Работа бывает разной, Дост-кун.

Ещё один холодный и невзрачный октябрьский день в офисе Смерти Небожителей. На улице стоял молочный туман, застилая собою мокрый от недавнего дождя асфальт, с крыши ещё стекали кристальные капли, монотонно спадая на землю и головы прохожих. Температура воздуха была достаточно прохладной. Ветер подхватывал яркие листья, затягивая их в осенний вальс пёстрых пятен на фоне серого неба, затянутого тяжёлыми тучами. «Ах, как же завершить этот день так, чтобы он точно запомнился» — думал Гоголь, шагая по длинному коридору, пол которого был застелен красным ковром, совсем как в отелях. Стены были светлого цвета, без лишних рисунков и узоров, в конце коридора было небольшое окно, в потолок вкручено несколько лампочек. Почему ему вдруг захотелось сделать что-то необычное и особенное он не знал. Фёдор уже ничему не удивлялся, это казалось скучным, Сигма тоже привык к его выходкам. «Однозначно, нужно что-то новое! То, чего от меня точно ожидать не возможно» — продолжал вести свою мысль он. Щелчок замка — и открывшаяся дверь врезается прямо в него, сбивая с ног. — Боже! Гоголь, это ты? Прости, я не хотел! — заговорил напуганный Сигма, кружась вокруг уже сидящего Николая, и пытаясь привести его в чувство, — ну, сколько пальцев я показываю? Ты сильно ушибся? Ай-ай-ай, неужели я тебя настолько сильно стукнул, что ты говорить не можешь? Бедный Николай, какой кошмар! — продолжал переживать Сигма. — Ну вот, теперь шишка будет, — озадачено вымолвил Гоголь, прикладывая к месту удара руку. Управляющий казино помог тому подняться с пола и отвёл к себе в кабинет, усаживая в кресло и садясь напротив. — Хоть лёд дал бы приложить, — говорит Николай уже с фирменной улыбкой. — Да-да, секундочку! Я сейчас. Сигма вылетел из кабинета в кухню. Он вернулся с пачкой льда в руках. Пока напуганный случившимся ходил за льдом, Коля уже успел покопаться во всяких бумагах, сидя на рабочем месте своего коллеги с необычайно важным видом, будто разбирается в том, что там написано. — Я, конечно, понимаю, что стукнул тебя дверью, но это не повод брать мои документы, я не давал на это разрешение, да и к тому же, это совершенно не прилично! — возмутился Сигма, подавая Гоголю пачку. Тот молча встал из-за стола и приложил на место удара лёд. — Я всего лишь искал карты. Неужели у тебя их нету? — сказал он, спустя паузу молчания. — Ты бы просто спросил у меня, не обязательно было искать самому. Да и к тому же, неужели у тебя своей колоды нет? — Моя мне уже порядком надоела. У тебя ведь есть свежая? — Есть, а что? — Хочу сыграть, — ответил он и хитро улыбнулся, прищурив глаза, и добавил, — на желание. Сигма прекрасно знал, что ничего такого он не загадает, поэтому решил согласится, да и к тому же, он приложил его дверью, так что чувство вины все ещё было с ним. Он соглашается. — За-ме-ча-те-льно! — проговорил Гоголь, уже предвкушая вкус победы. Сигма тасовал карты. Послышался шелест и звуки трения, они одна за другой начали падать на письменный стол, накрывая собой предыдущие. Козырем стала шестёрка черва. — Сииигма, а ты знаешь, что символизирует эта карта в гадании? — вновь щуря глаза спрашивает блондин. — Нет, я не практикуюсь в таком, да и к тому же…. — Любовное приключение! — крикнул Гоголь, перебив Сигму, который даже не успел закрыть рот, после сказанной им фразы, превратившейся в жалкий обрывок; ему даже не дали начать свою мысль, как уже заставили закончить. Игра началась. Три семёрки со Стороны Сигмы, Гоголь успешно отбивается, две девятки — бито, две десятки бьют дама и король, управляющий казино подкидывает даму — бито. Колода постепенно уменьшалась. «Чёрт!» — мысленно возмутился Сигма, — «у меня слишком мало козырей, он забрал все до последнего». Игра заканчивается — он проиграл. — Ай, как жаль, ну и где же твоя удача? — наигранно и издевательски спрашивает Николай, не спуская своей улыбки, — теперь, моё желание! Хм, что бы тебе такого загадать, а, Сигма? Ах, придумал! Он достаёт из своего плаща некую колбу, запечатанную винной пробкой. — Взгляни на это чудо! — сказал Гоголь, любуясь жидкостью внутри. Он потрусил колбу, так чтобы жидкость красиво переливалась, заполняя и освобождая собой пространство внутри, — выпей это, — с этими словами блондин протянул посудину в руки Сигмы. — Что это? — насторожено спрашивает проигравший, взяв в руки колбу и разглядывая капли на её стенках. Он прекрасно понимал, что это может быть что угодно, поэтому решил уточнить, что же из предположенных вариантов ему прийдется выпить. — Всего лишь волшебное зелье, — игриво протягивает Гоголь, продолжая дразнить и издеваться над своим собеседником. — Я серьезно тебя спрашиваю. Мне необходимо знать, что я собираюсь пить. — Любовное зелье, если тебе так угодно, — смеясь отвечает он. — Что за чушь ты несёшь? Я спросил серьёзно! — в негодовании возмутился Сигма, — ещё чего, издеваться надо мною вздумал? — Выпей и узнаешь. Не переживай, это не принесёт тебе никакого вреда, лишь приятные ощущения и воспоминания. Делать больше было нечего, приходилось пить это. Эспер уже начинает открывать колбу, как его останавливают. — Погоди, выпьешь это позже, для начала, я хочу обыграть Дост-куна! — смеётся он, поднимаясь со стула, — одолжи-ка мне свои карты, пожалуйста. — Хорошо, бери. Только верни их такими же, какими забрал. — Конечно, конечно! И вот это не забудь одеть к моему возвращению! С этими словами Николай бросил в руки собеседника подарочный пакет и покинул комнату, оставив Сигму в догадках и смятении. *** — Дооост-кууун~ — растягивая гласные, стучится в кабинет Достоевского Гоголь. — Войдите. Дверь отворяется, в комнату входит высокий парень с картами в руках и фирменной улыбкой на лице. — Дост-кун, ты уже так долго работаешь, не хочешь отдохнуть, м? — Нисколько. Если есть важное дело, так говори сразу, у меня нету времени на твои шутки. — Ну что же ты такой грубый, а, Дост-кун? Я всего лишь хочу предложить тебе сыграть партию в карты, они совсем новые, ты только взгляни на эту колоду! Они потрясающие, правда? Фёдор лишь выгнул бровь, следя за рисующимся перед ним Николаем. «Боже, и чего ему опять надо?» — мысленно спрашивает себя он. — Не хочу я ни во что играть, я занят, разве ты не видишь? — Ай-ай-ай, как грубо! А я всего лишь хотел развеселить тебя, а ты так со мной поступаешь, — клоунски корчит гримасы и кривляется Николай, не давая его собеседнику спокойно заниматься своей работой. «Это никогда не закончится», — думает Фёдор. — Если я соглашусь, ты от меня отстанешь? — Выполню всё, что пожелаешь, если выиграешь. — Ладно. Но только один раз. — Ура, ура! Ты такой добрый, Дост-кун!!! — выкрикивает Коля, прыгая на месте. — Ты сдавать собираешься, или нет? Пока я не передумал. — Конечно, конечно, — говорит он и начинает тасовать карты. Сдача была быстрой, осталось только обыграть Фёдора, и тогда, его план удался, ох, как он повеселится! Спустя минут десять Гоголь радостно вскакивает со стола, вешаясь Достоевскому на шею. — Я победил, Феденька, теперь, ты должен мне желание! ~ — протягивает он на ухо брюнета. — Какое желание? Про это речи не было! — возмутился было он, как Гоголь уже повернул его лицом к себе, и положил палец ему на губы, не дав закончить реплику. — Было, было, Феденька, я говорил, что если ты выиграешь, то я сделаю всё, что попросишь, не трудно ведь догадаться, что ты теперь тоже должен мне желание, — продолжал кокетничать Николай. Фёдора это вывело в край, «что это за вольности и шалости?! Это уже явно перебор!» — мысленно возмутился он, одергивая руку Коли и отстраняясь от него куда подальше. Достоевский отодвинулся и возмутительно уставился на Гоголя. — Что ты хочешь? — спросил он, будучи в негодовании, но пытаясь усмирить целую бурю эмоций. — Ничего такого, всего лишь чтобы ты выпил это, — он достаёт из своего плаща такую же колбу, какую давеча протягивал Сигме. — Что это такое? Хотя нет, к чёрту, даже знать не хочу. — Вот и славненько, просто выпей это, одного глотка достаточно, чтобы вдоволь насладиться сегодняшним вечером, Дост-кун! — игриво протянул Гоголь, пристально следя за тем, как Фёдор нюхает неизвестную жидкость, открыв колбу. Пока Достоевский разглядывал содержимое, Гоголя в его кабинете уже не было. Он в недоумении оглянулся по сторонам, но никого не нашёл. Сделав глоток уже ради интереса, он пришёл к выводу, что ничего такого ему на этот раз не подсунули. — Клоун, — произнёс он, вновь садясь за работу. Но, не тут то было. Фёдор почувствовал какой-то странный прилив сил и неутолимое желание. — Что это за глупости? Неужели я выпил афро…- и тут до него дошло, что именно ему вручил Николай и что же находились в той колбе, — ах ты плут! — проговорил Достоевский, уже положив руку на свою ногу, сжимая ткань брюк пальцами, — чёрт, нужно хоть до туалета добежать, а то тут совсем неприлично, ещё и застукает меня за такими занятиями. Ну он за это поплатится. В то время, когда Гоголь и Достоевский играли в карты, Сигма решил открыть пакет, подразумевая, что это Николай оставил для него, и был очень удивлён и смущён, когда увидел содержимое. — Ч-что…- в непонимании вымолвил он, разглядывая то, что ему удалось обнаружить. Это был очень миленький костюмчик горничной, с коротенькой и лёгкой юбочкой. В комплект так же шли капроновые белые чулочки выше колен. — Боже мой! — воскликнул до ужаса смущенный Сигма. Таким красным он ещё не был никогда, — что это за чертовщина?! — Не чертовщина, а весьма интересный наряд! — ответил из ниоткуда взявшийся Николай, позади ошеломлённого управляющего казино, — примерь-ка, мне кажется, тебе пойдёт! ~ Руки блондина уже скользили по плечам, от чего Сигму бросило в дрожь. — А хотя, нет, лучше прежде выпей то, что я тебе дал! — весело продолжил свою мысль клоун, — это ведь было моим желанием, ты не можешь отказаться! Всё, что не касалось увиденного, было Сигме милее, а потому, он с радостью откинул костюм в сторону, не желая продолжать смотреть содержимое дальше. Взяв в руки колбу, он сделал один глоток и отстранился, пытаясь распробовать жидкость на вкус. — Допустим, — невзначай проговорил он, не обращаясь при этом ни к кому конкретному. В принципе, вкус ему понравился, он не был противным, а это уже неплохо. Его мнение резко изменилось, как только он почувствовал тоже, что и Фёдор. Прилив сильного желания пришёл к ним одновременно, в этом план Гоголя тоже был отлично разработан, ибо оба парня выпили жидкость одновременно, соответственно и ощущения тоже прильнули в одно время. Николай отчётливо заметил румянец на щеках Сигмы, и стал плавно скользить по его рукам, потягивая за собой ткань его одежды, чтобы доставить ещё больше ощущений. Он отлично ощутил мурашки, которые пробежали по телу управляющего. Блондин обошёл кресло, став лицом к своему собеседнику, затем согнул колено, ставя его между ног Сигмы, и стал потихоньку снимать с того галстук. Сидящий в кресле не сопротивлялся, так как действие наркотического вещества уже начало действовать. Следом улетела и его накидка, затем всё остальное, наш управляющий остался в одном белье, поверх которого Николай уже успел надеть костюм. — Чудесно выглядишь, Сигма, тебе определённо идёт! — радостно хлопнул в ладоши и сказал Коля. В эту же минуту он услышал, как Фёдор вышел из своего кабинета, поэтому быстренько телепортировался, встав прямо перед брюнетом. — О, Феденька, куда это ты собрался? Неужто удовлетворить себя захотел? Ну-ну, для этого же есть я, чего же ты не просишь, а, Федь? — наигранно спрашивает Гоголь, уже нависнув на шее своего собеседника. — Ах ты плут! Ещё и вешаешься теперь на меня! — возмутился Фёдор. Ничего на это не ответив, Николай принялся поглаживать плечи Достоевского, его руки уже скользили вдоль спины того, нежно перебирая позвонки, затем перешли к рёбрам. Как бы Фёдор не старался, но со своей физиологией он ничего поделать не смог, а потому почувствовал тесноту в брюках. Как же ему хотелось ответить на ласки Николая, но принципы и мораль никак ему этого не позволяли, в следствии чего, он просто стоял, не двигаясь, и молча вздрагивал от прикосновений, тайно желая продолжения. Гоголь прекрасно понял, что его план уже исполнен, и он был готов перейти к самому главному и ключевому пункту, который заключался в пламенных часах сладости и наслаждений, ах, как же он этого ждал. Наконец, он перенёс их в кабинет, где оставил Сигму, который уже изнемогал от нехватки внимания и ласки. «Ах, как мне хочется, как же хочется» — думал про себя он, уже мысленно предвкушая наслаждение. — Феденька, ты только взгляни на Сигму, — подняв сидящего в кресле, он подтолкнул того брюнету прямо в руки, которые коснулись согнутых локтей и талии. — Весьма изящно. Кто бы мог подумать, что тебе так пойдёт подобный наряд, — ответил Достоевский, рассматривая Сигму, который очутился заключённым меж Фёдором и Николаем, подошедшим к нему вплотную сзади. — Я ждал слишком долго, мой милый, пора удовлетворять мои желания, — прошептал ему на ухо Николай, уже запуская руки под лёгкую юбку, плавно снимая то, что скрывалось под ней. Ткань упала на пол, после чего сразу исчезла, благодаря способности Гоголя. Руки Сигмы пали на плечи Фёдора, который, в свою очередь, нежно гладил талию и спину того, плавно проводя то вдоль позвоночника, то перебирая рёбра. Рука Достоевского потянула лицо Сигмы ближе, после чего одни губы соприкоснулись с другими, оттягивая их. Языки то сплетались вместе, то лизали нёбо и остальную полость рта, проходясь по ровному ряду белых зубов. Пока оба парня были увлечены друг другом, Николай уже во всю принялся за шею Сигмы, оставляя после себя следы, которые нежно зализывал и целовал после. Его язык скользил вдоль изящной шеи, от укусов и поцелуев Сигма постанывал Фёдору в рот, от чего исходила приятная вибрация. Все трое стояли вплотную друг к другу, поэтому время от времени возникало приятное трение, возбуждающее всех присутствующих. Не выдержав напряжения, Фёдор потянул всех ближе к креслу, на которое сел, чтобы перевести дыхание. Сигма сел на колени, положив голову на ноги Достоевского. — Фёдор, могу ли я удовлетворить вашу потребность? — немного неуверенно спросил Сигма, посмотрев на Достоевского. Тот лишь кивнул, молча дав своё согласие. Руки управляющего быстренько спустились к ширинке и пуговице, расстегивая брюки и приспустили бельё. Губы дотронулись до головки, начиная активно смачивать её языком и слюной. Он прошелся языком вдоль всей длинны несколько раз, затем вновь перешёл к началу, постепенно заглатывая его глубже. — Ааах~ — простонал покрасневший от удовольствия Фёдор, — продолжай, мне нравится. «Значит все хорошо» — подумал про себя Сигма. Он стал брать всё глубже, параллельно наращивая темп. Мягкий язык вылизывал каждую выступающую венку, он всасывал член так активно, что у Фёдора начала плыть комната перед глазами. — Оох, я сейчас кончу, — простонал он, исполнив то, о чем предупреждал. Сигма послушно все проглотил и отстранился с пошлым звуком, от чего изо рта ещё вытекало немного слюны. Николай не желавший оставлять себя без внимания, аккуратно приподнял Сигму в более удобную позу, от чего тот прогнулся в пояснице. Коля плавно задрал юбку, открывая для себя потрясающий вид. Благодаря способности, он с лёгкостью достал заранее заготовленную смазку и выдавил обильное количество себе на руку. Пальцы несколько раз прошлись вдоль изнывших и мокрых от непреодолимого желания стенок, дразня своего партнёра, который и так тяжело дышал. — Ну же, не томи, прошу, входи уже, — просил покрасневший Сигма. Подразнив того ещё немного, палец вошёл внутрь, после чего последовал сладкий стон. Николай пока не двигался внутри, давая возможность привыкнуть, после продвинулся дальше, затем плавно зашёл до конца. Наконец, медленное движение началось, постепенно ускоряя темп. Со временем добавилось ещё два пальца, но и этого было мало. Руки Фёдора гладили голову Сигмы, распутывая мягкие прядки. Пальцы скользнули по щекам, и оказались у Сигмы во рту, вновь исследуя каждый миллиметр его ротовой полости. Язык того, в чьём рту оказались пальцы, уже умело ласкал их, послушно посасывая, покусывая и оттягивая зубами нежную кожу. Вход был уже достаточно растянут. Поняв это, Николай высвободил себя от тканевых оков, и выдавил обильное количество нужной субстанции себе на член, распределяя её по всей поверхности. Подставив головку под нужный угол, он еле прикасался пульсирующего, от удовольствия, входа, вновь дразня своего партнёра, желая услышать мольбы и просьбы его взять. Наконец, Сигма сдался. — Возьми меня, Николай, — уверенно и пошло произнёс вновь закрасневшийся Сигма. Услышав то, что он так хотел, Гоголь наконец начал входить в своего партнёра, медленно и плавно, преодолевая отрезки времени и оставшиеся сантиметры. — Ааах~ — простонал от невероятного удовольствия Сигма, закрыв от смущения и сладких ощущений глаза. Его стоны заводили всех присутствующих ещё больше. После того, как Гоголь вошёл полностью, из уст обоих послышался более громкий и продолжительный стон. Николай начал набирать темп, а Фёдор придумал чем ему заняться. Руки брюнета скользили вдоль тела Сигмы, дотянувшись до его члена, он начал активно удовлетворять его, делая стоны Сигмы ещё громче и слаще. Фёдор и Николай взяли один темп, и двигались в такт друг другу, доставляя их партнёру ещё больше желанного удовольствия. Так продолжалось ещё некоторое время, после чего оба поняли, что сейчас кончат. — Я сейчас…- начал было Сигма, однако Николай вновь его перебил, втолкнувшись в него ещё глубже, сказал, — я тоже. Фёдор тоже прекрасно ощутил состояние Сигмы, поэтому решил ускорить темп, делая так, чтобы оба кончили одновременно. И вот он, протяжный стон с обеих сторон, на пол стекала естественная эссенция. Сигма, уставший стоять на коленях да ещё и с выгнутой спиной, подогнул ноги под себя, сев на них, дабы немного отдохнуть. Тяжело дышащий Николай, принял приблизительно такую же позу, прижавшись к Сигме ещё ближе, и обнял его сзади, положив голову на его плечи. Просунув руку в Шинель, он убрал всё, что могло смутить внезапных гостей, и перенёс их всех в спальню. Все трое расположились на широкой кровати, тесно прижавшись друг к другу, и укрылись тёплым одеялом. Время было уже достаточно позднее, да и к тому же все устали, поэтому сон долго ждать не пришлось. «Так я и поработал», — подумал про себя Фёдор, отдаваясь сну. — Работа бывает разной, Дост-кун, — словно прочитав его мысли, тихо сказал Николай. Он приобнял лежащего посередине Сигму и уснул вместе со всеми.