на своём телефоне. Он даже засыпает, окруженный теплом беты и смешанными запахами в комнате двух альф, но ненадолго, потому что Сынмин вскоре начинает ворочаться. Он просыпается на удивление быстро, спустя примерно полчаса после ухода альф. Должно быть, он почувствовал их отсутствие и заволновался, потому что Феликс знает, каково это – находиться в своем пространстве без того, кто удерживает тебя на плаву. – Ликси? – зовёт бета немного хрипло, и Феликс тут же реагирует на него, успокаивающе поглаживая по спине. – Холодно… – Конечно, ты же голый. – ворчит появившийся в комнате Джисон. Должно быть, он только что закончил с посудой и решил снова вернуться к ним. Омега расправляет плед и накрывает им членов своей стаи, после этого сразу же пробираясь к ним, чтобы обнять Сынмина с другой стороны и поделиться с ним своим теплом. – Альфы? – Сынмин спрашивает, и его взгляд заметно тускнеет. – Они скоро вернутся, крошка. – Феликс успокаивает его, и мягко давит рукой на талию, демонстрируя силу и более активное доминантное поведение, что сейчас так необходимо бете. – Будь послушным щенком и дождись их, хорошо? Сынмин кивает, но все еще остается немного беспокойным и нервозным, поэтому Джисон решает вмешаться – мягко, но ощутимо кусает Сынмина за шею и глухо рычит, выпуская немного подавляющих доминантных феромонов. Сынмин быстро становится покладистым и умиротворенным, и Феликс благодарно касается рукой талии Джисона под пледом. Он не склонен много доминировать над остальными щенками, обычно Феликс просто заботится о них и с готовностью подчиняется, если это необходимо. А Джисон, наоборот, яркий доминантный омега, и он не любит, когда им командует кто-то, кроме альф, так что сейчас эта его черта им очень помогла. Чан и Чанбин действительно очень скоро возвращаются. А вместе с ними – и остальные члены стаи. Они разговаривают довольно громко, но все еще шепотом, должно быть, предупрежденные, что Сынмин спит, и Хенджин первым появляется на пороге комнаты. – Я видел фото! – первое, что он говорит, и его глаза сверкают озорством, когда он смотрит на трех щенков, обнимающихся на постели. Феликс и Джисон смеются над ним, но Хенджин словно не замечает этого. – Мы должны будем позже устроить это с Минни тоже. И никаких альф! Им всегда достается все самое лучшее, это нечестно! – он наигранно дуется, пользуясь тем, что альфы еще не присоединились к групповым объятиям и не слышат его. – Будем отправлять им фото и изводить их. О, как я это обожаю! – Обсудим это, когда Сынминни проснется. – Джисон отзывается, закатывая глаза, и подзывает Хенджина присоединиться к их объятиям. – И я буду первым, кто сделает это с Минни. – Думаешь, Минни тебе позволит? – Хенджин фыркает, но все равно ложится рядом с ними, точнее, буквально наваливается всем телом на Феликса. – Ты хочешь сказать, он не позволит мне его трахнуть? – Джисон дуется, собственнически сжимая бету в объятиях, и Хенджин умилительно щиплет его за щеку, воркуя над ним. – Я хочу сказать, что ты можешь и не быть сверху. – дразнит он. – Ну и ладно. – Джисон соглашается слишком быстро, заставляя омег тихо, но безудержно смеяться. – Что?! Я бы не стал возражать! – Мы поняли, Санги. – Феликс кивает, погладив Джисона по голове, чтобы утихомирить. – Мы поняли.