~ ~ ~ ~
Я проснулся на утренней заре. Было уже совсем холодно, так что в следующий раз уж точно буду спать на базе. Отворив дверь будки, мне представился вид ледяной. Небо пасмурное, постепенно светлело. Земля холодная, покрылась инием. На улице уже в шарфах и шапках бегали мои друзья — щенки. Я тоже оделся теплее и вышел к ним. Меня занимало то, что я видел ночью во сне. Сон это или что-то действительно значимое?.. Мои друзья кидали друг другу фрисби, видимо, Райдер ещё не оделся, или у него есть другие дела. Я подошёл к ним, но в этот момент кто-то бросил фрисби прямо мне. Оно летело ровно на меня, так что я просто открыл пасть и поймал его. Все улыбнулись мне, а я улыбнулся им в ответ. Спросонья у меня плохо получалось контролировать своё тело, поэтому после моего броска фрисби оказалось в листве одного из деревьев. Неловкое «ой» отвело от меня внимание. Все ещё хотели играть, у них было полно сил, поэтому Чейз попытался забраться на дерево, чтобы снять фрисби. К сожалению, его лапы соскальзывали с коры, покрытой мёрзлыми каплями воды. Тогда ему на помощь пришёл Зума, который, запрыгнув ему на спину, попытался допрыгнуть и зацепиться за ветку, но ему немного не хватило. Рядом встал Раббл, на которого Зума переставил правые лапы, оставив левые на Чейзе. Поверх всех забрался Маршалл, и оттуда уже далматин смог допрыгнуть до ветки и залезть на неё. Фрисби благополучно вернулось на землю, но сверху остался Маршалл. От земли щенка отделяло пять его ростов, что не могло не пугать. Его друг овчар весело и поспешно принёс какое-то большое полотно, которое все дружно растянули, создав подобие батута. Я пригляделся к нему… «Он покрыт льдом, не очень то и мягко. В прочем, Маршалл всё равно точно не расшибётся. Тут он скорее соскользнёт и упадёт с батута на землю… Чейз какой-то весёлый. Он задумал это специально, чтобы Маршалл смешно упал. Подло с его стороны… Хотя он знает, чем рискует. Маршалл не обидчивый, а падение не больное. Всем будет весело», — подумал я, но резко побежал в свою будку. Маршалл уже готовился прыгнуть, как вдруг я бросил на батут свою подушку. Она была ещё тёплой, и из-за холода растаявший под ней снег снова вмиг замёрз, сработав в роли клея. Лица моих друзей немного погрустнели, они хотели детского зрелища. К их сожалению, моё «Я» почему-то не позволило провернуть эту безобидную шутку. Маршалл мягко спрыгнул на мою подушку. Он сказал мне: «Спасибо», — после чего я отнёс свою вещь на место. Вслед мне смотрели невесело, что прекрасно почувствовал. По сути, я помог другу, но какой-то неприятный осадок всё же остался.* * *
Что-то подобное я ощутил вечером того же дня… На сегодняшней миссий нам пришлось чинить скамейку. Небольшой переполох, устроенный котятами мэра Хамдингера, поломал её. Я инструментами собрал все части и собирался покрасить. Поставив рядом банку с краской и взяв в клешню кисточку, я начал незамысловатые движения. Всё бы ничего, но рядом тем временем ходили остальные щенки, которые и устранили переполох. Однако затем они стали действующими лицами одного инцидента. Маршалл просто шёл к своей машине и вполне ожидаемо поскользнулся. Но на пути его падения возник Чейз, что уже было не совсем хорошо. Далматин задел друга, и тот, бесконтрольно скользя по гололёду, приближался ко мне. В последние моменты он стал падать. Рядом со мной стояла банка с краской, которая и стала предполагаемым местом приземления Чейза… Я среагировал очень быстро и перед самым падением овчара схватил его за ошейник. Он был всего в нескольких сантиметрах от несмываемой краски. Подумать только, в сантиметре от массы нерешаемых проблем. Не знаю, что бы было, если я не успел, но настоящим итогом стал всеобщий шок. Чейз осторожно встал, найдя надёжную опору на все четыре лапы, и сказал мне: — Спасибо большое, Рокки! Уж не знаю, чтоб я без тебя делал. Это ведь водостойкая краска… — Прости, пожалуйста, Чейз, — сказал Маршалл. — Я, честно, не нарочно. — Ничего страшного, главное, что Рокки успел помочь… Я заметил небольшие, но необычные движения овчара. В них читалось, что он хотел меня обнять. Оно и понятно, его ведь от такого ужаса уберегли… Я уже предвкушал приятное дружеское тепло благодарственных объятий, но что-то изнутри оттолкнуло меня в сторону… — Не за что, Чейз. Я сам такого не ожидал, — отклонив объятие, сказал я. Я отверг это, потому что это слишком много, слишком сильно. Мой внутренний запрет не разрешал мне ни с кем обниматься, потому что не слабак и не будет ни с кем нежиться. Можно подумать, мне это так необходимо… Вполне проживу и без этого. — Ты правда не злишься? — спросил осторожно Маршалл. — Конечно, нет. Главное, что всё хорошо кончилось, но ты будь поаккуратнее. — Хорошо, я постараюсь. Этот гололёд довольно опасен… Я отошёл от них подальше, к другому краю скамейки, и стал красить её. Говоря самому себе, что поступил правильно, ощущая всё тот же осадок, который увеличился…