Перерождённая

            Мерзкие, что с ними не так? Почему они не могут просто жить, мне слишком больно на них смотреть! Откуда столько черноты в их душах? Зачем всесоздатель создал таких тварей!       Куда ни глянь, на кого ни посмотри, зачастую из-за черноты подле них я не могу разглядеть даже лица. Моя задача — дарить свет, направлять их; они могут делиться своими переживаниями и проблемами в звёздном храме, где служители могут помочь с помощью сил звёзд, а в час великой необходимости сама звезда может спуститься с небес. Но я не могу даже помыслить о подобном; каждый раз, как только приходят просить о помощи, люди искривляют просьбу, закрывают важные детали даже от себя, веря в свою ложь.       Не у всех звёзд есть способность различать людскую ауру, лишь иногда появляются такие, как я, — способные чувствовать и видеть человека полностью, но мы не живём долго, небеса быстро отвергают подобных мне. Мне не приходится существовать так же, как другим звёздам. Они издалека спокойно наблюдают, иногда помогают и спасают, а изредка могут читать мысли, контролируя эту способность; я же вижу людей и управлять своими возможностями не могу. Эта разница огромна, и поэтому я умерла! Умерла, получив новую жизнь, которой не приходилось радоваться, ведь нужно находиться в шкуре тех, кого ненавижу. Зная и понимая всё это, не могу понять, почему, умирая, я хотела жить?

Какое-то время до моей первой смерти.

      Эта история случилась во время перепутья небес и земли в земном государстве, сотворённом небесами. Государством этим правит храм, в котором служат, казалось бы, на первый взгляд обычные люди, но это не так. В каждом служителе этого храма есть капля души самих звёзд, а главный монарх и святой наделён частью души северной звезды, он является могущественным человеком, с большой властью у себя в руках. И вот, меньше года назад, в Эйфлерин пришёл новый святой, наделённый священной душой. Прекрасный юноша, которому только стукнуло двадцать; его глаза излучали цвета морских волн и отблеск души могущественного из звёзд; блеск, искрящийся, как ярчайшая луна, в момент, как только он ступил на землю храма. Существуют в нём мудрость, благородство и любовь ко всесущему. «Он станет великим святым», — говорили служители; их слова доносились за пределы Эйфлерина. Радовалось всё государство, что спустя год появился тот, кто будет править. Но в любой истории случаются тёмные деяния, и эта история не исключение, ведь он встретился с той, кто стала его любить или, скорее, в одночасье стала одержимой святым.       Девочка с каштановыми волосами и карими глазами, обычная и приветливая, на которую не обращали внимание служители. Да, в ней была душа редчайшей звезды, и она могла чувствовать то, чего другие не чувствуют, — души людей. И вроде бы ничего особенного, и звезда на первый взгляд дурно на молодую леди не влияет, однако та скрывала в своей комнате колющие предметы в разных формах. Кинжалы в гребне, платьях, обуви; в волосах имелись заточенные заколки; веер, без которого она никогда не выходила из комнаты, был наделён клинком, который девочка могла обнажить в любой момент.       Звезда влияла на уже взрослую девушку по-особенному — не страхом, а ненавистью к людям; она желала истребления для людей, ибо веря в то, что они лишь паразиты, хотела избавить существующее от них. Молодая особа чувствовала малую искривлённость чувств звезды; чувствуя подобное с рождения, она воспитывалась ими.       Нэрим — так звали девушку — привела в возрасте пяти лет в храм мать, бросив под ноги святому. Женщина упала на колени и, с дрожанием в голосе и ужасом на лице, просила забрать проклятое дитя, что убило собственного отца. По словам матери, когда она пришла домой, то увидела страшную картину. Обезумевшая дочь прыгала на окровавленном трупе отца. В глазах сиял белоснежный отблеск, а лицо было искривлено то ли от страха, то ли от безумия.       Девочку приняли в храм как одарённую душой одной из редчайших звёзд. Она воспитывалась в кругу заботливых служителей, и со временем все стали думать, что девочка не могла никому навредить и не сможет. После смерти почившего святого она замкнулась в себе и начала, не скрывая, дерзить всем. Перестала прислуживать слушателем для людей, когда наступала её очередь, отдалилась от тех, кто её воспитывал и с кем она была дружна, а спустя год появился новый святой, и она случайно с ним столкнулась.       Идя по тропе в храм, Нэрим почувствовала тёплую душу, такую же мягкую и спокойную, как и у умершего святого. Она шла по чутью своих ощущений, обходя храм и идя по саду цветущих белых роз; ощущение спокойствия увеличивалось с каждым шагом. Нэрим оглядывалась по сторонам, закрывая глаза, останавливалась, прислушиваясь к своим чувствам, шла прямиком в гущу роз, и вот, наконец, увидела его — нового монарха государства. Сначала девушка с настороженностью наблюдала, как молодой человек смотрел на белые розы с заворожённой улыбкой, а потом он откинул голову вверх, к звёздам. Вот он, монарх, в чьей душе почти не чувствуется холода; вот, у кого золотистые, собранные в высокий хвост волосы красивыми волнами спускались с плеч; утончённое тело облачено в белую мантию с серебряными нитями по всему одеянию. Нэрим заворожённо шла к нему, пока он медленно поворачивал голову в её сторону.       — Приветствую нового святого Звездомого Эйфлерина, дитя северной звезды. — Девушка низко опустилась в коленях, приклонив голову, дожидаясь разрешения подняться.       — Приветствую, дитя адийской звезды. Поднимись. — Подняв голову, Нэрим смотрела в голубые глаза святого, в которых чуть заметно были видны белые искры силы северной звезды. — Я не представлялся ещё официально, но ты сразу же поняла, кем я являюсь, — твои способности впечатляют.       — Благодарю за комплимент, святой Звездомый Эйфлерина. — Ещё раз приклонилась, теперь уже слегка.       Девушка долго гуляла по саду со святым и не хотела его покидать, ведь только с ним было тепло. Он рассказал о себе: что он из другого государства, был обычным рыбаком, а потом каждую ночь ему приходили видения, и поэтому он пришёл в храм, не ожидая, что ему поверят, но служители приняли его и без слов. Дерик — так он представился в храме.       Время шло, а Дерик и Нэрим встречались всё чаще. Каждая служительница смотрела на святого с обожанием и нескрываемым интересом, что, собственно, Нэрим не нравилось. Одной из девушек она порезала лицо своим веером, оставив глубокую рану; другой срезала волосы так коротко, как это было возможно. Узнавая о вещах, которые она делает в храме, Звездомый наказывал закрытием в комнате, а сам отдалялся. И вот настал день, когда девушку вновь позвали прислуживать слушателем людей в храме. Чувствовать сильнейший холод, который пронизывал служительницу каждый раз. Находиться с обычными людьми ей очень не хотелось.       — Нэрим, сегодня тебе нужно показать людям и звёздам всю свою искренность. Выслушай каждого, кто придёт этим вечером, — наставлял мужчина с седой бородой, тянущейся до груди. Он был полностью облачён в белую мантию, седые короткие волосы были убраны за уши, а сам он пристально смотрел в глаза прислужницы, ожидая утвердительного ответа.       — Что? — с ноткой отвращения протянула одетая в белое одеяние служительница. Только блеск карих глаз был заметен под капюшоном. Нэрим открыла веер и нервно стала махать им, отворачиваясь от священника.       — Пожалуйста, если что-то пойдёт не так, тебя накажут снова, не разочаровывай нашего святого Звездомого.       — Пф. Да мне, если честно, всё равно. — Девушка отрешённо посмотрела на священника, прикрыв половину лица веером. — Но я могу постараться быть искренней в своей неприязни. — Даже за веером можно было уловить наглую усмешку в сторону самой себя.       — Это плохо, влияние звезды над тобой слишком велико. — Служитель приложил к лицу руку, устало помотав головой. — Ты же тоже человек! — умоляюще процедил мужчина.       — И что? Мне всё рав-но, — по слогам повторив ранее сказанное, Нэрим вышла из святилища храма.       — За что вы, небеса, так с нами! — Упав на колени перед алтарём, мужчина опустил голову в мраморный пол. — Она так слепо ненавидит людей под влиянием звезды.       Нэрим шла в противоположную сторону от людей, направляющихся в святилище; их было большое количество человек — мельком можно насчитать десятерых, но нет исключений тому, что их может быть и больше. Храм находился на возвышении горы в сердце острова, но чуть дальше находилось святилище звёзд. Ближайшей от храма находилась столица Лирён, которой заправлял молодой советник лет двадцати пяти. У него не было жены, не было наследников, но, несмотря на это, он хорошо справлялся со всеми королевскими делами. Раз в несколько недель приезжал в храм поклониться Звездомому. После смерти последнего ходил в трауре около трёх месяцев. Советник не пересекал никогда черту дозволенного и относился с почтением к храму и его служителям.       В государстве даже советник, что правил вместо Звездомого, просит дозволения вступить в брак у святого. Если надвигаются враги, также необходимо рассказать всё храму, чтобы звёзды смогли защитить государство. В храм приезжают правители и других государств просить помощи и совета; они так же, как и все люди, ожидают своего слушанья — исключений никто никогда не даёт. Слушания проходят раз в неделю, и тем, кто выслушивает, становится один из служителей. Не повторяясь, происходит круговорот тех, кто будет делать записи прихода людей. Всегда, когда бы ни настала очередь Нэрим, она отказывалась. Раньше — просто скрывалась, сейчас не стесняется хамить, но при святом ведёт себя покладисто, однако даже он не в состоянии заставить её служить людям.       — Сегодня ты отказалась от службы, Нэрим? — Мягкий мужской голос прозвучал близко к уху девушки, что заставило от неожиданности вздрогнуть. На плечо служительницы опустилась тёплая рука Звездомого, стоящего позади. — Всё настолько плохо, да?       Нэрим медленно повернулась к святому, отступив на полшага. Почему-то она не могла посмотреть на него, поэтому опустила голову.       — Это правда для меня сложно. — Помотав головой, отмахивая недавний озноб от близкого присутствия людей, девушка прижала к сердцу свои руки, считывая непрерывно быстрый стук сердца.       — Всё хорошо, Нэрим, сейчас тут только мы. — Он мягко коснулся рукой щеки девушки, заставив ещё сильнее смутиться служительницу. — Если не можешь, то не надо, — говоря это, святой гладил тёплой рукой щеку девушки, что заставляло её забыться в моменте.       — Дерик… — В это мгновение рука святого замерла на щеке девушки, а она пристально смотрела в удивлённые глаза человека, который ей был небезразличен. Губы служительницы покрыла искривлённая улыбка, глаза сияли странным желанием. Она потянула руки к длинным распущенным волосам святого,— этот жест заставил его сдвинуться немного назад, но она всё равно прильнула руками к волосам Дерика, гладя их настойчиво и медленно. — Мне всегда нравились эти волосы. — Одной рукой она спустилась к губам, проводя пальцами по ним. — И эти губы. — Продолжала девушка гладить их, просовывая указательный палец в рот Звездомого, отчего тот резко отстранился.       — Что ты творишь Нэрим? — в изумлении спросил Дерик с бледным лицом.       — Знаете, — палец, что был мгновение во рту святого, девушка облизнула, — отчего-то я хочу вас. — Её глаза словно остекленели, щёки покраснели, а губы застыли в улыбке. Нэрим приблизилась к Дерику, заставив того прислониться к стене святилища. — Мне холодно. За этой стеной сейчас люди, но, несмотря на это, от вас идёт такое тепло. Слюни, что попали мне в рот, отдались на моём языке жаром. Что же будет, если я… — Служительница запустила руку в волосы святого, приближаясь к губам Дерика.       — У меня есть любимая, — с лёгкостью отстранив девушку от себя, продолжил святой, глядя в её глаза. У неё молниеносно пропало выражение, полное желания. — Поэтому перестань себя так вести.       — Вы не можете никого любить, — под нос себе пробормотала Нэрим.       — Что?       — Я сказала, что ты мой! — Глаза жадно впились в зеницы святого, губы исказились пугающей улыбкой. Она вытянула из своего широкого рукава веер и резким движением, с силой провела по горлу Дерика остриём. — Ты будешь моим, и сердце твоё будет моим. — Девушка проткнула сердце святого клинком, который был встроен в её веер.       — Те-п-ер-рь т-ты…мой, — служительница задыхалась от недостатка кислорода, упав на истекающего кровью, облокотившегося о стену Дерика. Девушка сохранила на своём лице счастливую улыбку.       Таким образом и закончилась жизнь той, в ком была часть моей души. Убив святого, она умерла как его убийца. Так будет с каждым, кто убил человека с душой звезды!       В этот же момент я провалилась сквозь небесный мир, я чувствовала смерть и видела лежащего юношу и девушку, что покоилась на его груди.       Я никогда не думала о своей смерти, знала, что умру, если эта девчонка убьёт кого-то из храма, и думала, что буду к этому готова. Сейчас, падая этой ночью, я не могла думать ни о чём, кроме желания жить. Казалось, будто в последний момент я открыла глаза, заметив, как мои руки превращаются в пыль. Было не больно, но почему-то солоноватые капли сочились из моих глаз, поднимаясь вслед пыли, в которую превращаюсь. «Пожалуйста, оставь меня живой», — просила я кого-то.              Словно спустя вечность мои веки открылись от зова своего имени.       — Адия, теперь ты жива!